36
ПОДАРОК
ПОДАРОК
Интересно, сколько дней она просидела вот так, наблюдая, как холодная бурая вода
медленно скрывала отвесный берег реки. Она смутно помнила, как начался дождь,
пришедший с юга в их болотистую местность и теперь барабанящий по кровле ее дома.
Потом сама
река начала подниматься, поначалу медленно, и, в конце концов, прекратила
свой рост и пошла вспять. С каждым часом вода затапливала все новые и новые бухты, рвы
и низины. Ночью, пока она спала, река поглотила дорогу и отрезала женщину от всего мира.
Течение унесло лодку, оставив ее одну в доме, похожем на обломки, выброшенные речным
потоком к берегу. Вода уже дошла до смоленых свай фундамента. И все еще продолжала
прибывать.
Насколько она видела, там, на противоположном берегу, где виднелись макушки деревьев,
болото превратилось в пустое море, заливаемое струями дождя, а река где-то утратила
свою бывалую необъятность. Ее дом, некогда построенный таким образом, чтобы пережить
такое наводнение, сейчас уже был слишком стар для подобного. Вероятно, несколько досок
у основания прогнили. А может, трос, которым был привязан ее дом к огромному дубу,
порвется и отправит его вниз по течению, туда же, куда уплыла ее лодка.
Никто не мог прийти на помощь. Она могла бы закричать, но какой в этом толк? Ее
бы все
равно никто не услышал. Другие сражались, пытаясь спасти хотя бы малую часть того, что у
них было. Даже свои жизни. Она видела дом, мчащийся по течению настолько тихо, что эта
картина напомнила ей похороны. Несмотря на плохую видимость, она подумала, что знает,
чей это дом. Владельцы, должно быть, смогли укрыться в каком-то безопасном месте.
Позже, сквозь все быстрее надвигающиеся дождь и темноту, она услышала рев пантеры в
верховье реки.
Сейчас казалось, что дом дрожит, как будто он живой. Она схватила лампу, которая упала с
прикроватного столика, и крепко зажала ее ногами. Затем со скрипами и стонами дом
съехал с глины и отправился в свободное плавание, раскачиваясь как поплавок и медленно
двигаясь по течению реки. Она схватилась за край кровати. Качаясь из стороны в сторону,
дом отплыл, насколько позволял трос. Сначала был толчок, затем треск старых бревен и,
наконец, тишина. Медленно он отплыл назад мимо своего прежнего пристанища. У нее
перехватило дыхание, она села, чувствуя легкие покачивания дома. Темнота опускалась
сквозь непрерывный дождь и, положив голову на руки, держась за кровать, она погрузилась
в сон.
Внезапно ночью она проснулась от крика, в нем был такой надрыв, что
она вскочила
раньше, чем пробудилась. В темноте она споткнулась о кровать. Крик звучал оттуда, с реки.
Она слышала, как что-то движется, что-то большое, издававшее страшные стонущие звуки.
Это мог быть другой дом. Потом что-то ударилось о ее жилище и проплыло мимо. Это было
дерево. Она услышала, как его ветки и листья проскользили по стенам ее дома, потом
дерево понеслось вниз по течению, оставляя только дождь и шум реки за собой. Эти звуки
издавались настолько неустанно, что казались неотъемлемой составляющей тишины.
Вжавшись в кровать, она почти заснула снова, как вдруг раздался очередной крик, в этот раз
так близко, что казалось он совсем рядом, прямо в ее комнате. Вглядываясь в темноту, она
нащупала холодное дуло винтовки. Положив оружие себе на колени, она прошептала: «Кто
там?»
Ответом был повторный крик, менее звонкий, но более усталый. А затем вдруг
всепоглощающая тишина. Она прижалась спиной к кровати. Что бы там ни было, она
5
10
15
20
25
30
35
40
37
слышала, как оно двигается на крыльце. Доски скрипели, падали какие-то предметы. Затем
она услышала, как кто-то царапает стены, как будто пробивая себе путь внутрь. Теперь она
понимала, кто это был – большой кот, спрыгнувший с проплывшего мимо дерева. Его
принесло течение, в качестве своеобразного подарка.
Неосознанно она провела рукой по лицу и по напряженному от страха горлу. Винтовка
лежала у нее на коленях. Она никогда в жизни не видела пантер. Ей рассказывали о них, и
она слышала их рев, похожий на страдания, вдалеке. Кот начал царапать стену снова, окно
рядом с дверью то и дело гремело. Как только она закроет окно и избавится от кота, она
будет чувствовать себя лучше. Снаружи животное перестало скрести когтями по ржавой
сетке. Время от времени оно скулило и рычало.
Когда свет, наконец, проник сквозь пелену дождя, словно другая темнота, она
все еще
сидела на своей кровати, неподвижная и продрогшая. Ее руки, привыкшие к гребле по реке,
болели от тяжести винтовки. Она едва шевелилась из-за страха, что любой звук может
привлечь внимание и спровоцировать кота. Напряженная, она качалась в такт с домом. А
дождь все беспрестанно лил. Сквозь серый свет она увидела рябую от дождя воду и
смутные очертания верхушек затонувших деревьев вдалеке. Кот не двигался. Возможно, он
даже ушел. Отложив винтовку, она слезла с кровати и беззвучно подошла к окну. Он был
все еще там, лежал на краю крыльца и смотрел на дуб, к которому был привязан дом, как
будто оценивая шансы перепрыгнуть на его ветку. Он не казался таким пугающим сейчас:
его шерсть слиплась, он был истощен. Было бы легко застрелить этого виляющего хвостом
кота в тот момент. Как только она двинулась за винтовкой, кот обернулся. Без
предупреждения и малейшего движения мускулов, кот бросился на окно, разбив стекло. Она
упала, издавая крик, схватила винтовку и выстрелила в окно. Пантера исчезла из виду, но
выстрел был неточным: женщина промахнулась. Животное начало шевелиться вновь. Она
могла видеть его голову и прогиб спины через окно.
Дрожа, она рванула к кровати и легла. Убаюкивающий шум реки и дождя, пронизывающая
прохлада – все это заставило забыть ее об изначальной цели. Она посмотрела в окно с
ружьем наготове. Немного выждав, она опять подошла к окну. Пантера заснула, положив
морду на лапы, словно домашний кот. Впервые с момента начала дождя ей хотелось
плакать. Из-за себя, из-за людей, из-за всего, что пострадало от потопа. Скользя вниз по
кровати, она накинула одеяло на плечи. Ей надо было выбраться отсюда
еще тогда, когда
была возможность, когда дороги еще были открыты, а ее лодка стояла на месте. Качаясь
вместе с домом, она почувствовала внезапную боль в области желудка, которая напомнила
ей о том, что она давно не ела. Она уже и забыла, когда ела в последний раз. Как и кот, она
умирала от голода. Пробравшись в кухню, она развела огонь из нескольких оставшихся
деревяшек. Если потоп продлится, ей придется сжечь стул, возможно даже стол. Взяв
остатки копченой ветчины с гвоздя, она нарезала толстые ломтики коричневато-красного
мяса и положила их на сковороду. От запаха жареного мяса у нее закружилась голова. С
последней ее готовки осталось зачерствевшее печенье, поэтому она решила заварить
немного кофе. Воды было предостаточно.
Пока она готовила, она почти забыла о коте. Но внезапно тот завыл. Он был голоден тоже.
«Дай мне поесть, - прокричала она, - а затем я разберусь с
тобой
». Она рассмеялась. Когда
она повесила остаток ветчины обратно на гвоздь, послышался кошачий рык. Ее руки
задрожали.
После того, как она поела, она вернулась в кровать и взяла ружье. Дом поднялся еще выше:
он уже не касался берега, когда река качала его. Еда согрела ее. Она могла избавиться от
кота, пока еще свет проходит сквозь дождь. Она медленно поползла к окну. Он был все еще
там, мяукал и бродил по крыльцу. Она смотрела
на него долго, без боязни. Затем, даже не
думая о своих действиях, она отложила винтовку, обошла кровать и направилась на кухню.
45
50
55
60
65
70
75
80
85
90
38
Позади двигался беспокойный кот. Она схватила остатки ветчины, вернулась по скрипящему
полу к окну и выбросила их в разбитое стекло.
По ту сторону раздалось голодное рычание, а затем что-то наподобие удивления от
животного передалось ей. Пораженная тем, что сделала, она бросилась назад к кровати.
Она слышала, как пантера разрывала мясо. А дом все качался вместе с ней.
Как только она проснулась, она сразу же поняла, что все изменилось. Дождь прекратился.
По движению дома она осознала, что он больше не качается. Приоткрыв дверь, она увидела
сквозь разорванную сетку абсолютно другой мир. Дом стоял на своем прежнем месте, на
берегу. Несколькими метрами ниже был все тот же поток реки, но сама
река не покрывала
землю между домом и дубом. И кот тоже исчез. От крыльца до дуба и, несомненно, на
самом болоте были следы, уже нечеткие и почти исчезнувшие в топкой грязи. И там, на
крыльце, валялась обглоданная до белизны кость, оставшаяся от ветчины.
95
100
105