Глава вторая: процесс обмена
Товары не могут сами отправляться на рынок и обмени-
ваться. Следовательно, мы должны обратиться к их храни-
телям, к товаровладельцам. Товары суть вещи и потому без-
защитны перед лицом человека. Если они не идут по своей
охоте, он может употребить силу, т. е. взять их.
49
Чтобы дан-
48
Автор “Observations” и С. Бейли обвиняют Рикардо в том, будто он не заме-
тил относительного характера меновой стоимости и превратил ее в нечто абсо-
лютное. В действительности наоборот: ту кажущуюся относительность, которой
обладают эти вещи, например алмаз, жемчуг, как меновые стоимости, он свел к
скрытому за этой их внешностью истинному отношению, к относительности их
как простых выражений человеческого труда. Если рикардианцы ответили Бейли
грубо, но не доказательно, то лишь потому, что у самого Рикардо они нe нашли
указания на внутреннюю связь между стоимостью и формой стоимости, или ме-
новой стоимостью
49
В XII веке, столь прославленном своим благочестием, между товарами часто
попадались очень деликатные вещи. Так, например, один французский писатель
того времени среди товаров, находившихся на ярмарке Ланди 37, называет наря-
ду с материями, сапогами, кожами, сельскохозяйственными орудиями, шнурами
и т. и, также “femmes folles de leur corps” [публичных женщин]
ные вещи могли относиться друг к другу как товары, това-
ровладельцы должны относиться друг к другу как лица, воля
которых распоряжается этими вещами: таким образом, один
товаровладелец лишь по воле другого, следовательно, каж-
дый из них лишь при посредстве одного общего им обоим
волевого акта, может присвоить себе чужой товар, отчуждая
свой собственный. Следовательно, они должны признавать
друг в друге частных собственников. Это юридическое отно-
шение, формой которого является договор, – все равно за-
креплен ли он законом или нет, – есть волевое отношение, в
котором отражается экономическое отношение. Содержание
этого юридического, или волевого, отношения дано самим
экономическим отношением.
50
Лица существуют здесь одно для другого лишь как пред-
50
Прудон сначала черпает свой идеал вечной справедливости, justice éternelle,
из юридических отношений, соответствующих товарному производству, чем да-
ет, кстати сказать, столь утешительное для всех филистеров доказательство то-
го, что форма товарного производства столь же вечна, как справедливость. За-
тем он старается, наоборот, преобразовать в соответствии с этим идеалом спра-
ведливости действительное товарное производство и соответствующее ему дей-
ствительное право. Что мы сказали бы о химике, который, вместо того чтобы
исследовать действительные законы обмена веществ и разрешать на основе их
определенные задачи, захотел бы преобразовать обмен веществ сообразно “веч-
ным идеям” “naturalité” и “affinité” [“естества” и “сродства”]? Когда нам говорят,
что ростовщичество противоречит “justice eternellé” [“вечной справедливости”],
“équité éternelle”, “mutualité éternelle” [“вечной правде”, “вечной взаимности”] и
другим “verités éternelles” [“вечным истинам”], то разве мы узнаем о ростовщи-
честве хоть немного больше, чем знали еще отцы церкви, когда они говорили, что
ростовщичество противоречит “grâce éternelle”, “foi éternelle”, “volonté éternelle
de Dieu” [“вечному милосердию”, “вечной вере”, “вечной воле божьей”]?
|