Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук Научный консультант

 
83 
еще  3  детей  и  поэтому  они  не  в  состоянии    оказались  финансировать  его 
обучение  [124,  л.17].    Студент  Саратовского  университета  Мирахмет  Ниязов 
был выходцем из неполной семьи. Он рано потерял отца - Юсуфа Чумбаловича 
Ниязова,  дослужившегося    до  чина    Войскового  старшины  Букеевской  Орды 
[133,  л.4].  Студент    Магзум  Каратаев  в  детстве  лишился  отца  и  рассчитывал 
только на себя  [121, л.15].  
Казахские  студенты  оценивали  преимущества  своего  университетского 
обучения.  Расчетливый  анализ  перспектив  своего  совершенства  в 
университетских  городах  активизировал  их  поступки.  Некоторые    учащиеся, 
используя  удачный  шанс,  прилагали  усилия  к  параллельному  обучению  в 
других  университетах и институтах.  Например, студент Санкт-Петербургского 
университета Ж.Сейдалин проявил желание в 1892 году пройти  курс лекций в 
императорском  археологическом  институте  [115,  л.7].  В  практике  обучения 
казахов  синхронное  обучение  в  разных  учебных  заведениях  носило  нечастый 
характер.  Выбор  Сейдалина  оказался  оправдан.  Ж.  Акпаев  в  студенчестве 
посещал лекции в Санкт-Петербургском археологическом институте [123, л.52]. 
Впоследствии  он  продолжил  творческое  общение  с  краеведами  в  Западно-
Сибирском  отделении  РГО.  Занимаясь  общественно-научной  работой, 
казахские  служащие  через  сотрудничество  с  РГО  и  другими  научными 
организациями  повышали  свой  образовательный  уровень.  На  рубеже  ХІХ-ХХ 
веков  некоторые  студенты  пытались  совместить  учебу  в  нескольких  высших 
учебных заведениях. 
Студент  физмата  Санкт-Петербургского  университета  С-Г.  Джантурин  в 
1884 году ходатайствовал у ректора о разрешении его поездки в Киев сроком на  
1 месяц [118, л.10]. Редко кто из казахских чиновников или студентов совершал 
поездки  в  столь  отдаленный  город.  По  всей  видимости,  у  Джантурина  – 
человека  из  состоятельной  семьи  действительно  существовали  веские  мотивы 
поездки  в  Киев,  возможно  с  ознакомительной  туристической  поездкой.  Такой 
метод  путешествий  по  информативной  базе  русской  классической  литературы 
активно  практиковался  в  студенческие    годы.  Через  год  Джантурин  вновь 
обратился с прошением к администрации университета о представлении ему 3-
х  месячного  летнего  отпуска  для  посещения  Новгородской  и  Уфимской 
губерний. В источниках не раскрываются  мотивы этой поездки, но сам момент 
проведения  отпуска  в  Новгородской  губернии  вызывает  интерес  творческих 
порывов  Джантурина.  Джантурин,  пожалуй,  единственный  казахский 
служащий,  сделавший  карьеру  в  земской  канцелярии.  Канцелярия 
располагалась  за  пределами  этнотерритории  казахов  в  Уфимской  губернии.  В 
этой    губернии  прошла  вся  сознательная    жизнь  Джантурина.  В  губернии 
находилось    его  родовое  имение.  Джантурин  являлся    выходцем  из 
состоятельной  семьи  и  в  будущем  сумел  рационально  распорядиться  всеми 
имевшимися данными. Искандер Газы Валихан в 1895году намеревался поехать 
в  2-х  месячный отпуск  за  границу  для  сопровождения  своего  дяди  [124,  л.37]. 
Интерес представляет тема заграничных поездок казахов в имперский период. 
 Казахские студенты рационально подходили к периоду своего обучения в 

 
84 
университетах.  В  данном  ракурсе  примечателен  анализ  их  семейно-брачных 
отношений.  Некоторые  дипломированные  специалисты  вступали  в  брак  после 
окончания  университета.  Из  числа  студентов  зафиксированы  немногие 
заключившие  браки  в  период  обучения.  Так,  студент  Саратовского 
университета  И.  Касабулатов  в  1912  году  вступил  в  брак  с  уроженкой 
Саратовской  области  Биби-Айшой  Мухитдиновой:  «по  метрической  книге 
мусульманского  прихода    г.  Саратова  за  1912  год  в  отдел  бракосочетания  ….. 
дочь  крестьянина  Мухитденова  Биби-Айша  18  лет  обвенчана  по 
мусульманскому 
обряду 
со 
студентом 
Исхакгалеем 
Киреевичем 
Касабулатовым» [134, л.12].  В истории формирования студенческих казахских 
семей  это,  пожалуй,  один  из  единичных  случаев    заключения    брака  с 
жительницей  центральной  губернии.  Супругой  23-летнего  Касабулатова 
являлась  18-летняя  дочь  крестьянина.  Обрядовое  сочетание    проходило  по 
мусульманским  канонам.  По  официальной  метрике  он  являлся    выходцем      из  
обычной  семьи.  Вероятно,  супружеский  союз  Касабулатова  и  Мухитдиновой   
представлял  равное  социальное  партнерство  молодых  людей.  При    этом  
Касабулатов ориентировался  на татарско-мусульманскую семью, что, в общем-
то,  считалось  вполне  приемлемым  явлением  в  казахском  обществе  начала  ХХ 
века. 
 В    процессе  обучения  практиковалась  процедура  перевода  студентов  с 
одной специальности на другую, с одного университета в другой. К  подобным  
действиям  прибегали многие  казахские  студенты.  Мотивы  переводов  были 
разными.  При  этом  студенты  сохраняли  заинтересованность  в  необходимости 
получения   знаний. Например,  в 1899 году  студент юридического  факультета  
Санкт-Петербургского      университета  Раимжан  Марсеков    ходатайствовал    о 
переводе  в  Казанский  университет  на  аналогичный    факультет  [135,  л.2]. 
Марсеков был уроженцем Семипалатинской области. Одной из главных причин 
перевода  студента      являлись  материальные  сложности.  Поэтому    перевод 
Марсекова в Казанский  университет оправдывался географической  близостью 
к Семипалатинской области. В  результате  перевода  за  студентом  сохранялся   
соответствующий курс обучения. 
 Веской  причиной  перевода  считалось  освобождение  стипендиальной 
квоты  ввиду  объективных  обстоятельств.  В  частности,    будущие  медики 
Байсенов  и  Исенгулов  до  перевода  в  Саратовский  университет  подавали 
документы  в  Московский  университет.  Окончательный  выбор  стипендиаты 
остановили  на  Саратове,  находившимся  на  смежной  территории  с  Уральской 
областью, к которой они относились [110].  Студент  Казанского университета 
Юсупгалиев по окончании первого курса  перевелся в Саратовский университет 
на  второй  курс    медицинского    факультета.  Мотив  перевода  Юсупгалиева 
заключался в назначении для него стипендии при Саратовском университете «В 
студенческой документации  отмечалось: что для  продолжения образования  в 
означенном  университете  ему    назначено    ежегодное  пособие  в  размере  300 
рублей»  [109,  л.10].    Руководство  университетов  по  итогам  экзаменационных 
испытаний  имело  право  назначения  областных  квотных  стипендий 

 
85 
преуспевающим  ученикам.  Очевидно,    данный  принцип  распределения 
финансовых средств был одной из главных причин перемещения  студентов.  
Процедура  переводов  из  одного  учебного  заведения  в  другое 
практиковалась  казахскими  учащимися  в  доуниверситетский  период. 
Например, уроженец  Астраханской губернии Сабир Шарафитдинович Таначев 
обучался в Астраханской гимназии. Это вполне логично с учетом его областной 
специфики.  Впоследствии  он  перевелся  в  Омскую  гимназию  [136,  л.10].    По 
окончании  Омской  гимназии  он  получил  доступ  в  ближайший  Томский 
университет. 
На  медицинском  факультете  Казанского  университета  обучался  Уали 
Шарафитдинович  Таначев.  По  окончании  первого  курса  У.  Таначев 
ходатайствовал  о  переводе  на  юридический  факультет.  У.  Таначев  являлся 
выходцем  из  Астраханской  губернии.  Соответственно  он  окончил 
Астраханскую  гимназию  и  продемонстрировал  весьма  высокие  способности. 
Гимназический  курс  обучения    Таначев  проходил  с  1899  по  1908  годы  [137, 
л.9].    В  данном  аспекте  следует  отметить,  что  его  брат  обучался  в  Томском 
университете.  Расхождение  в  выборе  университетов  родственниками 
объясняется  дефицитом  финансовых  средств,  при  которых  только  один  из 
братьев мог претендовать на стипендию. 
Уроженец  Внутренней  Орды  Нуралиханов  первоначально  обучался  на 
медицинском  факультете  Казанского  университета.  По  окончании  первого 
курса  он  уволился.  Согласно  ходатайству  Нуралиханов  назначался 
помощником  правителя  2-го  Приморского    округа.  На  период  назначения  на 
должность  Нуралиханову  исполнилось  23-24  года.  Очевидно,  специалисты  с 
гимназическим  дипломом  оставались  востребованными  в  бюрократическом 
делопроизводстве.  Годовой  оклад  Нуралиханова  составлял  250  рублей.  По 
уровню занимаемой должности и функциональным полномочиям он не уступал 
своему  отцу.  По  документации  он  не  имел  собственного  или  приобретенного 
родового имения. Через непродолжительный период Нуралиханов, уволившись 
в  отставку,  изъявил  желание  приобрести  университетское  образование  [138, 
л.15].  
В данный период он не состоял в браке. Социально-имущественный статус 
Нуралиханова  не  соответствовал  былой  статусности  его  отца,  долгое  время 
проработавшего на аналогичной должности. Не ограничивались  достигнутым, 
С-Г.  Нуралиханов  вынужден  был  вновь  продолжить  свое  образование, 
учитывая  перспективность  университетских  знаний.  В  1906  году  он  поступил 
на  юридический  факультет  Томского  университета  на  свободную 
стипендиальную  квоту.  Таким  образом,  Нуралиханов,  будучи  уроженцем 
Астраханской  губернии,  против  всех  правил  выбрал  далекий  Томский 
университет,  в  котором  доминировали  уроженцы  Акмолинской  и 
Семипалатинской  областей.  В  данном  ракурсе  следует  отметить  финансовое 
превосходство  годовой  стипендии  казахских  студентов  над  среднегодовым 
окладом  служащих  низового  и  среднего  уровня  административных  структур  и 
социальной  сферы  на  значительную  сумму.  Но  это  оказались  лишь  видимые 

 
86 
выгоды,  так  как  в  отдаленных  от  родных  мест  городах  обучения  сохранялась 
высокая затратность средств.  
Уроженец  Акмолинской  области  Сеилбек  Джанайдаров  в  начале  XX  века 
поступил  на  юридический  факультет  Томского  университета.  По  прошествии 
непродолжительного  времени  он  оформил  перевод  в  Санкт-Петербургский 
университет  на  юридический  факультет.  В  отличие  от  Нуралиханова 
Джанайдарову  наиболее  близким  был  Томский  университет.  Главная  причина 
перевода  заключалась  в  получении  стипендии.  Будучи  студентом  столичного 
университета,  он  на  протяжении  длительного  времени  хлопотал  о  выдаче  ему 
«киргизской дополнительной стипендии» [139, л.17].  При этом он указывал на 
вероятную  возможность  получения  стипендии,  которая  сохранялась  в 
столичном университете. 
Выпускник  Семипалатинской  гимназии  Нух  Рамазанов  первоначально 
учился  в  Санкт-Петербургском  университете.  В  1907  году  он  ходатайствовал 
ректору Томского университета  о переводе на медицинский факультет: «Желая 
перевестись    из  Санкт-Петербургского  университета  в    Томский  университет, 
прошу  принять    меня  на  первый  курс  юридического  факультета»  [140,  л.2].  В 
Санкт-Петербургском  университете  он  являлся  студентом  юридического 
факультета.  В  1907  году  он  состоял  в  числе  студентов-юристов  Томского 
государственного 
университета. 
Уроженец 
Баскунской 
волости 
Семипалатинской  области  Рамазанов  имел  веские  основания  для  перевода  в 
Томск.  Как  правило,  финансовые  сложности  вкупе  с  наличием  свободной 
стипендии в Сибири могли послужить реальным доводом в выборе решения.  
В результате агитационной кампании, эффективность  которой проявилась 
в  дальнейшем  совершенствовании  выпускников  университетов,  усиливается 
стремление казахов в получении среднего и высшего образования.  
Таким  образом,  высшая сфера  образования   в имперском обществе   при 
всей  своей  привлекательности  оставалась  недоступной    для  широких  масс    по 
фундаментальной причине  финансовой  дороговизны. Аналогичная  тенденция  
сохранялась    в  национальной    группе    казахского  студенчества.  Реальным 
механизмом    адаптации    студентов    являлись  стипендии,  функционировавшие 
по  областному принципу. Количество стипендий носило  регламентированный  
характер.  Данный  фактор  в  косвенной  мере    сказывался  на  незначительной 
численности  казахских  учащихся.  Многие  казахские  студенты    в 
соответствующих  условиях  закончили университеты. 
После  окончания  университета  большинство  казахских  специалистов 
продолжали  практику    служебной    деятельности  в  провинции.  При  общей 
нехватке дипломированных специалистов данный алгоритм действий казахских 
юношей вполне объективен. 
Выпускники  учитывали  сложившиеся  реалии    материально-финансового 
обеспечения и возможности благоприятной перспективы на профессиональном 
поприще.  В  сельской  местности    уровень  конкуренции  и    социальных 
противоречий  ощущался  гораздо  менее  в  отличие    от  городских  центров  с 
доминирующим 
влиянием 
опытных 
специалистов. 
Специалисты 
с 

 
87 
университетской    подготовкой  также  оседали    в  городах.  В  данной  таблице 
содержится  информация  о  национальных  специалистах,  трудоустроившихся  в 
городах по окончании  университетов. 
 
Таблица 13 – Сведения о казахских специалистах-горожанах [83] 
 
Ф.И.О. 
студента 
Университет 
Город 
Место работы 
Период 
Суюничгалиев   Казанский 
университет 
Оренбург 
Оренбургская 
казахская  
учительская  
школа 
80-е годы 
XIX века 
Айтбакин 
 Томский  
университет 
Каркаралинск 
Трехклассное 
училище 
90-е годы 
XIX века 
Турлубаев  
Санкт-Петербургский  
университет 
Омск 
Омская  судебная 
палата 
1902 год 
Акпаев 
Санкт-Петербургский  
университет 
Омск 
Омская  судебная 
палата 
1904 год 
Марсеков 
Санкт-Петербургский  
университет 
Петропавловск 
Омская  судебная 
палата 
1904 год 
Джантурин 
Санкт-Петербургский  
университет 
Уфа 
Земское 
управление 
нач. ХХ века 
Темиров 
Санкт-Петербургский  
университет 
На пике карьеры 
Тобольск 
Тобольский  
окружной суд 
1905 год 
 
В таблице отражены  сведения относительно тех выпускников ,которые по 
окончании  университетов  получили    возможность    производственной 
деятельности в городах. 
Как показывают данные нашей таблицы, по исследованным источникам 7 
или  11%  из  63  обучавшихся  студентов  в  университетах  работали  в  городах. 
Проведенное  исследование  позволяет  сделать  ряд  заключений:  во-первых, 
казахские  выпускники  университетов  начинают  проживать  в  городах  с  80-х 
годов  XIX  века,  что  в  определенной  мере  обуславливалось  их 
востребованностью  как  специалистов  в  городских  учреждениях;  во-вторых, 
выпускники  университетов  в  основном  проживали  в  городах  областного  и 
уездного  значения  Казахстана,  Приуралья,  Поволжья  и  Сибири,  то  есть 
восточных  районах  Российской  империи.  Таким  образом,  в  этот  период 
просвещенные казахи начинают медленно и последовательно осваивать города, 
расположенные  в  местах  концентрации  казахского  населения  и  смежных 
территорий.  Только  лишь  единицы  просвещенных  казахов,  как  например 
Ч.Валиханов,  Г-Б.Валихан,  Г.Чингисхан  и  ряд  других  проживали  в 
исследуемый период в городах Центральной части империи. 
Очевидно,  в  данной  социальной    картине    характерны    другие    причины, 
обусловившие  отток  специалистов  в  провинциальную  зону.  При  этом 
высокопоставленных казахских служащих в городах оказалось  мало. В отличие 
от  учителей  и  разного  уровня  сельских  канцеляристов    университетские 
специалисты  стремились  осваивать  перспективные    крупные    стационарные  

 
88 
центры. 
Итак,  проведенный  анализ  социально-имущественной  характеристики  
казахского  студенчества  обусловил  следующие  выводы:  во-первых, 
университетская  система  образования  по  причине    дороговизны    оказалась 
недоступной для большинства казахского населения, во-вторых, существенным 
фактором  обучения  казахских  студентов  являлись    областные  стипендии, 
формировавшиеся  из  общественных  взносов  казахского  населения;  в-третьих, 
право  обучения  на  стипендии  получали  преуспевающие    студенты;  в-
четвертых,  определенная часть студентов обучалась за свой счет;  в-пятых, по 
признанию  студентов стипендии оказались недостаточными  для их безбедного 
проживания  в  городах;  в-шестых,  в  процессе  обучения  казахских  студентов 
сохранялись протекционно-родственные связи; в-седьмых, дефицит финансов и 
хронические    перегрузки,  являлись  причиной  заболеваемости    студентов;  в-
восьмых,  ряд  студентов  при сложных    обстоятельствах    продолжали  обучение 
параллельно в нескольких учебных заведениях  
Таким образом, реалии второй половины XIX века обусловили включение 
казахских  юношей  в  университетскую  систему    образования.  Казахские  
уроженцы осознавали престиж высшего образования как существенный фактор 
их  дальнейшей  эволюции  в  преобразовывавшемся  имперском  обществе.  В 
хронологический  период  второй  половины  XIX-начала  ХХ  века  сложилась 
процедура 
формирования 
казахского 
студенчества, 
представленного 
различными    социальными  группами.  Казахские  студенты  обучались  на 
различных  факультетах.  Доминирующее  большинство  учащихся  сохранялось 
на  юридических    факультетах.  Университетская  модель  образования  сыграла 
существенную  роль  в  эволюции  категории  казахских  служащих.  Именно  на  
базе    образованных    по  университетским  стандартам  казахских  граждан 
синхронно  в  этот  период  продолжался  процесс  складывания  казахской  
интеллигенции,  которая  по  служебному  статусу,  материальному  обеспечению, 
общественным функциям оказалась  тождественной  группе служащих. 

жүктеу/скачать 2,34 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: