Ольга Джокер
жүктеу/скачать 0,6 Mb.
|
Глава 39 Даниил. Возникшая ситуация больше похожа на дурацкий глупый сон. Я никогда не думал, что когда-нибудь попаду на место Мамонтова, которого жена постоянно ловит за общением с любовницами. Но... Катя не моя любовница и никогда бы ею не стала. Мне почему-то хочется оправдаться перед Федотовой, в глазах которой я вижу разочарование и горечь. Несмотря на то, что она старается держать лицо, ее бешеная энергетика заставляет дрожать даже Катю, которую раньше совершенно не смущало моё семейное положение. Катерина зачем-то начинает тихо оправдываться и говорить нелепицу. Она что-то шепчет в сторону Дианы о том, что давно меня знает и просто соскучилась. Поддалась эмоциям и обняла не надеясь на что-то большее. Что несет дура? Мы уезжаем домой, Воронов, - произносит Диана голосом строгой училки и, стуча каблуками, уходит из ресторана. С гордо поднятой головой и уверенной походкой от бедра – она явно превосходит Катю, хотя с этим никто никогда и не спорил. И её «мы» означает для меня все вместе, поэтому я не раздумывая прощаюсь. Мне пора. Ресницы Кати дрожат, блеклые глаза наливаются влагой, и я прекрасно понимаю, что она хочет заставить меня чувствовать себя виноватым. Чтобы удержать, девушка цепляется в рукав моей рубашки и срывающимся голосом просит остановиться. Только не говори, что это всё, конец! Не убивай меня, женатик, - пытается улыбаться сквозь слёзы, но получается откровенно плохо и фальшиво. Мне кажется или я никогда тебе ничего не обещал? – произношу строго, чтобы перестала давить на меня. Убираю от нее руку и направляюсь на выход. У меня такое впервые, Даня. Любовь с первого взгляда, глупость – думай, как хочешь... Просто возьми трубку, когда я буду тебе звонить, ладно? Миную небольшой пруд на территории ресторана, беседку и нахожу на парковке нашу машину. Диана сидит на переднем сиденье и пытается оттереть платье влажными салфетками. Заглядываю на автолюльку и вижу, что Крис давно уснула сладким сном. Федотова даже не смотрит на меня, не пытается закатывать истерики, что уже вызывает уважение. Мы едем молча, совсем не разговариваем и думаем каждый о своем. Если изначально наша семья была основана на дружбе, то сейчас я вижу, что даже дружбой у нас не пахнет. Когда приезжаем в коттеджный поселок на улице уже темно. Выбираемся из автомобиля, и дочка к тому времени просыпается – начинает хныкать, поджимая губки и, в конце концов, заходится в диком плаче. Я искупаю ее, если ты не против, - произношу и беру на руки Воронёнка. Дочка замолкает и заинтересованно смотрит на меня. Иди, конечно. Я потом покормлю её и уложу спать. Когда мы переступаем порог дома, нас встречает жизнерадостная тёща и начинает допрашивать Федотову о том, как прошел наш первый семейный вечер. Должно быть Диана и хотела бы сказать, что отвратительно, но чтобы не тревожить мать врёт, что все было отлично. Врёт, а голос отстраненный и грустный. Остаток вечера проходит по накатанному сценарию – я купаю дочку в большой ванной, переодеваю в вещи для сна и вручаю Диане. С одной небольшой поправкой – кажется, нам предстоит непростой разговор после того, как малышка уснет. Тёща словно учуяв наше настроение, спешно ретируется в комнату с пожеланиями доброй ночи и даже не пристает со своими советами. Я выхожу в гостиную, полностью расстегиваю рубашку, достаю из бара бутылку виски и наливаю на дно бокала. Заваливаюсь на диван, включаю телевизор без звука и таращусь в экран. Непростая жизнь семейная... И гадость несусветная этот алкоголь. Помню, как впервые попробовал алкогольные напитки на школьной дискотеке в десятом классе. Инициатором, конечно же, была Федотова. Она собрала с одноклассников деньги на выпивку, написала список и вручила его мне, со словами, что выгляжу я гораздо старше сверстников. Я отправился в ближайший магазин продуктовых товаров только потому, чтобы не выглядеть в глазах Дианы неудачником. Помню, как решительно вошел туда и словно не в первый раз сделал заказ в виде двух бутылок дешевого пойла и примитивной закуски. Продавец скривила презрительную ухмылку, но товар выдала. Когда я вышел на улицу, за углом меня ждали взволнованные одноклассники и, увидев пакет с покупками, буквально наградили меня орденом за отвагу. Ты мой герой, - сказала тогда Федотова и бросилась в мои объятия. Нажрался я тогда знатно. Меня унесло с двух стаканчиков портвейна и еще долго полоскало следующим утром. Наверное с того самого момента я алкоголем на «Вы». Федотова пришла ко мне ближе к обеду. Притащила бульон и домашний лимонад, чтобы унять дикое похмелье. Но почему-то первый неудачный опыт с выпивкой теперь ассоциируется у меня с Дианой. Я настолько увлекаюсь воспоминаниями, что не сразу замечаю Федотову, которая проходит в гостиную. На ней тонкий шелковый халатик с поясом и воображение резво рисует картины того, что находится под ним. Диана садится напротив меня в кожаное светлое кресло, забрасывает ногу на ногу, оголяя подтянутые икры. Послушай меня, Воронов. Если у тебя есть любовница – это просто прекрасно, я по-дружески за тебя порадуюсь. Но когда она приходит на День рождения, где собираются все наши друзья и вешается тебе на шею – я начинаю негодовать. Потому что это как-то некрасиво... Если ты хочешь, мы можем разъехаться и закончить всё что было – именно так будет правильно. У меня нет любовницы, - отставляю бокал в сторону и с эстетическим удовольствием рассматриваю "подругу". Диана распустила свои темные вьющиеся волосы, стерла макияж с лица и сейчас выглядит по-настоящему прекрасной. Кажется, мой ответ её не устраивает, потому что она начинает нервно наматывать прядь волос на палец и интенсивно дергать ногой, задевая меня. Вот только не надо мне врать, ладно? Я помню, что у нас уговор и свободные отношения. И я все пойму! Подвигаюсь ближе, обхватываю ладонями её ноги у колен и начинаю медленно гладить. У меня нет никакой любовницы, - повторяю по слогам. Хватит! С меня довольно, Даня! – поднимается с места, откинув руки в сторону, и начинает нервно ходить по гостиной. Диана останавливается у окна и я вижу как дрожит её тело. Она плачет? Поднимаюсь с кресла и подхожу поближе. Встаю у нее за спиной, обнимаю за плечи и притягиваю к себе. Достаточно близко для того, чтобы она почувствовала, как сильно я хочу её. Отстань, Воронов. Я тебя ненавижу! Не верю, Ди. Посмотри мне в глаза и скажи это еще раз, - поворачиваю Федотову к себе лицом, убираю пальцами слезы на ее лице. Диана не осмеливается поднять на меня свой взгляд и я помогаю ей. Приподнимаю за подбородок и повторяю свой вопрос еще раз. Скажи мне в глаза – правда, ненавидишь? Диана молчит и кусает припухшие губы. Настолько эротично и близко, что я не выдерживаю и впиваюсь в нее губами. Жадно проникаю в рот языком, долго нетерпеливо целую, до боли в губах и привкуса крови. Федотова слабо молотит кулаками о мою грудь, еще больше раззадоривая. А затем просто смиряеться, запускает пальцы в мои волосы, и прижимает к себе сильнее. Развязываю шелковый поясок, снимаю халат и отбрасываю в его строну, оставляя Диану в откровенном и сексуальном пеньюаре. Кусаю тонкую шею, опускаюсь ниже и провожу языком по ключице с упоением слушая протяжный вздох Федотовой. Не ненавижу, Даня. Тогда что? – спрашиваю хриплым голосом на ухо. Она гладит пальцами мою обнаженную грудь, касается рукой выпирающей ширинки и сдавливает ладонью твёрдый член. Хочу. Безумно хочу... Трахни меня, Воронов, - её слова в тишине дома звучат кричаще громко. - Пожалуйста... От возбуждения больше не соображаю, что делаю. Просто подхватываю её на руки, Диана обвивает ногами мои бедра и я несу её со скоростью света в свою комнату, чтобы еще долго-долго не отпускать. Глава 40 От возбуждения больше не соображаю, что делаю. Просто подхватываю её на руки, Диана обвивает ногами мои бедра, и я несу её со скоростью света в свою комнату, чтобы еще долго-долго не отпускать. Едва двери моей комнаты закрываются, мы начинаем сумасшедше целоваться прямо у стены. Жадно, рвано, ненасытно. Жалко времени и не хватает воздержания, чтобы просто дойти до кровати и заняться неспешным сексом в миссионерской позе. Сейчас это точно не о нас, не в этот раз. Опираю Диану о стену, снимаю с плеч тонкие бретели пеньюара, оголяя тяжелую красивую грудь с твердыми сосками. Сминаю рукой, впиваюсь в шею, затем нетерпеливо отодвигаю в сторону чёрные бесшовные стринги и провожу пальцами между влажных складок. Вороно-о-о-в! - Диана откидывает голову назад и тяжело дышит в моих руках. Запускаю в неё палец, вновь достаю и массирую клитор. Выступающий под тканью брюк член нетерпеливо дергается. Федотова, - заглядываю в её обезумевшие глаза и с упоением вижу, что не один я сошел с ума. Долгие вступления после полугодичного воздержания не для нас. Сейчас мне хочется только одного – поскорее оказаться в ней. Все еще придерживаю Диану на весу и ощущаю её теплые поцелуи на своих щеках. Расстегиваю ширинку на штанах, достаю распирающий от желания член и прикасаюсь головкой к промежности. Растираю липкую влагу вверх и вниз, буквально рычу от нетерпения, испытывая себя на выносливость. Прости малыш, прелюдии будут позже, - кусаю за мочку уха и кайфую от того, как Диана извивается в моих руках, словно змея и умоляюще стонет мне на ухо. К чёрту прелюдии, Воронов. Просто возьми меня. Сейчас же. Меня не нужно упрашивать дважды. Одна секунда и я до упора заполняю её, перекрывая губами громкий стон, сорвавшийся с её губ. Мне хочется кончить буквально с этого самого момента, как тугие мышцы лона обхватывают мой член, с той секунды, как Диана находится полностью в моей власти. Диана. Мне кажется, что мы даже стонем в унисон. Даня – своим хриплым гортанным голосом, я – нетерпеливым и тихим. Мне не хватает воздуха, мне не хватает его. Хочется все время быть с ним, быть для него. На моем теле не осталось живого места – спина печет от трения о стену, бедра буквально опечатаны мелкими синяками от прикосновений его пальцев, а шея и грудь в кровоподтеках от грубых мужских губ. Но мне хочется еще и еще, больше. Чтобы он никогда не останавливался и так же яростно сжимал мои ягодицы пальцами. Когда он до упора насаживают меня на себя, мне кажется, что вокруг весь мир светится разноцветными огнями только для нас. Толчки становятся чаще, интенсивнее, внизу живота всё стягивает в тугой плотный узел, а перед глазами вспыхивают салюты. Я теряю нить реальности, прижимаюсь всем телом к обнаженной груди Воронова, пытаясь ухватиться за остатки яркого оргазма, мелко дрожу царапая его спину. Спустя секунду Даня утыкается мне в шею и делает несколько коротких финальных рывков. Мы стоим у стены, тяжело дышим и смеемся как ненормальные. Он все еще во мне, он все еще целует меня и больше всего на свете мне хочется принадлежать Дане всю свою жизнь. Когда мы падаем на кровать, он накрывает меня собой и почти наощупь целует каждую клеточку моего тела. Его руки везде, его пальцы болезненно и приятно проникают внутрь меня. Дразнят, вновь заводят до чёртиков и выходят наружу, нежно касаясь клитора. Я трогаю его лицо, провожу ладонью по колючим щекам, целую губы и не могу поверить, что только что, почти несколько мгновений назад окончательно и бесповоротно впустила Воронова в своё сердце. Я сгораю от ревности и вновь возрождаюсь, вспоминая, как сегодняшним вечером на шее моего мужа висла незнакомая девушка и смотрела на него влюбленными глазами. Нет, не хочу думать об этом сейчас, сегодня, этой ночью. В комнату ярко светит луна, освещая лишь очертания наших полуобнаженных тел. Воронов приподнимает мой пеньюар, оголяя живот и грудь, снимает его через голову и отбрасывает в сторону. Жадно с блеском в глазах рассматривает меня и поддевает пальцами трусики, отодвигая их вниз. Я инстинктивно прикрываю шрам ладонью и остаюсь на его просторной кровати полностью обнаженной и обезоруженной. Эй, ты чего? Ты так откровенно рассматриваешь меня, Воронов. А я сейчас совсем не совершенная... Даня настойчиво убирает руку в сторону и едва ощутимо проводит подушечками пальцев по тонкой линии шрама. По коже пробегает табун мурашек, а внизу живота с каждой секундой нарастает приятное томление, когда он так трогает меня. Ты самая совершенная, Федотова. Для меня. В груди всё сильнее и объемнее разливается тёплое чувство, которое наполняет меня до дна. Новое, приятное, которое возникает только рядом с Даней. Мне хочется сказать ему об этом, но я забываюсь. Воронов освобождается от одежды, во всей красе показывая свою подтянутую красивую фигуру, рельефный живот и вздыбленный готовый к новому заходу член. Он разводит коленом мои ноги и, опираясь на локти, проникает в меня. Болезненно-сладко, медленно и неторопливо, растягивая минуты удовольствия и единения друг с другом. А потом всё опять заканчивается. До следующего раза. Я теряю счёт времени, изредка посматривая на установленную в детской комнате видео-няню, чтобы убедится, что с Кристиной всё в порядке, и она сладко спит в своей кровати, предоставляя родителям долгожданное время для двоих. В следующее мгновение Воронов лежит на спине, закинув руки за голову и с чертями в глазах наблюдает, как я обхватываю руками его твердый член и медленно обвожу вокруг головки языком. Ласкаю пальцами, обхватываю губами у основания, всасываю в себя, чувствуя невероятное блаженство от того, что могу дарить своему мужчине удовольствие. Затем все повторяется снова и снова. Я стою на четвереньках и ловлю каждое движение, каждый толчок, каждое прикосновение тела о тела. Шлепки в тишине комнаты откровенно громкие, быстрые, ненасытные. Воронов крепко держит меня руками за бедра и вонзается в моё тело. И если бы не его поддержка, я давно бы упала на постель без сил. Последний оргазм сокрушительный – сбивает меня с ног и сводит с ума. Мы одновременно падаем на кровать, липкие от пота и полностью без сил. На улице почти рассвет, начинает всходить солнце... Воронов засыпает первым, прижимая меня к себе. Я с упоением слушаю его размеренное глубокое дыхание, целую в колючую шею и тихо шепчу на ухо: Кажется, я люблю тебя, Воронов. Очень сильно люблю. И пусть он этого не слышит, но я уверена, что у нас еще будет время, чтобы сказать об этом друг другу не один раз. жүктеу/скачать 0,6 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|