Иван Тургенев «Бежин луг» 100 лучших книг всех времен:
www.100bestbooks.ru
- Гляньте-ка, гляньте-ка, ребятки, - раздался вдруг детский голос Вани, - гляньте на
Божьи звездочки, - что пчелки роятся!
Он выставил свое свежее личико из-под рогожи, оперся на кулачок и медленно поднял
кверху свои большие тихие глаза. Глаза всех мальчиков поднялись к небу и не скоро
опустились.
- А что, Ваня, - ласково заговорил Федя, - что, твоя сестра Анютка здорова?
- Здорова, - отвечал Ваня, слегка картавя.
- Ты ей скажи - что она к нам, отчего не ходит?..
- Не знаю.
- Ты ей скажи, чтобы она ходила.
- Скажу.
- Ты ей скажи, что я ей гостинца дам.
- А мне дашь?
- И тебе дам.
Ваня вздохнул.
- Ну, нет, мне не надо. Дай уж лучше ей: она такая у нас добренькая.
И Ваня опять положил свою голову на землю. Павел встал и взял в руку пустой
котельчик.
- Куда ты? - спросил его Федя.
- К реке, водицы зачерпнуть: водицы захотелось испить.
Собаки поднялись и пошли за ним.
- Смотри не упади в реку! - крикнул ему вслед Ильюша.
- Отчего ему упасть? - сказал Федя, - он остережется.
- Да, остережется. Всяко бывает: он вот нагнется, станет черпать воду, а водяной его за
руку схватит да потащит к себе. Станут потом говорить: упал, дескать, малый в воду... А
какое упал?.. Во-вон, в камыши полез, прибавил он, прислушиваясь.
Камыши точно, раздвигаясь, "шуршали", как говорится у нас.
- А правда ли, - спросил Костя, - что Акулина-дурочка с тех пор и рехнулась, как в воде
побывала?
- С тех пор... Какова теперь! Но а говорят, прежде красавица была. Водяной ее
испортил. Знать, не ожидал, что ее скоро вытащут. Вот он ее, там у себя на дне, и испортил.
(Я сам не раз встречал эту Акулину. Покрытая лохмотьями, страшно худая, с черным,
как уголь, лицом, помутившимся взором и вечно оскаленными зубами, топчется она по
целым часам на одном месте, где-нибудь на дороге, крепко прижав костлявые руки к груди и
медленно переваливаясь с ноги на ногу, словно дикий зверь в клетке. Она ничего не
понимает, что бы ей ни говорили, и только изредка судорожно хохочет.)
- А говорят, - продолжал Костя, - Акулина оттого в реку и кинулась, что ее полюбовник
обманул.
- От того самого.
- А помнишь Васю? - печально прибавил Костя.
- Какого Васю? - спросил Федя.
- А вот того, что утонул, - отвечал Костя, - в этой вот в самой реке. Уж какой же
мальчик был! и-их, какой мальчик был! Мать-то его, Феклиста, уж как же она его любила,
Васю-то! И словно чуяла она, Феклиста-то, что ему от воды погибель произойдет. Бывало,
пойдет-от Вася с нами, с ребятками, летом в речку купаться, - она так вся и встрепещется.
Другие бабы ничего, идут себе мимо с корытами, переваливаются, а Феклиста поставит
корыто наземь и станет его кликать: "Вернись, мол, вернись, мой светик! ох, вернись,
соколик!" И как утонул. Господь знает. Играл на бережку, и мать тут же была, сено сгребала;
вдруг слышит, словно кто пузыри по воде пускает, - глядь, а только уж одна Васина
шапонька по воде плывет. Ведь вот с тех пор и Феклиста не в своем уме: придет да и ляжет