Глава VIII 1. Я бы сказал, что наслаждение не чуждо ни добрым, ни злым и что подлецы получают
не меньшее удовольствие от своих подлостей, чем честные люди от выдающихся подвигов. Вот
почему древние учили стремиться к жизни лучшей, а не приятнейшей. Наслаждение должно
быть не руководителем доброй воли, указывающим ей верное направление, а ее спутником. В
руководители же нужно брать природу: ей подражает разум, с ней советуется.
2. Итак, блаженная жизнь есть то же самое, что жизнь согласно природе. Что это такое,
я сейчас объясню: если все наши природные способности и телесные дарования мы станем бережно сохранять, но в то же время не слишком трястись над ними, зная, что они даны нам
на один день и их все равно не удержать навсегда; если мы не станем по-рабски служить им,
отдавая себя в чужую власть; если все удачи и удовольствия, выпадающие на долю нашего
тела, займут у нас подобающее место, какое в военном лагере занимают легковооруженные и
вспомогательные войска, то есть будут подчиняться, а не командовать, – тогда все эти блага
пойдут на пользу душе.
3. Блажен муж, не подвластный растлению извне, восхищающийся лишь собою, полага-
ющийся лишь на собственный дух и готовый ко всему; его уверенность опирается на знание,
а его знание – на постоянство; суждения его неизменны, и решения его не знают исправлений.
Без слов понятно, что подобный муж будет собранным и упорядоченным и во всех делах своих
будет велик, но не без ласковости.
4. Разум побуждается к исследованию раздражающими его чувствами. Пусть так: у него
ведь нет другого двигателя, и только чувства дают ему толчок, заставляя двинуться к истине.
Но, беря свое начало в чувственности, он должен в конце вернуться к самому себе. Точно так
же устроен и мир: этот всеобъемлющий бог и правитель Вселенной устремлен вроде бы наружу,
однако отовсюду вновь возвращается в самого себя. Так должна поступать и наша душа: следуя
своим чувствам, она достигнет с их помощью внешнего мира, но при этом должна остаться
госпожой и над собой, и над ними.
5. Именно таким образом может быть достигнуто в человеке согласное единство сил и
способностей, и тогда родится тот разум, который не будет знать внутренних разногласий и
колебаний во мнениях, восприятиях и убеждениях; которому достаточно будет раз и навсегда
себя упорядочить, чтобы его части согласовались друг с другом и, если можно так выразиться,
спелись, и он достигнет высшего блага. Ибо в нем не останется неправды и соблазна, он не
будет наталкиваться на препятствия и оскальзываться на сомнениях.
6. Все его дела будут диктоваться лишь его собственной властью, и непредвиденных слу-
чайностей для него не будет; все его предприятия легко и непринужденно будут обращаться к
благу, а сам предприниматель никогда не покажет спины, изменяя благим решениям, ибо коле-
бания и лень – это проявления непостоянства и внутренней борьбы. А посему смело можешь
заявлять, что высшее благо есть душевное согласие, ибо добродетели должны быть там, где лад
и единство, а где разлад – там пороки.