Маленькие женщины

И чудный новый гимн,
Который в Рождество ты
Споешь своим родным.
Вот только, умоляю,
Оденься потеплей,
Побольше на рояле
Играй и не болей!
Я снежное творенье,
Но нежностью горю
И пылко поздравленья
От Джо и Лори шлю!
Прочтя это, Бет весело засмеялась. А Лори побежал на улицу, чтобы принести подарки,
которые статуя посулила в своем поздравлении. Заметив, что торжественная церемония утомила
Бет, Джо подхватила ее на руки и перенесла на диван в кабинет мистера Марча. Там
выздоравливающая отдала щедрую дань замечательному винограду. Оставалось только
удивляться, где Снежная королева отыскала его в такое время года.
– Я так счастлива, – со вздохом проговорила Бет. – Вы меня просто засыпали подарками.
Теперь мне и мечтать не о чем. Ну, вот только чтобы папа быстрее приехал.
– А мне тоже кое-что досталось, – горделиво похлопала себя по карману Джо, в кармане у
нее лежал томик «Ундины и Синтрама», которым она грезила еще перед прошлым Рождеством.
– И мне, – подхватила Эми.
Миссис Марч подарила ей окантованную в красивую раму литографию, на которой была
изображена Мадонна с младенцем Христом.
– Ну а обо мне и говорить не приходится! – воскликнула Мег, бережно расправляя складки
серебристого шелкового платья, которое преподнес ей мистер Лоренс.
– И все-таки я счастливее вас всех, – сказала миссис Марч, переводя взгляд с улыбающегося
лица Бет на письмо мужа, а с него – на брошь, сплетенную из прядей волос всех членов семьи,
которую дочери только что прикололи ей на платье.
Не успела она произнести эти слова, как произошло одно из тех редких событий, которые
заставляют нас забыть о том, что на свете вообще существуют скука и обыденность. В такие
мгновения мы начинаем чувствовать себя счастливее героев самой чудесной сказки. Дверь
гостиной медленно отворилась, и Лори, прокравшись через всю комнату, остановился на пороге
кабинета.
– Еще один рождественский подарок! – срывающимся от волнения голосом провозгласил
он.
Он старался сдерживаться изо всех сил. Однако на лице его застыло столь торжественное
выражение, что все, кроме Бет, разом вскочили на ноги и бросились в гостиную.
Посреди комнаты стоял рослый мужчина, лицо его до самого носа укутывал теплый
шерстяной шарф. Рядом стоял другой мужчина и бережно поддерживал первого под руку.
Первый мужчина силился что-то сказать, но слова застревали у него в горле. Впрочем, и
остальные проявляли не больше красноречия. Кинувшись к вновь прибывшему, они заключили
его в объятия.
Это была впечатляющая сцена! Мистер Марч совсем пропал за частоколом любящих
родственников, а сопровождавший его мистер Брук вдруг подошел к Мег и поцеловал ее – по
ошибке, как он потом смущенно объяснил присутствующим. Джо от радости едва не лишилась

чувств. А Эми, торопясь обнять отца, споткнулась у самых его ног о ковер и, забыв о своих
чопорных манерах, заключила в объятия его сапоги.
– Тише! – раздался вдруг предостерегающий шепот миссис Марч, которая первой обрела
дар речи. – Не потревожьте Бет!
Но она опоздала. Именно в это время дверь кабинета отворилась, и малютка Бет,
задрапированная в алый халат, со всех ног кинулась к отцу. Никто не понимал, откуда у нее
взялись силы, но, видимо, ничто не лечит так быстро, как нежданные радости.
Романтический колорит встречи любящего родителя с семейством нарушило появление
Ханны. Она стояла с блюдом, на котором красовалась рождественская индейка, и обильно
поливала сие лакомство крупными слезами. Тут уж никто не смог сдержаться, и гостиная
огласилась смехом.
Когда все немного успокоились, миссис Марч принялась благодарить мистера Брука за
преданность и заботу о муже. Мистер Брук, зардевшись от смущения, хлопнул себя по лбу:
– Боже! Как же это я забыл? Ведь мистеру Марчу сейчас необходимо отдохнуть с дороги!
Подхватив Лори под руку, он поспешно удалился, не преминув, правда, напомнить, сколь
необходим сейчас мистеру Марчу длительный отдых. Домашние немедленно последовали его
совету. Обоих больных усадили в большие мягкие кресла, и, устроившись рядом, все принялись
слушать мистера Марча, а тот рассказывал, что доктор рекомендовал ему воспользоваться
неожиданно теплой погодой для возвращения домой. Вот тут-то мистер Марч и решил
преподнести сюрприз своим домашним. Следует заметить, что почти в каждой фразе этого
рассказа находилось место для похвал мистеру Бруку. Вот почему, когда мистер Марч наконец
довел до конца историю своего возвращения домой, ни у кого из слушателей не оставалось
сомнения, что глава семьи относит мистера Брука к числу лучших представителей человечества.
Вероятно, излишне объяснять, отчего Мег вдруг кинулась ворошить прекрасно горевшие дрова в
камине, а миссис Марч, бросив на мужа выразительный взгляд, осведомилась, не проголодался
ли он с дороги. Но прежде чем он ответил, Джо перехватила взгляд, который отец адресовал
матери, и пришла к кое-каким умозаключениям. Результатом оных явилась фраза, которую она
обронила, шествуя на кухню за бульоном и вином.
– Терпеть не могу достойных молодых людей! – пробормотала Джо, хлопнув в сердцах
дверью гостиной. – Особенно с карими глазами!
Все Марчи сошлись на том, что никогда в жизни еще не видели такого роскошного
рождественского обеда. Сочная, украшенная зеленью индейка радовала взгляд и таяла во рту.
Как и сливовый пудинг, и фруктовое желе, столь восхитившее Эми, что она потеряла всякое
чувство меры. Ханна утверждала, что высокое качество обеда ее и саму удивляет, потому что…
– В голове у меня такая мешанина, дорогая миссис Марч. Уж как я не поджарила пудинг
вместо индейки и не нафаршировала индейку желе, ума не приложу.
За обедом присутствовали мистер Лоренс с внуком и мистер Брук. В последнего Джо то и
дело метала грозные взгляды, и Лори от души забавлялся этим увлекательным зрелищем. Во
главе стола сидели мистер Марч и Бет, которым, как выздоравливающим, был противопоказан
обильный обед, и они довольствовались отварным цыпленком и фруктами. Впрочем, подобное
ограничение отнюдь не мешало им веселиться наравне с остальными.
За тостами, воспоминаниями, песнями день незаметно сменился вечером. Лори предложил
покататься на санях, но девочки не захотели даже ненадолго покинуть отца, и катание решили
перенести на завтра. Посидев еще немного, гости откланялись и ушли домой, а Марчи расселись
вокруг камина.
Некоторое время они молча смотрели на весело потрескивавший огонь.
– А помните, как мы убивались в прошлом году? Тогда нам казалось, что никогда еще у нас

не было такого печального Рождества, – первой нарушила молчание Мег. – И что же? Год
завершился совсем неплохо.
Со свойственным молодости эгоизмом Мег горделиво подумала о том, как здорово удалось
ей сегодня дать понять мистеру Бруку, что она рада его видеть, и при этом ни в малейшей мере
не поступиться собственной гордостью.
– Нет, это был тяжелый год, – возразила Эми, внимательно разглядывая кольцо.
– Я рада, что он прошел, потому что теперь мы снова вместе, – сказала Бет и еще крепче
прижалась к отцу, который посадил ее к себе на колени.
– Да, милые пилигримы, вам пришлось нелегко. Особенно в конце испытаний. И все-таки
вы не повернули назад. Думаю, скоро вы сможете опустить свою ношу и отдохнуть, – сказал
мистер Марч и окинул дочерей таким взглядом, каким только может смотреть отец, по праву
гордящийся своими детьми.
– Откуда ты знаешь? Мама тебе рассказала? – осведомилась Джо.
– Кое-что рассказала, – подтвердил мистер Марч. – Но многое я понял сам. Знаете, я за
сегодняшний день успел сделать несколько открытий.
– Каких? Расскажи, – опускаясь на стул рядом с ним, потребовала Мег.
– Изволь. Вот первое. – Отец взял Мег за руку и ласково провел пальцем по мозолям,
следам от ожогов и уколам, оставленным на ладони швейной иглой. – Помнится, раньше эти
ручки радовали нежностью и белизной, и ты, моя милая, прилагала немало усилий, чтобы
сохранить их. Тебе это действительно очень шло. И все-таки, если тебя интересует мое мнение,
теперь мне твои руки милее прежнего. Все эти отметины для меня как книга, и я легко могу
понять, как ты жила этот год. Я вижу, что в тебе поубавилось тщеславия, а вещи, которые ты
сшила, наверняка красивы и добротны, ведь именно так шьет каждая женщина, когда ею движет
добрая воля. Знай, дорогая, самая прекрасная женщина та, что делает дом счастливым.
Отец улыбнулся и легонько пожал дочери руку. «Увы, мне будет нелегко отпустить ее из
дома, – с грустью подумал он. – Остается лишь надеяться, что это случится не очень скоро».
Если Мег и нуждалась в поддержке и награде за труды минувших месяцев, то сейчас ее
самолюбие было удовлетворено сполна. Глядя на исполненную счастья и доброты улыбку отца,
Мег подумала, что ради такой похвалы, пожалуй, была бы способна и на куда большие подвиги.
– А про Джо ты ничего не скажешь? – шепнула отцу Бет. – Скажи, пожалуйста, ей будет
очень приятно.
Отец засмеялся и внимательно поглядел на высокую девочку, сидевшую напротив него.
– Если бы не короткая стрижка, я не узнал бы в этой женственной особе прежнего
мальчишку Джо, – ответил он. – Глазам своим не верю! Аккуратный воротничок, ботинки
зашнурованы по всем правилам. Кроме того, за весь вечер ты ни разу не свистнула, не
употребила ни единого вульгарного выражения и даже не улеглась, как раньше, на ковер. Да ты
у меня стала настоящей леди! Ты осунулась и устала. Тебе, бедной, досталось больше всех, пока
болела Бет. Но мне радостно смотреть на тебя. Черты твоего лица смягчились, и ты научилась
говорить тихим голосом. Кроме того, ты теперь умеешь не только прыгать, но и спокойно
двигаться, я уже не говорю о том, что ты заботилась о Бет не хуже матери. Признаться, мне
чуть-чуть не хватает тебя прежней. Однако я вижу, что место необузданной девчонки занимает
настоящая маленькая женщина. Ну разве я могу не радоваться? У тебя оказался сильный
характер. На такого человека, как ты, можно положиться в любой ситуации. Не знаю, право,
насколько тебе нравится твоя короткая стрижка. Зато знаю другое: все сокровища Вашингтона
не заменили бы мне двадцати пяти долларов, которые ты, Джо, прислала мне в подарок.
Последние слова мистер Марч произнес таким голосом, что у Джо на глаза навернулись
слезы, а лицо раскраснелось.

Эми хотелось услышать о себе, но, сдержав нетерпение, попросила:
– Теперь о Бет, папа.
– От нее так мало осталось, что я и говорить много боюсь, – улыбнулся мистер Марч. – И
все-таки хочу похвалить тебя, Бет. Ты стала менее застенчивой.
Тут, вспомнив, что недавно едва не лишился ее, он еще крепче прижал дочь к себе и
добавил:
– Ну, теперь я снова крепко держу тебя и, даст Бог, сумею охранить от невзгод.
Он немного помолчал. Затем взглянул на Эми, которая устроилась на скамеечке у его ног,
и, проведя рукой по ее шелковистым волосам, сказал:
– Насколько я мог заметить, ты, Эми, весь день делала все, о чем тебя просила мама, потом
уступила Мег свое место за столом, а потом искренне старалась каждому сделать что-нибудь
приятное. Ты ни разу не закапризничала, не вертелась перед зеркалом и даже не похвасталась
кольцом с бирюзой, которое красуется у тебя на пальце. Вывод напрашивается сам собой: за то
время, что мы не виделись, ты научилась думать о других. Мне кажется, ты решила всерьез
заняться своим характером. Если так, уверен, ты вылепишь его не хуже своих фигурок из глины.
Только не подумай, что я перестал любить твои статуэтки. Я с радостью получил бы еще
несколько ко дню рождения. Но как бы я ни гордился твоими способностями к ваянию, мне
будет несравненно приятнее, если ты овладеешь искусством скрашивать жизнь и себе, и
окружающим.
– Бет, о чем ты задумалась? – спросила Джо после того, как Эми, польщенная похвалой
отца, рассказала, откуда у нее красивое кольцо с бирюзой.
– Я думаю о том, что прочла в «Странствиях пилигрима», – ответила Бет. – Я сегодня как
раз дошла до главы, где после многих мытарств герои оказались в зеленой долине. Там круглый
год цветут лилии и так прекрасно, что они чудесно провели время и набрались сил для
дальнейших странствий. И вот мне показалось, что мы тоже сейчас попали в такую долину.
С этими словами Бет съехала с колен отца и подошла к роялю.
– Мы всегда пели на Рождество, – сказала она и легко прошлась пальцами снизу вверх по
клавиатуре. – Я хочу, чтобы сегодня было все, как всегда. Я знаю, папа, тебе нравилась песня
пастушка из «Странствий пилигрима». Я положила ее на музыку. Послушай!
Бет взяла несколько тихих аккордов, и вдруг, к удивлению присутствующих, гостиную
заполнил ее по-прежнему чистый и нежный голос, который никто уже и не надеялся услышать
после тяжелой болезни его обладательницы. Тихая мелодия, исполненная полутонов и мягких
гармонических переходов, очень подходила к тексту, и все, затаив дыхание, слушали чудесный
рождественский гимн, в котором пилигрим благодарил Бога за ниспосланную ему участь
мытаря и просил Создателя позволить ему пройти земную стезю в любви и сострадании к
ближнему И, когда Бет взяла последний аккорд, все в один голос признали, что лучше
завершить сегодняшний праздник было попросту невозможно.

жүктеу/скачать 3,32 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: