Д. Пенман, В. Берч. «Осознанная медитация. Практическое пособие по снятию боли и стресса»
18
истощению. Опрос, проведенный для Британского общества исследования
боли, например, выявил, что половина людей, испытывающих хроническую
боль, впоследствии страдают от депрессии
[33]
. Учитывая, что проблемы
психического здоровья в
обществе становятся все острее, через
несколько десятков лет нормальным человеческим состоянием будут
хроническая боль, тревога, стресс и подавленность, а вовсе не счастье и
удовлетворенность.
Но вернемся к Клэр. Если бы ее попросили повнимательнее посмотреть внутрь себя,
она бы поняла, что нет ничего, что она могла бы обозначить как «боль». Это был «сгусток»
различных чувств, состав и интенсивность которых то и дело менялись. Постоянно напря-
женные мышцы и сухожилия в области шеи, которые немного смещали позвонки, вызывали
наиболее сильную боль. Появлялись и резкие уколы боли – они ощущались как электриче-
ские разряды, которые проходили по мышцам и дальше вниз по руке. К этому добавлялось
«онемение» участков на левой руке и кисти. В какой-то момент оно сменялось покалыва-
нием. Все эти очевидные болевые ощущения составляли первичное страдание.
Но были и другие ощущения – сильные эмоции и тревожные мысли, которые часто
возникали у Клэр без какой-либо видимой причины. Стресс, беспокойство и крайняя степень
усталости стали для нее новым образом жизни. Ее все время донимали неприятные мысли:
«Почему эта боль никак не проходит? Наверняка доктора что-то упустили. Они, наверное,
боятся мне сказать?» И хотя они были менее очевидны, чем ноющая боль, в конечном счете
эти мысли и эмоции были гораздо важнее, потому что именно они определяли, каким обра-
зом сознание Клэр интерпретировало и ощущало первичные болевые импульсы. В каком-то
смысле они контролировали интенсивность, или «громкость», боли. Так проявлялось вто-
ричное страдание, и его у Клэр было предостаточно.
Источником вторичного страдания были пять дней, которые она провела в больнице
после аварии. Это были худшие дни ее жизни. Она испытывала сильную боль и первые
сутки провела под капельницей с морфием. Клэр едва справлялась с физической болью, но
гораздо хуже ей было от бушующих эмоций: ее одолевали страх и беспокойство за себя и
свое будущее. Ни она сама, ни врачи не могли предсказать последствия травмы шеи. Будет
ли она частично парализована? Останется ли боль на всю жизнь? Она испытывала злость
и горечь. Человеку, который врезался в ее машину, совершенно не было до нее дела. После
аварии на нем не было ни царапины. В тот вечер он выпил, но в пределах официально раз-
решенной нормы. Была ли у него страховка? Как оказалось, нет. Каждый раз, когда Клэр об
этом думала, у нее внутри все закипало от злости. Неприятные мысли и сильнейшие эмоции
постоянно крутились у нее в голове. Эта боль существовала в ее сознании и была такой же
реальной и мучительной, как боль от травм.
После аварии и нескольких месяцев физиотерапии к списку эмоций добавилась еще
одна – депрессия, хотя Клэр отказывалась верить в этот диагноз. И хотя это не была совсем
уж всепоглощающая депрессия, она начисто лишала Клэр сил и желания жить. Такие силь-
ные эмоции, как тревога, страх, злость, беспокойство, напрямую влияют на восприятие боли
нашим сознанием. Если мы устали и нас захлестывают эмоции, если мы ощущаем собствен-
ную хрупкость или слабость, стресс или тревогу, наше страдание усиливается, и мы скаты-
ваемся по спирали вниз. Замечаете ли вы, как нарастает боль, когда вы встревожены, гру-
стите или устали? Эти эмоции действуют как усилители в цепях передачи болевых сигналов.
Они открывают «шлюзы», и вас переполняет страдание.
Влияние негативных эмоций можно проследить при помощи компьютерной томогра-
фии мозга. Исследования,
проведенные в Оксфордском университете
[34]
, например, под-
тверждают, что даже невысокий уровень тревоги может сильно влиять на боль. Ученые на
факультете клинической неврологии провели с группой волонтеров такой эксперимент: они