Программа «Культурное наследие»

 35
разрушить самую веру в колдовство. В любой стране изолирован-
ное или отдаленное племя, уцелевший остаток более древней народ-
ности могут приобрести репутацию колдунов. Таковы бирманские 
туземцы племени лава, которых считают рассеянными остатками 
какого-то древнего цивилизованного народа и которых боятся как 
людей-тигров. Таковы абиссинские буда – кузнецы и горшечники, 
слывущие в своем краю колдунами и оборотнями.
Особенно любопытно при этом следующее обстоятельство. Те 
народы, которые с самым неподдельным страхом верят в действи-
тельность магического искусства, сплошь да рядом в то же время не 
замечают факта, что магия по существу свойственна как раз племе-
нам менее цивилизованным, чем они сами, и что там она на своем 
настоящем месте. Малайцы полуострова, которые приняли мусуль-
манскую религию и культуру, очень высокого мнения о магическом 
искусстве отсталых племен своей страны, принадлежащих к их же 
расе, но оставшихся в своем древнем, диком состоянии. Малайцы 
имеют собственных чародеев, но считают их ниже колдунов, или 
пойянгов, грубого племени минтира. К последним они обращаются 
для излечения болезней и для причинения несчастья и смерти сво-
им врагам. И действительно, лучшей защитой минтира от их более 
сильных соседей-малайцев служит то, что эти последние стараются 
не оскорблять их из боязни их магического мщения.
Джакун – также грубое и дикое племя людей, которых малайцы 
презирают как неверных и стоящих не намного выше животных, но 
которых в то же время страшно боятся. Для малайца джакун кажется 
сверхъестественным существом, искусным в гадании, колдовстве и 
чародействе, способным делать зло или добро по собственной при-
хоти, благословение которого приносит полный успех, а проклятие 
влечет самые страшные последствия. Малайцы уверены, что джакун 
может повернуться лицом к дому врага на каком бы то ни было рас-
стоянии и до тех пор ударять двумя палочками одной о другую, пока 
его враг не свалится в смертельной болезни. Он искусен в лечении 
травами и в состоянии околдовывать самых свирепых диких зверей. 
Таким образом, малайцы хотя и презирают джакун, но обычно удер-
живаются от дурного обхождения с ними.
В Индии в давно прошедшие века господствующие арийцы опи-
сывали грубых туземцев страны как людей, «владеющих волшеб-
ными силами», «меняющих свой вид по желанию». Индусы, насе-
ляющие Чота-Нагпур и Сингбум, твердо верят, что мунда сильны 
в колдовстве, что они способны превращаться в тигров и других 
хищных зверей, чтобы пожирать своих врагов, и что колдовством 
своим они в силах отнять жизнь у человека и у зверя. Эта способ-
ность приписывается вообще самым грубым и диким людям из это-
го племени. В Южной Индии тоже когда-то рассказывали об ин-
дуизированных дравидийцах, о канарских судрах, что они жили в 
страхе перед демонической силой касты рабов, стоявшей ниже их. 

 36
И в наше время тода и бадага, из числа дравидийских племен окру-
га Нейльгери, смертельно боятся курумба, малокультурного и пре-
зираемого племени, одаренного, однако, как полагают, волшебной 
силой истреблять людей, животных и имущество.
Северная Европа тоже дает примеры подобного рода. Финны 
и лопари, низкий культурный уровень которых характеризовался 
таким же колдовством, какое процветает у их сибирских родичей, 
были вследствие этого предметом суеверного страха для своих скан-
динавских соседей и притеснителей. В средние века название фин-
на было, а у моряков остается и до сих пор, равнозначным названию 
колдуна. Лапландские ведьмы имели европейскую славу по своей 
силе в черном искусстве. Уже после того, как финны поднялись по 
лестнице культуры, лопари еще целые века сохраняли многое из 
своих древних, полудиких обычаев, а вместе с тем, конечно, и свое 
колдовство, так что даже одаренные будто бы магической способно-
стью финны уважали тайную силу народа, более варварского, чем 
они сами. Рюс пишет в начале нынешнего столетия: «В Финляндии 
есть еще колдуны, но самые искусные из них думают, что лопари да-
леко превосходят их. Об очень опытном колдуне они говорят: «Это 
настоящий лопарь». За колдовскими знаниями здешние колдуны 
отправляются в Лапландию».
Все это вполне соответствует сохранению подобных пережитков 
у невежественных людей и в других краях цивилизованного мира. 
Многие из белых в Вест-Индии и Африке боятся заклинаний пле-
мени оби, а Европа приписывает колдовскую силу презираемым 
представителям «проклятых племен» – цыганам и каготам.
Если обратиться от народов к религиям, то поучительно отно-
шение протестантов к католикам. В Шотландии было замечено: 
«Здесь есть мнение, которого держатся многие... что католический 
священник может изгонять бесов и излечивать сумасшествие, а пре-
свитерианское духовенство не имеет такой силы». Бурн говорит об 
англиканском духовенстве, что народ не считает его способным за-
клинать духов, и уверяет, что никто не может изгонять бесов, кроме 
католических священников. Эти сообщения неновы, но в Германии 
такое положение вещей, кажется, продолжается еще и до сих пор. 
Протестанты обращаются к католическим священникам и монахам 
за помощью против колдовства, для изгнания бесов, освящения трав 
и для определения воров и, таким образом, с бессознательной иро-
нией оценивают отношение Рима к современной цивилизации.
Тайноведение зиждется на ассоциации идей – способности, ко-
торая лежит в самом основании человеческого разума, но в немалой 
степени также и человеческого неразумия. В этом ключ к понима-
нию магии. Человек еще в низшем умственном состоянии научился 
соединять в мысли те вещи, которые он находил связанными между 
собой в действительности. Однако в дальнейшем он ошибочно из-
вратил эту связь, заключив, что ассоциация в мысли должна пред-

 37
полагать такую же связь и в действительности. Руководясь этим, он 
пытался открывать, предсказывать и вызывать события такими спо-
собами, которые, как мы видим это теперь, имели чисто фантасти-
ческий характер. Благодаря обширной массе фактов из дикой, вар-
варской и цивилизованной жизни можно ясно проследить развитие 
магических искусств, происшедших из такого ошибочного смеше-
ния идеальной связи с действительной связью, от низшей культуры, 
в которой они возникли, до высшей, которая сохранила их.
Возьмем, например, способы, посредством которых будто бы 
можно на далеком расстоянии оказывать влияние на человека, дей-
ствуя на какие-нибудь близкие к нему предметы, на его вещи, на пла-
тье, которое он носил, и особенно на обрезки его волос и ногтей. 
Не только высшие и низшие дикари, как австралийцы и полине-
зийцы, и варвары, как народы Гвинеи, живут в смертельном страхе 
перед этим зловредным искусством. Не только парсы имеют свои 
священные обряды погребения обрезанных волос и ногтей, чтобы 
демоны и колдуны не могли использовать их во зло их хозяину. 
Боязнь выбрасывать обрезки волос и ногтей, опасение, как бы их 
прежнему хозяину не был причинен какой-либо вред, еще и до сих 
пор не исчезли в европейских народных поверьях. Немецкий кре-
стьянин в течение всего времени – от дня рождения своего ребенка 
до его крещения – не позволяет отдавать что-либо из дому, чтобы 
колдовство не подействовало через эти вещи на не окрещенного 
еще ребенка. Как колдуны негров, когда их больной не пришел к 
ним лично, могут гадать по его грязному платью или шапке, так и 
наш «ясновидящий» обычно говорит, что симпатически чувствует 
впечатления от находящегося на далеком расстоянии человека, если 
имеет клочок волос или что-нибудь другое, что было в соприкосно-
вении с этим человеком.
Простая мысль – соединить две вещи шнурком, предполагая, что 
это установит связь между ними или послужит для передачи влия-
ния, – осуществлялась на свете разнообразными способами. В Ав-
стралии туземный лекарь привязывает один конец шнурка к боль-
ной части тела пациента и думает, что сосанием другого конца он 
вытянет кровь для облегчения болезни. В Ориссе джейпорская кол-
дунья спускает сквозь крышу своего врага клубок ниток, чтобы до-
браться до его тела, и потом, взявши в рот другой конец нитки, на-
деется высосать кровь этого врага. Когда олень приносится в жертву 
у входа в юрту больного остяка, пациент держит в руках веревку, 
привязанную к жертве, приносимой для его блага. Тот же принцип 
обнаруживается в ряде примеров из греческой истории. Так, гражда-
не Эфеса протянули веревку в семь стадий, т. е. почти в 1400 метров 
длиною, от стен города к храму Артемиды, чтобы отдать себя под ее 
защиту от нападения Креза. Участники заговора Килона привязали 
к статуе богини веревку, когда покидали священное убежище, и для 
безопасности держались за эту веревку, пока переходили через нео-

 38
священную землю. К их несчастью, веревка оборвалась, и они были 
безжалостно преданы смерти
19
. И в наше время буддийские жрецы в 
торжественной церемонии связывают себя с священными предмета-
ми, держась за длинную нить, прикрепленную к этим предметам и 
обвязанную вокруг храма.
Волшебных искусств, построенных на простой аналогической 
или символической связи, было на протяжении цивилизации бес-
конечное множество. Их общую теорию легко можно вышелушить 
из немногих типических примеров и затем смело прилагать к об-
щей массе.
Австралийцы наблюдают следы насекомого около могилы, чтобы 
знать, в каком направлении искать колдуна, от колдовства которого 
человек умер. Зулус жует кусок дерева, чтобы этим символическим 
действием смягчить сердце человека, у которого ему нужно купить 
быков, или сердце женщины, на которой он желает жениться. Оби 
Восточной Африки завязывает в узелок могильный прах, кровь и 
кости, чтобы этим свести врага в могилу. Конд втыкает в корзину с 
рисом железную стрелу бога войны. Если она стоит прямо, то он 
думает, что война будет продолжаться, если же она падает, то он 
считает, что и столкновение должно окончиться. Мучая человече-
ские жертвы, посвященные богине Земле, он радуется, если видит, 
что они проливают обильные слезы: это означает обильные дожди, 
которые выпадут на его землю. Здесь перед нами яркие примеры 
символической магии примитивных племен, но с ними могут впол-
не соперничать суеверия, которые еще держатся в Европе.
Германский крестьянин с удивительным простодушием уверяет, 
что если собака воет, глядя в землю, то это предвещает смерть, если 
же она смотрит вверх, – то выздоровление от болезни. По общерас-
пространенному в Европе поверью в доме умирающего должно от-
переть замки и отодвинуть задвижки, чтобы не задержать его душу. 
Гессенский парень думает, что он может избавиться от рекрутства, 
если будет носить в кармане шапочку девочки – символический 
способ отогнать возмужалость. Современные сербы с танцами и пе-
нием водят маленькую девочку, убранную листьями и цветами, и 
выливают на нее чашки воды, чтобы вызвать дождь. Моряки при 
штиле иногда высвистывают ветер, однако вообще-то они не любят 
в море свиста, который поднимает свистящий ветер. Рыбу должны 
есть от хвоста к голове, говорит житель Корнуолла, чтобы привести 
головы других рыб к берегу, потому что если их есть неправильным 
способом, то рыба поворачивает от берега. Тот, кто обрезался но-
жом, должен вытереть его жиром, и пока нож высыхает, рана зажи-
вет. Это – пережиток, уцелевший от тех времен, когда в фармакопее 
были распространены рецепты симпатических мазей.
Как ни странны эти понятия, надо помнить, что они возникли 
естественно, по определенному умственному закону, зависят от 
принципа ассоциации идей, механизм которой мы можем вполне 

 39
понять, хотя и отрицаем ее практические результаты. За примером 
можно снова обратиться к проницательному лорду Честерфильду, 
слишком умному, чтобы понимать глупость. В одном из своих пи-
сем он рассказывает, что король был болен и народ ожидал дурного 
исхода болезни, потому что самый старый лев в Тауэре, почти ро-
весник короля, только что умер. «Так дик и причудлив человеческий 
ум», – восклицает он. Но, конечно, эта мысль не была ни дикой, ни 
причудливой. Она просто была одним из аргументов по аналогии, 
неверность которых образованный мир с большим трудом наконец 
научился понимать, но которые – и в этом нет никакого преувеличе-
ния – до настоящего времени сохраняют значительный вес в глазах 
четырех пятых человеческого рода.
Обзор тех волшебных искусств, которые были систематизиро-
ваны в мнимые науки, обнаруживает в них тот же основной прин-
цип. Искусство гадания и предвещания по встречам с животными 
знакомо таким племенам, как тупи в Бразилии и даяки на Борнео, 
а через античную цивилизацию они унаследованы и более высоко 
стоящими народами. Маори могут дать образчик правил этого пред-
вещания. Они считают плохим признаком, если во время совеща-
ния кричит сова, и, наоборот, военный совет ободряется надеждой 
на победу, если над головами пролетит ястреб. Полет птиц вправо 
от военной жертвы благоприятен, если и деревни племени находят-
ся в этой стороне, но если полет направлен в сторону неприятеля, 
война будет проиграна. Если сравнить это с воззрениями татар, то 
ясно, что в источнике тех и других лежит одинаковая мысль. У татар 
крик совы одной мелкой породы представляется звуком ужаса, хотя 
есть белая сова, которая приносит счастье. Из всех птиц самая вещая 
для них – белый сокол: калмык кланяется и благодарит за доброе 
предзнаменование, когда сокол летит от него вправо, а видя его на 
левой стороне, он отворачивается и ожидает бедствия. Точно так же 
для негров Старого Калабара крик большого зимородка предвещает 
добро или зло, смотря по тому, справа или слева он слышен. Здесь 
мы имеем очевидный символизм правой и левой руки, связывание 
беды с унылым криком совы и ассоциирование победы со стреми-
тельным полетом ястреба. Эта ассоциация в старой Европе сделала 
хищную птицу для воинов предзнаменованием победы.
Такой же смысл оказывается в предзнаменованиях, связанных со 
встречей животных и людей, особенно при первом выходе утром. 
Древние славяне, например, считали встречу с больным или со ста-
рухой предвестием неудачи. Всякий, кто возьмет на себя труд вой-
ти в подробности этого предмета и изучить античные, средневеко-
вые и восточные кодексы относящихся к этому правил, найдет, что 
принцип прямого символизма может вполне удовлетворительно 
объяснить большую часть этих правил. Остальные могли потерять 
свой прежний смысл или иметь иное происхождение. Наконец, не-
которые могли быть придуманы произвольно (как это необходимо 

 40
должно быть в значительной части таких выдумок), чтобы заполнить 
пробелы системы. Для нас, например, понятно, почему предзнаме-
нование в виде крика вороны должно быть различным с правой и 
с левой стороны, почему коршун означает хищничество, аист – со-
гласие, пеликан – благотворение, осел – трудолюбие, почему свире-
пый притеснитель, волк, может быть добрым предзнаменованием, 
а робкий заяц – дурным, почему пчелы, символ покорного народа, 
могут быть благоприятным знамением для короля, а мухи, которые 
снова прилетают, сколько бы их ни гнали, могут быть символом 
докучливости и наглости. Что же касается общего принципа, лежа-
щего в основе представления, будто животные могут быть предзна-
менованием для тех, кто с ними встречается, то здесь не может быть 
сомнения. И немецкий крестьянин, который говорит, что встреча 
со стадом овец есть предзнаменование благоприятное, а со стадом 
свиней – неблагоприятное, и корнуоллский рудокоп, который отво-
рачивается с ужасом, если встретит по дороге в шахту старуху или 
кролика, держатся до сей поры воззрений, которые являются столь 
же неподдельными остатками древнего дикого состояния, как и ка-
менное орудие, вырытое из кургана.
Учение о снах, которые приписываются многими племенами 
“Вмешательству духов, относится скорее к религии, чем к магии. 
Здесь перед нами снотолкование, искусство извлекать предвещания 
из снов, которые рассматриваются как сверхъестественные явле-
ния. Нельзя выбрать лучшие образцы для иллюстрации основного 
принципа подобных мистических объяснений, чем приводимые в 
Библии подробности и толкования снов Иосифа о снопах, о солн-
це, луне и 11 звездах, о вине и корзине с хлебами, о тощих и жирных 
коровах, о пустых и полных колосьях
20
. Снотолкование, дающее та-
кое символическое объяснение виденному во сне, известно и при-
митивным племенам.
Рассказывают, что целое австралийское племя переселилось 
вследствие того, что кто-то из туземцев увидел во сне сову извест-
ной породы, а их мудрецы объяснили, что этот сон предвещает на-
падение другого племени. Камчадалы, придающие большое значе-
ние снам, некоторым из них приписывают специальное значение. 
Так, например, увидеть во сне вошь или собак означает посещение 
русского путника.
Зулусы, узнав из опыта, насколько ошибочно ожидать прямого 
и буквального исполнения снов, но все же продолжая верить в их 
вещий характер, вдались в другую крайность. Если в случае чьей-
нибудь болезни они видят во сне, что больной умер, что его вещи 
разбросаны, что его хоронят с плачем и причитаниями, то они го-
ворят: «Мы видели его смерть во сне, стало быть, он не умрет». Если 
же они видят во сне свадебные танцы, то это признак похорон. Мао-
ри также думают, что видеть во сне родственника умирающим – к 
выздоровлению, а видеть его здоровым – к смерти. Таким образом, 

 41
оба названных народа, следуя тому же извращенному логическому 
пути, какого держались наши предки, выработали аксиому, согласно 
которой «сны всегда говорят противное».
Просматривая длинные списки правил античного, восточного и 
новейшего народных снотолкований, теряешь надежду открыть пер-
воначальный смысл всех их вариаций. Многие из них строились на 
намеках, понятных в свое время, но темных теперь. Мусульманское 
толкование сна о яйцах, как относящегося к женщинам, потому что 
женщины, по изречению Мухаммеда, уподобляются яйцу, укрытому 
в гнезде, служит образцом того, как правила снотолкования могут 
строиться на отдаленных ассоциациях, выяснение которых невоз-
можно, если только случайно не сохранился ключ к ним. Мно-
гие правила снотолкования, по-видимому, приняты были наудачу, 
чтобы просто дополнить списки предзнаменований и подходящих 
к ним совпадений. Можно ли догадаться, почему, например, видеть 
во сне жареное мясо означает, что видевший это будет клеветником, 
или почему смех во сне предвещает трудные обстоятельства, или 
игра на фортепиано означает смерть родственника?
Гораздо замечательнее, однако, другая сторона дела, а именно 
своеобразная, хоть и явно нелепая, логика многих снотолкований. 
Можно только предполагать, что тот символизм, на котором осно-
вана вера в вещие сны, благоприятствовал сохранению и новому 
составлению таких правил снотолкования, которые представляли 
видимый смысл. Возьмем мусульманское убеждение, что видеть во 
сне что-нибудь белое, зеленое или воду – хорошее предзнаменова-
ние, а видеть черное, красное или огонь – дурное, что пальма озна-
чает араба, а павлин – короля и что тот, кто во сне ест звезды, будет 
сотрапезником какого-нибудь важного человека. Возьмем античные 
правила, которые заключаются в «Снотолковании» Артемидора, и 
пройдем через средневековые трактаты до тех сонников, что еще 
покупаются служанками в грошовых книжных лавках на ярмарках. 
Мы увидим, что древние правила еще в значительной степени со-
храняются и что половина этих правил еще имеют свой первона-
чальный мистический смысл. Они построены на принципе либо 
прямого (большей частью), либо обратного толкования.
Дурной запах означает неприятность, а мытье рук – избавление 
от беспокойства. Обнимать кого-нибудь из самых любимых – очень 
счастливое предзнаменование. Отнятые ноги означают путеше-
ствие; плакать во сне – к радости, а потерять во сне зуб значит по-
терять друга. Тот, кто видел во сне, что у него вынули ребро, вскоре 
увидит смерть своей жены. Гоняться за пчелами – к прибыли. Же-
нитьба во сне означает, что умер кто-нибудь из родных. Кто видит 
много кур вместе, тот будет ревнив и ворчлив, а тот, кого преследует 
змея, должен остерегаться злых женщин. Видеть во сне смерть – к 
счастью и долголетию. Плавать и ходить по воде вброд – хорошо, 
лишь бы голова была над водой. Ходьба во сне через мост предве-

 42
щает, что вы оставите хорошее положение, чтобы искать лучшего, а 
видеть во сне дракона означает, что вы увидите важного господина, 
вашего начальника или какого-нибудь чиновника.
Гаруспикация (гадание по внутренностям) среди малокультурных 
племен свойственна преимущественно малайцам, полинезийцам и 
различным азиатским племенам. Имеется упоминание о примене-
нии ее в Перу при инках. Рассказ капитана Бёртона о Центральной 
Африке, по-видимому, вполне выясняет ее символический прин цип. 
Он описывает «мган-га», или колдуна, который узнает суд божий, 
убивая и разрывая курицу и рассматривая ее внутренности. Если 
около крыльев оказывается чернота или повреждение, то это предве-
щает измену детей или родственников. Спинная кость изобличает в 
преступлении мать или бабку, хвост указывает на виновность жены и 
т. д. В Древнем Риме, где это искусство занимало такое важное место 
в общественных делах, как свидетельствует предвещание об Августе, 
употреблялся тот же способ толкования: когда печень жертв найдена 
была сложенной вдвое, гадатели предсказали ему двойную власть. 
С того времени гаруспикация исчезла из употребления в большей 
степени, чем все другие волшебные приемы. Однако даже и теперь 
можно указать характерный остаток ее в Бранденбурге. Здешние 
крестьяне, заколов свинью, осматривают ее внутренности. Они счи-
тают, что перевернутая селезенка предвещает и другой переворот, 
именно смерть в этом семействе в том же году.
Рядом с гаруспикацией можно поставить искусство гадания по 
костям. Североамериканские индейцы, например, кладут на огонь 
плоскую кость дикобраза и по цвету ее судят, будет ли успешна охо-
та на него. Главным приемом является здесь гадание по лопаточной 
кости, называемое скапу-лимантией, или омоплатоскопией. Прием 
этот, связанный с древним китайским гаданием по треску панциря 
черепахи, особенно в ходу в Монголии, где он существует с древних 
времен и откуда, быть может, он распространился во все другие стра-
ны, где отмечено его применение. Простой символизм этого гада-
ния хорошо виден из обстоятельного рассказа Палласа, к которому 
приложены чертежи. Лопаточную кость держат на огне, пока она не 
растрескается в различных направлениях; длинная трещина вдоль 
кости считается «путем жизни», а поперечные трещины в правую 
и левую стороны означают различные хорошие или дурные пред-
знаменования. Если предвещание требуется только относительно 
какого-нибудь определенного события, продольные трещины озна-
чают хороший исход дела, а поперечные – препятствия. Белый цвет 
предвещает много снега, черный – умеренный ветер и т. д.
Чтобы отыскать это оригинальное гадание в новейшее время в 
Европе, лучше всего обратиться к Англии. В английском языке су-
ществует даже специальное выражение, которое буквально означа-
ет: «считать по лопаточной кости». В Ирландии Кэмден описыва-
ет гадание, когда смотрят сквозь лопаточную кость барана, чтобы 

 43
отыскать темное пятно, которое предсказывает смерть, а Дрэйтон в 
своем «Полиальбионе» таким образом воспевает это искусство:
Будущее они узнают при помощи плеча барана, отделенного
от правой стороны.
Которое они обыкновенно варят, обнажая при этом кость
лопатки;
Когда колдун берет ее и смотрит на нее,
Он провидит вещи, которые должны случиться в далеком будущем, 
так же как и вещи давно прошедшие.
Хиромантия, или пальмистрия (гадание по ладони), по-видимому, 
очень сходна со скапулимантией, хотя переплетается также и с 
астрологией. Она процветала в Древней Греции и Италии и еще 
процветает в Индии, где слова «это написано на ладонях моих рук» 
есть обыкновенный способ для выражения неизбежности судьбы. 
Хиромантия прослеживает по линиям ладони «линию счастья» и 
«линию жизни», находит причину несчастья в пересечениях ли-
ний на сатурновой горке, предвещает печаль и смерть по черным 
пятнам на ногтях и, наконец, истощив средства этого ребяческого 
символизма, дополняет его систему всякими самыми нелепыми под-
робностями. Это искусство имеет своих новейших почитателей не 
у одних только цыган, предсказателей счастья, но и в среде так на-
зываемого «хорошего общества».
Таким образом, в волшебных искусствах часто с полной очевид-
ностью обнаруживается прямая в той или иной степени ассоциация 
идей. Так, когда новозеландский колдун ищет предзнаменования 
в том, как падают его гадательные палочки (управляемые будто бы 
духами), он совершенно естественно считает хорошим предзнаме-
нованием, когда палочка, представляющая его собственное племя, 
падает на верхний конец той палочки, которая представляет не-
приятеля, и наоборот. Зулусские колдуны продолжают произво-
дить подобные упражнения со своими волшебными палочками. 
Горизонтальное падение палочки означает отрицательный ответ, 
вертикальное – утвердительный. Их бросают на голову, живот или 
другую пораженную часть тела больного, чтобы определить, где на-
ходится его болезнь, и узнать, в каком направлении живет лекарь, 
который может вылечить ее. Когда подобное искусство в давнее вре-
мя применялось в Старом Свете, то ответы давались прутиками, ко-
торые падали вперед или назад, вправо или влево. Разумеется, здесь 
усматривали вмешательство демонов.
Когда приемы подобного рода развиваются и усложняются, то 
система, естественно, должна пополняться более произвольными 
приспособлениями. Это ясно обнаруживается в одном из гадатель-
ных искусств, упомянутых выше, в связи с азартными играми. В кар-
томантии, гадании по картам, обнаруживается какой-то своеобраз-
ный смысл в некоторых правилах, например, в том, что две дамы 
означают дружбу, а четыре – сплетни, или что червонный валет 

 44
предвещает, что в семействе появится смелый молодой человек, ко-
торый будет полезен. Последнее предположение может быть раз-
рушено тем, что валет выпадет не вверху, а внизу. Но колода карт, 
разумеется, дает только ограниченное число таких сравнительно 
осмысленных толкований. Остальное построено на совершенно 
произвольных выдумках, вроде того, например, что семерка бубен 
означает выигрыш в лотерею, а девятка той же масти – неожиданное 
путешествие.
Целый набор гадательных орудий позволяет выявить другой 
принцип. В Юго-Восточной Азии карены-сгау во время погребаль-
ных торжеств вешают браслет или металлическое кольцо на натя-
нутой нитке над медной чашей, к которой подходят один за другим 
родственники умершего и ударяют по краю чаши куском бамбука. 
Когда до чаши дотрагивается самый любимый родственник умер-
шего, дух последнего отвечает будто бы закручиванием и растяги-
ванием шнурка, так что кольцо должно оторваться и упасть в чашу 
или, по крайней мере, удариться об нее. Ближе к Внутренней Азии, 
в северо-восточном углу Индии, у племен бодо и дгималь, закли-
натель, чтобы узнать, какое божество вошло в тело больного, 
желая наказать его болезнью за какой-нибудь нечестивый поступок, 
раскладывает на земле, вокруг больного, 13 листьев, которые долж-
ны представлять богов, и держит маятник, привязанный шнурком к 
большому-пальцу. Предполагается, что причастный к данному слу-
чаю бог, убежденный призываниями заклинателя открыть себя, за-
ставляет маятник качаться по направлению к представляющему его 
листу.
Эти мистические приемы (оставим в стороне вопрос, каким об-
разом эти племена научились их употреблению) составляют грубые 
формы античной дактиломантии, любопытный образец которой мы 
находим в рассказе о процессе заговорщиков Патриция и Гилария, 
хотевших узнать, кто должен заместить императора Валента. По 
краям круглого стола расставлены были буквы алфавита, и с молит-
вой и мистическими обрядами над ним подвесили кольцо на нитке. 
Качание или остановка кольца перед известными буквами должны 
были служить ответом оракула. Позднее дактиломантия в Европе 
использовалась для того, чтобы узнавать, который час. Для этого 
держали в руке шнурок с привязанным к нему кольцом, висевшим 
внутри стакана, пока оно – без сознательной помощи действую-
щего лица – не начинало качаться и отбивать часы. Отец Шотт в 
своей «Курьезной физике» (1662) с похвальной осторожностью 
предостерегает от того, чтобы все эти явления приписывались ис-
ключительно влиянию демонов. Искусство это сохранилось у нас 
как пережиток в детской игре, и хотя мы вовсе «не заклинатели», 
но можем научиться кое-чему от маленького инструмента, который 
замечательно обнаруживает действие самого нечувствительного 
движения. На деле действующее лицо дает ему слабые толчки, пока 

 45
они не приведут к значительному колебанию, как при раскачива-
нии церковного колокола легкими, но равномерными толчками. В 
том, что колебания, хотя и бессознательно, производятся и направ-
ляются лицом, производящим опыт, мы убеждаемся, если оно будет 
делать это с закрытыми глазами, опыт при этом не удастся, так как 
направляющая сила будет потеряна.
Действия знаменитого гадательного жезла с его курьезной спо-
собностью вращаться в присутствии воды, руды, кладов или воров 
связаны либо с ловким обманом, либо с бессознательным управле-
нием со стороны применяющего этот жезл. Такой жезл еще употре-
бляется на континенте Европы, и в некоторых местах его еще прячут 
в одежде новорожденного, чтобы таким образом окрестить жезл для 
большей его действенности. Чтобы покончить с этой группой гада-
тельных орудий, нужно упомянуть еще об одном из них, действие 
которого опрделяется также случаем или управлением гадателя. Это 
одна из самых обыкновенных античных и средневековых ордалий, 
так называемая косциномантия, или, как она названа в Гудибрасе, 
«оракул решета и ножниц, который вертится так же верно, как сфе-
ры». Решето висит, привязанное на шнурке или на остриях ножниц, 
воткнутых в его края, обладая будто бы способностью повертывать-
ся кругом, покачиваться или падать при имени вора, а также пода-
вать подобные знаки для других целей. Христианский «суд божий» 
при помощи Библии и вращающегося на стержне ключа, нередко 
применяющийся и ныне, есть вариант этого древнего обряда: самое 
лучшее средство открыть вора по этому способу – читать псалом 
49-й. Когда читается стих: «Видя вора, соглашаешься с ним», этот 
аппарат должен повернуться к виновному.
Граф де Местр, с своей обычной манерой извращать факты, го-
ворит, что астрология, без сомнения, связана с первостепенной важ-
ности истинами, которые у нас были отвергнуты как бесполезные 
или опасные или которых мы не можем распознать в их новой обо-
лочке: Здравое обсуждение предмета скорее оправдывает противо-
положное мнение, именно что астрология основывается на грубей-
шем заблуждении. Последнее выражается в том, что поверхностная, 
существующая только в воображении аналогия ошибочно принима-
ется за действительную связь. По своему огромному отрицательно-
му влиянию на человечество астрология, еще недавно остававшаяся 
важной ветвью философии, имеет право на самое высокое место 
среди тайных знаний. Она едва ли относится к очень низким уров-
ням цивилизации, хотя одно из ее основных положений о душах, 
или одушевляющем разуме небесных тел, корнями своими уходит 
в недра дикарской жизни. Однако вот образчик астрологического 
суждения маори, который представляет собой нечто похожее на то, 
что можно бы найти у Парацельса или Агриппы. Нет основания со-
мневаться, что перед нами вполне оригинальный продукт туземной 
мысли. Если во время осады новозеландского «па» Венера находит-

 46
ся близ Луны, туземцы, естественно, представляют себе оба светила 
как неприятеля и крепость. Если планета стоит выше, значит, враг 
возьмет верх, если ниже, тогда обитатели страны будут в состоянии 
справиться с врагом.
Древняя история астрологии темна, но ее разработка, тщательная 
систематизация, без сомнения, были делом цивилизованных народов 
древнего и средневекового мира. Можно предполагать, что большая 

жүктеу/скачать 2,31 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: