Литературоведение фольклорная традиция
жүктеу/скачать 478,84 Kb. Pdf көрінісі
|
folklornaya-traditsiya-i-dozhanrovye-obrazovaniya-v-literature-postanovka-voprosa
| Галиева М.А. Фольклорная традиция и дожанровые образования в литературе...
7 идей, или первообразов» [13. С. 491]), да и сами поэты во многом понимали ис- кусство, его законы в космическом плане. Исследуется лишь структура, механизмы взаимодействия, «сцепления» текстов двух словесных систем, но опускается цен- ность фольклора как такового, не рассматриваются его истоки — обряд, ритуал, архаические формы, которые существовали до словесной системы. Только при учете последнего можно избежать в анализе ограниченности лишь заимствовани- ем, о чем писал еще В.П. Аникин: «...для изучения любого литературного твор- чества, стоящего в связи с фольклором, важно раздвигать границы, в которых изучают непосредственно заимствования из фольклора» [2. С. 23]. Сложность вопроса состоит в том, что именно понимать под фольклорными элементами. Чаще всего, если литературоведы занимаются изучением фольклорной традиции в ли- тературе, они склонны видеть лишь заимствования (если даже это сделано в анали- зе на уровне не только образа, сюжета, но и структуры, что, конечно же, гораздо сложнее), но если же обратиться к теоретическим работам фольклористов, на- пример, к статье С.Ю. Неклюдова «К вопросу о фольклоре и обряде», то мы уви- дим, что ученые все чаще рассматривают явления фольклора в их ретроспективе [8. С. 13], исходя из дожанровых образований (еще работы О.М. Фрейденберг говорят нам об этом — существование литературы в тесной связи с древними фор- мами: мифом, ритуалом, мистерией, как неотъемлемой, на первых стадиях ста- новления жанра, частью драмы [16. С. 427]), а отсюда и известная триада миф — фольклор — литература. В методологическом плане нам важны работы Д.Н. Мед- риша, выдвинувшего при анализе творчества Пушкина, Чехова на первый план генетические связи и типологические соответствия («Пушкин» и «сказка», «Чехов» и «лирическая песня»), что, конечно же, позволило автору выйти за границы «за- имствований и стилизаций», о которых так часто пишут другие исследователи относительно творчества этих авторов (особенно остро проблема фольклоризма стоит по отношению к А.П. Чехову. Некоторые ученые, например Л.И. Емельянов, выдвинули мнение о том, что Чехову вообще не свойственно обращение к фольк- лору. Так же ценны положения о двух типах фольклоризма из работ А.А. Горелова [4. С. 35—36], который обращается к поверьям, обрядам, ритуальным формулам как источникам фольклоризма, во-первых, и во-вторых, как формам, имплицит- но выраженным в поэтике того или иного писателя. В статьях А.М. Панченко и И.П. Смирнова раскрываются «законы» художественного творчества и мышле- ния, рассматривается обращение писателя к культуре как источнику сакральных знаний (здесь также можно поставить вопрос об энтелехии): «В искусстве... всегда присутствует элемент соревнования: соревнуются не только современники между собой; младшее поколение стремится превзойти старшее. При этом ему... бывает легче опереться не на вчерашний, а на позавчерашний день» [10. С. 33]. Здесь, конечно, можно встретить противостояние с позиций некоторых подходов, утверж- денных академической наукой, следующего порядка: возможна вольная интер- претация, свободное прочтение через архетипическую модель любого текста, но в противовес этому мы можем предложить учитывать следующие моменты при анализе. 1. Если автор, чье творчество исследуется, знал фольклор, есть факт обра- щения к нему, или даже был знаком с народной культурой по трудам ученых, Вестник РУДН, серия Литературоведение. Журналистика, 2014, № 1 8 фольклорным сборникам и т.п. (как, например, в случае с Пушкиным, Гоголем, Есениным) то, конечно, это нужно учитывать, но при этом анализ не должен огра- ничиваться только учетом фольклорных источников для данного автора и сводить- ся к заимствованию, то есть поверхностному внешнему обращению писателя к фольклору. 2. Если писатель знаком с народным творчеством, но оно не выразилось от- крыто в его поэтике, на первый взгляд мы вообще не можем обнаружить никаких следов фольклорной традиции в его творчестве (как в случае с Чеховым, а к это- му ряду Л.И. Емельянов относит еще и Бунина с Куприным [5. С. 171—197]), то необходимо провести типологические параллели, о которых писал Д.Н. Медриш в своей книге «Литература и фольклорная традиция. Вопросы поэтики» и обра- титься к антропологическому анализу (1), уделяя внимание специфике фольклор- ных единиц, отобранных для сопоставления с текстом художественного произве- дения, а именно дожанровым образованиям — в этом случае важно опосредован- ное обращение писателя к фольклору. 3. Если автор создает свой миф или обращается к конкретным мифам, минуя фольклор (ярким примером мифотворчества является поэзия Серебряного века, поэзия символистов, хотя в лекциях по русской античности Г.С. Кнабе и отмечал, что русская литература этого периода пошла по пути разрушения «классицисти- ческой псевдоантичности» [6. С. 154]), то необходимо учитывать и это, но при этом избегать соблазна внешнего сопоставления, что уводит исследователя от сложности проблематики, взаимодействия мифа — фольклора — литературы и самого мифа, его семантической значимости в творчестве писателя (в теоре- тическом плане проблема решалась в работах О.М. Фрейденберг). Здесь и важна постановка вопроса о разных видах мимесиса. Понятие мимесиса требует неко- торых разъяснений, связанных с несколькими теориями — вопрос о мимесисе внешнем, идущем от «классической теории подражания, восходящей к „Поэтике“ Аристотеля» [11. С. 10], и мимесисе внутрипроизведенческом или межпроизве- денческом. Первый связан с внутренней структурой текста, «произведение ак- тивно отражает в себе действия внешнего мира, но только в той степени, в какой способно их воссоздать, присвоить и развить до уровня коммуникативных стра- тегий» [11. С. 11], т.е. подражательная черта в той мере, в какой она выражена в первом типе мимесиса, отсутствует (если говорить о фольклоризме в литературе, то этот тип мимесиса и будет отображать «внутренний» фольклоризм в поэтике, так как автор отбирает и осмысляет явления фольклора, как, например, в случае с трактатом С.А. Есенина «Ключи Марии», а не просто их заимствует). Второй тип мимесиса связан с отношениями, «в которые вступают произведения между собой» [11. С. 11], он отображает взаимодействие двух систем — словесной и не- словесной — например, вышивка, резьба, орнамент и здесь же проблема «ризом- ного текста» [11. С. 11], мерцающего множеством смыслов. В отношении обра- щения к фольклорной традиции это проявляется на уровне взаимодействия разных систем в семантическом плане. Таким образом, в исследованиях, посвященных данной проблеме, по суще- ству выделяются две точки зрения на «фольклоризм» в литературе: первая и са- Галиева М.А. Фольклорная традиция и дожанровые образования в литературе... 9 мая распространенная — изучение фольклорных элементов текста на уровне сти- лизаций, разного рода заимствований, внешних обращений писателя к устному народному творчеству; вторая, более продуктивная (работы Д.Н. Медриша, А. Го- релова, Н.Ю. Грякаловой, Л.М. Ивлевой) связана с «внутренним» фольклоризмом, с другим взглядом на сам фольклор как таковой, с обращением к дожанровым формам. Второй метод позволяет более детально разобраться и в фольклоре, и в художественном тексте. В связи с этим нас будет интересовать выявление не только фольклорных единиц в творчестве того или иного автора, но прежде все- го возникновение обрядовой, ритуальной реальности, синтез фольклора и его ар- хаических форм, предшествующих ему, в поэтике (где выявление фольклорной системы во многом, как следствие), а вольных интерпретаций позволит избежать жүктеу/скачать 478,84 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|