Қазақстан Республикасы Мәдениет және спорт министрлігі Тілдерді дамыту және қоғамдық-саяси жұмыс комитетіінің тапсырысы бойынша
жүктеу/скачать 2,8 Mb. Pdf көрінісі
|
- Бұл бет үшін навигация:
- Основной принцип действующей орфографии
- Отражение в орфографии фонетических явлений
- Правописание сложных слов
Современные орфография и алфавит Действующий ныне алфавит полностью отражает специфические особенности фонетического строя современного уйгурского литературного языка. Из 41 буквы алфавита семь – ё, ы, э, ь, ф, ц, щ – употребляются только в заимствованных русско-интернациональных словах (ёлка, сыр, элеватор, ноль, фабрика, цех, щетка), восемь – ә, ғ, җ, қ, ц, ө, ү, һ – передают только специфические фонемы уйгурского языка. 11 Ғ.Садвақасов. Уйғур әдәбий тилиниң имла қаидилири. «Коммунизм туғи»,13, 17, 20, 24, 27 июля 1958 г. 12 Ч.Г. Сайфуллин. Уйғур тилиниң имласи билән елипбәсигә бәзи бир өзгиришләрни киргизүш тоғрилиқ. Алмута, 1958. 13 См.: Ғ.Сәдвақасов. Уйғур әдәбий тилиниң имла қайдилири. «Коммунизм туғи», 18 мая 1960 г. 14 Ғ.Сәдвақасов. Уйғур әдәбий тилиниң имла қайдилири. Алмута, 1961; Илиев, Ғ.Сәдвақасов. Уйғур тилиниң имла луғити. Сәккиз вә он бир жиллиқ мәктәпләр үчүн. Алмута, 1963; А.Қайдаров. Имла қайдилири таблицалиридин пайдилиниш һәққидә көрсәтмә. Сәккиз жиллиқ мәктәп муәллимлири үчүн. Алмута, 1967; Н.А.Баскаков. Узловые вопросы уйгурской орфографии. «Просвещение национальностей», 1965, №3; А.Шамиева, Х.Махмудов. Вопросы орфографии современнного уйгурского литературного языка. «Изв. АН КазССР. Серия уйгуро-дунганской культуры», 1950, вып.1; С.К.Кенесбаев, А.Т.Кайдаров. О новой уйгурской орфографии. «Изв. АН КазССР. Серия филологии и искусствоведения», 1960, вып. 2;
1956, № 7; Т.Талипов. Йәр-су аталғулириниң орфографияси һәққидә. «Коммунизм туғи», 14 марта 1957 г.
97 В передаче сочетаний звуков [й + а], [й + у], встречающихся во всех позициях уйгурских слов, разумно используются соответствующие графемы русского алфавита я и ю (яңию «картофель», бояқ «краска», сия «чернила», юлтуз «звезда», оюн «игра»), которые четко отличаются от звукосочетаний ([й + а] и [й + у]: йәкшәмбә «воскресенье», маһийәт «сущность, смысл»; йүз «сто»; «лицо», көйүк «ожог»; «обгорелый»), Однако этот принцип соблюдается далеко не последовательно; аналогичное сочетание звуков [й + о], встречающееся в уйгурских словах, не передается уже соответствующим зна ком русского алфавита ё как этого надо было ожидать, а пишется через йо: йолдаш «товарищ», йол-йорук «указание, наставление» 15 .
По этой же причине сфера употребления графемы ё [й + о] в уйгурском языке оказалась весьма ограниченной: в начальной позиции она встречается только в одном заимствованном слове ёлка.
Существующие правила орфографии уйгурского литературного языка базируются на основе фонетического и морфологического принципов, при этом доминирующая роль принадлежит последнему. Механическое воспроизведение на письме всего того, что мы слышим, неминуемо привело бы нас к хаосу, особенно в уйгурском литературном языке, который переживает процесс своего становления и уточнения своих письменных норм, когда еще далеко не изжиты различия в произношениях носителей отдельных говоров, составляющих его диалектную основу. Поэтому при разработке орфографических норм уйгурского языка основной упор был сделан не на фонетический, а на морфологический принцип, согласно которому всегда учитываетея морфологическая структура слова к словообразовательных, словоизменительных формантов. Ср. атақ «доброе имя, слава», – атақлиқ вм. атағлиқ «знаменитый, прославленный» и др. Говоря о более разумном использовании морфологического и фонетического принципов, нельзя также не учитывать роли традиционно- исторического принципа, который «берет под свою защиту» все то, что не может быть оправдано действующими фонетико-морфологическими законами литературного языка, но вполне объяснимое теми же законами в ретроспективном плане или путем реконструкции некоторых архаичных 15 В проекте правил орфографии, разработанных на основе русской графики в 1946 г. (автор А.Шамиева), предполагалось написание звуковочетания [й+о] в уйгурских словах через русский ё: ёлвас «тигр», ёган «большой», ёлдаш «товарищ» (см. §3), а узкий вариант этого звукосочетания передавался через е [й+э]: еза вм. йеза «село», етәкчи вм. йетәкчи «преподаватель»; русское оборотное э было использовано вместо е: әлипбә вм. елипбә «алфавит». 98 и диалектных явлений. К такого рода фактам можно отнести написание слов: тағақ (< тара + ғақ) «гребенка, ресчёска», өдәк (<өр + дәк) «утка», жут (<журт) «родина; родные места», жунда (<жуй + унда) «помои», кокат (<көк + от) «трава», чегара (<чәк + ара) «граница», аппақ (<ап + ақ) «белый-пребелый», өзәм (<өзүм) «я сам», немишкә (<немә + ишқа) «почему? по какому делу? для чего?» и др. В сферу действия традиционно-исторического принципа также следует отнести наличие в языке лексических параллелей, употребление которых в известной степени оправдывается выполняемыми ими стилистическими нагрузками: мәла//мәһәллә «деревня, село; квартал», банә//баһанә «повод, причина», батур//баһадур «богатырь, храбрый», оханмақ/ ойғанмақ «просыпаться» и др.
В орфографии последовательно отражается закон обратного влияния узких гласных на широкие гласные предшествующего слога: широкие гласные а, ә в односложных словах при присоединении к ним аффиксов, к начинающихся с гласных и, ә как правило, переходят в е, и фонетический облик корня претерпевает изменения: ат «лошадь» – ет + и «его лошадь», мал «скот» – мел-им «мой скот», ал – «возьми» – ел-иш «взятие», кәт «уходить» –кет+ имән «я уйду», кет + әр «он уйдет» и др. Но это своеобразное явление в уйгурском языке происходит, в основном, в результате переноса ударения с корня на аффикс. Поэтому в тех случаях, когда первослоговые а, ә произносятся долго, либо когда в них сохраняется постоянное ударение, не переходящее на аффиксы, регрессивная ассимиляция теряет свою силу и подобное изменение на стыке слов и морфем уже не происходит: саз «музыка, «мелодия» – саз-им «моя музыка, мелодия», тар «струна» – тәр-и «его струна», тәр «физиономия, лицо» – тәр-и «его физиономия и т.д. Редукция гласных в уйгурском языке наблюдается в следующих случаях:
а) широкие гласные основы, попадая в позицию между слабым и сильным ударением, редуцируются и переходят, в зависимости от качества гласных основы, либо в узкий негубной и или полуширокий
уже говорили, сила лабиальной гармонии на редуцированный негубной гласный не учитывается и во всех случаях пишется узкий негубной и: кала «корова» – кали-лар «коровы», жүрәк «сердце» – жүри-ги «его сердце» (а не жүрүги), байқа «замечать» – байқи-дим «я заметил»,
99 қал «оставаться» – қел-ип «оставаясь», кәл «приходить» – кел-иң «приходите» и др.; б)
в двухсложных основах при наращении некоторых аффиксов, начинающихся с гласных звуков, гласный последнего слога основы обычно претерпевает полную редукцию, т.е. выпадает, что последовательно отражается на письме: бурун «нос» – бурн-и «его нос», сиңил «младшая сестра» – сиң-им «моя младшая сестра», қариғай «сосна» – қарғий-и «его сосна» и др. Орфографические правила, связанные с явлением редукции, имеют и свои исключения: а) двусложные и многосложные слова (преимущественно арабо- иранского происхождения) редукции не подвергаются, если последний слог таких слов имеет более устойчивое ударение: дала «степь» – дала-си «его степь», падиша «царь, падишах» – падиша-си «его царь», дутар (муз. инструмент) – дутар-и «его дутар», Москва – Москва-ни «Москву», Зия (соб. имя) – Зия-ниң, «у Зии», Хасанова – Хасанова-ни «Хасанову» и др.; б) редуцированный узкий гласный и, встречающийся в некоторых односложных, двусложных, а также в начальном и конечном слогах производных основ (бир «один», бирақ, «однако», чирай «лицо, облик», шәриқ «восток», вақира «кричать» и др.), в новых правилах отражается строго последовательно, тогда как этот вопрос в прежних орфографиях не получал соответствующего решения, а в орфографических правилах, разработанных К.Ашуровым в 1936 г. 16 ,
редуцированный гласный и не писался даже в тех случах, когдаон употреблялся между двумя согласными начального слога (ср. олән вм. билән «с, вместе с», қзил вм. қизил «красный»и др.). Гармония гласных представляет собой объединение гласных звуков по принципу небности и ненебности. Следует заметить, что гармония гласных, носящая в отдельных тюркских языках абсолютный характер, в уйгурском языке проявляется непоследовательно. По степени ее реализации уйгурский язык занимает промежуточное положение между сингарманическими (например, киргизским) и несингарманическими (например, узбекским) языками. Поэтому здесь, наряду с твердыми правилами орфографирования можно встретить и ряд исключений, которые также соответствуюшим образом нашли в этих правилах свое отражение. 16 Q.Aşurov. Jeŋi ujgur adibij tili va imlasiniŋ asasliri. – «Şarq һәqiqiti», 12 sentbr 1936 jil.
100 Обычно гармония гласных реализуется благодаря наличию в языке трех противопоставленных по мягкости-твердости пар гласных: а
слога основы не реагируют аффиксы, образованные при помощи нейтрального гласного к (по отношению к другим гласным): доп «мяч» – доп-ни «мяча», қар «снег» – род.п. қар-ниң, бәш «пять» – вин.п. бәш-ни, бала «ребенок» – бали-си «его ребенок», түлкә «лиса» – түлки-си «его лиса» и др. В нарушение закона сингармонизма иногда к словам с гласным переднего ряда присоединяются аффиксы с гласным заднего ряда: тил «язык» – тил-га «языку» (вм. ожидаемого мил-гә), иш «работа» – иш-қа «работе» (вм. ожидаемого иш-кә) и др. Видимо, здесь сказывается не столько последовательное нарушение закона сингармонизма 17 , 15 сколько дисгармонирующее влияние индифферентного узкого гласного и в основе слова, для которого совершенно безразлично качество окружающих гласных. Этими же обстоятельствами, пожалуй, объясняется написание целого ряда глагольных форм типа: оқи «учись» – оқу-дум «я учился, я читал» – оқу-ш «чтение, учеба», қори «сохраняй, оберегай» – қору-мақ «оберегать, охранять», тоши «тащи» – тошу-дуқ «мы таскали» и т.д., где второй слог глагольного корня в повелительной форме (и), под воздействием предшествующего губного гласного, меняет свой облик и переходит в соответствующий губной гласный того же ряда. Таким образом, переход узкого гласного второго слога этих глагольных основ в губной гласный (против ожидаемого: оқи-дим, оқиш, қоримақ, тошимақ) оправдывается не морфологическим, а фонетическим принципом. В правилах орфографии приводятся все основных виды чередования согласных, фиксируемых в живой разговорной речи уйгуров. Но в целях нормализации орфографии и облегчения ее усвоения звуковые чередования сознательно регулируются и, где это возможно, приводятся в строго последовательную систему. К таким чередованиям, например, относятся қ/ғ: атақ – атиғи, қаймақ – қаймиғи, патқақ – патқиғи; қ/г: челәк – челиги, биләк – билиги, чөкәк//чөниги; ғ/қ: тағ – таққа, бағ – баққа, яғ – яққа; г/к: бәг – бәккә, чиг – чиккән, түг – түккән; п/в: мәктәп – мәктиви, тәләп – тәливи; ч/ш: яғач – яғашчи, қомуч – қомушчи. Во всех остальных случаях чередования согласных в соответствии с морфологическим принципом на письме не отражаются, например: 17 См.: Н.Н.Наджип. Современный уйгурский язык. М., 1960, стр. 36.
101
Основа слова жирақ «далеко» керәк «нужно» жирик
«крупный» ат «стрелять» ач «открывай» буйур
«прикажи» Произношение жира [х] тин керә [һ] лик жири [г] димәк а[с] сам
а [ш] қуч бу [р] уқ Орфография жирақтин «издалека» керәклик «нужный» жирикдимәк «отбирать крупных» атсам «если буду стрелять» ачқуч «ключ, отмычка» буйруқ «приказ» Подобные явления иногда имеют свое фонетическое оправдание. Так, например, сонорные р, л, м, не имеют своих глухих пар. Поэтому они могут сочетаться как со звонкими, так и с глухими согласными. Ср.: яш-лиқ «молодость», ат-лар «лошади», жүп-лә «удваивать» и др. Но наряду с ними имеются факты, которые трудно объяснить одними лишь фонетическими закономерностями. Здесь больше всего оказывается языковая традиция. К ним относятся следующие примеры: оқ «пуля» – оқ-и «его пуля», чақ «колесо» – чеқ-и «его ко лесо», көк «синий»; «зелень» – көк-и «его зелень» и т.д. Выпадение звуков р, л, н, в, һ – одна из характерных особенностей уйгурского языка. Однако это явление, за исключением некоторых традиционно сложившихся словоформ (өдөк, тағақ, ома, жут), не отражается на письме. Выпадение звуков иногда, особенно в структуре сложных глагольных образований, приводит к слиянию или стяжению звуков и звуковых комплексов. Все это, ествественно, осложняет орфографию и создает определенные трудности в языковой практике. Правописание сложных слов Написание сложных слов – менее разработанная область орфографии уйгурского литературного языка. В этом отношении в новых правилах орфографии предприняты некоторые шаги по дифференциации самых сложных слов и регулированию их написания; чувствуется тенденция к раздельному написанию сложных слов на основе морфологического принципа. Однако говорить о последовательном проведении этого принципа не приходится: правописание сложных слов все еще имеет много исключений. Сложные имена. Раздельное и слитное написание сложных имен определяется семантикой слагаемых компонентов или же сложившейся 102 языковой традицией. Так, на пример, сочетание двух и более слов пишется слитно, если один или оба из слагаемых компонентов на данном этапе развития языка не имеют самостоятельного, конкретного значения: ашпузул «столовая», «трактир, харчевня», қаримуч «черный перец», ләйлиқазақ «дикорастущий мак», қариқат «черная смородина», аллиқачан «давным-давно», җиңмома «сорт парового хлеба» и др.. В этих примерах пузул, муч, қазақ, қат, алли, җиң, мома являются этимологически затемненными словами. Все географические названия (кроме составных и определительной конструкции) и имена собственные пишутся слитно: Маралбеши, Ақсу, Тоққузтара, Әхмәтғоҗа, Ғожахмәт, Турсунмәһәмәт, Һамрабүви и др. В тех случаях, когда словосочетание употребляется и в прямом, и в переносном значениях, оно имеет соответствующее написание: раздельное написание при свободном сочетании слов, употребленных в своем номинативном значении (ақ сақал «белая борода», қизил гүл «красный цветок», текә сақал «козлиная борода», көк таш «синий камень»; слитное написание, когда словосочетание представляет собой название определенного предмета или понятия (ақ + сақал «аксакал, почтенный старик», қизил + гүл «роза», теки + сақал «додарция восточная», көк + таш «медный купорос»). Более или менее последовательно проводится принцип раздельного написания сочетаний служебных слов с самостоятельными словами, в том числе таких часто употребительных местоимений как һеч, һәр, бәзи, гайи, бир: һеч ким «никто», һәр бир «каждый», бәзи бир «некоторый», гайи бир «некоторый», бир мунчә «несколько». В орфографировании сложных имен все еще много нерешенных вопросов. Фонетические особенности уйгурского языка, выражающиеся в постоянном тяготении к слиянию и стяжению звуков и звукосочетаний, в структуре сложных образований, в отличие от некоторых других тюркских языков, больше благоприятствуют принципу слитного, нежели раздельного написания, что хорошо иллюстрируется орфографией сложных гла голов.
(основного и вспомогательного) глаголов происходят фонетические изменения (чередование, выпадение и стяжение звуков), эти глаголы пишутся слитно. К вспомогательным глаголам, которые при сочетании регулярно сливаются с основными, относятся әт-, ал-, ят-, ө- (еди, екән, емиш): қара – «смотреть» – қаравәт (<қара-п-әт) «посмотри», қаравал 103 (<қара-п-ал) «возьми, осмотрев», қараведи (<қара-п-еди) «он смотрел», «он взглянул», қараватиду (<қара-п-ят-а-ду) «он смотрит», көр – «смотреть» – көрүват (<көр-ип-әт) «смотри-ка», көрүвал (<көр-үп-ал) «бери, посмотрев», көрүведи (<көр-уп-еди) «он видел», көруватиду (<көр-уп-ят-а-ду) «он смотрит» и др. Слитно оформляются также сочетания: а) основного глагола в деепричастной форме на -й, -а, -ә с вспомогательным глаголом бәр-, ал-: ал – «взять» – аливәр- (<ал-а-бәр) «возьми», келивәр- (<кәл-ә-бәр) «приходи, қаравар- (<қара-й-бәр) «смотри», төләвәр- (<төлә-й-бәр) «да, заплати»; б) основного глагола в форме будущего и прошедшего времен с вспомогательным глаголом екән: бол- «быть» – болидекән (<бол-а~ду-екән) «так бывает, будет», сөзлә- «говорить» – сөзләйдекән (<сөз-лә-й-ду-екән) «он будет говорить», бәр- «давать» – бериветиптекән (<бәр-ип-әт-ип- ту-екән) «он, оказывается, отдал», оқи «читать» – оқуветиптекән (<оқи-п-әт-ип-ту- екән) «он читал»; в) основного глагола в причастной форме на -ар, -әр, -р со вспомогательным глаголом еди: бар- «идти» – баратти (бар-ар-еди) «он ходил», бил- «знать» – биләтти (<бил-әр-еди) «он знал», сора- «спрашивать» – сораттим (<сора-р-еди-м) «я спрашивал»; г) сложного глагола в прошедшем времени со вспомогательным глаголом екән: чик- «выходить» – чиқаттикән (<чиқ-ар-еди-екән) «он выходил, тур «стоять» – тураттекан (<тур-ар-еди-екән) «он стоял»; д) основного глагола в вопросительной форме с вспомогательным глаголом с- (еди, екән): кәл- «приходить» – келипмеди? (<көл-ип-му-еди) «он разве пришел?», келиптимекән? (<көл-ип-ту-му-екән) «пришел ли он?», кәлгәнмеди (<кәл-гән-му-еди) «приходил ли он?», кәлгәнмекән? (<кәл- гән-му-екән) «приходил ли он уже?»; е) производных глагольных форм со вспомогательным глаголом е- (миш): келиптәкмиш (<кәл-ип-ту-дәк-емиш) «говорят, что он пришел», кәлгидәкмиш (<кәл-гу-дәк- емиш) «говорят, что он придет» и др. Во всех остальных случаях сочетание основного глагола с другими глаголами (жүрмәк «ходить», турмақ «стоять», олтармақ «сидеть», қилмақ, «делать», қалмақ «оставаться», бәрмәк «отдавать», көрмәк «видеть», кәтмөк «уходить», кәлмәк «приходить», қоймақ «ставить», чиқмақ «выходить», чүшмәк «сходить» и др.) пишется раздельно, а фонетические изменения, происходящие на стыке слагаемых компонентов, не получают отражения на письме: ойнап жүрмәк «играть, поигрывать», қарап турмақ «смотреть», оқуп олтармақ, «читать», туруп қалмақ «остановиться», апирип бәрмәк «отнести», жүрүп кәтмәк «тронуться», «пойти», қарап бақмақ «смотреть», берип кәлмәк «сходить» и др.
104 В орфографии сложных глаголов имеются трудности, много моментов, требующим дальнейшего усовершенствования, особенно в части параллельного употребления кратких стяженных форм сложных глаголов с их полными развернутыми формами, что часто имеет место в языковой практике: бопқапту//болуп қапту «так случилось», апчиқип (әчиқип) бәр// елип.чиқип бәр «вынеси», немә қилидекинтан//немә қилиду екин таң «что же он хочет сделать», апиривәт//елип беривәт «отнеси ты» и др. Но из тех, практически оправданных пра вил орфографии, видно, что в уйгурском языке сильна развита тенденция к слитному написанию сложных глаголов. Парные и парно-повторные слова. Все разновидности парных и парно-повторных слов в уйгурском языке имеют дефисное написание и оно в языковой практике вполне оправдывает себя: бала-җақа «дети», «домочадцы», тоху-туман «всякого рода домашние птицы», татлиқ- турум «сладости», қери-чүра «пожилые», мевә-чевә «фрукты», мал- варан «скот», қача-қомуч «посуда», егиз-пәс «возвышения», улуқ-кичик тинмак «глубоко, неровно дышать», еғир-бесиқ «выдержанный», бара- бара «постепенно», аран-аран «еле-еле», чай-пай «чай и прочие напитки», қип-қизил «очень красный», колму-қол «из рук в руки», асирап-емүдәп «зады хаясь», елиш-бериш «взаимоотношение» и др. К таким парным словам примыкают так называемые парные выражения или парные сочетания, каждый из компонентов которых, в свою очередь, состоит из раздельнооформленных сочетаний и пишется через дефис: у яқ-бу яқ «та и эта сторона», у чәт-бу чәт «края», у йәр-бу йәр «там и тут», у ян-бу ян «та и эта сторона», он төрт-он бәш «четырнадцать-пятнадцать», ич қоюн-таш коюн «панибратски» и др. В орфографическом оформлении парных и парно-повторных слов, а также парных выражений обычно не отражаются фонетические изменения, происходящие между компонентами при их произношении. Среди парных и парно-повторных слов некоторые по традиции пишутся слитно и воспринимаются как слитные слова: кокат (<көк-от) «трава», ағина (<аға-ини) «приятель, друг», чегара (<чәк-ара) «гранина», чақчақ (<чақ-чақ) «шутка, насмешка, каккук (<как-кук) «кукушка», аппақ (<ап- ақ) «белый-пребелый» и др. Есть и такие, которые в практике языка все еще имеют двоякое написание: тәң-туш//тәңтуш «сверстники», от- яш//отяш «зелень» или неправильно воспринимаются как парные (ср. хәтир-җәм болмак «быть вполне спокойным», восходит к иранскому хатерижәм «спокойный, успокоенный; хәтирицни җәми қил «будь спокойным, уверенным»).
|