Региональный вестник Востока

178
Тоқсанына бір рет шығарылады
  
 
 
 
         
Шығыстың аймақтық хабаршысы
METHODOLOGICAL POTENTIAL OF THE EURASIAN IDEA 
IN CULTURAL STUDIES
Eurasianism as a methodological basis of cultural studies has a powerful heuristic po-
tential. The concept of Eurasianism can reveal the logic of the formation of objects and phe-
nomena of culture, defining the meaningful context of their formation and development. Im-
ages of objects and phenomena emerging within this approach, represented by the product 
of the intersection, interpenetration of cultural trends of the Eurasian world. This approach 
allows us to form an adequate scientific theoretical basis for the conceptual development and 
analysis of scientific and social programs.
Keywords: Eurasianism, methodology, cultural studies, image of Kazakhstan, Kazakh-
stan cultural studies.
В  последние  годы  евразийская  идея  востребована  в  казахстанском  науч-
ном сообществе как основа осуществления исследований в различных областях 
гуманитарного знания. Это связано с тем, что евразийская идея обладает мощ-
ным методологическим потенциалом, позволяющим раскрыть логику развития, 
способ формирования общественных процессов и явлений. Методологические 
основания  выстраивают  способ  познавательной  деятельности,  структурируют, 
направляют его, задают определенную логику исследования. От того, как осу-
ществляется мыслительный процесс, зависит и ход исследования, и его резуль-
тат. Таким образом, методологические основания, в конечном счете, определяют 
образ исследуемого объекта. «Способ и характер мышления не являются ней-
тральным по отношению к исследовательскому процессу. Он запечатлевает ха-
рактеристики способа деятельности или способа действий, являющихся форма-
ми осуществления того или иного типа исследовательского процесса» [1].
Вопрос  о  методологических  основаниях  исследований  важен  для  совре-
менной казахстанской культурологии, которая является сравнительно молодой 
и  динамично  развивающейся  областью  знания.  Проблематика  казахстанской 
культурологической  науки  формируется  в  связи  с  объективными  «запросами» 
практики  общественной  жизни.  В  связи  с  тем,  что  казахстанское  сообщество 
является  полиэтничным,  поликонфессиональным,  среди  актуальных  вопросов 
современной культурологии одним из важнейших вопросов является вопрос о 
казахстанской модели межэтнических, межконфессиональных отношений. 
Большое значение для современных авторов, работающих в сфере иссле-
дования культур народов Евразии и их взаимодействия, имеет опыт классиче-
ских представителей евразийской мысли Л.Н. Гумилева, О.О. Сулейменова. В 
отличие от первых евразийцев, Л.Н. Гумилев и О.О. Сулейменов были, в первую 
очередь, исследователями, учеными, а не политиками. Для этих авторов евразий-
ство выступало в качестве методологии исследовательского процесса. Ученый 
Л.Н. Гумилев сосредоточил свое внимание на истории, этнографии, О.О. Сулей-
менов – на языкознании. 
ОБЩЕСТВЕННЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ

179
Региональный вестник Востока
  
 
 
 
 
        
Выпускается ежеквартально
Е.Г. РЯКОВА, Е.В. САВЧУК. 4 (72) 2016. С. 177-188  
 
                   
                ISSN 1683-1667 
Ядром историософии Л.Н. Гумилева является теория этногенеза, в кото-
рой представлена масштабная попытка осмыслить историю Евразии как диалог 
культур славянских и туранских народов. Концепция евразийства проходит че-
рез всю творческую жизнь Л.Н. Гумилева. Она стала для мыслителя реальной 
методологической основой.
Л.Н. Гумилев ощущал себя преемником и продолжателем работ евразийцев 
20-30-х гг., осмысливая и развивая эту концепцию. В предисловии к сборнику 
работ Н.С. Трубецкого он писал, что князь «работал на том уровне европейской 
науки, который ныне, безусловно, устарел. Мы внесем поправки и проверим кон-
цепцию Н.С. Трубецкого на прочность, используя материал, неизвестный автору. 
Если концепция в целом верна, то выводы должны сойтись». И они, к большой 
радости Льва Николаевича,– сходились. По Л.Н. Гумилеву, именно пассионар-
ные толчки определили ритмы Евразии, доминацию тех или иных сил в разные 
периоды истории, а вместе с тем сложный процесс формирования единого цело-
го – Евразии.
Это единое целое не противопоставляется всему «остальному миру» – по-
лицентризм является методологическим принципом евразийства. Евразия – не 
какой-то  мифический  центр,  доминирующий  в  мире  (а  ведь  теория  известно-
го английского геополитика X. Маккиндера состояла именно в этом), а один из 
центров. «Евразийский полицентризм предполагает, что таких центров много. 
Европа – центр мира, но и Палестина – центр мира, Иберия и Китай – то же са-
мое» [2].
Евразийская концепция направлена и против национализма, и против не-
коей мифической универсальной культуры, на сохранение национальной само-
бытности. Многолетнее изучение древней и средневековой истории и культуры 
народов  Евразии  позволяло  Л.Н.  Гумилеву  вслед  за  Н.С.  Трубецким  и  други-
ми евразийцами утверждать, что культура одинаковая для всех – невозможна. В 
«Поисках вымышленного царства» он с позиций этнологии показал, что каждый 
этнос и суперэтнос обладает своим стереотипом поведения, собственной систе-
мой ценностей, своей этнической доминантой. Общечеловеческие ценности воз-
можны при слиянии всех этносов в гиперэтнос, а это, по мнению Л.Н. Гумилева, 
с позиций этнологии маловероятно. Еще в 20-х гг. Н.С. Трубецкой отмечал, что 
общечеловеческая культура – одинаковая для всех народов – невозможна. А в 
1992 г., незадолго до смерти, Л.Н. Гумилев объяснил это по-своему: «Поскольку 
мы на 500 лет моложе (Западной Европы) то, как бы мы ни изучали европейский 
опыт, мы не сможем сейчас добиться благосостояния и нравов, характерных для 
Европы. Наш возраст, наш уровень пассионарности предполагает совсем иные 
императивы поведения. Это вовсе не значит, что нужно с порога отвергать чу-
жое.  Изучать  иной  опыт  можно  и  должно,  но  стоит  помнить,  что  это  именно 

180
Тоқсанына бір рет шығарылады
  
 
 
 
         
Шығыстың аймақтық хабаршысы
чужой опыт» [3].
Л.Н. Гумилев первым поднял свой голос в защиту самобытности тюрко-
монгольской истории, первым выступил против европоцентристской концепции 
о татаро-монгольском иге, об извечной вражде с кочевниками. А знакомство его 
с Востоком произошло еще в юности, в начале 30-х годов, когда он работал в 
Таджикистане малярийным разведчиком. И на титульном листе его книги «Древ-
ние тюрки» стоят такие слова: «Посвящаю эту книгу нашим братьям – тюркским 
народам  Советского  Союза».  «Лично  мне,  –  говорил  он,  –  тесные  контакты  с 
казахами, татарами, узбеками показали, что дружить с этими народами просто. 
Надо лишь быть с ними искренними, доброжелательными и уважать своеобра-
зие их обычаев. Ведь сами они свой стиль поведения никому не навязывают» [4].
По Л.Н. Гумилёву, Русь стала обретать черты самостоятельной цивилиза-
ции, единства и государственности в монгольскую эпоху как часть улуса Джу-
чиева. Московская Русь вышла из улуса Джучиева столбовым, огромным, дер-
жавостроительным  и  континентальным  образованием.  И  здесь  византийская 
идеология  (после  падения  Царьграда),  взятая  как  метафизическая,  духовная, 
православная идея, сочеталась с татаро-монгольской административностью, во-
енными навыками и авангардными информационными технологиями. Он писал, 
что из этих двух частей, сплавившихся в нераздельное целое, возникла подлинно 
Евразийская Русь. 
Многие из высказываний Л.Н. Гумилева звучат сейчас актуально. Напри-
мер: «Науке известно, что... навечно закрепленных за каким-то народом земель 
и территорий не существует. Каждому этносу отведен определенный историче-
ский срок, в пределах которого территория его проживания может и изменить-
ся» [5]. Гумилев открыто говорил, что у восточных славян есть комплиментар-
ность с тюрками, уграми и монголами, шире, с народами Востока, с «восточной 
составляющей», но нет подобной комплиментарности с народами Запада. Если 
мы переведем это этнологическое замечание на уровень мировоззренческих па-
радигм, мы увидим всю колоссальную глубину такого вывода, который можно 
адекватно расшифровать лишь в законченном евразийском контексте, где из него 
можно вывести разнообразные прикладные моменты, в том числе, и культуроло-
гические. 
В середине 1970-х годов вышла в свет книга языковеда О.О. Сулейменова 
«Аз и Я». Автор в ней поднял ряд «евразийских» вопросов, связанных со значи-
мостью тюркского влияния на русскую культуру, историю, язык. Одной из цен-
тральных тем творчества мыслителя является общность тюрко-славянского эт-
ноисторического пространства, единство культурно-эстетических систем Степи 
и Руси и в целом огромного субконтинента Евразии. 
О.О. Сулейменов известен как автор ряда работ, посвящённых «
Слову о 
ОБЩЕСТВЕННЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ

181
Региональный вестник Востока
  
 
 
 
 
        
Выпускается ежеквартально
полку Игореве
». Он заинтересовался этой темой ещё в 1960, будучи студентом 
Литературного  института,  публиковал  работы  о  «Слове»  с  1962.  Тема  его  ди-
пломной работы по исторической грамматике – «Категория одушевлённости и 
неодушевлённости в «
Повести временных лет
», а тема его кандидатской дис-
сертации в аспирантуре уже на кафедре русской филологии КазГУ (1963-1966) 
–  «Тюркизмы  в  «Слове  о  полку  Игореве»».  Общая  линия  работ  Сулейменова 
была направлена на выявление в «Слове» обширных пластов тюркской лексики 
и целых тюркских фраз, в дальнейшем искажённых при переписывании. Работа 
получила наиболее законченное выражение в получившей большую известность 
книге «Аз и Я. Книга благонамеренного читателя» (1975), где предлагается так-
же  собственная  концепция  исторического  контекста  «Слова»,  ряда  событий  и 
т. п. В книге «Тюрки в доистории. О происхождении древнетюркского письма» 
О.О. Сулейменов развивает эту идею: «Больше века славянские и тюркские язы-
ки изучались изолированно друг от друга. Сегодня мы начинаем понимать, что 
это  противоречило  природе  взаимозависимого  развития  этносов,  знавших  на 
протяжении прошедших тысячелетий длительные периоды двуязычия» [6]. 
Говоря о восстановлении иероглифического знака для слов древнейшего 
образования, О.O. Сулейменов высказывает мысль и о том, что «славяне и тюрки 
вместе осваивали процесс знакового освоения мира» [7]. 
Привлекает внимание предположение О.О. Сулейменова о том, что кирил-
лица не была первой письменностью славян, до нее определенно существовало 
«языческое» письмо «черты-резы». Возможно, руника, памятники которой были 
обречены на уничтожение. И если бы Кирилл не использовал некоторых из ее 
наработок, мы бы, возможно, никогда о ней никаких подробностей не узнали. 
Более того, булгарское наследие («черты-рези») – уверен О.О. Сулейменов – не 
было началом славянской письменности. Он считает, что протославяне знали и 
иероглифическое письмо, и раннебуквенное, о чем, по его мнению, «определен-
но и твердо говорят термины письма, существовавшие в славянских языках до 
появления святого Кирилла с византийскими книгами. С ними в средневековье 
пришли такие слова греческого происхождения как грамота, грамматика, гра-
фика, графит. Но основные термины письма и знания как – буква (бук, букы), ук 
(наука, навык, учи, учить, читать, считать), книга, пись (пиши, писать, пись-
мо) возникли тысячелетиями раньше и не имеют к греческому словарю никако-
го отношения. Чего не скажешь о словарях тюркских. Даже карандаш – слож-
ное karandas – «темный камень» (черный), «графит» (тур.) [7]. Сказанное, по 
мнению  исследователя,  является  подтверждением  необходимости  пересмотра 
истории русской языковой культуры в его взаимодействии с другими языковыми 
культурами.
О.О. Сулейменов, считает, что благодаря редкостному консерватизму рус-
Е.Г. РЯКОВА, Е.В. САВЧУК. 4 (72) 2016. С. 177-188  
 
                   
                ISSN 1683-1667 

182
Тоқсанына бір рет шығарылады
  
 
 
 
         
Шығыстың аймақтық хабаршысы
ского и казахского языков, они достаточно ответственно представляют свои се-
мьи – славянскую и тюркскую: «Сопоставляя грамматические нормы этих язы-
ков, мы восстанавливаем страницы истории взаимоотношений языков, а значит 
этносов, не запечатленные в письменных хрониках. И каждое неслучайное со-
впадение мы будем расценивать как исторический памятник, объективный до-
кумент, живой отголосок, озвучивающий темную немоту вечности» [7].
Актуальными остаются размышления ученого для современной науки: «На 
пороге новой эпохи глобализации по-иному осмысливается опыт былых, преж-
них. Особенно это важно для народов, не знающих свое прошлое. Не чувствуя 
своих корней, древо жизни этноса превращается в голый, сухой столб, без коры 
и  кроны,  которая  являет  собой  зеркальное  отражение  корневой  системы.  Чем 
беднее корни, тем худосочней листва и ветви. Чахлые, редкие плоды не успевают 
вызреть и дать полноценные семена. У народов, не успевших осознать глубину 
своего прошлого, нет будущего» [7].
Как уже отмечалось выше, о своей концепции О.О. Сулейменов говорил: 
«Я впервые заявил, что «Слово о полку Игореве» было написано для двуязычно-
го читателя двуязычным автором. Допустим, русским, который владел и тюрк-
скими  языками.  Значит,  на  Руси  тогда  существовал  билингвизм.  Я  попытался 
это доказать, опираясь на данные многих древнерусских источников. В совет-
ской исторической науке считалось, что в русский язык за время половецкого и 
татаро-монгольского нашествия попало всего несколько тюркских слов, таких 
как  аркан  или  кумыс.  Я  же  говорил  о  невидимых  тюркизмах,  которые  всегда 
считались русскими. Вот это и потрясло академиков. Я, как ни странно, оказался 
первым двуязычным читателем «Слова о полку Игореве» …
Построения О.О. Сулейменова вызвали научную критику (слависты 
Д.С. 
Лихачев
, Л.А. Дмитриев и 
О.В. Творогов
 и др.), где указывалось на любитель-
ский уровень этимологий и трактовок О.О. Сулейменова (хотя тот готовил тогда 
докторскую диссертацию именно по «Слову»). Наличие в «Слове о полку Иго-
реве» целого ряда редких тюркских элементов было известно и до О.О. Сулей-
менова, но поддержки со стороны профессиональных тюркологов, в том числе 
занимавшихся тюркизмами «Слова» (например, 
Н.А. Баскакова
), его работа так-
же не встретила. По оценке Л.А. Дмитриева и О.В. Творогова, «он создаёт новые 
слова, не считаясь с тем, известны ли они древнерусскому языку, создаёт новую 
грамматику, противоречащую грамматике древнерусского языка, новую палео-
графию, не подтверждаемую ни единым примером из рукописей – и все это для 
того, чтобы иметь возможность предложить новые прочтения в тексте «Слова» 
[8].
На страницах «Правды» (27 января 1989 года) в статье «Возвысить степь, 
не  унижая  горы»  О.О.  Сулейменов  заявил:  «Обобщённого  научного  знания  о 
ОБЩЕСТВЕННЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ

183
Региональный вестник Востока
  
 
 
 
 
        
Выпускается ежеквартально
судьбах этого огромного куска Евразии не написано: концепция его не вырабо-
тана. Наши усилия должны быть направлены на то, чтобы разоблачить ложный 
догмат, утверждающий, что предки наши всегда только враждовали».
В переизданиях книги уже в постсоветское время О.О. Сулейменов внёс 
незначительные поправки, но, в общем, остался при своём мнении. В частности, 
он оставил не находящие поддержки у профессиональных историков и филоло-
гов утверждения, согласно которым Игорь Святославич был сыном половчанки, 
по летописи Киев был основан хазарами, при переписке рукописей копирова-
лись кляксы, имена собственные сокращались произвольно и т.п.
Во второй части книги «Аз и Я» под названием «Шумер-наме» О.О. Сулей-
менов привёл 60 тюркизмов, представленных, с его точки зрения, в шумерских 
«
глиняных книгах
» (клинописных табличках). В творчестве О.О. Сулейменова, 
таким  образом,  отчетливо  прослеживается  евразийство  как  методологическая 
основа проводимых исследований.
Программный  характер  для  современной  казахстанской  культурологиче-
ской мысли носит статья Б.Г. Нуржанова «Город и степь» [9]. Здесь закладыва-
ются методологические ориентиры для исследователей казахской национальной 
культуры с позиций ее включенности в масштабный евразийский контекст. Б.Г. 
Нуржанов отмечает, что понимать традиционный кочевой образ жизни как исто-
рически отсталый пережиток – значит, смотреть на кочевье «западными глаза-
ми», мерить его западными, оседлыми ценностями, тем самым отказывать себе 
в возможности понять что- либо в них. Автор совершает деструкцию понятий 
Запад/Восток, говорит о кочевом происхождении некоторых греческих и латин-
ских слов.
В исследованиях современных казахстанских ученых идея евразийства вы-
ступает как методологическая основа изучения конкретных культурно-историче-
ских феноменов.
Например, в работе С.М. Акимбекова «История степей: феномен государ-
ства Чингисхана в истории Евразии» [10] автор обращается к вопросу о моменте 
рождения евразийского мира в рамках империи Чингисхана. В обширном вве-
дении обозначены основные вопросы, на которые пытается ответить автор: что 
есть «монгольская проблема» в контексте истории казахов и в целом кочевников 
Евразии, каково историческое и политическое влияние монгольского наследия на 
дальнейшую эволюцию кочевников, в чем причина появления казахских жузов 
и другие. Большое внимание в книге уделяется этимологии термина «монгол». 
Ученый приходит к выводу, что термин носил искусственный характер и был 
продуктом сознательного политического решения со стороны Чингисхана с це-
лью легитимизации своей власти. Сутью реформы Чингисхана было торжество 
военной организации над традиционной племенной структурой. Поэтому можно 
Е.Г. РЯКОВА, Е.В. САВЧУК. 4 (72) 2016. С. 177-188  
 
                   
                ISSN 1683-1667 

184
Тоқсанына бір рет шығарылады
  
 
 
 
         
Шығыстың аймақтық хабаршысы
с полным основанием считать Монгольскую империю уникальным проектом, не 
имевшим аналога ни до, ни после в истории степной Евразии. Как заключает 
исследователь, Монгольская империя изменила характер внутренних связей во 
всех кочевых сообществах, попавших на ее орбиту, что в свою очередь изменило 
этническую историю центральной Евразии.
С.М. Акимбеков достаточно подробно анализирует исторические теории с 
позиций евразийства. В духе предлагаемой им интерпретации развития монголь-
ской истории и государственности, после революционных изменений Чингисха-
на, автор предлагает видеть в казахских жузах не территориальные объединения 
(основной  постулат прежних  концепций),  а типичные  монгольские улусы, т.е. 
объединения кочевников на политической основе. Автор приходит к заключе-
нию, что образование казахских жузов было сложным компромиссом между ка-
захами, с одной стороны, и ногаями и моголами - с другой. Все три группы пле-
мен объединяли такие факторы, как общность языка, религии и способ ведения 
хозяйства. Автору очевидно, что на вопросы исследования казахской культуры 
невозможно ответить без рассмотрения главных проблем истории степной Евра-
зии. Среди главных вопросов, несомненно, находится «монгольская проблема». 
Причем речь здесь идет не только о том, почему вообще стали возможны беспре-
цедентные по своим масштабам монгольские завоевания. Гораздо более важным 
является вопрос о влиянии феномена создания государства Чингисхана на соци-
ально-политические и этнические процессы в нашем регионе.
Эти вопросы тесно связаны друг с другом. Уникальный характер создания 
монгольского  государства,  по  мнению  автора,  привел  к  принципиально  ново-
му воздействию на процессы в Евразии. Следствием которого стало изменение 
принципов организации целого ряда племен и народов. В результате, монголь-
ская эпоха в корне изменила этническую карту Евразии как уникального реги-
она. В данную эпоху вступали одни народы, а выходили из нее принципиально 
другие.
С.М.  Акимбеков  утверждает,  что  данные  изменения  распростанились  на 
культуру не только всех кочевников Евразии, которые были вовлечены в процесс 
создания монгольского государства, но и некоторых из оседлых народов. Одним 
из важных следствий влияния монгольской политической традиции стало разде-
ление населения Древней Руси на три новых этноса - русских, украинцев и бело-
русов. Создание централизованной Российской государственности также было 
результатом заимствования принципов организации из монгольской политиче-
ской традиции, которая в свою очередь заимствовала их из Китая. По мнению 
ученого, без этих заимствований Россия не стала бы мощной восточной импе-
рией со всеми плюсами и минусами этого положения. Отсюда и ее отставание 
от Европы и регулярно повторяющиеся попытки догоняющего развития за счет 
ОБЩЕСТВЕННЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ

185
Региональный вестник Востока
  
 
 
 
 
        
Выпускается ежеквартально
колоссальной концентрации всех ресурсов в руках государства.
С.М. Акимбеков отмечает, что организационные особенности китайского 
государства во многом предопределили влияние этой страны на процессы среди 
кочевников степной Евразии. Их сложные взаимоотношения с Китаем приводи-
ли к постоянному выталкиванию из китайско-степного приграничья различных 
племен  хорошо  организованных  кочевников.  Последнее  обстоятельство  было 
вызвано  необходимостью  противостояния  Китаю  и  оно  же  обеспечивало  пре-
имущество над любыми конкурентами на просторах степной Евразии. Напри-
мер, именно это и стало причиной изменения этнического состава населения. 
После китайских реформ V-III вв. до н.э. различные тюркоязычные кочевники 
вытеснили своих ираноязычных конкурентов сначала из Западной Монголии и 
южной Сибири, затем из степей нынешнего Казахстана, а впоследствии из части 
территорий Средней Азии и Ирана.
В конечном итоге, все в истории Евразии взаимосвязано и каждое событие 
имеет свою причину и приводит к изменениям в судьбе народов, ее заселяющих. 
В данной монографии была предпринята попытка осмыслить историю региона 
через процесс взаимовлияния евразийских народов.
Ключевыми моментами в истории Евразии автор считает реформы в Древ-
нем Китае, феномен создания государства Чингисхана, а также произошедшие 
под влиянием монгольской традиции перемены в организации древнерусского 
общества, которые привели к созданию Российской империи. Главными событи-
ями, определяющими судьбу евразийских народов, С.М. Акимбеков считает те, 
которые происходили среди кочевников Евразии. Они, по мнению автора, играли 
огромную роль во всех событиях столь длинного периода истории до тех пор, 
пока кочевая цивилизация не сошла со сцены. Сегодня последними наследника-
ми древних кочевых государств остались современные казахи и монголы, кото-
рые вышли из эпохи Чингисхана.
С этой эпохой в той или иной степени связаны и многие другие современ-
ные народы. Например, среди них С.М. Акимбеков называет афганских хазарей-
цев, крымских и литовских татар, частично узбеков, предположительно дунган 
и очень возможно, что русских, украинцев и белорусов. Уже это делает государ-
ство Чингисхана чрезвычайно интересным для исследования.
С.М.  Акимбеков  считает,  что  для  современного  Казахстана  связь  с  мон-
гольской эпохой есть ключевой момент и самый сложный вопрос его истории. 
Вопрос о происхождении жузов имеет здесь особенно важное значение. Автор 
отмечает, что образование казахских жузов – уникальный случай для кочевых 
обществ,  который  тесно  связан  с  политической  историей  XVII  века.  Принци-
пиально важно для С.М. Акимбекова также подчеркнуть, что это не было раз-
делением казахского общества на три части, как это обычно представляется в 
Е.Г. РЯКОВА, Е.В. САВЧУК. 4 (72) 2016. С. 177-188  
 
                   
                ISSN 1683-1667 

186
Тоқсанына бір рет шығарылады
  
 
 
 
         
Шығыстың аймақтық хабаршысы
казахской истории. Скорее можно говорить об объединении. В нем участвовали 
представители трех крупных объединений, вышедших из эпохи монгольской го-
сударственности. Два из них, казахи и ногаи, были выходцами из улуса Джучи, а 
третьи – моголы, относились к улусу Чагатая. Это были в первую очередь поли-
тические структуры, в которые входили родственные друг другу племена, испо-
ведовавшие ислам суннитского толка. В то же время у них была очень непростая 
история взаимоотношений. Весь XVI век между казахами, ногаями и моголами 
с переменным успехом шли военные действия.
С позиций евразийства С.М. Акимбеков утверждает, что государство, соз-
данное  Чингисханом,  оказало  решающее  влияние  на  всю  политическую  и  эт-
ническую историю Евразии. Следовательно, историю многих народов Евразии, 
включая  казахов,  необходимо  соотносить  с  унаследованной  ими  монгольской 
традицией управления. Главные вопросы истории Евразии автор тесно связыва-
ет со взаимоотношениями кочевых и оседлых обществ. 
Проведенный  анализ  культурологических  исследований  показывает,  что 
концепция евразийства позволяет рассматривать историко-культурное простран-
ство Евразии, как единство многообразия культурных миров, раскрывать осо-
бенности формирования искусства, религии, языка, быта и т.д. Это имеет важное 
практическое значение. В Казахстане евразийство как методологическая основа 
исследований культуры имеет потенциал в формировании адекватных социаль-
ных программ, прежде всего, в сфере государственных программ, направленных 
на выстраивание и коррекцию казахстанской модели межэтнических и межкон-
фессиональных отношений.
Казахстан – полиэтничное государство, страна, в которой сегодня прожива-
ют представители более чем 130 национальностей, каждая из которых хранит и 
развивает собственные культурные традиции, и именно это многообразие этно-
культурного ландшафта Казахстана обусловливает необходимость культуроло-
гических исследований на основе методологии евразийства.
Истоки  гармоничного,  неконфликтного,  дружественного  характера  сосу-
ществования столь многочисленных и столь разных по своим культурным тра-
дициям этнических групп лежат в истории культурного взаимовлияния народ-
ностей, составляющих и составлявших в прошлом основную массу населения 
евразийских стран, – прежде всего, славянских и тюркских народов. 
Актуальность культурологических исследований, реализуемых на основе 
концепции евразийства, обусловлена так же тем, что евразийская идея в Казах-
стане обрела реальное практическое воплощение. Идея сохранения и дальней-
шего развития исторически сформировавшихся связей этнических и конфесси-
ональных общностей закрепляется законом, лежит в основе создания программ 
развития страны, является мотивом создания общественных организаций и объ-
ОБЩЕСТВЕННЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ

187
Региональный вестник Востока
  
 
 
 
 
        
Выпускается ежеквартально
единений. Дальнейшая реализация евразийской идеи – важнейшее условие су-
ществования стабильного многонационального поликонфессионального Казах-
стана.  Идея  евразийства  как  принцип,  определяющий  казахстанскую  государ-
ственность,  позволяет  формировать  казахстанскую  идентичность,  препятство-
вать размыванию менталитета народа, противостоять вызовам глобализации.
Идея евразийства нацелена на такое единство и целостность, которые бы 
не подавляли и не ассимилировали уникальность народов, а, напротив, учиты-
вали их разнообразие. Ведь фундаментальной особенностью современной Евра-
зии является этнокультурное богатство и соединение в одной модели элементов 
тюркской, исламской, славянской и западноевропейской цивилизаций. В нашем 
регионе, и, даже более конкретно, в нашей стране, переплетаются и взаимопро-
никают традиции Востока и Запада, происходит реальный диалог культур и ци-
вилизаций. Во всестороннем и активно развивающемся диалоге, на основе идеи 
евразийства, основополагающим фактом становится то, что Евразия не только 
была колыбелью некоторых крупнейших мировых цивилизаций, но и служила 
мостом между ними. 
Евразийство как методологическая основа культурологических исследова-
ний имеет мощный эвристический потенциал. Концепция евразийства позволя-
ет раскрыть логику формирования объектов и явлений культуры, определяя со-
держательный контекст их становления и развития. Образы объектов и явлений, 
складывающиеся в рамках такого подхода, представляются продуктом взаимо-
переплетения, взаимопроникновения культурных тенденций евразийского мира. 
Данный подход позволяет формировать адекватные научно-теоретические осно-
вания для разработки и концептуального анализа научных и социальных про-
грамм. 
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Гусева Н.В. Методология и гуманитарное знание: проблемы формирования / 
Н.В. Гусева // Вестник КАСУ. – 2006. – № 3. – С. 8-19.
2. Гумилёв Л.Н. Заметки последнего евразийца. Предисловие к сочинениям кн. 
Н.С. Трубецкого / Л.Н. Гумилёв // Социум. – 1992. – №9. – С. 81.
3. Гумилёв Л.Н. Ритмы Евразии: эпохи и цивилизации / Л.Н. Гумилёв. – СПб.-М., 
2003.
4. Гумилёв Л.Н. Интервью / Л.Н. Гумилёв // Известия. – 1988. – 13 апреля.
5. Гумилёв Л.Н. В Горбачеве я вижу Августа / Л.Н. Гумилёв // Союз. – 1991. – №18.
6. Сулейменов О.О. Тюрки в доистории. О происхождении древнетюркских язы-
ков и письменностей / О.О. Сулейменов. – Алматы, 2002. – С. 5.
7. Сулейменов О.О. Собрание сочинений в 7 томах / О.О. Сулейменов. – Алматы, 
2004. – Т. 5. – 440 с. 
8. Дмитриев Л.А. «Слово о полку Игореве» в интерпретации О. Сулейменова / 
Л.А. Дмитриев, О.В. Творогов // Русская литература. – 1976. – №1. – С. 257.
9. Нуржанов Б.Г. Город и степь / Б.Г. Нуржанов. – Алматы, 2004.
Е.Г. РЯКОВА, Е.В. САВЧУК. 4 (72) 2016. С. 177-188  
 
                   
                ISSN 1683-1667 

188
Тоқсанына бір рет шығарылады
  
 
 
 
         
Шығыстың аймақтық хабаршысы
10. Акимбеков С.М. История степей: феномен государства Чингисхана в истории 
Евразии. Центр Азии / С.М. Акимбеков. – Алматы, 2011.
REFERENCE
1. Guseva N.V., Metodologija i gumanitarnoe znanie: problemy formirovanija. Vestnik 
KASU, 2006, 3, 8, 19 (in Russ).
2. Gumilev L.N., Zametki poslednego evrazijca. Predislovie k sochinenijam kn. N.S. Tr-
ubeckogo, Socium, 1992, 9 (in Russ).
3. Gumilev L.N., Ritmy Evrazii jepohi i civilizacii, SPb.M., 2003 (in Russ).
4. Gumiljov L.N., Interv’ju. Izvestija, 1988, 13 aprelja (in Russ).
5. Gumiljov L.N., V Gorbacheve ja vizhu Avgusta. Sojuz, 1991, 18 (in Russ).
6.  Sulejmenov  O.O.,  Tjurki  v  doistorii.  O  proishozhdenii  drevnetjurkskih  jazykov  i 
pis’mennostej, Almaty, 2002, 5 (in Russ).
7. Sulejmenov O.O., Sobranie sochinenij v 7 tomah, Almaty, 2004, T. 5, 440 (in Russ).
8. Dmitriev L.A., Tvorogov O.V., Slovo o polku Igoreve v interpretacii O. Sulejmenova, 
Russkaja literature, 1976, 1, 257 (in Russ).
9. Nurzhanov B.G., Gorod i step’, Almaty, 2004 (in Russ).
10. Akimbekov S.M., Istorija stepej. fenomen gosudarstva Chingishana v istorii Evra-
zii. Centr Azii, Almaty, 2011 (in Russ).
UDC 81’1’373.611

жүктеу/скачать 8,98 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: