редко вот так сидели рядом, особенно после того как здоровье мамы резко
ухудшилось. Каждый из нас обычно занимался своими делами: я
заботилась о
младшей сестре и мы оба делали все возможное, чтобы
помочь матери. И вот сейчас мы сидели с ним бок о бок в гнетущей и
вязкой тишине.
Входная дверь была приоткрыта, и я чувствовала утренний холодок с
улицы и запах цветущего в саду шиповника. Мне показалось, что даже
утренний воздух приобрел запах похорон.
Отец взял мои ладони в свои. Я смотрела на дверь и думала, слышит ли
он, как громко бьется мое сердце.
– Ты же знаешь, что я тебя люблю? – спросил он тихим и хриплым
голосом. Я едва расслышала его слова из-за громких ударов собственного
сердца.
В
горле стоял комок, и я не смогла произнести ни звука. Сердце билось
все громче и чаще.
Отец крепко сжал мои руки, потом отпустил и встал.
На моих ладонях осталось тепло рук отца. «Подожди! Не уходи», –
хотела я сказать, но из горла вырвался только нечленораздельный стон.
Последние несколько месяцев я строила вокруг себя неприступную стену,
плотину, которую сейчас прорвало, и меня охватили чувства, которые я до
этого изо всех сил сдерживала.
Отец меня крепко обнял, и мы оба расплакались.
– Папа, ты мне этого никогда не говорил…
Он прижал ладони к моим мокрым щекам и поцеловал меня в лоб.
– Ты мне этого не говорил… – повторила я, – но я всегда это знала.
Я пыталась вытереть слезы, но это было бесполезно, потому что они
текли ручьем. Мне было очень больно от того, что мы потеряли мать, от
того, что она умерла от рака, но объятия отца и его любовь подсказывали
мне, что жизнь продолжается.
Я крепко обняла отца, ощущая благодарность за слова, которые я
всегда хотела услышать. Я была так рада, что сейчас он со мной рядом!
– Папа, я тоже тебя люблю, – сказала я, и на моем лице расцвела
улыбка. Я поймала себя на мысли, что никогда в
разговоре с отцом не
добавляла к фразе «Я тебя люблю» слова «тоже».
Горе ворвалось в наши жизни, но я смахнула слезы и приготовилась к
тому, что нас ждет в будущем. Я перестала прятаться от реальности, и у
меня стало легче на душе.
Мой отец любил меня. Наша жизнь неизбежно изменится, но будет
продолжаться. В один из самых тяжелых моментов жизни я услышала
слова любви, и все в
моем мире встало на свои места.
На поминках многие говорили, что не существует слов, которые
способны облегчить нашу боль. Эти люди были неправы. Слова отца
излечили мою душу.
Шерил Харт
Достарыңызбен бөлісу: