ра является здесь лишь преходящим моментом. Оно немед-
ленно замещается другим товаром. Поэтому в процессе, в
котором деньги переходят из одних рук в другие, достаточ-
но чисто символического существования денег. Функцио-
нальное бытие денег поглощает, так сказать, их материаль-
ное бытие. Как мимолетное объективированное отражение
товарных цен, они служат лишь знаками самих себя, а по-
тому могут быть замещены простыми знаками.
101
Необходи-
мо лишь, чтобы знак денег получил свою собственную объ-
ективно общественную значимость, и бумажный символ по-
лучает ее при помощи принудительного курса. Это государ-
ственное принуждение имеет силу лишь в границах данного
государства, или в сфере внутреннего обращения, и только
здесь деньги вполне растворяются в своей
функции средства
обращения, или монеты, и, следовательно, в виде бумажных
денег могут существовать внешне изолированно от своей ме-
таллической субстанции и чисто
функционально.
101
Из того, что золото и серебро, поскольку они
функционируют как монета,
т, е. исключительно как средство обращения, становятся знаками самих себя,
Николас Барбон выводит право правительств “to raise money” [“повышать стои-
мость монеты”], т. е. называть, например, количество серебра, именовавшееся
до сих пор грошем, именем более крупного количества серебра, скажем – тале-
ром, и таким образом уплачивать кредиторам гроши вместо талеров. “Монета
снашивается и становится легче, часто переходя из рук в руки... В торговых де-
лах люди обращают внимание на название и чеканку, а не на количество сереб-
ра... Авторитет правительства делает из куска металла деньги” (N. Ваrbоп, цит.
соч., стр. 29, 30, 25)