«МОЯ ПОСЛЕДНЯЯ ВОЛЯ И ЗАВЕЩАНИЕ
Я, Эми Кертис Марч, в здравом уме и твердой памяти завещаю все свое состояние
следующим лицам.
Моему отцу – все лучшие мои картины, наброски, географические карты и
произведения искусства, включая рамки. Ему же завещаю сто долларов, пусть
поступает с ними по своему усмотрению. Матери моей завещаю все свои платья,
кроме голубого фартука с карманом. Свой портрет и медальон тоже пусть наследует
дорогая мамочка.
Дорогой старшей сестре я отдаю бирюзовое колечко, если получу его сама, а
также зеленую коробочку с голубком, кусок настоящего кружева, можно сделать из
него воротник, и мой портрет на память о ее маленькой сестричке.
Джо я завещаю ту булавку, которую чинили сургучом, а также бронзовую
чернильницу, она все равно потеряла от нее крышку. И гипсового кролика пусть
возьмет, потому как мне очень жалко ее тетрадку, которую я сожгла.
Бет, если она проживет дольше меня, отдаю кукол, маленький столик, веер,
полотняные воротнички и новые туфли, если у нее после болезни так похудеют ноги,
что она сможет в них влезть. Прошу также передать ей свои сожаления за мои
насмешки над ее больной куклой Джоанной.
Другу своему Теодору Лоренсу завещаю папку из папье-маше и глиняную
лошадь, хотя он и говорит, что у этой лошади нет шеи. В ответ на проявленную ко мне
доброту разрешаю ему также выбрать любую из моих картин, какая ему больше всего
понравится. Пускай даже забирает лучший мой шедевр "Собор Парижской
Богоматери".
Нашему благодетелю мистеру Лоренсу завещаю фиолетовый ящичек с зеркальной
крышкой, он может класть туда свои карандаши и вспоминать об умершей девочке,
благодарной за доброту к семье, в особенности к Бет.
Лучшей своей подруге Кэти Браун отдаю голубой фартук и кольцо из золотого
бисера.
Ханне завещаю шляпную коробку, она давно у меня просит, и всю штопку,
которую я сама не успею доделать, в надежде, что она посмотрит на нее и вспомнит
меня.
Теперь, распорядившись самыми ценными вещами, которые составляют мое
состояние, надеюсь, все останутся довольны и не повинят меня ничем в усопшем
состоянии. Прощаю всех. Надеюсь, увидимся после Иерихонской трубы. Аминь.
К завещанию сему и последней воле прикладываюсь со своей подписью, а также
печатью.
Ноября, тридцатого дня, 1861 года от Рождества Христова
Эми Кертис Марч.
Свидетели:
Эстер Вальнор,
Теодор Лоренс».
Имя и фамилию Лори Эми написала карандашом. Она потребовала, чтобы Лори обвел свою
подпись чернилами и поставил печать.
– Хорошо, Эми, – согласился он, – но только объясните, кто вас надоумил написать это?
Вам кто-нибудь сказал, что Бет раздает свои вещи?
– Нет, – ответила Эми и, положив перед Лори сургуч, красную ленту, свечу и чернильницу,
рассказала, почему решилась составить завещание. – А что вы там говорили про Бет? – вдруг
спросила она с тревогой.
– Раз уж я заговорил об этом… – вздохнул Лори. – Знаете, на днях ей было так плохо, что
она решила подарить рояль Мег, вам – свою птицу, а Джо – любимую куклу Джоанну. Она
очень сокрушалась, что больше у нее ничего нет. Поэтому она завещала нам всем по локону, а
дедушке – свою любовь. Но она и не подумала составлять завещание.
Рассказывая об этом, Лори трудился не покладая рук. Он поставил подпись и, разогрев на
свече сургуч, начал запечатывать завещание. И тут почувствовал, что на его склоненную голову
упала слеза. Он поглядел вверх и встретился взглядом с Эми. В глазах у нее стояли слезы.
– Кажется, некоторые еще пишут в завещании постскриптум? – тихо проговорила она.
– Да, это называется дополнением.
– Дополните тогда к моему, что я хочу состричь все свои локоны и раздать друзьям.
Лори снова раскрыл завещание и, улыбаясь, исполнил пожелание Эми. «И откуда в ней
столько самопожертвования?» – с удивлением думал он.
Потом Лори принялся изо всех сил развлекать девочку различными историями, а Эми
поделилась с ним событиями последних дней; не забыла она рассказать и о том, как проводит
время в маленькой комнате подле спальни.
Лори уже собирался домой, когда она с тревогой спросила:
– Что, Бет действительно серьезно больна?
– Боюсь, да, Эми. Но мы должны надеяться на лучшее. И вам совсем не надо плакать,
милая.
С этими словами он ласково обнял ее за плечи.
Когда Лори ушел, Эми тихо пробралась в свою часовню. На этот раз она молилась дольше
обычного, а потом долго сидела в вечерних сумерках. Все ее мысли были только о Бет. Эми
очень боялась потерять сестру. И еще она со страхом подумала, что, если это случится, ее уже
никогда ничего не обрадует. Пусть даже тетушка Марч подарит ей не одно, а миллион колец с
бирюзой.
|