История русской литературы XIX века. Часть 1: 1795-1830 годы


Русские баллады. «Людмила»



Pdf көрінісі
бет22/194
Дата12.09.2022
өлшемі2,98 Mb.
#38918
түріЛитература
1   ...   18   19   20   21   22   23   24   25   ...   194
Байланысты:
часть пер

Русские баллады. «Людмила» 
Одним из самых жутких сюжетов в немецкой народной поэзии был сюжет о женитьбе 
мертвеца на живой девушке. Европейские предромантики и романтики любили такие 
сюжеты за их выразительный национальный колорит, за «дикость» и «грубость» нравов, за 
презрение ко всему нормальному и рассудочному. Одну из таких баллад немецкого поэта 
Г.А. Бюргера «Ленора» Жуковский и выбрал для перевода-переложения. Свою балладу 
Жуковский назвал «Людмила» (1808). 
Жуковский не собирался точно переводить балладу (он сделал это позднее, оставив 
заглавие Бюргера). Его цель была иной – создать оригинальное произведение по мотивам 
баллады немецкого автора. И хотя Жуковский дал «Людмиле» подзаголовок «русская 
баллада», воспроизведение национального колорита также не стало его задачей. Он лишь 
слегка окрасил балладу в русские тона – приурочил действие к русско-ливонским войнам, 
ввел русские понятия и реалии, которые не встречались у Бюргера, заменил имя героини 
(немецкое Ленора на славянское Людмила). Однако русский колорит имеет второстепенное 
значение и подобен больше театральной декорации, которая легко может быть убрана со 
сцены и на ее место поставлена другая. 
В балладе «Людмила» героиня ждет жениха с войны, тоскует о нем и, наконец, потеряв 
надежду, отчаивается. «Сердце верить отказалось», – комментирует Жуковский. Выражение 
это несет два смысла: у Людмилы иссякла вера как в то, что жених жив и что он возвратился, 
так и в милость Бога, пообещавшего ей вернуть жениха живым с войны. Она думает, что 
жених умер, что Бог не выполнил своего обещания и что это приговор судьбы, лишивший ее 
счастья. И тогда раздается ее ропот на Бога, на Провидение. 
Бунт против Бога, против судьбы – явное (в других балладах – скрытое) богоборчество. 
Ропот на свою незавидную участь – непростительный грех. И мать укоряет Людмилу. Но 
героиня ей отвечает: «Что, родная, муки ада? С милым вместе – всюду рай». Людмила 
сопоставляет свои беды с очень высокими понятиями – адом и раем. Она хочет сказать, что 
без любимого ей всюду уготован ад, что она вынесет муки ада, лишь бы быть вместе с ним. 
Без любимого даже рай превращается для нее в ад, а с любимым ад становится раем. 
Отчаяние сместило у Людмилы все ценности мироустройства. В этом и состоит ее грех. Как 
Фауст продает свою душу Мефистофелю ради познанья, так Людмила жертвует своей душой 
ради любви. Олицетворением судьбы предстает в «Людмиле» ночной всадник, который под 
видом жениха является к ней и увозит на кладбище, где ее ждет могила. Так опровергаются 
слова Людмилы, будто ад может стать раем. Не может, даже если там героиня пребывает с 
любимым. Судьба оказывается сильнее героев, и Божий суд всегда окончателен. Он 


торжествует. 
Этот сюжет – победа судьбы над человеком, который, сталкиваясь с роком, ропщет на 
Божью несправедливость, – основан на необычных обстоятельствах и необычном поведении 
героев. Исключительность и фантастичность балладного мира породили жанровое единство 
баллады и совокупность составляющих ее признаков. 
Баллада порывает с рационалистической логикой, со здравым смыслом. Она не 
допускает вопросов рассудочного толка. События, фабулу и сюжет баллады надо принимать 
такими, какими они предстают у автора, рассчитывающего на понимание условности 
ситуаций. Всадник, явившийся к Людмиле под видом жениха, увлекает ее, и она едет с ним в 
его жилище. 
По дороге он прозрачно намекает Людмиле, что дом ее жениха – гроб. Критики первых 
баллад Жуковского недоумевали, почему, например, Людмила, несмотря на явные намеки 
всадника, прикинувшегося женихом, и предупреждения нечистых сил, все-таки спешила за 
мертвецом и сама влеклась к гибели. Они допускали фантастику в балладу, но требовали, 
чтобы героиня поступала правдоподобно. Между тем Людмила у Жуковского словно не 
внимает никаким мрачным предостережениям. Она прислушивается только к голосу 
собственного сердца. Рядом с ней ее милый, и она вся отдается своему чувству. 
Сюжет баллады строится так, что рациональная логика поведения героини исчезает, 
утрачивает свои права. Отсюда, по мнению критиков, возникают сюжетные несообразности, 
логически необъяснимые поступки героев. Однако в балладе Жуковского берет верх логика 
чувства. Баллада выбирает такие сюжеты, в которых можно было передать сложность 
внутреннего мира героев, неподвластных логике реальности, выходящих за грани 
предуказанного и очевидного поведения. Балладная ситуация смещает реальность и дает 
почувствовать не только противоречивость личного чувства, но и противоречивость всего 
бытия. Рациональные поступки всюду оказываются посрамленными. Людмила поверила 
разуму, убедившему ее в смерти жениха, а не сердцу и была наказана роковой встречей с 
ночным гостем, который внезапно обернулся мертвецом. Естественная ее радость вдруг 
сменилась испугом и страхом, которых она раньше даже не чувствовала. Всюду в балладах 
ощутимо 
присутствие 
судьбы 
и 
непредвиденное 
вмешательство 
внеличных, 
сверхъестественных, роковых сил. 
Это одна сторона. Другая заключена в том, что балладе присуща фантастика. Читатель 
понимает, что мир баллады – предание, легенда, фантастика – события исключительные, 
чудесные. А это означает, что происшествия баллады предстают в двойном свете – реальном 
и нереальном, в их правдивость нужно верить и нельзя верить. Фантастика уберегает 
читателя от буквального восприятия событий. Она смягчает страшное, ужасное, не дает 
испугаться и вместе с героями провалиться в мрачную бездну. Читатель начинает понимать, 
что автор-балладник ведет с ним литературную игру. Все, что совершается в балладе, 
напоминает сон, и читатель словно находится в двух состояниях одновременно – во сне и 
наяву. Только в финале, когда Людмилой овладевает испуг, когда страх поглощает ее душу, 
колебание между явью и сном разрешается в пользу яви. Сон превращается в явь, и путь 
спасения для героини отрезан. Окончательную точку ставит приговор Божьего суда. 
Трагический конец баллады «Людмила» предупреждает о том, что может произойти с 
человеком, если он будет роптать на Бога и, отчаявшись, откажется верить и впадет в 
уныние. Разочарование и отчаяние, хочет сказать Жуковский, относятся не к мироустройству 
вообще, а только к земному порядку, в котором все несовершенно. Разочарование не 
абсолютно, а только относительно. 


Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   18   19   20   21   22   23   24   25   ...   194




©emirsaba.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет