Монография посвящена истории дипломатии Казахского ханства
жүктеу/скачать 2,35 Mb. Pdf көрінісі
|
hafizova
| 159
• Степные властители и их дипломатия в ХVIII—ХIХ веках • Как цинскому императору, так и русскому царю было известно о политических связях казахского хана с противной стороной. Не имея достаточных сил для пресечения этого явления, они до поры до вре- мени закрывали на это глаза. Это позволяло Вали хану проводить самостоятельную политику, поддерживая нормальные внешнеполи- тические связи с соседними державами. Через 10 лет ханствования Вали цинский император отметил в своем указе: «Что касается упомянутых в докладе (Тэчэнъэ) сыновей Ханходжи и Абылая, которых белые цари (Цаган-ханы) привлекают на свою сторону, это дело не является столь важным. Казахи весьма искусны в получении своей выгоды. Их территория находится между русским и нашим государствами. Они высказывают мне послушание, и в то же время боятся России. Это естественно. К тому же младшие братья и сыновья (их правителей) нерегулярно приезжают на ауди- енцию. Потому что они либо находятся в пределах владений белых царей, либо кочуют сами по себе, торгуют (где им выгодно), нам не дано знать точно. В то же время они не служат России, (отправляя туда) своих заложников» [Указ 24 марта 1791 г. Гаоцзун шилу, 1372, 36]. Запись о прибытии младшего брата Вали хана Досали в Кульджу относится к 7 октября 1790 г. [Гаоцзун шилу, 1361, 35 об.]. Султан наме- ревался выгодно обменять здесь меха шиншиллы и других зверей на китайский атлас и цветные шелка. Ему в этом пограничные власти на- меревались отказать, т. к. приезд его был внеурочным, а товары – не- регламентированными согласно торговому соглашению. Меха могли быть русскими, а русские товары запрещалось продавать в Синьцзяне. Однако Пекин решил иначе, упрекнув пограничные власти в непро- думанности отказа. Разрешение на обмен Досали было дано указом императора. Доводы были следующие: 1) получив свидетельство не- доброжелательности цинских властей, казахи могут отказаться под- держивать отношения, или откочевать в недосягаемые пределы; 2) запрет на торговлю неразрешенными товарами приведет к тому, что в Синьцзяне будет процветать тайная торговля [Там же]. Кроме того, император просил власти Тарбагатая не раздувать дело об угоне ка- захами в плен торгоутов [Гаоцзун шилу, 1375, 24]. Все эти шаги в сово- купности показывают, что Цяньлун твердо намеревался поддерживать связи с Вали ханом, а также с потомками Абулфеиза. Скорее всего, До- сали не был официальным послом Вали, он приехал по частному по- ручению, с целью закупить товары для какого-то семейного события. 160 • Клара Хафизова • Но вот перед Новым годом по китайскому календарю (по солнечному приходится на 27 января 1791 г.) Досали оказывается в Пекине, где он присутствует на дворцовом приеме в составе казахского посольства из пяти человек, среди которых упомянут лишь Айцзибай. Как обычно, на предновогодние и новогодние приемы приглашались представители многих восточных стран, а также уйгурские беки, монгольские князья – вай фань (внешние вассалы), тусы (старшины) народов Южного и Юго-Западного Китая. В списке гостей приема, на котором присутство- вал Досали султан, указаны послы дэрбетского, торгоутского ханов, правителей Кореи, Бирмы, Сиама, всего около 30 человек [Гаоцзун шилу, 1369, 13об. –14]. 30 января был второй, а 12 февраля третий прием Цяньлуна [Гаоцзун шилу, ???]. Приезд Досали к новогодним торжествам был весьма кстати, иноземцы в своих красочных нацио- нальных одеждах придавали блеск дворцовым приемам. Эти приемы демонстрировали политическое могущество Цинской империи. Доса- ли задержался в Китае более чем на год и должен был присутствовать на приемах в честь 80-летия Цяньлуна осенью этого года, намечаемых в летней резиденции в Жэхэ. Дипломатические маневры цинского двора привели к тому, что весной 1791 г. в Пекин прибыл сын Вали хана – Амиржан, а Досали – младший брат Вали – все еще оставался в пограничной Кульдже (Или) гостем генерал-губернатора, чтобы сопровождать юного пле- мянника на аудиенцию к императору. Напрашивается вывод, что Досали был задержан в Китае и оставался неофициальным заложни- ком до прибытия настоящего, т. е. родного сына Вали. Возможно, он оставался, чтобы продолжать торговые дела семьи. Вали хан, желая закрепить права своего наследника, понимал, что не мешает заручиться в этом деле патентом от цинского императора. Опыт воцарения его отца, а также его личный опыт подтверждали по- литическую необходимость этого шага. Император Цзяцин, со своей стороны, также требовал, чтобы синьцзянские власти не выпускали из поля зрения престолонаследные дела казахов. Этот вопрос при- обретал большое политическое значение в связи с планами России упразднить институт ханства в Казахстане. В 1800 г. (5 год правления Цзяцин, 5 луна,) был оформлен документ о признании наследником Вали хана его старшего сына – Габбаса султана (Аббас), в связи с чем ему присваивался титут гун и выдавалось соответствующее возна- граждение от императора Цзяцина в виде шелков, изготовленных в дворцовых мастерских [Жэньцзун шилу, 68, 8]. Документ должен был |