Тень победы

1.
Война прожорлива, потому каждый стратег составляет карту путей, по
которым стратегическое сырье попадает в его страну и в страну
противника. Свои пути следует защитить, пути противника – резать.
Если составить карту с источниками стратегического сырья и путями, по
которым оно идет, то каждому будет ясно: положение Германии в 1939 году
было исключительно тяжелым. По большому счету, в Германии нет сырья.
Германия связана сотнями уязвимых нитей со всем миром. Захват Польши,
Дании, Норвегии, Бельгии, Голландии, Люксембурга, Франции,
Югославии, Греции, присоединение Австрии и Чехословакии проблем не
решило. Господство над многомиллионными людскими массами и
огромной территорией, на которой почти нет сырья для промышленности,
вело к распылению сил, но не сулило никаких выгод.
Вот только один аспект проблемы. Германия, Франция, Бельгия имеют
мощную сталелитейную промышленность, но не имеют железной руды.
Известно, что победа куется в мастерских, катится по рельсам и кончается
на фронте ударом штыка. Но кувалды в мастерских, рельсы на железных
дорогах и сам штык – это сталь. Слишком многое на войне и в тылу, от
линкоров до подков на солдатских сапогах, сделано из стали. Из-за
нехватки стали в Германии в ходе войны на уровне Геринга поднимался
вопрос о строительстве бетонных паровозов вместо стальных. Из-за
нехватки стали поврежденные мосты приходилось восстанавливать с
помощью бревен вместо стальных конструкций, а из-за этого – резко
сокращать грузоподъемность железнодорожных составов. Из-за нехватки
стали рельсы вторых путей использовались для восстановления
поврежденных участков на первых путях. Железнодорожные пути с
двухсторонним движением превращались в одноколейные. Это замедляло
весь ритм экономической жизни Германии и оккупированных ею стран.
В любом случае Гитлер не мог надеяться на скоротечную победу – у него
было слишком много врагов. А затяжная война вела Гитлера к
самоубийству в самом прямом смысле слова. Для того, чтобы продержаться

несколько лет, следовало обеспечить подвоз железной руды. А руда
добывалась на самом севере Швеции и через Балтийское море шла в порты
Германии.

2.
Любой стратег ясно видел слабое звено всей германской экономики:
погрузка железной руды в шведском порту Лулео, долгий путь
Ботническим заливом вдоль берега Финляндии, мимо Аландских островов,
мимо островов Готланд, Эланд, Бронхольм, разгрузка в портах Германии.
Железную руду грузили почти у самого полярного круга и везли через все
Балтийское море из самого северного порта, в самые южные.
Ни британский, ни французский, ни любые другие флоты перевозкам
железной руды на Балтике угрожать не могли. Прорыв чужих флотов в
Балтийское море – это прорыв в мышеловку.
А советскому флоту никуда прорываться не надо. Он уже тут. Он мирно
ждет в своих базах.
Для обороны Советского Союза иметь флот на Балтике вовсе не нужно. До
1940 года Советский Союз имел совсем небольшой участок морского
побережья. Более двухсот лет Петербург был столицей империи, поэтому
на этом куске берега все русские цари, начиная с Петра, возводили
укрепления. Весь берег был превращен в сплошную цепь морских
крепостей, фортов, укрепленных районов и береговых батарей.
Береговая батарея – это нечто более внушительное, чем батарея полевой
артиллерии. Береговая батарея могла иметь орудийные башни с линкоров
или крейсеров. Под этими башнями – лабиринт бетонных казематов.
Хорошая корабельная башня крейсера или линкора весит несколько сот
тонн. Иногда – и пару тысяч тонн. В отличие от корабля, ту же орудийную
башню, установленную на берегу, можно защитить броневыми плитами
любого веса. Под орудийной башней можно возвести казематы из
фортификационного железобетона с перекрытиями любой толщины. И
надо сказать, что в районе Питера русскими царями было уложено в землю
достаточно бетона и стали. Большевики добавили.
Береговая оборона Балтийского флота на 21 июня 1941 года имела 124
береговых батареи, на вооружении которых было 253 орудия калибром от

100 до 406-мм и 60 орудий калибром 45 и 76-мм. (Краснознаменный
балтийский флот в битве за Ленинград. Москва. «Наука» 1973 Стр. 8.)
Характеристики орудий береговой обороны потрясают. Пример: 305-мм
трехорудийные башенные установки бросали снаряды весом 470 кг на
дальность 43,9 километра. Огневая производительность одной орудийной
башни – 6 выстрелов в минуту. Это почти три тонны металла. А 406-мм
орудие одним выстрелом бросало снаряд весом 1108 килограммов на
дальность 45,5 километра. Это орудие было способно производить
следующий выстрел через 24 секунды после предыдущего. («ВИЖ» 1973
№ 3, стр. 78)
Кроме береговых батарей и фортов в районе Ленинграда было
сосредоточено весьма внушительное количество морских орудий на
железнодорожных транспортерах. Эти орудия находились в бетонных
укрытиях. Вокруг Ленинграда разветвленная сеть железных дорог. Орудия
на железнодорожных транспортерах могли совершать маневр и вести огонь
с заранее подготовленных и укрытых огневых позиций, затем быстро их
покидать. Основное орудие железнодорожной артиллерии – 180-мм пушка:
вес снаряда 97.5 кг, скорострельность 5 выстрелов в минуту, дальность 37,8
километра. Однако были и гораздо более мощные пушки: 203, 254 и 356-
мм. 356-мм пушки на железнодорожных транспортерах стреляли
снарядами весом 747,8 килограмма на дальность 44,6 километра.
Непосредственные подступы к Ленинграду прикрывали три морских
укрепленных района: Кронштадтский, Ижорский и Лужский. Подходы к
городу простреливались перекрестным огнем орудий огромной мощи с
разных направлений. Каждая батарея, каждый форт, укрепленный район и
морская крепость имели запас снарядов и продовольствия, которых им
хватило на всю войну. Никому не пришло бы в голову тут высаживать
десант или штурмовать город.
Кроме этого Балтийский флот имел 91 зенитную батарею, общее число
зенитных орудий – 352.
Зачем ко всему этому иметь на Балтике еще и флот?

3.
Если мы намерены обороняться, то боевые корабли в Балтийском море не
нужны. В случае нужды, даже не имея боевых кораблей, можно было
погрузить мины на баржи и быстро перекрыть ими устье Финского залива.
В оборонительной войне советскому Балтийскому флоту делать нечего. Так
и случилось: всю войну он бездействовал. В случае нападения противника
советский Балтийский флот предельно уязвим. Противник может просто
блокировать советский флот, выставив на мелководных подступах к базам
несколько сот мин. Именно это и случилось в июне 1941 года. Корабли,
особенно крупные, в оборонительной войне вынуждены прижиматься
бортом к борту в мелководном и узком заливе. В слепой кишке. Даже – в
аппендиксе.
В 1939 году Гитлер вступил во Вторую мировую войну против всего мира,
имея всего только 57 подводных лодок. Противниками гитлеровского флота
были сверхмощные флоты Британии и Франции, потенциально – США.
Гитлеровскому флоту пришлось вести неравную борьбу в Атлантике и на
Средиземном море. На Балтике у Гитлера почти ничего не осталось. Летом
1941 года германский флот имел в Балтийском море 5 учебных подводных
лодок и 28 торпедных катеров, часть из которых – учебные. Все остальное
– вспомогательные силы: минные заградители, тральщики, катера
различного назначения. (Ф. Руге. Война на море 1939-1945 гг., М.,
Воениздат 1957, стр.209)
Миролюбивый товарищ Сталин взирал на схватку Германии, Франции и
Британии и наращивал мощь своего Балтийского флота.
Зачем?

4.
Еще в 1933 году Сталин сказал: «Балтийское море – бутылка, а пробка не у
нас». (Свидетельство Адмирала флота Советского Союза И. С. Исакова.
«Знамя. 1988. № 5 С.77)
И вот Сталин из трех своих линкоров почему-то два держал на Балтике. В
закупоренной бутылке. В 1941 году только на Балтике Сталин имел 65
подводных лодок, включая крейсерские. Никто в мире не имел такого
количества подводных лодок, собранных в одном месте.
Давайте же посмотрим на карту глазами германского стратега. Какую
задачу может поставить Сталин своим линкорам и подводным лодкам в
закрытой акватории Балтийского моря? Только одну: топить германские
транспорты с рудой. Другой работы тут нет.
Кроме подводных лодок и линкоров Сталин имел на Балтике 2 крейсера, 21
лидер и эсминец, 48 торпедных катеров и другие силы.
На Балтике германский флот своей авиации не имел. («ВИЖ» 1962, № 4
стр. 34) Советский Балтийский флот имел в своем составе 656 боевых
самолетов, в основном бомбардировщиков и торпедоносцев. (Боевой путь
Советского Военно-Морского флота С. 537)
Снова спросим: зачем? Зачем такое количество торпедоносцев и
бомбардировщиков, если крупных боевых кораблей у Гитлера на Балтике
практически нет? А ответ тот же: это не против боевых кораблей. Это
против транспортов с рудой.
В любой момент советский флот мог сняться с якорей, выйти в район
германских и шведских портов, заблокировать их тысячами мин, а
беззащитные транспорты утопить. Это было бы концом войны для
Германии. И этого не могли не понимать в Берлине. Гитлер воевал против
Британии и Франции, а за его спиной над Балтикой сверкал занесенный
топор Сталина.

Жуков рассказывает, что Сталин не хотел дать Гитлеру повод к войне. А тут
не повод, тут причина. Германские стратеги видели угрозу со стороны
советского флота на Балтике и искали пути ее нейтрализации.

5.
В конце ноября 1939 года Сталин совершил весьма крупную ошибку: начал
войну против Финляндии. Война завершилась блистательной победой
Красной Армии: никто в мире в таких снегах, на таком морозе, на
практически непроходимой местности не штурмовал столь мощных
укреплений. Такое было по силам только Красной Армии.
Однако победа в Финляндии была вторым звонком Гитлеру: Сталин
подбирается к шведской руде. Красная Армия по приказу Сталина прорвала
финские укрепления и остановилась. Финляндия без укреплений
беззащитна. В любой момент Сталин мог отдать приказ, и наступление
Красной Армии могло возобновиться. С территории Финляндии можно
было бомбить шведские рудники и железные дороги беспрепятственно.
Помешать этому не смог бы никто. Один только захват Аландских
островов, которые принадлежали Финляндии, позволял закрыть устье
Ботнического залива и это означало победоносное для Советского Союза
завершение Второй мировой войны.
И это не все. В оккупированной Гитлером Европе нет леса. Лес – в
Финляндии и Швеции. Возможное прекращение поставок леса через
Балтику тянуло за собой множество следствий. И все – отрицательные. Лес
это шпалы. Нет леса, нет строительства и восстановления железных дорог.
Лес в огромных количествах требуется угольным шахтам. Нет леса – нет
угля. Уже в мирное время ежегодная нехватка древесины в Германии
составляла 6 миллионов тонн. Вместо древесины приходилось
использовать картофельную ботву. Об этом свидетельствует сам фюрер.
(«Застольные разговоры Гитлера». Запись 5 июня 1942.)
И это в мирное время, когда поставкам леса через Балтику никто не мешал.
Стоило сталинским подводным лодкам ударить по немецким лесовозам, и
Германия осталась бы без древесины. Не думаю, что картофельной ботвы
хватило бы, чтобы эту нехватку восполнить. Да и не в каждом деле
картофельная ботва может служить полноценной заменой древесине. Из
ботвы можно делать бумагу низкого качества, но нельзя делать шпалы,

нельзя ботвой крепить угольные шахты.
Помимо прочего, Германия не имела никеля. Без никеля воевать нельзя. А
никель – в Финляндии. В начале 1940 года в ходе войны против Финляндии
Красная Армия захватила никелевые рудники в Петсамо, а потом, весной
1940 года, согласно мирному договору, вернула их обратно. Но теперь
никель добывался совместным советско-финляндским акционерным
обществом с участием советских инженеров и рабочих. Советское
правительство настаивало на том, чтобы директором был советский
человек. Никель из Петсамо поступал и в Германию, и в Советский Союз.
Но в любой момент поставки никеля могли быть прекращены. 104-я
стрелковая дивизия генерал-майора С. И. Морозова (42-й стрелковый
корпус 14-й армии) стояла прямо у самых никелевых рудников…
Представляю, какой зубовный скрежет стоял в подземных бункерах
германских штабов.

6.
Германские стратеги вовсе не зря опасались нового советского вторжения в
Финляндию. 25 ноября 1940 года Народный комиссар обороны СССР
Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко и начальник Генерального
штаба Красной Армии генерал армии К. А. Мерецков направили в штаб
Ленинградского военного округа директиву. Документ исполнен в одном
экземпляре. Степень секретности – «ОВ», т. е. совершенно секретно особой
важности.
Документ начинается так: «В условиях войны СССР только против
Финляндии для удобства управления и материального обеспечения войск
создаются два фронта:
Северный фронт – для действий на побережье Баренцева моря и на
направлениях Рованиями, Кеми и Улеаборгском;
Северо-Западный фронт – для действий на направлениях Куопио,
Микеенли и Гельсингфорс. Командование Северо-Западным фронтом
возлагается на Командование и штаб Ленинградского военного округа.
Приказываю приступить к разработке плана оперативного развертывания
войск Северо-Западного фронта…
Основными задачами Северо-Западному фронту ставлю: Разгром
вооруженных сил Финляндии, овладение ее территорией в пределах
разграничений и выход к Ботническому заливу на 45-й день операции…
Справа Северный фронт (штаб Кандалакша) на 40-й день мобилизации
переходит в наступление и на 30-й день операции овладевает районами
Кеми, Улеаборг…
Краснознаменному Балтийскому флоту, подчиняющемуся в оперативном
отношении Военному Совету Северо-Западного фронта, поставить
следующие задачи:

1. Совместно с авиацией уничтожить боевой флот Финляндии и Швеции (в
случае выступления последней).
2. Содействовать сухопутным войскам, действующим на побережье
Финского залива и с полуострова Ханко, обеспечивая их фланги и
уничтожая береговую оборону финнов.
3. Обеспечить переброску двух стрелковых дивизий в первые же дни войны
с северного побережья Эстонской СССР на полуостров Ханко, а также
переброску и высадку крупного десанта на Аландские острова.
4. Крейсерскими операциями подводных лодок и авиацией прервать
морские сообщения Финляндии и Швеции (в случае ее выступления против
СССР) в Ботническом заливе и Балтийском море…
Настоящему плану развертывания присвоить условное наименование «С.3-
20».
План вводится в действие при получении шифрованной телеграммы за
моей и начальника Генерального штаба подписями следующего
содержания: «Приступить к выполнению «С.3-20».
Полный текст этого плана опубликован в сборнике «1941 год», Москва.
«Демократия» 1998. Книга первая. Стр. 418-423.
Интересно отметить, что в этом плане не идет речь о том, что мы будем
воевать ради «обеспечения безопасности города Ленина». И нет намеков на
то, что боевые действия надо начинать в ответ на вражеское нападение. Нет
привычных слов: «если враги навяжут нам войну…» Тут проще: в любой
момент из Москвы в штаб Ленинградского военного округа поступит
шифровка, и советские войска пойдут вперед к Ботническому заливу, к
границам Швеции, на Аландские острова! А пропагандистское
обеспечение – не входит в задачу командования Ленинградского военного
округа и Балтийского флота. Этим займутся другие. Соответствующие
товарищи в нужный момент устроят новую «провокацию финской
военщины на наших границах», а те, кому положено, объяснят трудящимся
всего мира смысл миролюбивой внешней политики СССР и необходимость
наших контрударов по зарвавшимся финским агрессорам.
Сборник «1941 год» составлялся так, чтобы показать миролюбие

Советского Союза и «неготовность» к нападению на Германию.
Составители сборника пошли на признание малых грехов, чтобы не
признавать больших. Вот, говорят они, план нападения на Финляндию мы
нашли, а план нападения на Германию – не нашли.
Между тем план «С.3-20» мог быть как самостоятельным, так и частью
более широкого замысла. План «С.3-20» позволял войскам Ленинградского
и Архангельского военных округов и силам Балтийского флота нанести
удары по Финляндии до удара Красной Армии по Германии, одновременно
с этим ударом или чуть позже. Но в любом случае удар по Финляндии был
одновременно и ударом по Германии. В случае осуществления плана «С.3-
20» советские войска захватывали никелевые рудники в Петсамо,
Аландские острова и выходили к городу Кеми. (Не путать с нашим городом
Кемь).
Теперь на карте найдите финский город Кеми и шведский порт Лулео…
Вовсе не случайно в 1940 году на Балтике была сформирована 1-я бригада
морской пехоты под командованием матерого советского диверсанта
полковника Терентия Парафило. Работу для морской пехоты товарищ
Сталин уже подыскал, а сталинские генералы ее спланировали. Оставалось
только отправить в штаб Ленинградского военного округа шифровку:
«Приступить к выполнению…».
И не надо искать план войны против Германии. Если бы план «С.3-20» был
осуществлен, то это означало нанесение смертельного удара не только
Финляндии, но и Германии.

7.
Летом 1940 года Сталин совершает еще одну ошибку – присоединяет к
Советскому Союзу Эстонию, Латвию и Литву, создает на их территории
Прибалтийский особый военный округ и все силы этого округа
сосредотачивает на границе с Восточной Пруссией.
Для оборонительной войны это вовсе не нужно и очень даже вредно.
Говорят, что Сталин отодвинул свою границу на запад и тем укрепил
безопасность СССР. Но дело обстояло как раз наоборот. До оккупации
Прибалтики Красная Армия на этом направлении имела разделительный
барьер. В случае агрессии войска Гитлера должны были последовательно
сокрушать вооруженные силы трех государств перед тем, как встретиться с
Красной Армией. Даже если бы на сокрушение армий Литвы, Латвии и
Эстонии ушло всего несколько дней, все равно при таком раскладе
внезапный удар по советским аэродромам на этом направлении
исключался. Красная Армия получала возможность поднять по тревоге
свои войска и занять укрепленные районы. После разгрома армий трех
прибалтийских государств войска Гитлера выходили к Чудскому озеру. Его
невозможно форсировать. В случае обхода озера войска Гитлера упирались
в советские укрепленные районы.
Но все пошло по другому сценарию. Красная Армия вышла из своих
укреплений на передовые рубежи в Литве к самой германской границе,
вынесла туда аэродромы, штабы, узлы связи, стратегические запасы. Для
народов трех государств Прибалтики армия Сталина превратилась в
агрессора и оккупанта, а Германия в случае нападения на СССР – в
освободителя.
22 июня 1941 года войска Красной Армии на всем протяжении границы, в
том числе и в Прибалтике, попали под внезапный удар германской армии,
было нарушено управление войсками, советская авиация понесла
значительные потери на приграничных аэродромах. Против Красной
Армии в государствах Прибалтики стихийно вспыхнуло народное
восстание. По нашим «освободителям» стреляли с каждого чердака. Войска

Красной Армии остались в Прибалтике без укрепленных районов, а за их
спиной, на территории России, остались пустые укрепленные районы без
войск. Манштейн их захватил сходу.
Возражение скептиков: если бы Сталин не оккупировал Прибалтику, то
Гитлер мог ее захватить без войны, просто ввести туда войска, как в свое
время в Чехословакию.
На такую возможность был ответ.
Надо было ясно и четко объяснить Гитлеру, что в ответ на попытки ввести
германские войска в Прибалтику Советский Союз без предупреждения
начинает топить на Балтике транспорты с рудой и лесом, минировать
подходы к германским портам, бомбить Берлин, а на территорию
государств Прибалтики бросит интернациональные бригады и миллионы
советских добровольцев. А когда Гитлер истощится в войне против
Советского Союза, Британия и Франция воспользуются ситуацией: в их
интересах удушить Германию, как опасного конкурента, и снова наложить
на нее контрибуции.
Такое заявление было бы правильно понято во всем мире. В этом случае
народы государств Прибалтики были бы не нашими врагами, а нашими
союзниками. В этом случае «лесные братья» стреляли бы в спины не
советских, а германских солдат. В этом случае на стороне патриотов
Прибалтики воевали бы интернациональные бригады. А добровольцев во
всем мире хватало.
Имея такую перспективу, Гитлер вряд ли решился на ввод войск в Эстонию,
Литву и Латвию. Но если и решился, то в этом случае война с нашей
стороны стала бы справедливой, оборонительной, великой и
отечественной. И нам бы теперь не пришлось бы стыдиться за
«освободительные походы», массовые расстрелы, за оккупацию. Нам не
пришлось бы прятать архивы войны и выдумывать героические подвиги.
В августе 1939 года позиция Советского Союза была объявлена четко и
ясно: территорию Монголии мы будем защищать от японской агрессии как
свою собственную. И защитили! Эта позиция была правильно понята во
всем мире, в том числе и в Японии. В результате этой решительности и
твердости нападение Японии на Советский Союз было предотвращено.

Почему Советский Союз в августе 1939 года не занял токую же позицию по
отношению к государствам Прибалтики?
Оккупация Прибалтики Красной Армией имела смысл только в случае,
если замышлялась наступательная война против Германии. Красная Армия
вышла прямо на германскую границу и вынесла свои аэродромы на самый
передний край. С аэродромов Литвы можно было поддерживать
наступление советских войск до самого Берлина. Вдобавок советский флот
получил военно-морские базы в Таллине, Риге, Лиепае. Туда немедленно
были перемещены главные силы флота и запасы. От Лиепаи до путей, по
которым идут караваны с рудой, никелем и лесом, рукой подать. Удар
отсюда мог быть внезапным и сокрушительным.
А Гитлеру – третий звонок.
Но при чем тут Жуков?
А вот при чем. Нам рисуют Жукова чуть ли не стратегом: бросил взгляд на
карту и понял всю стратегическую ситуацию. Так вот, если бы Жуков был
стратегом, то он должен был видеть эти нити: в Германию из Швеции идет
лес и железная руда, из Финляндии – лес и никель. Жуков должен был во
время встреч со Сталиным указать на ненормальность ситуации. Если мы
намерены перекрыть поставки леса, никеля и железной руды в Германию,
то должны это делать немедленно. А если такого намерения нет, тогда надо
отвести угрозу от рудников и портов вероятного противника. В 1939-40
годах Жуков по своему служебному положению не должен был заниматься
Финляндией, Швецией, Балтийским морем. Но шла мировая война, а
Жуков – командир очень высокого ранга. Он был обязан следить за
обстановкой в мире. У него было достаточно возможностей, чтобы указать
руководству страны на пагубность сложившейся ситуации.
Жуков должен был знать военную историю. В начале ХХ века на Дальнем
Востоке Россия стремительно и решительно прибирала к рукам сырьевые
ресурсы Манчжурии и Китая, тем самым задевая жизненные интересы
Японии. В ответ на такие действия Япония нанесла внезапный
сокрушительный удар по российскому флоту. Последовавшая за этим
русско-японская война завершилась поражением России и революцией
1905 года. Царь Николай уже в 1905 году чуть не лишился трона.

Через 35 лет после русско-японской войны, то есть в пределах жизни
одного поколения, сложилась точно такая же ситуация, но теперь не в
районе Желтого моря, а на Балтике. Преднамеренно или по недомыслию
советские стратеги своими действиями в районе Балтийского моря
угрожали самому существованию Германии. Раз так, следовало ожидать
внезапного удара со стороны Германии, причем – в любой момент.
С января 1941 года Жуков – начальник Генерального штаба. Теперь он – не
сторонний наблюдатель-профессионал, но глава всех стратегов. Самое
главное в военном деле – умение посмотреть на ситуацию глазами
противника. Жуков должен был прикинуть: как чувствуют себя в Берлине,
зная, что единственную тоненькую ниточку, которая связывает далекие
шведские порты с металлургической базой Германии, советский флот
может в любую минуту перерезать?

* * *
Жуков, был бы он стратегом, должен был ясно видеть сложившуюся
ситуацию. Но Жуков за обстановкой у советских границ либо не следил,
либо ее не понимал, либо побоялся высказать свое мнение.

жүктеу/скачать 445,35 Kb.

Достарыңызбен бөлісу: