и пошла пешком домой; я поехал вперед. На дворе увидел я
дорожную телегу; мне сказали, что у меня в кабинете сидит
человек, не хотевший объявить своего имени, но сказавший
просто, что ему до меня есть дело. Я вошел в эту комнату
и увидел в темноте человека, запыленного и обросшего бо-
родой; он стоял здесь у камина. Я подошел к нему, стараясь
припомнить его черты. «Ты не узнал меня, граф?» – сказал
он дрожащим голосом. «Сильвио!» – закричал я, и призна-
юсь, я почувствовал, как волоса стали вдруг на мне дыбом.
«Так точно, – продолжал он, – выстрел за мною; я приехал
разрядить мой пистолет; готов ли ты?» Пистолет у него тор-
чал из бокового кармана. Я отмерил двенадцать шагов и стал
там в углу, прося его выстрелить скорее, пока жена не воро-
тилась. Он медлил – он спросил огня. Подали свечи. Я за-
пер двери, не велел никому входить и снова просил его вы-
стрелить. Он вынул пистолет и прицелился… Я считал се-
кунды… я думал о ней… Ужасная прошла минута! Силь-
вио опустил руку. «Жалею, – сказал он, – что пистолет за-
ряжен не черешневыми косточками… пуля тяжела. Мне все
кажется, что у нас не дуэль, а убийство: я не привык целить в
безоружного. Начнем сызнова; кинем жребий, кому стрелять
первому». Голова моя шла кругом… Кажется, я не соглашал-
ся… Наконец мы зарядили еще пистолет; свернули два биле-
та; он положил их в фуражку, некогда мною простреленную;
я вынул опять первый нумер. «Ты, граф, дьявольски счаст-
лив», – сказал он с усмешкою, которой никогда не забуду.
|