«орталық ҚазақстандағЫ Әлеуметтік гуманитарлық дискурстың ДӘСТҮрлері мен келешегі»
Диаграмма 3. Средний рост подушевого ВВП в странах, где диктатура сохранялась весь период 1950–2005 годов, в сравнении с демократиями
жүктеу/скачать 2,45 Mb.
|
thesis33895
| Диаграмма 3. Средний рост подушевого ВВП в странах, где диктатура сохранялась весь период 1950–2005 годов, в сравнении с демократиями
Источник: ERS International Macroeconomic Data Set[4] Как видно, только одна страна, Казахстан (кроме Саудовской Аравии и Омана – двух нефтедобывающих диктатур) показывает результат выше среднемирового. Но даже этот уровень в два раза ниже показателя Португалии – бедной демократической страны, вышедшей из диктатуры 40 лет назад. Даже из стран, в которых диктатуры сменялись демократиями, догнать или обогнать Португалию сумели лишь 4 страны. Две из них – небольшие европейские страны (Чехия и Словения), получившие массированную помощь ЕС, две другие – Сингапур с Южной Кореей. Судя по истории, если вы строите в своей стране диктатуру при росте экономики более чем в $72 на человека в год, у вас нет шансов улучшить ситуацию по сравнению с демократическим вариантом. Более того, если вы выбираете диктатуру даже на какое-то время, у вас будет только три шанса из 86 (около 3,5%), что в течение 55 лет рост ВВП вашей страны будет не ниже, чем у страны типа Португалии (если считать его в долларах). Значит ли это, что диктатура не может быть экономически успешной? Конечно, нет. Сингапур и Южная Корея – примеры стран, в которых диктатуры привели к быстрому росту ВВП (но мы не знаем, не был бы ли он еще более значительным, если бы в этих странах изначально появились демократии). Бразилия – пример страны, в которой рост ВВП в демократические периоды был лишь чуть выше, чем в периоды авторитарные. Но мы знаем, что шансы на успех незначительны. Возможно, они совпадают с шансом на то, что захвативший власть диктатор будет умным человеком, способным и желающим проводить прогрессивную экономическую политику. Но если мы все же хотим рискнуть, нам стоит обратить внимание на общие черты политики успешных диктаторов, тем более что они бросаются в глаза при изучении «случаев успеха» (и в деталях описаны, например, в работах Якова Миркина). [5] Явную роль в успехе играет опора на британско-американскую систему права: Сингапур буквально использовал британское право; Южная Корея заимствовала большую часть американского права в области хозяйственных и административных отношений. Для всех успешных диктатур общим правилом является приглашение во власть выпускников британских и американских вузов, стимулирование получения западного образования элитой. Можно говорить и шире: все более или менее успешные диктатуры имели своего рода долгосрочный контракт с условным Западом, включавший в себя масштабные инвестиции, открытые рынки для западных корпораций, двухсторонние торговые преференции и прочее. В том же ряду стоит активное привлечение иностранного капитала. Существенно отличает все исследуемые страны быстро растущая монетизация экономики и объем кредитов: в Сингапуре соотношение М2 к ВВП при Ли Кван Ю превышало 92%, в Южной Корее при Чон Ду Хване – 81% (сейчас соответственно 132% и 141%); отношение кредитов к ВВП в Сингапуре доходило до 63% (сейчас 84%), в Южной Корее – 58% (сейчас 103%). В Сингапуре шла реальная и довольно успешная борьба с коррупцией, в Южной Корее, Бразилии и ряде других относительно успешных диктатур такая борьба либо не шла, либо не увенчалась значительными успехами, так что говорить о ней как о необходимом условии, скорее всего, нельзя. Зато во всех успешных диктатурах было дешевое правительство – до 10–12% ВВП. Наконец, везде особое внимание уделялось льготному налогообложению. Казахстан сегодня сильно отличается от успешных диктатур по всем указанным показателям. Существенные отличия включают принципиально другую систему права и низкую эффективность правоприменения, высокий уровень коррупции, приводящий к принципиально более низкому уровню инвестиций и технологической зависимости от Запада, низкой доле выпускников лучших университетов в правительстве и других органах власти. Монетизация казахстанской экономики (М2/ВВП) составляет чуть менее 40% [6], отношение кредита к ВВП ниже 35,2%; доля ВВП распределяемых через бюджет составляет более 20 % [7], притом что в Казахстане одна из самых высоких эффективных налоговых нагрузок в мире. Если мы в Казахстане действительно хотим испытать свои шансы, нам нужно многое менять прямо сейчас. Есть 3,5%-ная вероятность, что опыт Ли Куан Ю нам поможет. Правда, с вероятностью 96,5% демократизация сработала бы лучше. Литература: 1. Назарбаев Н. Казахстанский путь, – Караганда, 2006 – 372 стр. 2. Miljenko Antić Democracy Versus Dictatorship: The Influence of Political Regime on GDP Per Capita Growth // EKONOMSKI PREGLED, 55 (9-10) 773-803 (2004)3. Angus Maddison Development Centre Studies The World Economy HISTORICAL STATISTICS. © OECD 2003 4. International Macroeconomic Data Set //http://www.ers.usda.gov/data-products/international-macroeconomic-data-set.aspx 5. Финансовое будущее России: экстремумы, бумы, системные риски. — М.: Гелеос, Кэпитал Трейд Компани, 2011. 496 с., Финансовые стратегии модернизации экономики: мировая практика /под ред. Я. М. Миркина. — М.: Магистр, 2014. — 496с 6. Уровень монетизации казахстанской экономики составляет чуть менее 40% и многим экспертам кажется недостаточным // http://investfunds.kz/news/uroven-monetizacii-kazahstanskoj-jekonomiki-sostavlyaet-chut-menee-40-i-mnogim-jekspertam-kazhetsya-nedostatochnym-zhurnal-jekspert-23291/ 7. Соотношение банковских активов к ВВП по отношению к сентябрю 2007 года снизилось в два раза // http://exclusive.kz/sootnoshenie-bankovskih-aktivov-k-vvp.html жүктеу/скачать 2,45 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|