бежно возникает лидер, поддерживающий такое
объединение. Но оно лишь тогда превращается в школу,
когда в нем
возникает ощущение взаимной
ответственности. Примеры таких научных школ мирового
значения, например, в физике или математике,
общеизвестны.
В
географической литературе более других касались
вопроса о географических школах Ю. Г. Саушкин, И. А.
Витвер, Ф. Н. Мильков, Л. С. Абрамов, Б. С. Хорев. В работах
этих да и других ученых можно встретить примеры
отечественных (школы П. П. Семенова-Тян-Шанского, В.
В. Докучаева, Д. Н. Анучина) и зарубежных (немецкая
школа антропогео-графии, французская школа «географии
человека») школ. Иногда затрагивается и вопрос об иерархии
научных географических школ с
выделением среди них
общенациональных, региональных и даже местных. Тем не
менее в наиболее принятой трактовке школы обычно
«привязываются» к научным направлениям (например,
школа экономического районирования) и именуются по
лидеру или лидерам этого направления.
В одной из своих работ Ю. Г. Саушкин посвятил
формированию научных школ советских географов целую
главу [233]. В ней он выделил всего шесть научных школ, в
том числе пять в области физической географии (школы Берга
— Борзова, Вернадского — Полынова, Глушкова — Муравей-
ского, Шокальского — Зубова, Сукачева) и одну — в области
экономической географии (школа Баранского — Колосов-
ского). А Ф. Н. Мильков предлагает перечень школ по пяти
направлениям физической географии. «Персоналия» этих
школ, что вполне естественно, отчасти совпадает с
предложениями Ю. Г. Саушкина. Но есть и существенные
дополнения в виде школы физического страноведения Б. Ф.
Добрынина, ландшафтно-географической школы акад. А. А.
Григорьева, геоморфологической и палеогеографической
школы академиков К. К. Маркова и И. П. Герасимова [223, с.
278].
Нетрудно заметить, что
вопрос о научных школах тесно
связан с проблемами структуры географической науки.
Достарыңызбен бөлісу: