М.Ж. КӨПЕЕВТІҢ 155 ЖЫЛДЫҒЫНА АРНАЛАДЫ

ӨЛКЕТАНУ № 2, 2013
124
М.Ж. КӨПЕЕВТІҢ 155 ЖЫЛДЫҒЫНА АРНАЛАДЫ
тұрғыдан  қатты  керегі  –  өнегелі  тағдыр-тарих, 
кенеулі тағылым-ғибрат болуы да тәнті етеді.
Біз  сол  себептен  де  осы  бірінші  томның 
соңындағы  түсініктерде  берілген  мынадай 
мағлұматтарға жүгіне кетуді де орынды санаймыз: 
«Екібастұз тұрғыны, 1928 жылы туған еңбек 
ардагері Манабаев Сағат ақсақалдың айтуынша, 
Исабектің түп-тегі – қожа, кезінде әулиелігімен 
жұрт назарын аударған адам. Ел аузынан естіп, 
бізге жеткізген Сағат ақсақал әңгімесін де оқырман 
назарына ұсынғанды жөн көрдік: «Жазғытұрым 
Шідерті өзені тасып жатқан кез. Өзен жағасында 
ол кезде тал болған. Соның түбіне келіп, өзеннен 
өткенде су болмас үшін, ішінде Исабек ишан бар, 
біраз адамдар сырт киімдерін шеше бастайды. Сол 
кезде тал арасынан ұрылар шыға келген:
–  Андағы  киімдеріңді,  көліктеріңді 
қалдырыңдар да, өздерің жүре беріңдер! – деген. 
Исабектің жолдасы тұрып айтады:
–  Біздікін  алсаң  да,  мына  жігітке 
тиіспе!  Бұл  –  жаңа  шығып  келе  жатқан 
керемет иесі!
Сонда ұрылардың біреуі айтты:
–   Ә у л и е   б о л с а ,   а н а   ұ ш ы п   к е ле 
ж а т қ а н   а л т ы   а қ қ у ды   а л ды м а   ә к е л і п 
қондырсын!
Сонда Исабек отыра қап дұға оқиды да, алты 
аққу  төмендеп,  қаңқылдап  әлгі  ұрының  алдына 
келіп қонады. Сонда ұры:
–  Біз  жаңылдық,  шырағым.  Сен  атыңды 
бермей-ақ қой. Сен бізден ал! Талдың ар жағында 
олжамыз бар. Ал!
– Жоқ, рақмет, бізді өзеннен өткізіп жіберсең 
болды.
Олар көмектесіп, бұлар өзеннен өтеді. Біраз 
жер ұзағасын жанындағы жолдастарына Исабек 
айтады:
– Мен бір қателік жібердім-ау! – дейді.
–  Сіз  ешқандай  қателік  жіберген  жоқсыз. 
«Алты аққуды түсір», – деді, түсірдіңіз. «Олжадан 
ал!» – деді, алмадыңыз. Сонда Исабек:
–   С е н д е р   б і л м е д і ң д е р !   К ү н д е р д і ң 
к ү н і н д е   м е н і ң   ұ р п а ғ ы м н ы ң   б і р і 
тұтқында  болады-ау!  Мен  алты  аққуды 
тұтқын  еттім  ғой.  Байлап  кеттім-ау!  – 
дейді. Содан айтқандайын, 1937 жылы Исабектің 
бір ұрпағы түрмеге түскенде сол сөз еске алынды.
Исабек қайтар жолда өзенге таяу бір жерге 
таяғын шаншады:
–   К ү н д е р д і ң   к ү н і н д е   о с ы 
ж е р г е   м е н і ң   ү р і м - б ұ т а ғ ы м   қ о н ы с 
тебеді! – дейді.
Исакеңнің ұрпақтары қазір сол жерде тұрады. 
Ол  «Талды  ұжымы”  деп  аталады.  Екібастұз 
ауданына  қарайды.  Екібастұз  қаласынан  60 
шақырым.
Мен бұл әңгімені сол жердің тұрғын адамы 
Ахметов  Мәкен  деген  кісіден  естідім.  Ол  кісі 
қазір  дүние  салған.  Жасы  ұлғайған  кісі.  Руы  – 
Қанжығалы. Оның ішінде – Сары. Сөз білетін адам, 
бір кезде колхоз бастығы болған».
Көріп отырсыз, келтірілген мына деректердің 
өзі  керемет.  Тірлікте  нақ  осылай  болды  ма, 
болмады ма, әрине, оған бүгін куәлік жасау қиын. 
Десек те ақын бұлай тегін жырлап отырған жоқ. 
Аңыз да ақиқатқа тамыр тартса, сол кездегі халық 
иманды, діни көсемін соншалықты әулие тұтқанын 
айтпағанда, жырда келтірілген дерек-мәліметтер 
бекер емес. 

125
М.Ж. КӨПЕЕВТІҢ 155 ЖЫЛДЫҒЫНА АРНАЛАДЫ
Как известно, еще И. А. Бодуэн де Куртенэ 
отмечал, что не существует языка, который в ходе 
своего  зарождения  и  развития  не  претерпел  бы 
влияния  со  стороны  другого  языка  (или  других 
языков.
Изучение проблем интерференции получило 
широкое развитие после выхода в свет известной 
монографии У. Вайнрайха «Языковые контакты» 
(3,27),  автор  которой  под  интерференцией 
понимает структурное изменение моделей языка 
под воздействием элементов другого языка. Идеи  
У.  Вайнрайха  были  критически  осмыслены  и 
развиты  как  зарубежными,  так  и  советскими 
лингвистами.
В  настоящее  время  в  основном  существует 
две интерпретации интерференции: первая из них 
восходит к взглядам представителей Пражского 
лингвистического  кружка:  интерференция 
трактуется как отклонение от норм контактирующих 
языков. Согласно иной точке зрения, интерференция 
–  это  только  перенос  норм  родного  языка  на 
другой  язык  в  процессе  речи.  Так,  О.  М.  Ким 
пишет: «Под интерференцией следует понимать 
явления речи на «чужом» языке, возникающих в 
результате  принципиальных  различий  бинарно 
сталькиваемых языков (5,5). Хотя это определение 
и является более или менее точным, все же, как 
нам кажется, в нем имеются односторонность и 
неполнота поскольку не учитываеттся разнобразие 
источников и сфер распространения интерференции, 
а  именно:  а)  воздействие  первичного  (родного) 
языка на вторичный (изучаемый); б) воздействие 
вторичного языка на первичный; в) разграничение 
интерференции на уровне языка, с одной стороны, 
и речи – с другой. 
В специальной литературе интерференция как 
явление межъязыковых контактов имеет негативный 
характер, хотя и имеется противоположное мнение.  
Э.  М.  Ахунзянов,  например,  анализируя 
взаимодействие  структурных  элементов 
контактирующих языков, считает целесообразным 
различать  два  понятия:  1.  Интерференция; 
2.  Трансференция.  При  этом  интерференция 
рассматривается как положительное, а трансференция 
– как негативное, тормозящее явление (2,85). Е. 
Н. Ершова же прямо утверждает, что «не следует 
отрицать в отдельных случаях и положительной 
роли интерференции». (4,131). 
Однако по нашему мнению, нет необходимости 
в  такой  дифференциации  значений  давно 
установленного термина. Во-первых, за термином 
«интерференция»  с  самого  начала  закрепилось 
отрицательное  значение,  которое  фигурирует 
в  обширной  лингвистической  литературе.  Во-
вторых,  авторы,  отстаивающие  возможность 
положительного значения этого термина, размывают 
и без того зыбкие границы между интерференцией 
и  заимствованием:  последнее  действительно 
является фактором взаимообогощения каждого из 
контакстирующих языков (чего нельзя утверждать 
относительно интерференции), хотя «проникновение 
чужих элементов в систему другого языка возможно 
только через интерферированную речь двуязычного 
человека» (6,6). 
Следует  особо  отметить,  что  при  изучения 
интерференции на всех уровнях (фонетическом, 
лексическом, морфологическом, синтаксическом 
и др.) необходимо иметь в виду, о какой степени 
двуязычия  идет  речь.  Обычно  различают 
координативное  и  субординативное  дуязычие 
(по  терминологии  Е.  М.  Верещагина).  При 
координативном двуязычие билингв владеет двумя 
языками в равной степени и свободно переключаются 
от одного языкового кода к другому в зависимости 
от  ситуации  общения.  При  субординативном 
двуязычии билингв владеет свободно лишь одним 
родным  языком,  подчиняющим  в  его  сознании 
второй, неродной язык. 
Для нас представляет интерес субординативное 
двуязычие,  сопровождаемое  взаимным 
приспособлением  языков  в  процессе  речевой 
коммуникаци, затрудненной интерференцией. 
УДК 81’373
ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКАЯ ИНТЕРФЕРЕНЦИЯ
М.Т. ТЕЗЕКБАЕВ
к.ф.н., доцент ВАК, ПГУ им. С. Торайгырова, НПЦ 
«
Машхуроведение
»
 

ӨЛКЕТАНУ № 2, 2013
126
М.Ж. КӨПЕЕВТІҢ 155 ЖЫЛДЫҒЫНА АРНАЛАДЫ
Как  было  сказано,  лингвистическая 
интерференция проявляется на всех уровнях языка. 
Наиболее  сложным  и  трудным  из  них  является 
лексико-семантический  уровень,  поскольку 
лексическая система любого языка «открытой», 
т.е. менее организованно по сравнению с другими 
системами языка (фонетический, морфологический 
и.т.д.). 
Основной  лингвистической  причиной 
возникновения  лексической  интерференции 
является национальное своеобразие лексических 
занчений,  проявляющееся  прежде  всего  в  том, 
что слова, тождественные по смыслу, занимают в 
разных языках неодинаковое положение, выполняя 
при  этом  различные  функции.  Л.  В.  Щерба 
писал,  что  «мир,  который  нам  дан  в  нашем 
непосредственном опыте, оставаясь везде одним 
и  тем  де,  постигается  различным  образом  в 
различных языках, даже в тех, на которых говорят 
народы, представляющие собой известное единство 
с точки зрения культуры... В общем можно сказать, 
что не абсолютно тождественных понятий в разных 
языках,  а  поэтому  и  перевод,  как  мы  знаем  из 
опыта, никогда бывает точным» (11,49).
Изучение  второго  языка,  особенно  его 
лексики,  всегда  происходит,  по  выражению  
Л. В. Щербы «с оглядкой на родной язык». Билингв, 
прозвели  речь  на  вторичном  языке,  стремится 
найти  словам  родного  языка  эквивалентные 
лексемы  в  чужом,  неродном  языке,  вследствие 
чего  создается  так  называемый  смешанный 
план  речи,  характерный  для  субординативного 
двуязычия. Следует подчеркнуть, что именно на 
лексико-семантическом уровне весьма устойчивым 
оказывается  влияние  родного  языка  на  речь  на 
вторичном языке. В этой связи уместно привести 
высказывание В. И. Абаева: «Как бы велико ни 
было  субъективное  желание  овладеть  новым 
языком в точности и совершенстве. Это желание 
не реализуется полностью».
Могу привести в пример самого себя. Я владею 
русской речью с детства, а последние 30 лет почти 
постоянно живу в русском окружении. И однако 
же до сих пор ловлю себя на том, что продолжаю 
мыслить  на  родном  мне  осетинском  языке. 
Например,  мне  случается  иногда  употреблять 
глагол положить там, где следует сказать поставить: 
положить стакан вместо поставить стакан. Почему? 
Несомненно, потому что в осетинском положить 
и поставить выражаются одним и тем глаголом...» 
(1,71).
Из  изложенного  следует,  что  абсолютно 
одинаковое владение двумя языками (эквилигвизм) 
почти  невозможно.  Даже  при  относительно 
одинаковом владении двумя языками только один 
из из них (чаще всего - родной – М. Т.) является 
«действительностью» мысли. Среди языков мира, 
существовавщих  ранее  и  существующих  ныне, 
мы не находим хотя бы двух языков, которые бы 
дублировали друг друга во всех сферах устного 
и письменного общения – такое «не бывает и не 
может быть» (10,24).
Одна  из  причин  плохого  усвоения  и 
употребления  в  речи  лексем  вторичного  языка 
связана  с  частотой  их  употребления  в  самом 
языке  –  источнике.  На  это  как  на  важный 
лингводидактический фактор, указывает известный 
ученый профессор М. М. Копыленко: «Пусть число 
усвоенных  лексем  не  слишком  велико  –  успех 
речевой  деятельности  на  втором  языке  во  всех 
аспектах, и прежде всего в чтении и восприятии 
устной речи, будет зависеть от того, как часто они 
встречаются, какой процент текста они покрывают 
в совокупности». 
Однако  непосредственными  причинами 
возникновения  лексико-семантической 
интерференции  являются:  1)  межъязыковая 
полисемия; 2) наличие униворбов и соответствующих 
им перифраз в контактирующих языках. 
Вот что пишет о русско-казахской полисемии 
исследователь  лексической  интерференции  в 
русской  речи  казахов  –  билингвов  профессор 
М.  М.  Копыленко:  «Явление  межъязыковой 
полисемии состоит в том, что отдельным значениям 
многозначных  слов  языка  Я1  соответствует 
разные эквиваленты в языке Я2. См., например, 
соответствия рускому гланолу идти: передвигаться 
посредством перемещения ног» и «отправляться» 
(поезд  идет  в  5  часов)  –  жүру,  бару,  кету; 
«приближаться»  (весна  идет)  –  келе  жату; 
«течь»  (вода  идет  по  капле)  –  ағу;  «входить», 
«влезать» (пробка не идет в горлышко бутылки) 
– бару, сыю; «распространяться», «подниматься» 
(от  этих  цветов  идет  сильный  запах)  –  шығу, 
аңқу; «пролетать» (дорога идет лесом) – аралап 
өту;  «об  осадках»  (идет  мокрый  снег)  –  жауу; 
«совершаться», «развиваться» прения) – болу, жүру; 
«находить сбыт» (этот товар идет хорошо) – өту... 

127
М.Ж. КӨПЕЕВТІҢ 155 ЖЫЛДЫҒЫНА АРНАЛАДЫ
и далее – целый ряд по-разному переводящихся 
«заромбовых»  сочетаний,  включающих  глагол 
идти. В приведенном выше перечне значений есть 
совпаденитя:  итак,  не  одному,  а  ряду  значений 
соответствует  жүру,  и  также  ряду  значений 
соответсвует бару, келу и под.» (7,16).
Однако, эти совпадения значений, по мнению 
автора. Не облегчают задачи казаха – билингва: 
«Он  не  может  предусмотреть  посредством 
логических операций, как группируется значения 
русского относительно казахских соответствий, и 
вынужден полагаться лишь на свою память. Хотя 
глагол идти представляет собой всего лишь одну 
лексическую  единицу,  в  плане  межъязыковой 
полисемии это девятнадцать единиц, подлежащих 
усвоению». (7,17). Это значит, что если казах – 
билингв  частично  знаком  с  семантикой  глагола 
идти, то ему известно наиболее частое значение 
его, но могут быть неизвестны не столь частые 
значения, которые приводятся в соответсвующей 
статье двуязычного словаря не на первом месте. 
Так,  идти  в  значении  «подходить»  (эта  шляпа 
ей идет) занимает в «Русско-казахском словаре» 
(Алма-Ата, 1978, т. 1, с. 286) тринадцатое место 
из двадцати. Билингв, которому известно слово 
идти  в  значении  «передвигаться  посредством 
ног» может не понять предложение «Эта шляпа 
ей  идет».  Интерфирирующим  фактором  (далее 
– интерферент М. Т.) в данном случае является 
русско-казахская  полисемия,  другими  словами, 
импрессивная  интерференция,  связанная  с 
восприятием чужой речи, вызвана различиями в 
русско-казахской полисемии. 
Рассмотрим  другой  случай  –  когда  в  роли 
интерферента выступают случаи казахско-русской 
полисемии, порождающая ошибки в употреблении 
лексем  вторичного  языка  (экспрессивную 
интерференцию). Так, к ошибочному употреблению 
может привести билингва его неосведомленность 
в  казахско-русской  полисемии  при  поисках 
эквивалентов казахскому глаголу кету, которому в 
русском соответствует идти и ехать. Отсюда возможно 
предложение Он ушел в Москву (вместо уехал).
Среди  вышеуказанных  интерферентов 
определенную  трудность  представляют 
соответствие типа «универб-перифраз». Лексеме 
рассказать  в  казахском  языке  эквивалентное 
сочетание лексем әңгіме айту. Перифрастичность 
казахского соответствия может явиться причиной 
употребления ненормального для русского языка 
сочетания рассказать рассказ. Лексемам русского 
языка  завтрак,  обед,  ужин  в  казахском  языке 
соответствует  таңертеңгі  тамақ,  түскі  тамақ, 
кешкі  тамақ.  Соответсвенно  начинающий 
билингв млжет допустить ошибки типа утренняя 
пища, обеденная пища, вечерняя пища. Причиной 
лексической интерференции может быть наличие 
не  тольеко  русских,  но  иказахских  универбов, 
которым в русском соответствуют неоднословные 
выражения:  аға  –  старший  брат,  іні  –  младшая 
сестра.  Следствием  такого  рода  эквивалентов 
может быть минус – сегментация – употребление в 
соответствии с аға и іні – барт, минус – сегментация 
с апа и қарындас – сестра. 
При  описании  и  изучении  любого  вида 
интерференции  её  величина  и  отличительные 
признаки  могут  быть  установлены  путём 
наблюдения  над  речью  двуязычных  индивидов. 
При  этом  отправной  точкой  являются  данные 
типологического  анализа  языков,  в  котором 
сходства  и  различия  их  структуры  выявляются 
методом  сопоставления:  1)  конфронтаци;  2) 
контрастирования.  При  конфротивном  методе 
проводится  обычное  сопоставление  сходных  и 
несходных  единиц  контактирующих  языков,  а 
при  констрастировании  сопоставляются  только 
различающиеся явления. 
Практика  обучения  второму  языку  и 
составления  двухязычных  словарей  показала, 
что  возможности  метода  конфротативного 
анализа ограничены, к тому же, как считает ряд 
авторов, простое сопоставление каких-то явлений 
(сходных и несходных) двух языков «предполагает 
взаимодействие в рамках языковых систем» (8,167), 
в то время как «наша речь слагается не только из 
простого повторения уже готовых словосочетаний, 
но из творческих речевых актов» (12,65). Об этом 
говорит тот факт, что обучающиеся, говорящие на 
одном родном языке, допускают разные ошибки. 
Однако  сушествуют  концепции  (главным 
образом, в зарубежной лингвистике и методике), 
полностью  отрицающие  положительную  роль 
сопоставительного анализа языков. На наш взгляд, 
отрицание  сопоставительного  анализа  в  корне 
неверно: суть обучения второму языку заключается 
не только в классификации имеющихся ошибок 
билингвов  (на  чём  настаивают  «противники» 
сопоставительного анализа), но и в предупреждении 

ӨЛКЕТАНУ № 2, 2013
128
М.Ж. КӨПЕЕВТІҢ 155 ЖЫЛДЫҒЫНА АРНАЛАДЫ
их,  в  своеобразной  профилактике  недопущения 
этих ошибок. 
Вообще  говоря,  перед  исследователем 
лексической  интерференции  открывается 
две  возможности:  а)  исследовать  обильный 
лексический  материал  с  помощью  небольшого 
числа  информантов,  что  позволяет  получить 
более  или  менее  надёжные  сведения  в  сфере 
потенциальной интерференции и ориентировочные 
данные в области фактической интерференции на 
лексико-семантическом  уровне;  б)  исследовать 
небольшое число частотных лексем с помощью 
большого числа информантов, в результате чего 
будут  получены  убедительные  результаты  по 
интерференции  обоих  видов.  Пути  реализации 
второй  возможности  показаны  в  работе,  где 
среди  247  информантов  были  распространены 
50  наиболее  частых  лексем  русского  языка  с 
целью  выявления  фактической  импрессивной 
интерференции (9,31). 
Хотя  интерференция  проявляется  в  речи 
двуязычных  людей,  её  корни  лежат  в  системе 
языка.  Поэтому  для  выявления  возможной 
лексической  интерфенции  необходимо 
обратиться  к  парадигматическим  значением 
слов, устанавливаемым по данным двуязычных и 
одноязычных словарей. 
В настоящее время широкое распространение 
получила методика исследования лингвистической 
интерференции,  суть  которой  состоит  из 
следующих  взаимосвязанных  друг  с  другом 
компонентов:  1.  Описание  словарного  состава 
контактирующих  языков;  2.  Сопоставление 
полученных  данных  путём  наложения  лексико-
семантической системы одного языка на лексико-
семантическую  систему  другого  языка;  3. 
Предсказать конкретные типы речевой лексической 
интерференции  путем  установления  бинарных 
отношениий  между  отдельными  лексемами  и 
правилами их сочетаемости в обеих лексических 
системах контактирующих языков; 4. Проведение 
экспедиционно-экспериментального обследования 
информантов-билингвов с целью проверки данных, 
полученных  на  предыдущей  стадии  анализа; 
5.  Лингвистическая  и  социолингвистическая 
интерпретация полученного материала. На основе 
данных  пунктов  1,  2.  3  составляются  тесты. 
Тестирование в последнее время привлекает всё 
большее внимание исследователей, а при изучении 
интерференции в полевых условиях оно является 
основным  методом.  Интерес  к  тестированию 
объясняется и тем, что, помимо своей основной 
функции – контроля, оно может служить средством 
диагностики  трудностей  языкового  материала 
для  информантов  и  способом  прогнозирования 
успешности или неуспешности изучения второго 
языка. 
Заметим,  что  известные  по  литературе 
характеристике  расхождений,  порождающих 
интерференцию  в  лексических  системах  и 
контактирующих языков, строятся, как правило, 
на  ограниченном  материале,  что,  естественно, 
не  позволяет  получить  полную  картину 
интерференции  признаются  ошибки  в  речи 
билингвов, вызванных иными причинами. 
В  заключение  следует  отметить,  что  для 
детального  изучения  лексико-семантической 
интерференции  казахского  языка  в  русской 
р е ч и   к а з а х о в - б и л и н г в о в   н е о б х о д и м о 
большое  количество  фактических  данных  – 
экспериментального материала, получаемого в ходе 
полевых исследований. Результаты теоретического 
описания потенциальной интерференции следует 
подтвердить или опровергнуть в ходе выявленных 
фактической  интерференции,  которая  должна 
подвергнуться  детальной  лингвистической  и 
социолингвистической интерпретации. 
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1 Вайнрах У. Языковые контакты. Перевод с английского. Ю. Жлуктенко. Киев, 1979.
2 Карлинский А. Е. О некоторых основных понятиях теории взаимодействия языков. Зарубежное 
языкознание и литература. Алма-Ата 1975. вып.3.
3 Копыленко М. М. Принципы исследования лексической интерференции в русской речи казахов 
билингвов. 1 Известия АН Каз. ССР., серия филологическая 1983, № 3. 

129

жүктеу/скачать 1,82 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: