Тысяча незабываемых поцелуев

но несколько дней я была очень уставшей. Меня держали взаперти из-
за страха инфекции. Мой доктор хотел, чтобы я осталась в больнице,
но я отказалась. Я не пропущу и секунды своей жизни, снова находясь
в том месте. Не сейчас, когда я видела, что рак все больше оказывал на
меня свое влияние. Каждая секунда становилась все более и более
драгоценной.
Дом был моим счастливым местом.
Рун рядом со мной, его поцелуи, были моей безопасностью.
Все, что мне было нужно.
Посмотрев на часы, я заметила, что уже почти 16:00. Рун скоро
придет. Я заставила его посещать школу последние несколько дней. Он
не хотел ходить без меня. Но это был его выпускной год. Ему нужен
аттестат, чтобы пойти в колледж. Хоть он и протестовал, что ему все
равно.
И это было нормально. Потому что мне было не все равно за нас
обоих. Я не позволю ему поставить свою жизнь на паузу ради меня.
Тетя Диди подпрыгнула на ноги.
— Ладно, девочка Поппи, иди в душ. У нас есть час до
отправления. — Она посмотрела на мои волосы. — Не утруждайся
мытьем головы, у меня есть девушка, которая позаботится об этом,
когда мы будем на месте.
Я покачала головой, собираясь задать больше вопросов, но тетя
упорхнула из моей комнаты. Я встала на ноги, потянувшись. Сделав
глубокий вдох, я закрыла глаза и улыбнулась. Я чувствовала себя
лучше, чем за последние несколько дней. Немного сильнее.
Достаточно сильной, чтобы покинуть дом.
Схватив полотенце, я быстро приняла душ. Нанесла легкий
макияж, завязала свои немытые волосы в пучок набок и прицепила
свой незаменимый белый бант. Оделась в темно-зеленое платье,
натянув сверху белый свитер.
Я вдевала свои сережки в форме бесконечности в уши, когда дверь
в мою спальню внезапно открылась. Я уловила гул возбужденных
голосов, особенно голос моего папы.
Повернув голову, я улыбнулась при виде Руна, его голубые глаза
сразу же встретились с моими. Осматривая, проверяя, прежде чем он
облегченно выдохнул.

Рун молча пересек комнату, остановившись, только когда обнял
меня за плечи и притянул к своей груди. Я обняла его руками за талию
и вдохнула его свежий запах.
— Ты выглядишь лучше, — сказал Рун надо мной.
Я сжала его немного крепче.
— Я чувствую себя лучше.
Рун сделал шаг назад и заключил мое лицо в колыбель своих рук.
Он нашел мои глаза, прежде чем уголки его губ приподнялись, и он
прижался в самом сладком поцелуе к моему рту. Когда отстранился,
вздохнул:
— Я рад. Я беспокоился, что мы не сможем поехать.
— Куда? — спросила я, мое сердце забилось в ритме пробежки.
На это раз Рун улыбнулся, и прошептал мне на ухо:
— Нас ждет еще одно приключение.
Мое сердце ускорилось до галопа:
— Еще одно приключение?
Без каких-либо объяснений, Рун повел меня на выход из спальни.
Его рука, которая так крепко сжимала мою, была единственным
признаком, что он был чем-то озабочен последние несколько дней.
Хотя я догадывалась. Я видела страх в его глазах каждый раз, когда
я ложилась в кровать, и он спрашивал в порядке ли я. Каждый раз,
когда садился со мной после школы, наблюдая, изучая меня... ожидая.
Ожидая увидеть, было ли это тем самым.
Он оцепенел.
Прогрессирование моего рака не пугало меня. Боль и ближайшее
будущее не внушали страх. Но я начинала бояться, когда Рун смотрел
на меня так несчастно, с таким отчаянием. Я любила его очень сильно,
и видела, что он любил меня безмерно. Но эта любовь, опаляющая
душу связь начала становиться якорем для сердца, которое я должна
была освободить.
Я никогда не боялась смерти. Моя вера была сильной, я знала, что
за пределами смерти есть жизнь. Но сейчас страх начал
прокрадываться в мое сознание. Страх покинуть Руна. Страх его
отсутствия... страх не ощущать его руки вокруг себя и его поцелуи на
своих губах.
Рун оглянулся, как будто почувствовал, что мое сердце начинает
разрываться на части. Я кивнула. Не уверена, что я была убедительной,

потому что все еще видела беспокойство в его взгляде.
— Она не поедет! — убедительный голос моего отца раздался по
коридору. Рун притянул меня к своему боку, подняв руку, пока я не
оказалась в безопасности под ней. Когда мы достигли дверного
проема, мои мама, папа и тетя Диди стояли в гостиной.
Лицо папы было красным. Тетя скрестила руки на груди. Моя мама
гладила спину папы, призывая его к спокойствию.
Папа поднял голову и вынужденно улыбнулся.
— Поппи, — сказал он и подошел ближе. Рун не отпустил меня.
Папа заметил это и посмотрел на него свирепым взглядом, который
мог бы выпотрошить его на месте.
Рун даже не дрогнул.
— Что не так? — спросила я, потянувшись к руке моего отца.
Казалось, мое прикосновение лишило его дара речи. Я посмотрела
на маму.
— Мама?
Мама сделала шаг вперед.
— Это планировалось с приезда твоей тети пару недель назад. — Я
посмотрела на тетю Диди, которая лукаво улыбалась.
— Рун планировал взять тебя в поездку. Он попроси твою тетю
помочь, — мама вздохнула. — Мы не ожидали, что твое состояние
ухудшится в ближайшее время. — Мама положила свою руку на руку
папы. — Твой папа думает, что ты не должна ехать.
— Куда ехать? — спросила я.
— Это сюрприз, — провозгласил Рун рядом со мной.
Папа подошел еще ближе и встретился взглядом с моим.
— Поппи, уровень твоих лейкоцитов упал. А значит, шанс
инфекции высок. Твоя иммунная система в зоне риска, я не думаю, что
ты должна путешествовать на самолете...
— Самолет? — перебила я.
Я посмотрела на Руна.
— Самолет? — повторила я.
Он кратко кивнул головой, но ничего не объяснил.
Мама положила руку на мою.
— Я спрашивала твоего специалиста, и он сказал... — она
прочистила горло, — он сказал, что на данном этапе твоей болезни,
если ты хочешь ехать, ты должна ехать. — Я слышала скрытый

подтекст в ее словах. Поезжай, пока не стало слишком поздно
путешествовать.
— Я хочу поехать, — сказала я с непоколебимой уверенностью,
сжав запястье Руна. Я хотела убедить его, что хотела этого. Я подняла
голову, встретившись с ним взглядом. Улыбнувшись, сказала: — Я с
тобой.
Рун удивил меня, но в то же самое время не удивил меня совсем,
поцеловав. Поцеловав меня страстно и быстро прямо перед моей
семьей. Рун разорвал поцелуй и встал перед моей тетей. Рядом с ней
стоял чемодан, без слов он понес чемодан до машины.
Мое сердце забилось в волнующем ритме стакатто.
Папа сжал мою руку, это прикосновение вернуло меня к его
беспокойству и страху.
— Поппи, — сказал он строго.
Прежде чем он сказал еще что-нибудь, я наклонилась и поцеловала
его в щеку, затем посмотрела в глаза:
— Папа, я осознаю риски. Я борюсь с этим уже долгое время.
Понимаю твое беспокойство. И знаю, что ты не хочешь, чтобы мне
было больно. Но остаться запертой в комнате, как птица в клетке, хоть
на еще один день... это то, что причиняет мне боль. Я не из тех, кто
сидит взаперти. Я хочу этого, папа. Мне нужно это. — Я покачала
головой, чувствуя, как влага заполняет мои глаза. — Я не могу
провести отведенное мне время запертой из-за страха все ухудшить.
Мне нужно жить... Мне нужно это приключение.
Он сделал неровный вдох. Но в конечном итоге кивнул. Легкое
головокружение накрыло меня. Я еду!
Подпрыгнув на месте, я обняла папу за шею. Он обнял меня в
ответ.
Я поцеловала маму, затем посмотрела на тетю, которая протянула
мне руку. Я взяла, как раз когда папа сказал:
— Я доверяю тебе присмотреть за ней, Диди.
Моя тетя вздохнула:
— Ты знаешь, что эта девочка — мое сердце, Джеймс. Думаешь, я
позволю чему-либо с ней случиться?
— И они остановятся в раздельных комнатах!
Я просто закатила глаза на все это.

Папа начал говорить с моей тетей. Но я не слышала этого. Не
слышала ничего, когда мой взгляд прошел через открытую дверь и
остановился на мальчике, одетом во все черное, который прислонился
к перилам нашего крыльца. Мальчик в кожаной куртке, который
мимоходом подносил сигарету к губам, все время наблюдая за мной.
Его кристально-голубые глаза ни разу не отрывались от моих.
Рун выдохнул облако дыма, небрежно бросил окурок на землю,
затем дернул подбородком и протянул мне свою руку.
Выпустив руку тети Диди, я закрыла глаза на краткое мгновение,
фиксируя в памяти, как он выглядел именно в этот момент.
Мой норвежский плохой мальчик.
Мое сердце.
Открыв глаза, я бросилась через двери. Достигнув верхней
ступеньки, я прыгнула в объятия Руна. Он крепко держал меня в своей
хватке. Я хихикнула, ощущая легкий ветерок на своем лице. Держа
меня крепче, подняв мои ноги с земли, Рун спросил:
— Ты готова для приключения, Поппимин?
— Да, — ответила я, затаив дыхание.
Рун прижал свой лоб к моему и закрыл глаза.
— Я люблю тебя, — прошептал он после долгой паузы.
— Я тоже люблю тебя, — сказала я также тихо.
Я была вознаграждена редкой улыбкой.
Он осторожно опустил меня на землю, взял меня за руку и
спросил:
— Ты готова?
Я кивнула, затем повернулась к родителям, которые стояли на
крыльце, махая на прощание.
— Пойдемте, детки, — сказала Диди. — Нам нужно успеть на наш
рейс.
Рун повел меня к машине, как всегда держа за руку. Усевшись на
заднее сиденье, я посмотрела в окно, когда машина начала отъезжать.
Я уставилась на облако, зная, что скоро буду парить над ними.
В своем приключении.
В своем приключении с моим Руном.
***

— Нью-Йорк, — сказала я, затаив дыхание, читая надпись на
экране у нашего выхода.
Рун усмехнулся.
— Мы всегда планировали туда поехать. Просто это раньше, чем
мы всегда думали.
Полностью лишившись дара речи, я обняла его руками за талию,
положив голову ему на грудь. Тетя Диди вернулась, поговорив с
женщиной за стойкой.
— Пойдемте, вы, двое, — сказал она, махнув рукой в сторону входа
в самолет. — Пора на борт.
Мы последовали за Диди. Моя челюсть отвисла, когда она подвела
нас к передним сиденьям в первом классе. Я посмотрела на нее, и она
пожала плечами.
— Какой смысл быть ответственной за салон первого класса, когда
я не могу использовать льготы, чтобы побаловать любимую
племянницу?
Я обняла Диди. Она держала меня немного дольше, чем обычно.
— Иди, — сказала она и прогнала меня на мое место. Тетя Диди
быстро исчезла за шторкой в секции для обслуживающего персонала.
Я стояла, наблюдая ее уход. Рун взял меня за руку.
— Она будет в порядке, — успокоил он, затем показал на сиденье у
окна и добавил: — Для тебя. — Не в состоянии остановить
воодушевленное хихиканье, я села и уставилась в иллюминатор на
людей, которые работали ниже.
Я пялилась на них, пока самолет не заполнился и начал катиться.
Счастливо вздохнув, я повернулась к Руну, который наблюдал за мной.
Переплетя свои пальцы с его, я сказала:
— Спасибо.
— Я хотел, чтобы ты увидела Нью-Йорк. — Он пожал плечами. —
Я хотел увидеть его с тобой.
Рун наклонился для поцелуя, я остановила его губы своим
пальцем.
— Поцелуй меня на высоте тридцать девять тысяч футов. Поцелуй
меня в небе. Среди облаков.
Мятное дыхание Руна опаляло мое лицо. Затем он молча
отстранился. Я рассмеялась, когда самолет внезапно набрал скорость и
взлетел в небо.

Когда самолет выровнялся, я внезапно обнаружила, что мои губы
касаются губ Руна. Он обхватил мое лицо руками, когда завладел моим
ртом. Нуждаясь в чем-то, что удержит меня на месте, я схватилась за
его футболку. Я выдохнула в его рот, когда его язык нежно скользил у
моего.
Когда он отстранился, его грудь вздымалась, а кожа была теплой, я
прошептала:
— Поцелуй восемьсот восемь. На высоте тридцать девять тысяч
футов. С моим Руном... и мое сердце почти взорвалось.
К концу полета у меня было множество поцелуев, чтобы заполнить
мою банку.
***
— Это для нас? — недоверчиво спросила я. Я уставилась на
пентхаус смехотворно дорого отеля на Манхэттене, в который моя тетя
привезла нас.
Я посмотрела на Руна и могла с уверенностью сказать, что даже
через его постоянное нейтральное выражение было видно, что он
поражен.
Тетя Диди остановилась передо мной.
— Поппи, твоя мама еще не знает это. Я встречаюсь кое с кем уже
какое-то время. — Нежная улыбка растянулась на ее губах. —
Поэтому, скажем так, этот номер подарок для вас обоих.
Я уставилась на нее в изумлении. Но затем теплота наполнила
меня. Я всегда переживала о тете Диди. Она часто была сама по себе.
И по ее лицу было видно, какой счастливой делал ее этот мужчина.
— Он заплатил за это? За нас? За меня? — спросила я.
Диди помолчала, затем объяснила:
— Технически, он даже не платил за это. Он владеет этим местом.
Моя челюсть, если это возможно, отвисла еще ниже, пока Рун
игриво не закрыл ее, положив палец под мой подбородок. Я уставилась
на своего парня.
— Ты знал?
Он пожал плечами.
— Она помогла мне спланировать все это.

— Так ты знал? — повторила я. Рун покачал головой, затем занес
наши чемоданы в главную спальню справа. Он явно игнорировал
наставление моего отца об отдельных комнатах.
Когда Рун исчез через дверной проем, моя тетя сказала:
— Этот парень будет ходить по битому стеклу ради тебя, Поппи.
Мое сердце наполнилось светом.
— Знаю, — прошептала я, но небольшой страх, который я начала
чувствовать, проник в меня.
Тетя Диди обняла меня, когда я сжала ее в ответ, то сказала:
— Спасибо.
Она поцеловала меня в макушку.
— Я ничего не сделала, Попс. Это все Рун. — Она замолчала. —
Не думаю, что за всю свою жизнь, видела, чтобы два ребенка любила
друг друга так сильно такими молодыми, а подростками еще сильнее.
— Тетя снова притянула меня к себе, встретившись с моим взглядом.
— Дорожи временем с ним, Попс. Этот мальчик любит тебя. Нужно
быть слепым, чтобы это не заметить.
— Я вижу, — прошептала я.
Диди направилась к двери.
— Мы здесь на две ночи. Я буду с Тристаном в его номере.
Позвони мне, если что-то понадобится. Я буду в нескольких минутах
ходьбы.
— Хорошо, — ответила я.
Развернувшись, я изучала великолепие комнаты. Потолок был
такой высокий, что мне пришлось задрать голову, чтобы увидеть
рисунок на белой штукатурке. Комната была такой большой, что могла
затмить большинство домов людей. Я подошла к окну и созерцала
панорамный вид всего Нью-Йорка.
И я вдохнула.
Я 
вдохнула, 
когда 
мой 
взгляд 
упал 
на 
знакомые
достопримечательности, которые я видела на картинках или в кино:
Эмпайр-Стейт-Билдинг, Центральный парк, Статуя Свободы,
Флэтайрон-билдинг, Башня Свободы...
Нужно было так много всего увидеть, что мое сердце забилось
быстрее в предвкушении. Вот как я собиралась прожить свою жизнь.
Здесь я должна была чувствовать себя как дома. Блоссом Гроув был
моими корнями, а Нью-Йорк должен был стать моими крыльями.

А Рун Кристиансен навсегда должен был быть моей любовью.
Рядом со мной все это время.
Заметив дверь слева, я подошла и опустила ручку. Я ахнула, когда
холодный воздух окатил меня, затем я все осмотрела.
Сад.
Открытая терраса с цветами, скамейками и, что еще лучше, с
видом. Застегнув пальто, чтобы не замерзнуть, я вышла в холод. Белые
снежинки застревали в моих волосах. Я запрокинула голову назад,
желая ощущать их на своем лице. Холодные хлопья приземлялись на
мои ресницы, щекоча глаза.
Я засмеялась, когда мое лицо стало влажным. Затем двинулась
вперед, проводя руками по сверкающим вечнозеленым растениям,
пока не оказалась возле стены, которая открывала панорамный вид на
весь Манхэттен.
Я вдохнула, позволяя холодному воздуху заполнить мое тело.
Внезапно руки обвились вокруг моей талии, и грудь Руна прижалась к
моей спине.
— Тебе нравится, малышка? — спросил Рун нежно. Его голос был
чуть громче шепота, чтобы не вторгаться в нашу маленькую гавань
спокойствия.
Я покачала головой в неверии и немного повернулась, пока не
оказалась лицом к нему.
— Не могу поверить, что ты все это сделал, — повторила я. — Не
могу поверить, что подарил мне это. — Я указала на простирающийся
снизу город. — Ты подарил мне Нью-Йорк.
Рун поцеловал меня в щеку.
— Уже поздно и завтра у нас много дел. Мне нужно быть
уверенным, что ты отдохнешь достаточно, чтобы увидеть все, что я
запланировал.
Мысль пришла мне в голову.
— Рун?
— Ja?
— Могу я сводить тебя кое-куда завтра?
Морщинки испещрил его лоб.
— Конечно, — согласился он. Он искал в моих глазах ответ, что я
задумала. Но не спросил меня. И я была счастлива по этому поводу. Он
отказался бы, если бы знал раньше времени.

— Хорошо, — сказала я гордо и улыбнулась. Да, он подарил мне
эту поездку. Да, он все спланировал. Но я хочу показать ему кое-что,
напомнить о его мечтах. Мечты, которые можно осуществить, даже
после моей смерти.
— Тебе нужно поспать, Поппимин, — сказал он и опустил рот,
чтобы поцеловать мою шею.
Я взяла его под руку.
— С тобой в моей кровати.
Он кивнул у моей шеи, прежде чем еще раз поцеловал.
— Я набрал тебе ванну и заказал еду. Ты помоешься, мы поедим и
ляжем спать.
Я полностью повернулась в его руках и встала на цыпочки, чтобы
обхватить его щеки руками. Они были холодными.
— Я люблю тебя, Рун, — сказала я нежно. Я говорила это часто. И
всегда чувствовала это всем своим сердцем. Я все время хотела, чтобы
она знал, как я обожаю его.
Рун вздохнул и медленно поцеловал меня.
— Я тоже люблю тебя, Поппимин, — сказал он у моих губ, едва
отстранившись.
Он повел меня внутрь, и я приняла ванну. И мы легли спать.
Я лежала в его объятиях по центру огромной кровати с
балдахином. Его теплое дыхание опаляло мое лицо. Яркие глаза
наблюдали за каждым моим движением.
Я уснула, свернувшись в его объятиях, с улыбкой на лице и в
сердце.

жүктеу/скачать 1,8 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: