Избранные работы

добия. Это требует для них серьезных критических
проверок и потому предполагает высокую степень их
проверяемости, которая зависит от содержания теорий
и тем самым может быть оценена a priori.
В большинстве своем и в самых интересных случаях
теория терпит неудачу, и, таким образом, возникают
новые проблемы. А достигнутый прогресс может быть
оценен интеллектуальным интервалом между первона-
чальной проблемой и новой проблемой, которая возни-
кает из крушения теории.
Этот цикл может быть снова описан посредством
нашей неоднократно используемой схемы:
Ρ
ί
—+ΤΤ—
>££—
>
Р
2
,
то есть проблема
Ρ ι —
пробная теория — устранение
ошибок посредством оценки — проблема
 ΡΖ.
Оценка всегда является
 критической,
и ее цель есть
открытие и
 устранение ошибок.
Рост знания — и про-
цесс учения — не является повторяющимся или куму-
лятивным процессом, он есть процесс устранения оши-
бок. Это есть дарвиновский отбор, а не ламарковское
обучение.
В этом состоит краткое описание эпистемологии с
объективной точки зрения: она есть метод (или логика),
цель которого — рост объективного знания. Хотя данное
описание характеризует рост третьего мира, оно, од-
нако, может быть интерпретировано как описание био-
логической эволюции. Животные и даже растения по-
стоянно решают проблемы. И решают они свои про-
блемы посредством метода конкурирующих предвари-
тельных пробных решений и устранений ошибок.
Пробные решения, которые животные и растения
включают в свою анатомию и свое поведение, являются
биологическими аналогиями теорий и наоборот: теория
соответствует эндосоматическим органам и их способу
функционирования (как соответствуют многие экзосома-.
тические продукты, такие, как медовые соты, и особен-
но экзосоматические инструменты, такие, как паутина
пауков). Так же как и теории, органы и их функции
являются временными приспособлениями к миру, в ко-
тором мы живем. И так же как теории или инструмен-
ты, новые органы и их функции, а также новые виды
поведения оказывают свое влияние на первый мир, ко-
торый они, возможно, помогают изменить. (Новое проб-
486
ное решение — теория, орган, новый вид поведения —
может открыть новую возможную экологическую нишу
и таким образом превратить возможную нишу в факти-
ческую.) Новое поведение или новые органы могут так-
же привести к появлению новых проблем. И таким пу-
тем они влияют на дальнейший ход эволюции, включая
возникновение новых биологических ценностей.
Все это справедливо также и для органов чувств.
Прежде всего они содержат теоретически подобные
ожидания. Органы чувств, такие, как глаз, подготовле-
ны реагировать на определенные отобранные события
из окружающей среды, на такие события, которые они
«ожидают», и
 только
на эти события. Подобно теориям
(и нредрассудкам), они в целом будут слепы к другим
событиям: к таким, которых они не понимают, которые
они не могут интерпретировать (потому что эти собы-
тия не соответствуют какой-либо специфической про-
блеме, решаемой организмом) (см. [36, с. 163]).
Классическая эпистемология, рассматривающая на-
ши чувственные восприятия как «данные», как «фак-
ты», из которых должны быть сконструированы наши
теории посредством некоторого процесса индукции, мо-
жет быть определена как додарвиновская. Она неспо-
собна учитывать то, что так называемые данные на са-
мом деле являются приспособительными реакциями и
тем самым интерпретациями, включающими теории и
предрассудки и, подобно теориям, пропитанными гипо-
тетическими ожиданиями, то, что не может быть чисто-
го восприятия, чистых данных, точно так же, как не
может быть чистого языка наблюдения, так как все
языки пропитаны теориями и мифами. Точно так же,
как наши глаза слепы к непредвиденному или неожи-
данному, так и наши языки неспособны описать это
(хотя наши языки могут расти подобно нашим органам
чувств как эндосоматически, так и экзосоматически).
Это рассуждение о том, что теория или ожидания
встроены в наши органы чувств, показывает, что эпи-
стемология индукции терпит неудачу даже прежде, чем
она делает свой первый шаг. Она не может начинать-
ся с чувственных данных или восприятий и строить
наши теории на них, так как не существует таких ве-
Щей, как чувственные данные или восприятия, которые
не построены на теориях (или ожиданиях, то есть био-
логических предшественниках лингвистически сформу-
487

лированных теорий). Таким образом, «факты» не яв-
ляются основой теорий, а также их гарантией: они не
более надежны, чем какие-либо из наших теорий или
«предрассудков», но даже менее надежны, если вообще
можно говорить об этом (ради аргументации мы до-
пускаем, что чувственные данные существуют и не яв-
ляются изобретениями философов). Органы чувств
включают в себя эквивалент примитивных и некрити-
чески принятых теорий, которые менее широко прове-
рены, чем научные теории. Более того, не существует
языка для описания данных, свободного от теорий, по-
тому что мифы (то есть примитивные теории) возни-
кают вместе с языком. Не существует живых объектов
(ни животных, ни растений) без проблем и их пробных
решений, которые эквивалентны теориям, хотя вполне
может существовать жизнь без чувственных данных
или так казаться (по крайней мере у растений).
Таким образом, жизнь развивается подобно науч-
ному исследованию — от старых проблем к открытию
новых и неожиданных проблем. И этот процесс — про-
цесс изобретения и отбора-—содержит в себе рацио-
нальную теорию эмерджентности. Ступенями этой эмер-
джентности, приводящей к новому уровню развития,
являются прежде всего новые проблемы
 (Pz),
создаю-
щиеся посредством устранения ошибок
 (ЕЕ),
предва-
рительного, пробного теоретического решения
 (ТТ)
старой проблемы
(/Ί).
9.
 Научное исследование, гуманизм
и самотрансцендентальность
Наш подход может оказаться важным для гумани-
ста, потому что предлагается новый путь рассмотре-
ния отношений между нами ·— субъектами — и объектом
наших усилий — растущим объективным знанием, ра-
стущим третьим миром.
Старый субъективный подход к интерпретации зна-
ния как отношения между субъективным духом и по-
знаваемым объектом — отношения, названного Расселом
«убеждением, верой» или «суждением», берет эти вещи,
которые я рассматриваю просто как объективное зна-
ние, в качестве
 высказываний или выражений
менталь-
ных состояний (или как соответствующего поведения).
Этот подход может быть описан как
 эпистемологиче-
488
ский экспрессионизм,
потому что он очень близок к
экспрессионистской теории искусства. Эта теория рас-
сматривает продукт человеческой деятельности как вы-
ражение внутреннего состояния человека: акцент все-
цело делается на причинном отношении >и на приня-
том, но переоцениваемом факте, что мир объективного
знания, подобно миру рисования и музыки, создан че-
ловеком.
Этот взгляд должен быть заменен совершенно дру-
гим взглядом. Конечно, необходимо признать, что тре-
тий мир, мир объективного знания (или, выражаясь
более общо, мир объективного духа), создан челове-
ком. Однако следует подчеркнуть, что этот третий мир
существует в значительной степени автономно, что он
порождает свои собственные проблемы, особенно те,
которые связаны с методами роста, и что его воздей-
ствие на любого из нас, даже на самых оригинальных
творческих мыслителей, в значительной степени пре-
восходит воздействие, которое любой из нас может ока-
зать на него.
Однако было бы ошибкой остановиться на этом.
Полную автономию и анонимность третьего мира я не
рассматриваю самым важным моментом. Так же я от-
ношусь и к общепринятому взгляду, имеющему боль-
шое значение и утверждающему, что мы почти всем
всегда обязаны нашим предшественникам и традиции,
которую они создали; в особенности мы обязаны тре-
тьему миру нашей рациональностью, то есть нашим
субъективным умом, практикой критического и само-
критического способов мышления и соответствующими
диспозициями. Я полагаю, что важнее всего этого вы-
ступает отношение между нами и результатом нашей
работы и то, что может быть получено для нас из
этого отношения.

жүктеу/скачать 3,46 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: