Жан-Поль Сартр «Тошнота»
100 лучших книг всех времен:
www.100bestbooks.ru
8
умирает, пробыв в заключении пять лет и так и не дождавшись расследования своего дела».
Я с грустью перечитал эту заметку Жермена Берже
6
. С этих нескольких строк и нача-
лось мое знакомство с маркизом де Рольбоном. Как он меня обворожил, как я влюбился в
него по прочтении этих скупых слов! Из-за него, из-за этого маленького человечка, я и ока-
зался здесь. Возвратившись из своих странствий, я с таким же успехом мог обосноваться в
Париже или в Марселе. Но большая часть документов, связанных с длительными периодами
жизни маркиза во Франции, сосредоточена в муниципальной библиотеке Бувиля. Рольбон
владел родовым поместьем в Маромме. До войны в этом местечке еще жил один из его по-
томков, архитектор Рольбон-Кампуире, который умер в 1912 году, завещав бувильской биб-
лиотеке богатейший архив: письма маркиза, часть его дневника, разного рода документы. Я
до сих пор еще не все разобрал.
Я рад, что нашел свои заметки. Я не перечитывал их десять лет. Мне кажется, мой по-
черк изменился: раньше он был более убористым. Как я любил в тот год маркиза де Рольбо-
на! Помню, однажды вечером (это было во вторник) я целый день проработал в библиотеке
Мазарини. По переписке маркиза 1789 – 1790 годов я угадал, как ловко он провел Нерсиа.
Было темно, я шел по авеню Мен и на углу улицы Гэте купил себе жареных каштанов. Ох, и
счастлив же я был! Я смеялся про себя, воображая, какую физиономию скорчил Нерсиа,
вернувшись из Германии. Образ маркиза вроде этих чернил – с тех пор как я начал им зани-
маться, он заметно выцвел.
Прежде всего я не могу понять его поведения начиная с 1801 года. И дело не в том, что
не хватает документов, – сохранились письма, обрывки воспоминаний, секретные донесе-
ния, архивы полиции. Документов, наоборот, едва ли не слишком много. Но этим свиде-
тельствам недостает определенности, основательности. Они не противоречат друг другу,
нет, но и не согласуются друг с другом. Словно речь в них идет не об одном и том же чело-
веке. И однако, другие историки работают с материалами такого рода. Как же поступают в
подобных случаях они? Что я, более дотошен или менее проницателен? Впрочем, такая по-
становка вопроса меня совершенно не волнует. Чего я, собственно говоря, ищу? Не знаю. В
течение долгого времени Рольбон-человек интересовал меня куда больше, чем книга, кото-
рую я должен написать. А теперь этот человек… человек начал мне надоедать. Теперь мне
важна книга, я чувствую все большую потребность ее написать – пожалуй, тем большую,
чем старше становлюсь сам. И впрямь можно допустить, что Рольбон принял деятельное
участие в убийстве Павла I, что потом он согласился стать царским шпионом на Востоке, но
все время предавал Александра в пользу Наполеона. Он вполне мог в эту же пору поддер-
живать переписку с графом д'Артуа, посылая тому не имеющие никакой ценности донесе-
ния, чтобы уверить графа в своей преданности, – все это вполне правдоподобно. Фуше в это
же время играл комедию куда более сложную и опасную. Возможно также, что маркиз ради
собственной выгоды продавал ружья азиатским государствам.
Да, бесспорно, все это он мог делать. Но это не доказано; я начинаю думать, что дока-
зать вообще никогда ничего нельзя. Все это частные гипотезы, опирающиеся на факты, – но
я чувствую, что исходят они от меня, это просто способ обобщить мои сведения. Однако сам
Рольбон ни гугу. Вялые, ленивые, угрюмые факты группируются в том порядке, какой им
придал я, но этот порядок навязан им извне. У меня такое чувство, будто в процессе работы
я просто отдавался игре собственного воображения. И при этом, я уверен, пиши я роман, его
персонажи были бы более правдивыми или во всяком случае более забавными.
Достарыңызбен бөлісу: