Полетаева Инга Игоревна. Элементарное мышление животных: учебное пособие

Н. Н. Ладыгина-Котс (1889—1963) с ее воспитанником шимпанзе Иони (фото А. 
Ф. Котса, 1913 г.). 
Особый след в истории науки оставила ранняя работа Н. Н. Лады-гиной-Котс — 
сравнительное описание онтогенеза познавательной Деятельности детеныша 
шимпанзе и собственного ребенка. Результатом сравнения этих наблюдений явился 
уникальный труд «Дитя шимпанзе и дитя человека» (1935), проиллюстрированный 
десятками фотографий и рисунков. 
Полуторагодовалый шимпанзе Иони прожил в семье Надежды Николаевны два с 
половиной года (1910—1913). Благодаря возможности наблюдать за Иони 
постоянно, был впервые описан поведенческий репертуар детеныша шимпанзе, 
включающий игровую, исследовательскую и конструктивную деятельность (1923). 
Особое значение имели наблюдения особенностей восприятия и обучаемости 
шимпанзе. Иони обнаружил также способность к наглядно-действенному 
мышлению, к обобщению нескольких признаков и использованию понятия о 
тождестве (сходстве) стимулов. Последнее он применял не только в ситуации 
эксперимента, но и в повседневной жизни. 
Отмечая многочисленные черты сходства поведения шимпанзе и человека на 
ранних стадиях онтогенеза, автор указывает на те критические точки, с которых 
развитие психики ребенка идет принципиально иными темпами и на качественно 
другом уровне, чем у шимпанзе. 
Полемизируя с В. Келером и Р. Йерксом, которые подчеркивали черты сходства в 
когнитивной деятельности антропоидов и человека, Н. Н. Ладыгина-Котс 
акцентировала внимание на имеющихся между ними различиях, на том, что 

«...шимпанзе не почти человек, а совсем не человек». 
Подобные исследования развития детенышей обезьян, «усыновленных» 
человеком, успешно повторили В. и Л. Келлог (Kellog, Kellog, 1933) и К. и К. Хейс 
(Hayes, Hayes, 1951). Вторая жизнь этого экспериментального метода началась в 70-е 
годы XX века, когда американские ученые обратились к поискам у антропоидов 
зачатков второй сигнальной системы и начали обучать их различным языкам-
посредникам (см. 2.9.2 и гл. 6). Многие из них (см., например: Savage-Rumbaugh, 
1993) подтвердили выявленные Ладыгиной-Котс черты сходства в раннем развитии 
познавательных способностей человека и шимпанзе, а кроме того показали, что 
шимпанзе к 5 годам могут усваивать аналог человеческого языка на уровне детей в 
возрасте 2—2,5 года. 
Закономерности, 
обнаруженные 
Ладыгиной-Котс, 
подтвердились также в многочисленных исследованиях этологов, например Дж. 
Гудолл, Дж. Шаллера, Д. Фосси, наблюдавших шимпанзе и горилл в естественной 
среде обитания. 
В процессе изучения познавательных способностей Иони Ладыгина-Котс 
разработала и ввела в экспериментальную практику методику «выбора по образцу», 
которая с тех пор широко используется в психологии и физиологии для 
исследования разных аспектов психики животных. 
Центральное место в трудах Н. Н. Ладыгиной-Котс занимала проблема 
элементарного мышления животных как предпосылки человеческого мышления, 
позволяющего выявить и восстановить предысторию его возникновения в процессе 
эволюции. Во многом именно благодаря работам Н. Н. Ладыгиной-Котс, ее учеников 
(Н. Ф. Левыки-ной, А. Я. Марковой, К. Э. Фабри, С. Л. Новоселовой и др.) и коллег 
стало известно, как шимпанзе воспринимают внешний мир, какова их способность к 
обобщению и абстрагированию, какие формы наглядно-действенного мышления им 
доступны. Особое внимание уделялось манипуляционной, орудийной и 
конструктивной деятельности приматов. 
Н. Н. Ладыгина-Котс писала, что «обезьяны имеют элементарное конкретное 
образное мышление (интеллект), способны к элементарной абстракции и 
обобщению, и эти черты приближают их психику к человеческой». При этом она 
подчеркивала, что «...их интеллект качественно, принципиально отличен от 
понятийного мышления человека, имеющего язык, оперирующего словами как 
сигналами сигналов, системой кодов, в то время как звуки обезьян, хотя и 
чрезвычайно многообразны, но выражают лишь их эмоциональное состояние и не 
имеют направленного характера. Они (шимпанзе) обладают, как и другие животные, 
лишь первой сигнальной системой» (послесловие к книге Я. Дембовского 
«Психология обезьян», с. 317). 
Научное наследие Н. Н. Ладыгиной-Котс продолжает оказывать глубокое влияние 
на современных исследователей проблемы эволюционных предпосылок мышления 
человека как в России, так и за рубежом. Это влияние проявляется в разных формах. 
Так, до настоящего времени многие авторы (и зоопсихологи, и физиологи) 
продолжают широко цитировать ее труды. Более того, многие современные ученые 
и целые лаборатории в новых формах и на новом уровне применяют разработанные 
ею методы и подходы и продолжают изучать некогда затронутые ею проблемы. 
Представления Ладыгиной-Котс о наличии у животных элементов мышления 
нашли многообразные подтверждения. Однако вопрос о степени сходства психики 
шимпанзе с человеческой существенно пересмотрен. Не подлежит сомнению, что 
пропасть между возможностями их психики не столь глубока, как считалось прежде. 
Даже по уровню понимания речи человека и овладения его языком шимпанзе все же 
достигают уровня двухлетнего ребенка. 

В заключение остается упомянуть еще об одном направлении более поздних 
исследований, которое способствовало развитию взглядов Н. Н. Ладыгиной-Котс на 
эволюцию мышления. Она считала, что определение интеллекта обезьян, данное Г. 
3. Рогинским (1948), нуждается в одном существенном уточнении. По ее мнению, «о 
наличии интеллекта может свидетельствовать установление лишь новых адаптивных 
связей в новой для животного ситуации» (Ладыгина-Котс, 1963, с. 310). Эта сторона 
мышления животных стала объектом интенсивных исследований Л. В. Крушинского 
и его сотрудников (см. гл. 4 и 8). 
Итак, значение работ Н. Н. Ладыгиной-Котс состоит в том, что: 
♦ впервые был проведен эксперимент по воспитанию детеныша шимпанзе в 
«развивающей среде»; 
♦ был описан онтогенез поведения шимпанзе, сопоставлены особенности 
познавательной деятельности приматов и человека; 
♦ показано наличие у шимпанзе способности к обобщению и абстрагированию 
как одной из основных характеристик элементарного мышления; 
♦ разработан и введен в практику важнейший современный метод исследования 
психики животных — обучение «выбору по образцу»; 
♦ проведено сравнительное исследование орудийной и конструктивной 
деятельности приматов; 
♦ сделан вывод о наличии у животных зачатков мышления как предпосылки 
мышления человека. 
2.5.3. Исследования поведения и психики приматов в СССР. 
В 20—60-е годы в нашей стране был выполнен ряд других исследований 
поведения и психики обезьян в Московском, Ленинградском и Киевском зоопарках 
(под руководством Н. Н. Ладыгиной-Котс, Г. 3. Ро-гинского и В. П. Протопопова), в 
Сухумском питомнике (Н. Ю. Войто-нис и его ученики, а также Л. Г. Воронин и его 
сотрудники), в Институте физиологии в Колтушах (ученики И. П. Павлова, в том 
числе П. К. Денисов, Э. Г. Вацуро, М. П. Штодин, Ф. П. Майоров, Л. Г. Воронин, 
позднее Л.А.Фирсов и др.; см. также 2.7). 
В работах Г. 3. Рогинского (1948), Н. Ю. Войтониса (1949), Н. А. Тих (1955; 1970) 
и других были описаны различные формы наглядно-действенного мышления, 
орудийной и конструктивной деятельности приматов, дополнены сведения о 
способности к обобщению и абстрагированию у разных видов обезьян. Ряд работ 
был посвяшен сравнению психики высших и низших обезьян. Так, в лаборатории В. 
П. Протопопова исследовали обучение сложным двигательным навыкам у 
капуцинов, макаков и человекообразных обезьян. Сопоставляя процесс решения 
различных задач, авторы сделали вывод, что «никаких принципиальных различий в 
формировании онтогенетического опыта у высших и низших обезьян не существует, 
и нет никаких оснований усматривать пропасть между низшими и высшими 
обезьянами, уподоблять поведение высших обезьян человеческому поведению». 
Тенденция к недооценке уровня когнитивных способностей антропоидов в целом 
была характерна для того периода развития науки. 
2.6, Описание «инсайта» в опытах В. Келера. 
В начале XX столетия, когда Н. Н. Ладыгина-Котс получила первое 

экспериментальное доказательство наличия у человекообразной обезьяны 
способности к обобщению, немецкий психолог Вольфганг Келер, один из 
основоположников и идеологов гештальтпсихологии, также в эксперименте 
продемонстрировал, что шимпанзе способны и к другому виду элементарного 
мышления — экстренному решению новых для них задач. 

жүктеу/скачать 2,98 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: