Российская академия наук центр цивилизационных и региональных исследований

На смену Шейбанидам в Средней Азии в начале XVII в. пришла еще одна ветвь Чинги-
сидов – Джаниды, которые правили в Бухаре до середины XVIII в. По мере нового ослабле-
ния института ханской власти последние Джаниды стали марионетками в руках узбекской 
племенной знати. Аналогично ситуация складывалась и в отпавших к этому времени от Бу-
хары Коканде и Хиве. Кочевая племенная верхушка здесь развернула настоящую "игру в ха-
ны" и то и дело меняла одних подставных государей-Чингисидов на других (Иванов 1958: 
100). 
В условиях полной анархии в Бухаре к концу XVIII в. властью овладели представители 
знати одного из крупных узбекских племен "эмиры" Мангыты (правили до 1920 г.). Со вре-
мени установления их господства более точным названием Бухары был термин "эмират", од-
нако в силу сложившейся традиции в русских официальных документах и научной литерату-
ре на протяжении XIX – начала XX вв. по отношению к Бухаре продолжал употребляться 
одновременно и термин "ханство" (Arapov 1993: 13). В других государствах Средней Азии на 
рубеже XVIII – XIX вв. к власти также пришли новые правители: в Хиве – династия Кунграт 
(правила до 1920 г.), в Коканде – династия Минг (правила до 1875 г.) (Иванов 1958: 108, 
158). В Хиве и Коканде в силе остался ханский титул главы государства, хотя новые носите-
ли его не являлись потомками Чингис-хана по мужской линии и, присвоив себе данный ти-
тул, нарушили установившуюся с начала XIII в. в Евразии традицию. 
Последними настоящими "ханами" можно считать представителей самой западной ветви 
Чингисидов – Гиреев, правивших Крымским ханством в 1428 – 1783 гг. Как известно, Крым 
постепенно превратился из независимого государства в вассала Османской империи. К концу 
XVI в. владения Гиреев стали своеобразным мусульманским буфером между Турцией, Мос-
ковским государством и Речью Посполитой. "Ханы" - Гиреи были зачастую марионетками в 
руках турецких правителей, но этот род в турецкой иерархии по своей знатности считался 
вторым после дома Османов. По словам английского историка К.Э. Босворта, в Турции "все 
безотчетно сознавали, что, если бы Османская династия прекратила свое существование, Ги-
реи заявили бы свои притязания на турецкий престол" (Босворт 1971: 210, 211). 
На Руси, находившейся в XIII – XV вв. в зависимости от Орды, сложилось свое отноше-
ние к дому Чингисидов. В русских средневековых источниках чингисидских "ханов" титуло-
вали "царями", другие потомки Чингис-хана именовались "царевичами". Происхождение от 
Чингис-хана очень высоко ценилось, его потомки считались равными потомкам Рюрика и 
Гедемина. Подчинение Москвой Казанского и Астраханского ханств-"царств" в 1550-х гг. 
имело важное политическое значение для подъема международного статуса первого русско-
го царя Ивана IV (Трепавлов 1993б). Ранее этого, начиная с XIV в., многочисленные выход-
цы из Орды постоянно пополняли ряды русской знати. Те из них, кто принимали правосла-
вие, в том числе и Чингисиды, сразу же получали все права и привилегии, имевшиеся у выс-
ших слоев русской элиты. 
Правовой статус мусульманской части знати ордынского происхождения, в том числе 
потомков Чингис-хана, был урегулирован позже, уже в период Российской империи в конце 
XVIII в. Вскоре после присоединения в 1783 г. Крыма к России появился указ императрицы 
Екатерины II от 22 февраля 1784 г. По данному законодательному акту в Европейской Рос-
сии на "Князей и Мурз Татарского происхождения, оставшихся в Магометанском законе", 
распространялись "все те вольности, выгоды и преимущества", которыми обладало россий-
ское дворянство, кроме права владения крепостными – христианами (ПСЗРИ I, 1830а, т. 22: 
№ 15936). Подобное правовое решение вполне соответствовало нормам "Соборного уложе-
ния" 1649г., по которым мусульманам не разрешалось иметь в услужении и собственности 
христиан. 
Вскоре после принятия указа 22 февраля 1784 г. власти империи столкнулись с опреде-
ленным юридическим казусом. Разделы и переделы территории бывшей Речи Посполитой в 
конце XVIII – начале XIX вв. сделали подданными Романовых западных дворян-мусульман 
178

("литовские и польские татары"), традиционно владевших крестьянами различных, в том 
числе христианского, вероисповеданий. Убедившись, однако, в лояльности по отношению к 
русскому трону западных мусульман-дворян, имперская власть указами 1795 и 1840 гг. со-
хранила все сложившиеся на Западе России особенные формы собственности светской му-
сульманской элиты (Арапов 1999). 
Важные законодательные меры по привлечению на Юго-Востоке России на русскую 
службу потомков Чингис-хана были приняты по инициативе выдающегося государственного 
деятеля М.М. Сперанского, в 1819–1821 гг. являвшегося сибирским губернатором. В 1822 г. 
император Александр I утвердил "Устав о сибирских киргизах", который был подготовлен 
Сперанским и его помощником, будущим декабристом Г.С. Батеньковым (Федоров, 1997: 
158). По данному законодательному документу "внешние округа Омской области" определя-
лись, как "страна сибирских киргизов" (казахов – Д.А.). Эта группа населения рассматрива-
лась как часть "сословия кочевых инородцев" над которыми учреждалась особая система 
управления. Значительное место в ней было предоставлено потомкам Чингис-хана. 
Чингисиды определялись в "Уставе" как "султаны", то есть "наследственное… высшее и 
почетнейшее между киргизами сословие", освобожденное от телесных наказаний. Проявив-
шие свою верность и преданность русскому трону "султаны" были главным источником для 
формирования руководящих кадров местной окружной и волостной администрации. Утвер-
жденные в должности представители данной сословной группы получали казенное содержа-
ние, имели право носить русский мундир, им предоставлялись на время службы особые зе-
мельные пожалования, они могли отправлять для торговли внутри и вне русских владений 
свои личные караваны и т.д.
3
"Устав" сохранял за "султанами" на время их пребывания на 
службе право получать от их "обществ… по нынешнему их обыкновению… вспоможения".
4
Авторы "Устава" достаточно четко определили место и роль султанов в имперской ад-
министративной иерархии. По данному закону "султаны" не являлись по отношению к дру-
гим жителям степи "ни владетелями, ни помещиками", они рассматривались как "местные 
чиновники, для управления народом постановленные". "Султаны" не имели права самостоя-
тельного суда, они выступали прежде всего как исполнители судебных приговоров высших 
областных инстанций, их действия и поступки могли обжаловаться населением. Важной обя-
занностью "султанов" являлась необходимость содержать за счет своих доходов мусульман-
ских духовных лиц для совершения последними конфессиональных ритуалов на подведом-
ственных "султанам" территориях. 
В волости "султаны" выступали, как "волостные правители от высшего начальства с со-
гласия народа постановленные". Пребывание в должности волостного правителя, избираемо-
го сроком на три года, давало ее носителю по "Уставу" право числиться в чине XII класса (в 
армейской службе до 1884 г. – чин поручика, в гражданской службе – губернского секрета-
ря). На личную ответственность "султанов" - волостных правителей возлагались "исполне-
ние всех предписанных правил, охранение общей и частной безопасности и вообще спокой-
ствие и тишина в волостях". В качестве помощников "султаны" могли использовать своих 
сыновей или ближайших родственников. 
Полтора-два десятка волостей объединялись в округ, для управления которым жившие 
на его территории "султаны" избирали сроком на три года "старшего султана". Последний 
определялся "Уставом" как "земский начальник, которому по избранию его родовичами 
вверяется от российского правительства местное управление". "Старший султан" был обязан 
стремиться "к сохранению тишины и порядка и к достижению благосостояния подведомст-
венных ему людей". "Старший султан" имел право "быть везде признаваем в чине майора 
российской службы, пока пребывает в должности".
5
Прослужив в качестве окружного на-
чальника по выборам три трехлетия, "старшие султаны" имели право просить русского царя 
о пожаловании им диплома на потомственное дворянство Российской империи (ПСЗРИ I, 
1830б, т. 38: № 29127). Подобным способом в состав мусульманского нобилитета империи 
179

попал ряд семейств потомков Чингис-хана, в том числе род Валихановых, из которого вышел 
прославленный казахский просветитель Чокан Чингисович Валиханов (Стрелкова 1983). 
Таким образом, власти Российской империи старались достаточно гибко использовать в 
своих интересах огромное уважение традиционного азиатского общества к авторитету про-
исхождения от основателя Монгольской империи. Почитание принадлежности к роду "вели-
кого мирозавоевателя" сохранилось незыблемо в Центральной Азии (но уже неформально) 
на протяжении всего советского периода ее истории, оно живо там и сейчас, и несомненно 
будет влиять здесь и в дальнейшем на ход этнополитических процессов (Масанов, 1996). 
Примечания 
1. Наследниками владений Чингис-хана по его завещанию являлись его четверо сыновей от 
главной жены Борте – Джучи, Чагатай, Угэдей и Тулуй. Лишь происхождение от них по 
мужской линии давало право претендовать на трон государя. 
2. Число "девять" в монголо-тюркской традиции считалось священным. Чингис-хан всегда 
придавал данному числу особое значение. Так он лично определил круг своих прибли-
женных, которые избавлялись от наказаний за девять совершенных проступков (Влади-
мирцов 1934: 166, 169). 
3. Начальник округа – "старший султан" имел право в период пребывания в данной долж-
ности использовать для своего хозяйства "удобные для земледелия, скотоводства и дру-
гих заведений", находящиеся рядом с его резиденцией земли площадью от 5 до 7 квад-
ратных верст (примерно 6 – 8 км
2
– Д.А.). Кроме этого, "старшие султаны" сохраняли 
право пасти свой скот и на пастбищах своих "обществ". 
4. В кочевых обществах существовал традиционный обычай регулярного подношения по-
дарков старшим от младших в знак признания своей подчиненности и особого уважения. 
Важным было определение числа включаемых в дары предметов. Обычно выбирались 
нечетные, священные с точки зрения монголо-тюркской традиции числа: 3, 5, 7, 9, 11, 13, 
15. Если основой для подношения избиралось число "девять", то в каждом разряде под-
носимого подарка число предметов должно было состоять из девяти: 9 лошадей, 9 тюков 
с халатами (в каждом тюке по 9 халатов), 9 головок сахара и т.д (Андреев, Чехович 1972: 
98, 132). 
5. В XVIII – первой половине XIX вв. получение чина армейского майора (VIII класс) дава-
ло право на потомственное дворянство, чина прапорщика (XIV класс) – на личное дво-
рянство. По указу 1856 г. произошло повышение служебного ценза дворянской выслуги: 
теперь право на потомственное дворянство было связано с производством в чин полков-
ника (VI класс), право на личное дворянство приносил чин капитана (IX класс) (Рикман 
1992: 19-21). 
ЛИТЕРАТУРА 
Андреев, М.С. Чехович, О.Д. 1972. Арк (кремль) Бухары в конце XIX – начале XX вв. Душан-
бе. 
Арапов, Д.Ю. 1998. В.В. Бартольд о ханах Улуса Джучиева. Русское средневековье. Вып. 2, 
М.: 34-47. 
Арапов, Д.Ю. 1999. Политика Российской империи по отношению к славянским и неславян-
ским группам дворянства на территории бывшей Речи Посполитой. Межславянские 

жүктеу/скачать 1,83 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: