Культурно-цивилизационное наследие Золотой Орды
жүктеу/скачать 154,78 Kb.
|
| Заключение
Предположение более чем вероятное, так каксдача на откуп дани практиковалась ханом и раньше, только откупщикамипервоначально были татары же. Сумма дани менялась в зависимости отразличных обстоятельств: то сами князья, конкурируя друг с другом из-завеликого княжения накидывали суммы, то ханы увеличивали эти суммы,руководствуясь разными соображениями. Нам известны некоторые цифры.Великий князь Владимир Дмитриевич платил «выход» в семь тысяч рублен,Нижегородское княжество — полторы тысячи рублей и т. п. Но этими суммамиплатежи ханам не исчерпывались. Приходилось платить иногда и особуючрезвычайную дань, которую князья брали со своих бояр. Изменчивость размерадани оговаривалась в между княжеских договорах. Не регулярно, но все жепостоянно русские князья возили в Орду ханам и ханшам и их близким дорогостоящие подарки. Это тоже статья расхода, ложившаяся в конечном счете наплечи тех же плательщиков всяких даней, т. е. на крестьянство и городскую трудовую массу. Отсюда делаются понятны жалобы этих плательщиков на тяжесть«выхода» и простеет их, доходящий до вооруженных восстаний. Мы уже виделивосстание в Новгороде 1259 г. «Мятеж велик» поднялся в виде протеста противположения новгородцев в «число». Татарские баскаки испугались за свою жизньи потребовали от князя Александра Невского охраны: «дай нам сторожи, ать неизобьют нас». «Чернь не хотеша дати числа», именно чернь, потому что она поопыту знала, чем кончается распределение денежных повинностей. Черезнесколько лет, в 1202 г., такая же история повторилась в Ростове, Суздале и Ярославле. Составитель Лаврентьевской летописи совершенно открыто сочувствует восставшим. Он утверждает, что бог на стороне протестующих против «лютого томления бесурменьского». Татары нигде не менялиобщественного строя завоеванных земель, да и едва ли в силах были этосделать. Если бы они даже и смогли навязать побежденным свой способпроизводства, то этот способ производства не мог бы стать основанием длябесклассового строя, потому что монгольское общество этого периода было ужеклассовым. Факты, явно противоречащие этим соображениям, М. С. Грушевский старается устранить при помощи своего собственного комментария. Например, утверждение, что местное население после уничтожения татарами местных эксплуататоров было «довольно своим положением», автору, конечно, трудно примирить с сообщением Лаврентьевской летописи о том, что митрополит Максим, «не терпя татарского насилия, оставя митрополию и збежа ис Киева, ивесь Киев разбежася», поэтому автор вынужден сделать замечание о том, чтоэто сообщение Лаврентьевской летописи «в значительной степени утрировано». Однако сам М. С. Грушевский согласен с тем, что митрополит уехал из Киеваво Владимир вследствие «уменьшения доходов кафедры», но, по его мнению, «уменьшение доходов само по себе еще нe может свидетельствовать о полномупадке и бедственном состоянии земли». Одним словом, автору во что бы то нистало хочется доказать, что татарское завоевание не причинило Украине ущерба и что часть Украины под этой новой властью даже много выиграла, получив возможность жить особым общественным укладом, без местных господствующих классов. Стремление умалить итоги военного погрома -характерная особенность и другой работы того же автора. Имея в виду «Историю Украины — Руси». Он здесь прямо говорит о том, что население Украины было привычно к подобного рода нашествиям, — это были люди «подтрубами повиты, под шеломами взлелеяны», — что оно и в данном случаеспаслось бегством в леса, болота, овраги, пещеры и что татарский погром небыл для него столь трагичным. Доказательство этому М. С. Грушевский видит в быстром оживлении Украины после татарской грозы. Однако и он признает, что это оживление уже не могло воскресить прежнего Киева. Итак, кроме не очень ясного летописного замечания относительно своеобразных (и то, может быть, лишь на краткий период военных действии) отношений Волховской земли к татарам, у нас нет никаких данных для утверждения, будто часть земель бывшего Киевского государства вошла в состав Золотой Орды, оказалась всфере ее непосредственной эксплуатации. Все данные последовавшего за завоеванием времени говорят о другом: все русские земли стали в зависимость от татарского хана через своих местных представителей власти. Прошло первое, самое тяжелое время внедрения ханской власти в русскую жизнь. Князья, бояре, купечество, церковь сравнительно скоро нашли общий язык с татарской властью. Народная масса, на которую пала главная тяжесть золотоордынских даней и других повинностей, под натиском соединенных силзавоевателей и старых своих господ, опиравшихся на сильное татарскоевойско, вынуждена была смириться. В столицу Орды, Сарай, отовсюду понаехало много русских. А так как здесь, на юго-востоке, на Азовском побережье и Северном Кавказе, с незапамятных времен жило много славян, то неудивительно, что в Сарае очень скоро, в 1261 г., была организована специальная православная Саранская епархия с первым епископом Митрофаном, поставленным русским митрополитом Кириллом III. В состав этой епархии кроме Сарая вошел и Переяславль Киевский; тогда глава этой епархии стал носить титул епископа саранского и переяславского. Но, несмотря на внешне налаженные отношения, антагонизм между побежденной страной и победителями устранен не был. Татары и не могли освоить Русскую землю, поскольку у нихне хватало для этого организационных средств, поскольку их самих для этой цели было количественно мало, т.к. сами растворились в тюркской (кыпчакской) среде. Дальнейшее развитие России и Золотой Орды пошло вразных, диаметрально противоположных направлениях. Если в Золотой Ордевесьма заметно вызревали элементы распада, то среди русских княжеств в этоже время шел энергичный процесс образования сильного национального государства. По мере углубления этого процесса среди русского народа крепланадежда на освобождение от власти золотоордынского хана. жүктеу/скачать 154,78 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|