РЕЖИССУРА УРОКА И АКТЕРСКОЕ МАСТЕРСТВО

263 
 
теория действий явилась новой ступенью в том, что М. Горький назвал наукой об искусстве 
[1,  3].  Это  продолжение  теоретического  изучения  актерского  мастерства,  начало  которой  в 
своей системе положил выдающийся деятель русского театра К.С. Станиславский.   
Апологеты 
и 
сторонники 
научных 
изысканий 
П.М. 
Ершова 
называют 
два  фундаментальных  направления,  разработанных  им  при  изучении  вербальных  аспектов 
общения между людьми [2].  
Первое  направление,  открытое  ученым,  П.М.  Ершов  назвал  лепкой  фразы,  законы 
построения которой просты и доступны не только актерам. В книге Технология актерского 
искусства  точно  названы  особенности  произнесения  простой  фразы  и  сложной  фразы.  По 
Ершову,  важно  то,  считает  ли  говорящий  свою  мысль  простой  или  сложной.  В  его 
предложении может быть мало слов, но оно будет произнесено как сложная фраза. А может 
быть  слов  много,  но  произнесена  фраза  (мысль)  будет  –  как  простая.  Таким  образом, 
знакомство  с  идеями  П.М.  Ершова  о  лепке  фразы,  обогащает  и  нас,  преподавателей-
лингвистов, новым пониманием особенностей всякого вербального общения. 
Второе  направление  исследований  живой  речи  привело  автора  Технологии  к  идее 
отбора  определенного количества интонаций для словесного воздействия на слушающих.  
Речь  как  воздействие,  как  осуществляемое  намерение  чего-то  достигнуть,  что-то 
изменить  в  тех,  к  кому  речь  обращена,  предстаёт  перед  тем,  кто  знает  систему  простых 
словесных  действий  П.М.  Ершова,  как  симфония  намерений  [2].  Причём  эти  намерения 
имеют  вполне  осязаемую,  видимую  и  слышимую  материальную  форму.  Он  выделил 
одиннадцать 
интенций, 
вызывающих 
такое 
же 
количество 
простых 
действий, 
сопровождаемых определенными особенностями голоса, мимики, поз. Симфония намерений! 
Это  гармония  простых  действий,  слов,  интонации,  мимики,  поз.  Кто  сказал,  что  площадка 
перед доской в аудитории не предназначена для исполнения этой симфонии?  
Технология  актерского  искусства  и  теория  действий  П.М.  Ершова  завоевали 
заслуженное  признание  не  только  у  режиссеров  и  педагогов,  но  и  у  юристов,  социологов, 
врачей,  политиков  –  всех,  кому  необходимы  знания  из  области  закономерностей 
межличностных отношений.  
Чтобы  поддержать  и  укрепить  интерес  педагогов  к  теории  действий,  исследователи 
А.П.  Ершова  и  В.М.  Букатов  в  книге  «Режиссура  урока,  общения  и  поведения  учителя» 
предлагают своеобразное переложение идей театральной теории Ершова на язык, близкий и 
понятный в преподавательской среде [3, 10]. 
Даже после поверхностного знакомства с театральной теорией действий у многих воз-
никает желание использовать ее в педагогической теории и, тем более – практике. Нисколько 
не  сомневаюсь,  что  мы,  преподаватели  языков,  работающие  с  иностранными  студентами, 
найдем здесь и для себя полезные рекомендации. 
Одним  из  первых  педагогов-исследователей,  обративших  внимание  на  теорию 
действий Ершова, был доктор педагогических наук В.А. Кан-Калик [4], [5], который отразил 
некоторые идеи техники действий в авторской системе совершенствования педагогического 
мастерства. 
Была  выдвинута  идея,  что  многие  специфические  театральные  упражнения  вполне 
могут  быть  приспособлены  к  условиям  школы,  в  нашем  случае,  к  условиям  практических 
университетских занятий по языкам. Начались поиски и отработка доступных для педагогов 
форм  подачи,  проведения  и  оценки  различных  упражнений  на  внимание,  память, 
воображение, 
волю, 
традиционно 
используемых 
на 
первом 
курсе 
обучения 
в 
профессиональной актерской школе. 
А.П. Ершова, предлагая принять технику действий, считает, что преподаватель, как и 
актер,  должен  следовать  рекомендациям  режиссера  и  выполнять  эти  действия,  чтобы 
студенты  (зрители)  признавали  в  нем  «положительного  героя».  Остается  понять,  что  в 
поведении преподавателя следует изменить, чтобы в глазах студентов стать таким, кому они 
симпатизировали бы, заряжались от него верой в преодоление трудностей и в успех. Чтобы 
добиться  этого  и  использовать  поведенческие  секреты  обаятельных,  симпатичных,  всех 

264 
 
вокруг  «заряжающих»  педагогов,  необходимо  прислушаться  к  3-м  советам,  которыми 
поделились с нами А.П. Ершова (кандидат педагогических наук, руководитель лаборатории 
театра  Института  художественного  образовании  РАО)  и  В.М.  Букатов  (доктор 
педагогических  наук,  создатель  новой  области  художественной  и  общей  педагогики  – 
драмогерменевтики):  
Совет первый: телесная «мобилизованность». Совет второй: пристройка «снизу». Совет 
третий: «лёгкий» вес [6]. 
Первый совет. Преподаватель всегда должен быть и выглядеть заинтересованным. Это 
видят  окружающие  по  степени  его  телесной  мобилизованности.  Поэтому,  прежде  чем 
открыть  дверь  в  аудиторию,  советуют  авторы  Режиссуры…,  необходимо  проверить  свою 
мобилизацию. 
Мы  позволили  себе  повторить  пример,  приведенный  А.П.  Ершовой  по  этому  поводу 
[6]. В музейных залах можно отличить мобилизованных посетителей от праздношатающихся 
по их заинтересованности экспонатами. Всегда можно вспомнить себя или своих знакомых в 
состоянии как весьма выразительной собранности, так и полного ее отсутствия. 
Столь  же  сосредоточенно  и  собранно  –  то  есть  мобилизованно  –  должен  выглядеть  и 
преподаватель  в  аудитории,  чтобы  сам  его  вид  давал  понять  студентам  о  важности  и 
серьезности предстоящей совместной работы.  
В режиссуре известно, что большая мобилизованность – как внешняя (телесная), так и 
внутренняя (психическая) – бывает до примитивности простой (выполнение одного дела), а 
бывает сложной (когда человек одновременно выполняет несколько разных дел). 
Ср.: 
Занятия 
по 
практическому 
русскому 
языку, 
которые 
проводятся 
в 
мононациональной  афганской  группе  магистрантов  начального  уровня  обучения,  требуют 
одного рода мобилизованности преподавателя. А, скажем, у нас в университете есть занятия 
в  интернациональных  группах,  где  основным  языком  обучения  является  либо  казахский 
язык, тогда вторым языком идет русский, либо русский язык, тогда вторым языком обучения 
идет  казахский.  В  таких  группах  со  студентами  разноуровневых  знаний  по  казахскому  и 
русскому языкам требуется более сложная мобилизованность. Проще говоря, преподаватель 
держит  себя  в  аудитории  в  первом  случае  легко  и  свободно,  во  втором  же,  ощущает  себя 
учителем сельской школы, где в одной комнате собраны вместе ученики первого, третьего и 
пятого классов. 
Говоря  о  преподавателе  как  образе  «положительного  героя»  в  аудитории,  мы 
понимаем,  что  он  не  позволяет  себе  ходить  по  площадке  перед  доской  беззаботно 
расслабленной  походкой  или,  развалившись,  перед  студентами,  сидеть,  равнодушно 
поглядывая  на  них.  Если  только  в  задачу  преподавателя-актера  специально  не  входит 
подчеркнутое  равнодушие  к  студенту  или  студентам.  Во  всех  других  случаях  наш 
положительный  герой  сразу  активно  включается  в  происходящее.  Заинтересовать  с  первой 
секунды  появления  на  сцене  –  вот  основная  цель  преподавателя  –  положительного  героя. 
Персонаж,  основная  задача  которого  сводится  к  равнодушию,  спокойствию  и  безусловной 
незаинтересованности ни в предмете преподавания, ни в студентах, – оставляет неприятное 
впечатление и героем не бывает.  
Есть  другая  сторона  мобилизованности,  которая  основывается  на  строжайшей 
дисциплине.  Это  тот  случай,  когда  в  цели,  задачи  преподавателя  не  входит  сохранение 
интеллектуального  и  духовного  мира  индивида,  находящегося  в  аудитории,  а  только  лишь 
армейское  послушание.  В  таких  случаях  преподавателю  безразлично,  интересно  или  нет 
получать знания его студентам, и нужны ли они друг другу в процессе обучения. 
Второй  совет.  Преподавателю  необходимо  убедить  студентов,  что  ему  интересны 
именно они. А это возможно лишь в том случае, если преподаватель во время занятий будет 
демонстрировать  студентам  их  особенность,  их  важность,  их  индивидуальность.  Этот 
принцип техники действия А.П. Ершова называет пристройкой снизу. 
Вероятно, каждый безошибочно может  определить центральную фигуру в чужой семье 
по  пристройкам  членов  семьи  друг  к  другу.  Именно  к  этой  фигуре  все  остальные 

265 
 
пристраиваются наиболее тщательно, осторожно, стараясь, лишний раз не потревожить и не 
отвлекать пустяками. Этой фигурой может быть и мать, и отец, и дед, и ребенок или кто-то 
из  детей.  При  этом  сама  фигура  может  быть  так  же  щепетильна  и  внимательна  в  своих 
пристройках  к  остальным  членам  семьи.  Но  может  и,  наоборот,  купаться  в  своей  власти, 
наслаждаться главенствованием, пристраиваясь ко всем сверху. 
Ярким  примером  применения  неосознанной  тактики  пристройки  являются  разговоры 
одного  человека  с  разными  людьми:  с  коллегами,  со  студентами,  с  деканом,  с  родителями 
или  детьми.  Каждый  из  нас  пристраивается  к  собеседнику  по-разному.  К  тому,  кого  очень 
ценит,  –  снизу,  к  тому,  кем  пренебрегает,  –  сверху,  к  тому,  с  кем  дружит,  –  наравне.  И  все 
перестройки в его поведении осуществляются молниеносно. 
Нередко  начинающие  преподаватели,  коими  и  мы  когда-то  были,  желая  выглядеть 
профессионально, 
стараются 
быть 
со 
студентами 
очень 
сдержанными. 
Такая 
неиндивидуализированность  пристроек  выдает  безразличие  к  успехам  и  неудачам  каждого 
конкретного обучаемого. Отсюда и результат. 
Здесь  кстати  будет  привести  пример  из  опыта  работы  одного  из  авторов  статьи.  Мы 
решили передать эту историю без купюр от первого лица:  
Сразу  после  аспирантуры  я  работала  в  АлИИТе:  преподавала  русский  язык  в 
национальной группе. Группа была большая, где-то от 20 студентов и выше. В аудитории я 
вела себя, как жила. Мне нравились мои отношения со студентами. Их нельзя было назвать 
панибратскими,  но  дружескими,  пожалуй.  Всегда  полная  группа,  всегда  весело,  шумно,  со 
спорами  и  обоюдным  удовольствием.  Но  однажды  моя  старшая  коллега  вызвала  меня  на 
беседу.  Она  сказала,  что  я  веду  себя  в  аудитории  неподобающим  образом.  Только  своей 
легкомысленностью  я  зарабатываю  в  студенческой  аудитории  дешевый  авторитет.  Ее 
оскорбляло  то,  что  мои  студенты  могут  ходить  по  аудитории,  подходить  без  разрешения  к 
доске, спорить. Если я хочу стать настоящим преподавателем, было сказано мне, я должна… 
Далее следовал список моих прегрешений и обязанностей от того, как мне одеваться, и  до 
того, как ходить и разговаривать, смеяться и жить, в конце концов. 
Я  послушалась.  Захожу  в  аудиторию:  глухой  воротник,  строгий  взгляд,  резкий  стиль 
разговора:  Встаньте!  Садитесь!  Кто  отсутствует?  Почему  разговариваете?!  Глаза 
студентов  становятся  шире  и  шире,  замолчали,  заскучали.  На  вопрос:  Что  с  Вами, 
преподаватель? Получили в ответ: Прекратите разговоры! Еле довела занятие до конца. На 
следующий урок пришла половина группы. Урок прошел в том же стиле. На третье занятие 
пришел один студент. Я встала в дверях. Студент мне говорит: Проходите, садитесь. Я хочу 
поговорить с Вами.  
И он меня спрашивает, что со мной случилось. Сказал, что он пришел из вежливости и 
уважения ко мне той, их бывшей преподавательнице. Он сказал, что все будет, как прежде, и 
группа  успокоится,  если  только  я  вернусь.    Он  обещал,  что  группа  придет  на  следующее 
занятие, я обещала стать собой. Все!  
Никогда  больше  эта  преподавательница  не  позволяла  никому  влиять  на  ее 
взаимоотношения с группой.  
Что же произошло тогда? Была попытка произвести замену одной тактики на другую, 
перейти от пристройки наравне к пристройке сверху ко всем и к каждому, к попытке заковать 
себя в чиновничий мундир бесстрастности. В этой ситуации от интереса к группе и каждому 
из студентов в отдельности начинающая преподавательница перешла к равнодушию к ним и 
интересу  к  самой  себе,  к  правильности  или  неправильности  своего  поведения  с  позиции 
преподавателя  старой  формации.  Если  искренность  и  неравнодушие  преподавателя 
принимается  студентами,  и  они  уважают  и  любят  тебя  именно  за  это,  что  может  быть 
дороже? Хотя в то далекое время нам ничего не было известно ни о режиссуре  урока, ни о 
роли положительного героя в аудитории. 
Сейчас  же,  работая  в  небольшой  группе  со  студентами-иностранцами,  мы  создаем 
своего  рода  семью.  Студенты  часто  с  любовью  называют  своего  преподавателя мамой,  что 
связано  с  оторванностью  от  родной  семьи  и  с  тем,  что  студент  вместе  с  преподавателем 

266 
 
делает  первые  шаги  в  изучаемом  языке.  В  группе-семье,  если  преподаватель  берет  на  себя 
главенствующую роль, и требует, чтобы студенты подстраивались к нему снизу, отношения 
и  учеба  находятся  под  угрозой.  Были  случаи,  когда  студенты  отказывались  заниматься  с 
таким  преподавателем.  И,  наоборот,  в  группе-семье,  в  которой  преподаватель  осознанно 
режиссирует отношения, пристраиваясь то к одному студенту, то к другому в зависимости от 
ситуации  и  необходимости  то  сверху,  то  снизу,  не  оскорбляя  его  достоинства  и,  в  то  же 
время,  не  давая  ему  сесть  тебе  на  голову  –  это  значит,  что  преподаватель  владеет 
аудиторией, в частности, одним из принципов техники действия – пристройками.   
По  сценическим  законам  «положительному  герою»  не  следует  к  группе  лиц 
пристраиваться  снизу,  а  к  отдельному  человеку  –  сверху.  Отсюда  одно  золотое  правило, 
связанное с разнообразием пристроек: ко всей группе – сверху, а к каждому студенту – либо 
наравне, либо». 
Третий  совет  от  Режиссуры…  [6]  связан  с  той  радостью,  которую  преподаватель 
испытывает от своего внимания к студенту, любым его пробам, ошибкам, промахам и уж тем 
более удачам. Те особенности поведения, благодаря которым подобная радость сразу видна 
всем окружающим, в актерской технике именуются легким весом. 
Каждый  человек,  сколько  бы  он  ни  весил,  от  радости  легчает,  а  от  огорчения 
тяжелеет.  Каждый  человек  знаком  с  полегчаниями  и  потяжелениями.  Поэтому  многие  из 
нас  достаточно  легко  –  по  одному  только  виду  входящего  человека  –  безошибочно 
определяют,  удачно  или  неудачно  для  него  прошел  день,  занятие,  удачно  или  неудачно 
складываются у него дела. 
Известно, что люди делятся на склонных к радостному, оптимистическому восприятию 
жизни, т.е. большую часть времени они пребывают в легком весе. Даже если они огорчаются, 
тяжелеют, то долго пребывать в состоянии душевного или телесного уныния они не могут. 
И  другая  категория  людей  –  пессимистичные,  тяжелые,    которые,  даже  если  легчают,  то 
совсем  ненадолго.  Среди  первых  могут  быть  и  полные,  и  высокие,  и  пожилые,  а  среди 
вторых  –  и  худые,  и  невысокие,  и  молодые.  Но  психосоматическое  состояние  радости 
придает легкость и тем и другим, а огорчения делают и тех и других тяжелыми. 
Обычно детям присуща легкость, а старикам она не свойственна, и когда мы встречаем 
тяжелых детей или легких стариков, то встреча с теми и другими запоминается надолго. 
Из  сказанного  следует,  что  если  преподаватель  большую  часть  времени  на  занятиях 
находится  в  легком  весе,  то  это  свидетельствует  не  только  о  его  общечеловеческом 
оптимизме, но и говорит о том, что он получает удовольствие от своей работы. Студенты в 
таком  случае  заражаются  его  положительной  энергетикой,  что  доставляет  им,  в  свою 
очередь,  удовольствие  от  получения  знаний.  И  уже  никуда  не  годный  случай,  если 
преподаватель  приходит  в  аудиторию  в  тяжелом  весе,  вздыхая,  открывает  журнал  и 
произносит: Ну, что там у нас сегодня?  
Другое 
проявление 
названного 
принципа 
теории 
действий 
– 
соответствие/несоотвествие  веса  и  сообщения.  Если  преподаватель  говорит,  что  изучаемый 
материал интересен, а сам не меняется в весе (не проявляет удовольствия от сказанного), или 
если  в  какой-либо  сложной  ситуации  преподаватель  не  демонстрирует    тяжелый  вес, 
студент  никогда  ему  не  поверит.  Вес  всегда  будет  или  подчеркивать  искренность 
преподавателя, или выдавать его равнодушие с головой. 
Примеры несоответствия веса и сообщений из житейской кухни: 
1.  Обучаем  иностранных  студентов  спряжению  глаголов.  Сначала  процесс  получения 
знаний  воспринимается  студентами  спокойно  и  проходит  без  проблем.  Но  мы-то  с  вами 
знаем, что будет дальше. Эти исключения из правил кого угодно сведут с ума!  
Наша тактика сформирована на интуиции. Можно подойти к вопросу так:  
–  Студенты,  а  сейчас  2  моих  любимых  глагола.  Это  глаголы  болеть,  и  хотеть. 
Попробуем  их  проспрягать.  Отлично!  Глагол  болеть  получился.  Вы  сказали:  Я  болеЮ,  … 
они  болеЮТ.  Какой  это  тип?  Правильно,  первый.  А  если  рука  или  глаза?  Здесь-то  и  самое 
интересное… Глагол с частями тела работает по второму типу! Рука болИТ, глаза болЯТ…  

267 
 
– Дальше еще веселее. Глагол хотеть в ед.ч. – это тип 1, а во мн.ч. – тип 2! Да еще и 
чередование  букв.  В  левом  столбике  ч,  в  правом  столбике  т.  Конечно,  подается  это  все 
схематично на доске, без использования грамматических терминов (не забываем, мы ведь на 
начальной  ступени  обучения  языку).  Эти  2  глагола  заучиваются  вместе  со  своей  связкой 
управления совершенно просто. 
В дальнейшем, когда встречаются глаголы-исключения, студенты хитро смотрят на вас  
и говорят: Любимый глагол, да, преподаватель? 
2.  Или взятый  из жизни  пример,  который  каждого из нас  напрягает почти  ежедневно. 
Передают  информационные  новости  по  телевизору.  Диктор  ликующим  голосом  на  пределе 
своего  легчайшего  веса  сообщает  о  землетрясениях,  цунами,  катастрофах,  количестве 
погибших.  Где-то  в  прессе  мы  прочитали  разговор  сына  с  отцом,  у  которого  ребенок  в 
подобной ситуации спросил: Папа, а почему тетя радуется? 
 Таким  образом,  профессиональное  поведение  преподавателя  на  занятиях  всегда 
включает  и  максимальную  мобилизацию,  и  бережные  пристройки,  и  учитывает 
необходимый диапазон смены веса. Причем чаще всего преподаватели эмпирическим путем 
вычисляют степень необходимого веса и его соответствие текущему моменту. 
Следуя  советам  авторов  Режиссуры…  [6],  преподавателям  необходимо  время  от 
времени тренироваться в своем умении осознанно пользоваться различными  пристройками 
и степенями мобилизованности и «веса» в их самых разнообразных сочетаниях. Это вариант 
ежедневной диагностики своего профессионального поведения. Такие вопросы, как: В каком 
весе  вы  сегодня  входили  на  занятия?  В  каком  собираетесь  с  него  уходить?  К  кому  из 
студентов вы  сегодня  пристраивались  снизу?  По  какой  причине?  А  к  кому  –  как  всегда?  В 
какой момент занятия вы были мобилизованы в наибольшей степени или демобилизованы и 
почему? 
Диагностируя свое поведение, преподавателю следует помнить, что и его искренность, 
и его артистизм наиболее ярко и чисто проявляются именно в сменяемости и разнообразии 
бессловесных  действий.  И  никакие  статичные,  намертво  зафиксированные  сочетания 
бессловесных показателей не могут быть полезны для живого урока. Ни для кого не секрет, 
что  студентам  всегда  необходимы  подлинные,  живые,  непроизвольно  выразительные 
реакции не только соседей по парте, но и самого преподавателя, ведущего занятия. Значит, 
преподаватель и есть творец урока, его режиссер и его главный положительный герой.  
 
Список литературы 
 
1   Ершов П.М. Технология актерского искусства. - М.: 1992. - С.3. 
 
2  Ершова,  А.П.,  Аккуратова  Е.А.  Научная  и  художественная  интерпретация 
разнообразия форм речевого общения. - http://www.openlesson.ru/?p=17959 
 
3  Ершова  А.П.,  В.М.  Букатов.  Режиссура  урока,  общения  и  поведения  учителя: 
Пособие  для  учителя  -  2-е  изд.,  испр.  и  доп.  —  М.:  Московский  психолого-социальный 
институт; Флинта, 1998. - 232 с. С.10 
 
4  Кан-Калик  В.  А.,  Никандров  Н.  Д.  Педагогическое  творчество. -  М.:  Педагогика, 
1990. - 144 с.  
 
5  Кан-Калик,  В.А.  докт.  пед.  наук.    Грамматика  общения  :  [Метод.  пособие]  /  В.  А. 
Кан-Калик . - М.: Рос. пед. агентство, 1995 . - 108 с. 
 
6  По  материалам  кн.:  Ершова  А.П.,  Букатов  В.М.  «Режиссура  урока,  общения  и 
поведения учителя»,  3-е изд., М., 2006. 
 
Шығармашылық  мәнмәтін  педагогикалық  және  актерлік  шеберлікті  ұштастыра 
алады.  Белгілі  театр  өнерінің  теоретигі  П.М.  Ершовтің  «өнер  туралы  ғылым»  бойынша 
жазылған  жылдар  бойы  сыннан  өткен  еңбектеріне,  сондай-ақ  А.П.  Ершова  мен  В.М. 
Букатовтің зертеулеріне сүйене отырып, қойылымдық және актерлік шығармашылықтың 
идеяларын педагогикалық теория мен практикада қолданып көруге болатыны анық. Театр 
теориясын, қойылымдық идеяларды мектептерде түрлі пәндерді оқытуда қолданып көруді 

268 
 
ұсынатын көптеген еңбектерді кездестіруге  болады. Шетелдік студенттерге  қазақ және 
орыс  тілдерін  үйрететін  қолданбалы  лингвист  маманына  оқытудың  бастапқы  кезеңінде 
топтың  жұмысын  жандандырып,  белсенділігін  арттыру  үшін  тақтаның  шағын  алаңын 
шығармашылық сахна зертханасына айналдыру қажет болады.  
 
 
 
 
The  paper  describes  the  possibility  of  using  real  directorial  ideas  in  teaching  foreign 
language students. Catching up with foreign students studying at the initial stage of the Kazakh and 
Russian  languages,  can  be  successfully  used  in  the  area  of  the  board  as  a  creative  laboratory, 
enlivening and activating original approaches work in the language group. The authors, based on 
studies  of  AP  Ershov  and  VM  Bukatov  offer  teat¬ralnoy  use  ideas  "theory  of  action"  in 
applications. 
 
 
 
УДК 372.8 
И.Г. Русол, Ю.А. Цупкина  
Кокшетауский государственный университет им.Ш.Уалиханова 
Кокшетау, Казахстан 
 

жүктеу/скачать 4,64 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: