В. Я. Сквирский гений

отдала,     по-   научному     это   называется   летательный 
исход.- эксперимент закончен. То есть душа пациентки 
отлетела   вместе   с   пойлом   к   Богу   в   рай,   все!     Ну   ,   а 
дальше отправляем гонца в ближайший магазин, и тут уж 
без осечки…
Иорданский и Ольга Аристарховна слушали гостя ,раскрыв рот. 
Было видно , что ничего подобного за всю их бесконечно 
долгую  жизнь   они  не  слышали,  а   тем   более  не   знали. 
Старушка – редакторша, широко раскрыв глаза и часто 
моргая   редкими   ресничками,   с   немым   восхищением 
глядела   на   Кадушкина.  Губы  её  что  –  то  шептали  .По 
дряблой щечке сползала крупная слеза.  
--Господи , Архимеша, он же великий экспериментатор в науке. 
И обрати внимание на его фантастическую современную 
народную лексику. Я из его рассказа почерпнула массу 
совершенно   незнакомых   мне   слов,   фраз   и   выражений. 
Можешь   мне   поверить,   но   ничего   подобного   нет   ни   у 
Даля     ,   ни   у   Ожегова!   Падла,   потрох,   ситуэйшен, 
рюмаха,- это надо обязательно расшифровать, записать и 
запомнить! Именно так, Архимеша, и трансформируется 
великий, могучий русский язык. Да, да! Именно так и 
такими   народными   индивидуумами!     Надеюсь,   ты 
согласишься со мной. Кстати, Сергей Никандрович, какое 
удивительно   удачное   и   ,   я   бы   даже   сказала,   точное 
название вы дали вашей , я уверена, бессмертной поэме . 
«Скитальцы» - как это верно! Все мы скитальцы в этом 
мире. Все!
--Это точняк , мамаша. Я лично всю жисть, можно сказать ,по 
великой   родине     на   вшивых     автобусах   с   командой 
болтался.   Все   койлы   себе   на   российских   ухабах 
поотбивал.   Да     и   сейчас   бы,   наверное,   тоже   дома   не 
засиделся,   но   бабенка   моя     Тамарка   поставила 
ультиматум:   мол,   или   я   ,   или   твои   телки   в 
командировках!   И   все!   Как   у   нас   в   народе   говорится 
-писец!   Это   хорек   такой   беленький   с   пушистым 
хвостиком. 
 

--Вот тебе и еще несколько новых слов, Пифагорыч: -койлы, 
писец…Фантастика!   Начну   составлять   словарь   нового 
русского языка, мой дорогой  главный редактор! Начну с 
завтрашнего дня! Думаю, что с помощью нашего  нового 
гения я успею до своей кончины значительно обогатить 
русскую лингвистику!
--Успеешь, Оленька. Успеешь. Ты ведь у нас бессмертна , так же 
как наш великий язык.
--Господа, товарищи! Я чего – то не могу толком допереть 
,зачем вы меня сюда повесткой вызывали, если у 
меня вроде бы все путем. Если у человека все в 
порядке, то зачем его повесткой пугать, ни с того , ни 
с сего. Напечатали бы эти стишата, да  и с концами. 
А то мы с Тамаркой, женой моей законной, с утречка 
чуть было от волнения в штаны, извините….Я 
психую, Тамарка психует, вопит , как все равно 
свинья на мясозаготовке. Непорядок это в вашей 
конторе, хотя ей, как я понимаю, уже полтыщи лет в 
обед.
  Серега взволновано поднес бутылку к носу и собрался было по 
привычке глотнуть из горла, но его остановил очень 
эмоциональный монолог Иорданского.
--Дорогой Сергей Никандрович, редакция приносит вам свои 
глубочайшие извинения за то что посягнула на ваше 
драгоценнейшее время и нервы ваши и вашей 
супруги. Видите ли , с момента основания журнала, 
то есть более ста семидесяти пяти  лет, у нас 
существует традиция лично знакомиться с наиболее 
выдающимися авторами. А вы, наш бесценный, как 
раз и являетесь таковым!
 --А- а! Это другое дело.
Кадушкин встал, откашлялся и представился в свою очередь:
--Кадушкин, Сергей Никандрович, тренер заводской 
футбольной команды. И команда наша, между 
прочем , тоже не хухры – мухры, а лучшая… Ну-у  
,почти  что лучшая в нашем микорайоне!
 

--Как, вы еще и изволите служить? Когда же вы успеваете 
отдавать себя творчеству?
--А работа моя здесь ни при чем, товарищ Архимед.  Писал, не 
отрекаюсь, что было,  то было, но па-апрашу 
пардону, не в рабочее время. Для меня , чтоб вы 
знали, труд на благо родного завода и его 
замечательной футбольной команды под моим 
руководством –святое дело! Я на работе работаю 
добросовестно. А если каждый кому попало начнет 
на рабочем месте не план гнать, а стишата сочинять , 
то план будет под угрозой! И ни прогрессивки тебе, 
ни квартальной! Я уже не говорю за тринадцатую! 
Вот так – то , дорогие товарищи..
Ольга Аристарховна наклонилась к Мусеньке и прошептала:
--Ты чувствуешь, девочка, какой в его речи великолепный 
сатирический подтекст. Он, к тому же, просто 
гениальный юморист. Гениальный.
--Конечно,  чувствую, Ольга Аристарховна. Я даже вспомнила, 
кому из великих был дан такой же мощи 
сатирический дар.
--Молодец, девочка. Конечно же, это был Николай Васильевич. 
Наш замечательный Коленька. Мы никогда не могли 
понять, когда он шутит, а когда серьезен. Помните, 
Архимед Пифагорович?
--Ну, разумеется, Ольга Аристарховна. Ведь то же мы видим и у 
его замечательных героев. Этот Собачкин! А этот…. 
дай бог памяти … Хлестунов! Это же чудеса 
словесной эквилибристики.
--Архимед Пифагорович,  вы, конечно, хотели сказать 
Собакевич и Хлестаков!
--Мусенька, сколько раз я просила не поправлять по пустякам 
нашего дорогого главного редактора. Это все происходит вовсе 
не на почве старческого маразма , это легкие заскоки памяти в 
связи   с   тяжелым   бременем   ответственности,   которую   он 
столько лет несет на своих могучих мужских плечах.   Кстати, 
Сергей   Никандрович,   а   как   вы   относитесь   к   тончайшему 
 

сатирическому   подтексту   в     бессмертных   произведениях 
Николая Васильевича.
--Это вы про того ,который про вурдалаков в церкви сочинил?
Там еще панночка в гробу летала?  Вы про этого?
--Про   этого,   Сергей   Никандрович   .   Про   того   самого.   – 
Хихикнула   Мусенька.—Хорошо   вы   на   его   счет   пошутили. 
Очень смешно.
--Куда   там   смешнее,   гражданочка.   Я   это   кино,   помню,   еще 
пацаном посмотрел с маманей, так потом неделю в кровать по 
ночам   со   страху   мочился.   Ко   мне   всё   этот   вурдалак   во   сне 
приходил и просил поднять ему веки.
Иорданский   разлил   трясущимися   руками   коньяк   по   бокалам. 
Взял свой  в ладони, сложив их  как два лепестка вокруг ножки 
сосуда,   чуточку   подогрел   и,   зажмурив   от   предвкушения 
невероятного   блаженства   глаза   ,вдохнул   носом   аромат 
бесценного, столетиями выдержанного напитка.
--Друзья   мои.   Мои   дражайшие   соратники   на   ниве 
прекраснейшего   из   искусств!   Поднимите   бокалы   с   этим 
нектаром за наше плодотворное и, как мы надеемся, длительное 
сотрудничество! Надеюсь, никто не возражает?
--Дураков в этой комнате нет, товарищ Иорданский! Почему бы 
не выпить, да еще на халяву, как у нас в команде говорится, 
когда есть чего выпить и тебе это чего  хорошие люди от души 
предлагают!
--Браво, Сергей Никандрович! И пусть ваши записки обретут 
постоянный дом в наших «Записках»!...
Серега   поднял   бокал   ,   поглядел   на   свет,   цокнул   и   разом 
опрокинул его в глотку.
--Клоподав классный.  Забористый , собака…Сразу видать, что 
спиртягу   не   разбавляли.   Совесть   у   производителей   есть.   И 
клопом не шибко отдает. Все, как говорится, в меру.
Кушеткина   смахнула   с   ресниц   восторженную   слезу   и   почти 
радостно, с видимым удовлетворением выдохнула :
--Алкоголик !
--Как   и   большинство   высокоодаренных   людей   ,Мусенька,   и 
особенно   в   такой   области   как     искусство…-Грустно 
 

констатировала   Ольга   Александровна.   –Открою   вам   ,Сергей 
Никандрович, один наш маленький редакционный секрет. Эту 
замечательную   бутылочку   привез   нам   из   Молдавии   сам 
Александр Сергеевич!
--И мы дали обет , что откроем её  только при встрече с новым 
русским поэтическим гением.
--Это чево, ваш снабженец?  Молоток, сразу видно, разбирается 
в кире… А сейчас эта  Молдавия такое нам дерьмо гонит, такую 
сивуху…   Я   лично   никогда   молдавское   сухаго   не   пользую   и 
команде не советую. Это сплошное отравление всего организма, 
да  и  вкуса  никакого. А  похмелюга  по  утру   такая,- башку  от 
подушки   не   оторвать.   Так   что   ваш   Сергеевич   молоток! 
Соображает в нашем деле. Пифагорыч! Яблочко из вазончика 
отпасните,     если   не   трудно.   Послевкусие   от   клоподавчика 
перебить.   Лично   я-   чистый   водочник.   Коньяк   если   и 
употребляю,   то  исключительно,   если  угощают.   А  за   гениев   , 
-это   тост   правильный.   За   их   и   повторить   не   грех.   Верно   я 
говорю, Аристарховна?
--Абсолютно   с   вами   согласна,   Сергей   Никандрович.   Слушаю 
вас и просто наслаждаюсь ироническим подтекстом и вашими 
неподражаемыми   морфологическими   псевдонародными 
оборотами речи. Все это так удивительно тонко подмечено! За 
вами   надо   просто   записывать.   Просто   записывать!   Так 
удивительно   тонко…Я   бы   сказала,   есть   в   вас   что   –то 
Щедринское…Я права , Архимед Пифагорович?
--А я бы сказал, Оленька, пожалуй, тут слышится Ершов с его 
Иванушкой,…Лесков с его Левшой. И, если хотите, пожалуй, 
даже Баженов с его мастером!...А вы как думаете , Мусенька? 
Это ваша тематика…
--Хармс, шеф! Хармс и только ранний Хармс!
--Так вы тост – то мой делом поддержите. А то морфология , 
Щедринское, а жидкость то в рюмахе не убывает. –Серега налил 
себе бокал доверху и , подмигнув Мусеньке , махом опорожнил 
его.   --А   я,   честно   говоря,   не   знал   что   и   думать,   когда   вашу 
повестку   получил.   Ни   фига   ,   думаю   ,   вляпался   ты,   Серега! 
Думаю , черт его знает , что он там понаписал , этот паразит!...
 

--Простите,   кто   он,-   этот   паразит?   –Иорданский   удивленно 
посмотрел на Кадушкина и даже поставил недопитый бокал на 
стол.
--Ну этот …самый... поэт, который, как вы сами талдычите, во 
мне сидит…
Серега вдруг почувствовал   что устал, а ,вернее, отяжелел   от 
спиртного. Древний, хорошо выдержанный коньячок оказался 
куда   забористее,   чем   он   предполагал.   Утреннее   похмелье 
прошло,   но   голова   толком   не   прояснилась.   А   тут   еще   эта 
нервотрепка   с     повесткой…   Хорошо   еще,   что   молдавский 
коньячок вызвал новый хмель…Он –то  и на трезвую голову не 
любил   разводить   разговоры   с   интеллигентами.   Их   вечный 
выпендреж   раздражал   его.   Он   не   был   любителем   разводить 
базар на всякие там наукообразные темы. Книг  практически не 
читал. Ну разве только если Тамарка тыкала его носом в какой-
нибудь   детектив,   который,     чтобы   хоть   как   –то   убить 
утомительное   безделье   в   кладовой   она   брала   в   заводской 
библиотеке.   Утром   тренировка   с   пацанами   из   спортшколы. 
Днем домино во дворе с пенсионерами. Вечером тренировка со 
взрослой командой или сериал по телику. Так, глядишь, и день 
прошел. Он понял, что ляпнул что -то не совсем то… с этим 
поэтом, который в нём… Но ,как ему показалось ,   он удачно 
выкрутился из этой ситуации… 
Ольга   Аристарховна   всплеснула   тоненькими   ручонками   и, 
опустившись на стул ,прошептала:
--Интуитивист…   Я   это   почувствовала   сразу.   Буквально   с 
первых его фраз…Ты согласна со мной , Мусенька!?
--Типичный, Ольга Аристарховна! Нет слов. В нем я даже вижу 
что – то от самого Мессинга. И даже во взгляде…
--Ну, уж тут ты ,подруга, сказанула. Так , глядишь,  ты   у меня 
что- то   и от Берия найдешь? Ты бы лучше по сусекам – то 
поскребла , может там у вас еще какая бутылочка мальвазии 
схоронилась   до   лучших   времен.   Гадом   буду,   тут   меня   моя 
интуиция не обманывает. Верно , дядя Пифагорыч?
--Нет   ,   нет,   Сергей   Никанорович…Уверяю   вас,   больше   в 
редакции нет ни капли спиртного. Ну, разве что, валокордин…
 

--Я   -Никандрович,   извиняюсь…У   меня   папаня   Никандром 
звался.  Это если по трезвому…. А как бывало под этим делом с 
завода приползет, то его хоть кем кличь, хоть самим Папашей 
Римским-   все   мимо,…   только   на   шкалик   и   откликался..   Но 
насчет своего имени по   трезвости- очень принципиальный и 
строгий мужчина был . Очень…А к вам, Аристарховна, у меня 
такой   вопросик   будет:   а   вы   не   могли   это…ошибиться       …в 
общем,…  в…моих стишатах? А то всякое может быть…Сейчас 
раздуем,   понимаешь,…а   потом   глядишь-   фьють   -и,   как 
говорится, полный ,…извиняюсь,…. конфуз…
--Обижаете , Сергей Никандрович. Через эти вот руки прошли 
рукописи   Александра   Сергеевича   Пушкина,   Михаила 
Юрьевича   Лермонтова,   Федора   Ивановича   и   Александра 
Александровича Тютчевых, Блока, Северянина и я ни разу не 
ошиблась, сразу же распознав в них гениев!
--Ну,   уж   если   вы   такой   в   этом   деле   спец,   я,   маманя   ,   как 
говорится, пас!  Мимо ворот!
--Но мне отрадно видеть в вас, Сергей Никандрович, простого и 
скромного человека.
--Во,   во!   Мне   и   Тамарка   моя   частенько   говорит,   что   от 
скромности я не подохну ,а если от чего и  окочурюсь , то это от 
пьянки. Но я , внутри своего организма, исключительно человек 
скромный. Я никогда не кричу: я, я! Гол забивает вся команда. 
Получилось-   хорошо!   Не   получилось-   извиняюсь!...   Между 
прочим,   мы   все   Кадушкины   ,   если   нас   рассматривать   на 
гинекологическом   дереве,   извиняюсь,   тоже   были   люди 
скромного, я бы даже сказал, не очень чтобы сильно высокого 
полета , как поется в известной песне про советских летчиков. 
Звезд с неба , так сказать , не ловили , но помирали, между 
прочим,   не от скромности , а скорее кто от чего. Дед Исидор 
ноги откинул от лошади. Она ему в пах копытом задней правой 
ногой засандалила.   У его на мошонке даже след от подковы 
остался  на всю его жизнь. Правда, жизнь –то у него опосля 
этого   копыта   не   так   чтобы   долгая   была:   –   три   дня   едва 
просуществовал в живых. А потом сразу взял , да и помер. Да и 
бабка   Параська,   его   женка,   тоже   недолго   его   пережила.   На 
 

похоронах   в   могилу   свалилась   вниз   башкой   ,   но   не   очень 
удачно, – шея у неё сломалась , причем почти пополам . Об 
крышку   гроба   саданулась,   сердечная   .   Мы   потом   всей 
остальной   семьей   еще   до-   о-лго   их   вспоминали.   Неделю   не 
просыхали. А   вернее , восемь рабочих дней и два выходных. 
Ну конечно, больше деда. Он  бо-о -льшой «прихиндей» был по 
жизни, как его Тамарка называет. Но он,  как назло, перед самой 
кончиной у всех родных и соседей денег наодалживал. Ну у 
всех ,буквально…. Очень дальновидный был дед. Ну, прямо как 
чувствовал, что отдавать не придется! Как все равно он   себе 
чувствовал. Колдун! Одно слово – колдун! Вот такая история на 
нашем дереве существовала. Но что характерно, ведь кому ни 
расскажешь,- все впокат! Врешь , мол, говорят, Серега, и все 
тут!   Не   мог   знать   человек,   даже   если   он   колдун,   что 
одолженными   деньгами   он   всё   равно   воспользоваться   не 
сможет   при   жизни!   Не   мог   и   все   тут.   Просто   вокруг     люди 
ограниченные   пошли   очень.   Опять   же,   как   в   той   песне   про 
летчиков-   без   полета…А   вот,   к   примеру   ,вы,   девушка,   с 
кроватной   фамилией,   извиняюсь   ,   но   подзабыл   как   вас 
Пифагорыч отрекомендовал… Вы   как, я имею ввиду, лично 
этой истории доверяете?
Кушеткина   почему   -то   густо   зарделась   и,   смущенно   опустив 
глаза ,пролепетала: 
--Мне так нравится ваш удивительно чистый,  ненадуманный , 
без   капли   фальши   народный   лексикон.   Какая   поразительно 
изобретательная   метафоричность!   Какая     удивительная   по 
своей   насыщенности   ,   и,   в   то   же   самое   время,   простая, 
незамысловатая,     почти   не   подчиняющаяся   классическим 
канонам   построения   литературной   фразы,   русская   речь.   Вы 
прирожденный  глубокий российский писатель, замечательный 
певец русской глубинки! Причем, как деревенской, так и сугубо 
городской! Я права , Ольга Аристарховна?
--Мусенька , ты прелесть! Я уверена, что лучше бы не  смог 
описать   этот редчайший  и интереснейший литературный дар 
нашего дорогого гостя и сам  мудрый Виссарион!
--Это кто ,Сталин , что ли?
 

--Ну   и   шутник   же   вы,   Сергей   Никандрович!   Ну   и   шутник! 
Кстати   ,   Иосиф   Виссарионович   ,   между   прочим,   тоже   был 
большим мастером доходчивого, понятного каждому рабочему 
и крестьянину языка. Вы прочтите еще разок его замечательные 
«Вопросы   языкознания».   Любопытнейшее   пособие! 
Любопытнейшее! Я бы скорее сравнил ваш архилюбопытный , 
неподражаемо самобытный сленг с метафоричностью Демьяна 
Бедного , не так ли ,Мусенька?  Да, да! Именно  с его. Кстати, 
Сереженька, позвольте мне, старику, так вольно величать  вас , 
вам   по   душе   стишата   этого   ,   простите   меня   за   выражение, 
мастера поэтического пера?
Иорданский   с   презрительной   усмешкой   остановил   взгляд   на 
Кадушкине. 
А   черт   его   знает.   Я,   лично,   если   честно,   книгу   про   «Дядю 
Степу» люблю и уважаю. Я в детстве его наизусть барабанил. 
Там все ясно и разборчиво рассказано. А этих современных я не 
разбираю. Особливо великих поэтов. Воют себе что- то под нос 
у микрофону. И воют, и воют . И воют, и воют! А «Дядя Степа», 
хоть был и мент, но сразу видать -наш человек!
--Вы   правы   ,   Сергей   Никандрович!   Многие     замечательные 
поэты   очень   своеобразно   исполняют   свои   произведения.   Но 
страшно   не   это.   Если   бы   вы   только   знали   ,   сколько 
поэтического мусора проходит ежедневно через наши  руки! А 
сколько   еще   просто   обыкновенной   графомании!   –Щеки 
Мусеньки пылали.
--Неужели даже не в рифму пишут?
Веселый   смех   редакторов     подчеркнул   воспринятый   как 
очередной   образец   яркого   юмора     якобы   наивный   вопрос 
Кадушкина. 
И когда среди этого словесного мусора вдруг попадаются ваши 
« Скитальцы»,   это – обвал! Лавина! Землетрясение! Спасибо 
вам , дорогой Сергей Никандрович!  Спасибо , что вы есть!...
Из   глаз   Кушеткиной   брызнули   слезы..Ольга   Аристарховна 
приложила к глазам шелковый платочек и прошептала:
--Дожила старая. Слава тебе, Создатель, все же дожила…
 

Иорданский   еще   раз   втянул   носом   дивный   аромат   коньяка, 
допил   последние   капли   из   своего   бокала.   Вкусно   чмокнул 
языком и, взяв Кадушкина под локоток, доверительно начал:
--Многоуважаемый   Сергей   Никандрович,   а   теперь   о   нашем 
совместном и столь приятном как нам, так , надеюсь,   и вам , 
рабочем содружестве. Публикацию вашей замечательной поэмы 
мы намечаем на следующий месяц. И при этом увеличиваем 
тираж журнала вдвое! Да, да, вдвое! И боюсь , Оленька, и этого 
будет   мало!...   Перед   поэмой   мы,   как     и   обычно,   поместим 
краткую   редакционную   аннотацию   и   ваш   портрет.   Поэма, 
наверняка,   вызовет   большую   полемику…   Ольга 
Александровна,   я думаю, что тут мы смело можем обратиться 
к Писареву?
_--А вы не боитесь , Архимед Пифагорович, что  с ним может 
случиться такая же история как в том случае… Вы понимаете, 
что     я   имею   ввиду   ту   крайне   неприятную   историю   с 
Александром Сергеевичем. Вы можете распять меня на кресте 
как   Спасителя,   но   я   никогда   не   смогу   понять   ,   как   такой 
могучий   ,   профессиональный   ,   критический   мозг   не   смог 
оценить   Сашенькин   гений?   Никогда!   А   вдруг   и   на   этот   раз 
этому юному дарованию попадет вожжа под , извините меня, 
хвостик,   или он встанет утречком не с той ноги и напишет 
отрицательный отзыв о поэме?   Если не возражаете , я сегодня 
же попробую дозвониться до Виссариона Григорьевича и завтра 
подъеду   к   нему   сама.   Уж   его   -   то   безошибочному   чутью   я 
доверяю несравненно больше. 
Иорданский   ласково   погладил   кисть   Кадушкина   ,   и 
наклонившись к нему проворковал:
-- Мы надеемся , Сереженька, что вы покажите нам и все ваши 

жүктеу/скачать 0,93 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: