История русской литературы XIX века. Часть 1: 1795-1830 годы
жүктеу/скачать 2,98 Mb. Pdf көрінісі
|
часть пер
- Бұл бет үшін навигация:
- «Воспоминание» («Когда для сметного умолкнет шумный день…») (1828).
| «Три ключа» (1827) – своего рода философская притча о трех возрастах человека и
его судьбе. Человек в этом мире («В степи мирской, печальной и безбрежной…») – изгнанник. Но каждый проходит три этапа – юность, зрелость и смерть. Им соответствуют три «ключа», которые в течение жизни поят его душу, удовлетворяя не все ее, а только отдельные, но разные потребности: сверкающий, быстрый, мятежный и кипящий ключ юности; кастальский ключ зрелости, который утоляет жажду творчества, расцветшие силы и способности, живит вдохновение: и, наконец, ключ смерти: Последний ключ – холодный ключ забвенья, Он слаще всех жар сердца утолит. Этот ключ своей холодной струей остужает все желания, все помыслы, которые человек оставляет на пороге смерти, покидая земную жизнь и переносясь в область забвения. И потому «последний ключ» «слаще всех» утоляет «жар сердца». «Воспоминание» («Когда для сметного умолкнет шумный день…») (1828). Эта элегия наполнена столь же глубоким философско-нравственным содержанием, как и стихотворение «Три ключа». Пушкин напечатал только первую ее часть, хотя художественная ценность окончания также неоспорима. Обозревая всю прошлую жизнь, поэт сурово судит себя с нравственной высоты, недоступной простому смертному: в то время, когда для смертного все заботы позади, для лирического героя только начинается «работа» души. Для него наступают «часы томительного бденья», нравственного прозрения, торжественность которых подчеркнута архаической лексикой, высоким языком, интонацией и инверсиями. Противоречивые и сложные душевные переживания не нарушают единого состояния души. Сочетание длинных и коротких ямбических стихов, выразительные метафоры («Змеи сердечной угрызенья», 125 См.: Раскольников Ф. Место античности в творчестве Пушкина. – В кн.: Статьи о русской литературе. М., 2002. С. 21–59. 126 Общение Пушкина с любомудрами (см. о них далее, в главе «Поэзия русского романтизма») и их журналом «Московский вестник» продолжалось с 1826 по 1829 г. Любомудры хотели бы видеть в Пушкине «философского» поэта в их понимании (т. е. поклонника и провозвестника идей Шеллинга), создателя «метафизической поэзии», настаивали на разрыве с Дельвигом и Баратынским, которых они критиковали, и на сближении с Языковым. Пушкин ценил поэзию Веневитинова, отметил некоторые стихотворения Шевырева, критические статьи И. Киреевского, но не порвал с Дельвигом и Баратынским. В собственном творчестве он развивал принципы «школы гармонической точности». «теснится тяжких дум избыток», «Воспоминание безмолвно предо мной Свой длинный развивает свиток»), повтор строк, соединенных союзом и, передают взволнованность, смятение, трепещущую внутреннюю жизнь и душевную муку лирического героя. Нравственные претензии героя к себе достигают апогея, но поэт преодолевает драму. Сила его духа состоит в том, что он воскрешает в памяти былое и не предает его забвению, не стремится отделаться от него, а мужественно принимает как должное, как жизнь, как судьбу: И в отвращением читая жизнь мою, Я трепещу и проклинаю, И горько жалуюсь, и горько слезы лью, Но строк печальных не смываю. Собственный нравственный суд оказывается необычайно суровым и беспощадным, но он поднимает дух человека, очищает его. В способности отдать себе трезвый отчет в своих прегрешениях и заблуждениях и заключается нравственное величие человека. Элегия, продемонстрировав мощь пушкинского духа, содержала и глубокий общечеловеческий смысл. Вот почему ее особенно любил Л.Н. Толстой, для которого нравственное состояние духа личности служило мерой ее ценности и богатства. В 1826–1830 гг. жизнь Пушкина была полна волнений и тревог, но были в ней и светлые мгновения. Чувства одиночества, душевной пустоты, вызванных преследованиями то по поводу «Гавриилиады», то в связи с элегией «Андрей Шенье», атмосфера общественного мрака, «неотразимых обид», наносимых «светом» и «друзей предательским приветом», «зависти», «легкой суеты» часто наполняли его душу скорбью. Но были в те же годы душевные просветы, когда Пушкин был по-прежнему беспечен, весел и радостен, отдаваясь новым увлечениям, новым впечатлениям, поэтическим грезам, стихотворным шуткам и вдохновенным замыслам. Вся разнообразная и трудная жизнь с ее перемещениями из Москвы в Петербург, путешествием на Кавказ перелилась в его стихи. В эти годы Пушкин написал такие значительные лирические стихотворения, как «Ангел», «Близ мест, где царствует Венеция златая…», «Гнедичу», «Рифма, звучная подруга…», «Дар напрасный, дар случайный…», «Не пой, красавица, при мне…», «Анчар», «Цветок», «Подъезжая под Ижоры…», «Приметы», «На холмах Грузии лежит ночная мгла…», «Дорожные жалобы», «Зимнее утро», «Я вас любил: любовь еще, быть может…», «Брожу ли я вдоль улиц шумных…», «Кавказ», «Обвал», «Делибаш», «Что в имени тебе моем?», «Поэт», «Поэт и толпа», «Поэту», «В часы забав иль праздной скуки…», «К вельможе» и др. С годами лирика Пушкина приобретала все более философский характер. Это значит, что в ней, по сравнению с другими периодами, повысилась степень обобщенности. Теперь лирика Пушкина в меньшей мере может быть сопоставлена с социально-историческими событиями, чем это было раньше. На первый план в ней выходит общечеловеческий смысл. Так, знаменитое стихотворение «Анчар» часто трактовалось как протест против тирании, причем «анчар, древо яда» понимался ее символом. жүктеу/скачать 2,98 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|