Жан-Поль Сартр Тошнота
жүктеу/скачать 1,33 Mb. Pdf көрінісі
|
| Жан-Поль Сартр «Тошнота»
100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru 40 тышка и еще важничает. Официантка наконец решается его обслужить. Она лениво тянет свою громадную черную руку, достает бутылку и приносит ее вместе со стаканом. – Пожалуйста, мсье. – Мсье Ахилл, – учтиво сообщает он. Она, не отвечая, наливает ему спиртное. Вдруг он быстро отдергивает палец, который прижимал к носу, и кладет обе ладони на стол. Он откинул голову назад, глаза его блестят. – Бедная девушка, – холодно произносит он. Служанка вздрагивает, я тоже; он сказал это непередаваемым тоном, с удивлением, что ли, – словно произнес эти слова не он, а кто-то другой. Нам всем троим неловко. Первой оправилась от смущения толстуха официантка: она лишена воображения. Она с достоинством мерит взглядом мсье Ахилла – она прекрасно сознает, что может одной ру- кой схватить его за шиворот и выкинуть вон. – Почему это я бедная? Он мнется. В замешательстве смотрит на нее, потом начинает смеяться. По лицу его разбежались бесчисленные морщинки, он легко вертит кистями рук. – Обиделась. Да я просто так сказал: «бедная девушка», к слову пришлось. Я ничего не имел в виду. Но официантка поворачивается к нему спиной и уходит за стойку – она всерьез оби- жена. Он снова смеется: – Ха-ха-ха! Да у меня просто вырвалось. Ну что поделаешь? Неужели рассердилась? Рассердилась, – констатирует он, словно бы обращаясь ко мне. Я отворачиваюсь. Он приподнял свой стакан, но пить не собирается – он удивленно и смущенно щурит глаза. Можно подумать, он пытается что-то вспомнить. Служанка села за кассу и занялась рукоделием. Все снова смолкло, но это уже не прежняя тишина. Вот и дождь – он легонько стучит по матовым стеклам; если на улице еще остались дети в карна- вальных костюмах, картонные маски размокнут и полиняют. Служанка зажигает свет – еще только два часа, но небо совсем почернело, в такой тем- ноте шить невозможно. Мягкий свет; люди сидят по домам, они, конечно, тоже зажгли лам- пы. Они читают или смотрят в окно на небо. Для них… для них все иначе. Они состарились по-другому. Они живут среди завещанного добра, среди подарков, и каждый предмет их об- становки – воспоминание. Каминные часы, медали, портреты, ракушки, пресс-папье, шир- мы, шали. Их шкафы битком набиты бутылками, отрезами, старой одеждой, газетами – они сохранили все. Прошлое – это роскошь собственника. А где бы я стал хранить свое прошлое? Прошлое в карман не положишь, надо иметь дом, где его разместить. У меня есть только мое тело, одинокий человек со своим одиноким телом не может удержать воспоминания, они проходят сквозь него. Я не имею права жало- ваться: я хотел одного – быть свободным. Маленький человек ерзает и вздыхает. Он совсем съежился в своем пальто, но время от времени выпрямляется, обретая человеческий облик. У него тоже нет прошлого. Если хо- рошенько поискать, можно, конечно, найти у родственников, которые с ним больше не встречаются, фотографию какой-нибудь свадьбы, на которой он присутствует в крахмаль- ном воротничке, рубашке с пластроном и с торчащими молодыми усиками. От меня, навер- но, не осталось и этого. Вот он опять на меня смотрит. Сейчас он со мной заговорит, я весь ощетинился. Ника- кой симпатии мы друг к другу не чувствуем – просто мы похожи, в этом все дело. Он оди- нок, как я, но глубже погряз в одиночестве. Вероятно, он ждет твоей Тошноты или чего- нибудь в этом роде. Стало быть, теперь уже есть люди, которые меня узнают: поглядев на меня, они думают: «Этот из наших». Ну так в чем дело? Чего ему надо? Он должен пони- мать: помочь мы ничем друг другу не можем. Люди семейные сидят по домам посреди сво- их воспоминаний. А мы, два беспамятных обломка, – здесь. Если он сейчас встанет и обра- тится ко мне, я взорвусь. Дверь с шумом распахивается – это доктор Роже. |