Он остановился и стал набивать выгоревшую свою трубку;
я молчал, потупя глаза.
– Вам было странно, – продолжал он, – что я не требо-
вал удовлетворения от этого пьяного сумасброда Р***. Вы
согласитесь, что, имея право выбрать оружие, жизнь его бы-
ла в моих руках, а моя почти безопасна: я мог бы приписать
умеренность одному моему великодушию, но не хочу лгать.
Если б я мог наказать Р***, не подвергая вовсе моей жизни,
то я б ни за что не простил его.
Я смотрел на Сильвио с изумлением. Таковое признание
совершенно смутило меня. Сильвио продолжал.
– Так точно: я не имею права подвергать себя смерти.
Шесть лет тому назад я получил пощечину, и враг мой еще
жив.
Любопытство мое сильно было возбуждено.
– Вы с ним не дрались? – спросил я. – Обстоятельства,
верно, вас разлучили?
– Я с ним дрался, – отвечал Сильвио, – и вот памятник
нашего поединка.
Сильвио встал и вынул из картона красную шапку с золо-
тою кистью, с галуном (то, что французы называют bonnet
de police
3
); он ее надел; она была прострелена на вершок ото
лба.
– Вы знаете, – продолжал Сильвио, – что я служил в ***
гусарском полку. Характер мой вам известен: я привык пер-
3
В полицейской шапке (фр.).
|