Жанысбекова эльмира тулегеновна
жүктеу/скачать 2,96 Mb. Pdf көрінісі
|
Disser
разделением мифологических элементов на разные уровни и коды, в зависимости от этнического культурного контекста, а также социальной и экономической инфраструктуры человеческого сообщества. Согласно выводам К. Леви-Строса, разные народности имеют родственную структуру мифов: по ним мы можем судить о структуре и характере процесса мышления древнего человека в целом. Как считал исследователь, моделирующая функция мифа является одной из главных функций. Она регулирует человеческое поведение, приобщает к тем или иным нормам, обычаям. Иными словами, в мифе имеется определѐнная социально- дидактическая направленность. Еще одна функция мифа – идентификационная, так как человек принадлежит к определенному социуму, он отожествляет себя с другими, такими же, как он. Оригинальное понимание мифа как особого способа коммуникации было предложено известным французским постструктуралистом и семиотиком Р. Бартом. Он выделял существующее формальное сходство между современными и архаичными мифами. В своей работе «Миф сегодня» он писал, что в мифе важен способ сообщения, оформления, а не предмет сообщения [44, с. 77]. Р. Барт использовал понятие мифа как выраженную фигуративным языком идеологию и применял эту категорию к современным политическим мифам, в 25 которых «божественный слой» первичных мифов представляет абсолютизированная Природа. В бартовских «Мифологиях», написанных в 1954–1956 гг. [44], критический пафос направлен против идеологической и политизирующей натурализации культуры. По Р. Барту, современные мифы – это не медиации оппозиций, а инструмент их натурализации, миф стремится выглядеть не продуктом культуры, а продуктом природы. Но демистификация неотрывна от мифотворчества. Р. Барт указывает на способы победы над мифом: необходимо аналитически разрушить его знаки или создать вторичный миф. В семиотической транскрипции новеллы О. Бальзака «Сарразин» [45], опубликованной в 1976 г., отражен его взгляд на соотношение мифа и литературы. Он предлагает в качестве противовеса потребительскому чтению – творчески написанные тексты, которые читаются так, будто мы сами их пишем, неустанно при этом продуцируя их смыслы. Такое чтение вырывает текст из его внутренней хронологии и восстанавливает мифологическое время. Постулируемое Р. Бартом мифологическое время чтения соответствует парадигматическому чтению мифа, предложенному К. Леви-Стросом, - чтению, которое ясную, но бессмысленную историю превращает в пусть герметичный, но многозначный и осмысленный текст. Таким образом, миф, используемый писателем в литературном произведении, способен приобретать новые черты и значения. Авторская индивидуальность, особенности индивидуального мышления накладываются на мышление мифопоэтическое, рождая, по сути, новые мифы, в той или иной степени отличные от своего прототипа. Именно в «разнице» между первичным и вторичным («авторским, личным мифом») кроется заложенный писателем смысл текста или образа, возникает необходимый автору «межтекст», ради выражения которого автор воспользовался элементами мифа. По Р. Барту, можно воспользоваться структурой мифа и отрешиться от его содержания, по К. Леви-Стросу, утверждавшему, что «главное в мифе – это рассказанная в нем история, а не стиль, не форма повествования, не синтаксис» [14, с. 187], возможно опереться на содержательные стороны мифологии. жүктеу/скачать 2,96 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|