333
• Степные властители и их дипломатия в ХVIII—ХIХ веках •
бром и чаем, чтобы расстроить согласие двух наших государств, но
Тезек, находясь в повиновении
Вашей высокой державы, не внял
злым заветам их» [Валиханов, 5, 172]. Слова о Тезеке в трагической
для Кульджи ситуации как о человеке, находящемся в повиновении
России, хотя тот имел цинский военный чин, дает основание предпо-
ложить о компромиссе, на который готова была пойти цинская сто-
рона по
вопросу о трансграничных
албанах
. Логически, цинские вла-
сти в официальных документах должны были называть Тезека своим
человеком, а не русским подвластным, вне зависимости от того, что
им было прекрасно известно о позиции султана. Итак, Тезек служил
посредником для русских властей в их отношениях с казахами, кыр-
гызами, дунганскими и уйгурскими повстанцами, а также китайца-
ми. Одновременно он был доверенным лицом и Цинской империи,
выполняя поручения илийской администрации в ее связях с Омском
и Верным. У султана, очевидно, в это время были сложные отноше-
ния с Кокандом. Ислам не играл особой роли в
его политических
пристрастиях, когда он воевал против Кокандского ханства вместе с
русскими властями.
Таким образом, мы можем вполне убедиться в дипломатических
способностях Тезека, который пользовался покровительством со
стороны пограничных властей России и Китая. И та, и другая сторо-
на до установления границы нуждалась в услугах людей, подобных
Тезеку, и вынуждена была до поры до времени закрывать глаза на
двойственность его поведения. Его поступки были вызваны полити-
ческим выживанием, стремлением сохранить власть над
Достарыңызбен бөлісу: