начальной величиной стоимости, с которой они вступают в
процесс труда, или рабочим временем, необходимым для их
собственного производства. Поэтому средства производства
никогда не могут присоединить к продукту стоимость боль-
шую, чем та, которой они обладают независимо от обслужи-
ваемого ими процесса труда. Как бы полезен ни был извест-
ный материал труда, известная машина, известное средство
производства, все же, если они стоят 150 ф. ст., скажем 500
рабочих дней, они никогда не присоединят более 150 ф. ст.
к тому продукту, для создания которого они служат. Их сто-
имость определяется не тем процессом труда, в который они
входят как средство производства, а тем процессом труда,
из
которого они выходят как продукт. В
процессе труда они
служат только как потребительная стоимость, как вещь с по-
лезными свойствами, и потому они не передавали бы про-
дукту никакой стоимости, если бы не обладали стоимостью
до своего вступления в процесс.
206
206
Легко понять поэтому всю нелепость пошлого Ж. Б. Сэя,
который хо-
чет вывести прибавочную стоимость (процент, прибыль, ренту) из тех “services
productifs” [ “производительных услуг”], которые средства производства – земля,
орудия, кожи и т. д. – оказывают своими потребительными стоимостями в про-
цессе труда.
Г-н Вильгельм Рошер, который никогда не преминет зарегистриро-
вать черным по белому ловкие аполо гетичсские измышления, восклицает: “Ж.
Б. Сэй (“Traite”, t. I, ch. 4) очень верно замечает: “Произведенная маслобойней
стоимость, за вычетом всех издержек, представляет собой ведь нечто новое, су-
щественно отличное от труда, которым была создана сама маслобойня”” (“Die
Grundlagen der Nationalökonomie”, 3. Aufl., 1858, S. 82, примечание). Очень вер-
но! “Масло”, изготовленное маслобойней, есть нечто весьма отличное от труда,
которого стоила постройка маслобойни. А под “стоимостью” г-н Рошер подра-