С. Бердяевъ чечня и разбойникъ

дитировавшія  ихъ  же,  какъ  властей,  на  виду  народа,  въ 

явный  ущербъ  общему  дѣлу  и  въ  несомнѣнную  выгоду 

Зелимхана  и,  наконецъ,  говоря  откровенно,  бездарность 

властей,  составлявшихъ  центральный  административный 

аппаратъ  Сѣвернаго  Кавказа.

О  Зелимханѣ  говорилось  и  писалось  весьма  много 

нелѣпостей  и  чины  администраціи,  во  дворцѣ  началь­

ника  области  своими  донесеніями  сплели  такую  рутину, 

что  сами  впутывались  въ  нее.  Газеты  тоже  не  отставали 

въ  фантастическихъ  измышленіяхъ  и,  естественно,  имя 

Зелимхана  искусственно  дѣлалось  все  болѣе  и  болѣе 

извѣстнымъ,  фонды  его  поднимались,  и  онъ,  конечно, 

больше  окрылялся.

Помню,  въ  одной  изъ  выкрикивающихъ  въ  1909  го­

ду  статьѣ  о  Зелимханѣ,  въ  «Русскомъ  Словѣ»,  какой  то 

фантазеръ  писалъ,  что  Зелимханъ  —   бывшій  кавалерій­

скій  офицеръ,  что  этотъ  «рыцарь  безъ  страха  и  упрека» 

совершенно  свободно  разъѣзжаетъ  по  городамъ  въ  офи­

церскихъ  погонахъ,  бываетъ  въ  клубахъ  и  лучшихъ  ре­

сторонахъ  и  проч.  Тогда  же  я  возразилъ  въ  простран­

ной  статьѣ  въ  газетѣ  «Терекъ».

Подъ  впечатлѣніемъ  такихъ диффирамбъ,  у  многихъ 

экспансивность  воображеній  доходила  до  того,  что  въ 

Зелимханѣ  видѣли  олицетвореніе  Дубровскаго.  Д о  че­

го  же  доходили  тогда  сумасбродства?  Какъ  то  я  ѣхалъ 

въ  поѣздѣ  изъ  гор.  Грознаго  до  гор.  Владикавказа.  За­

нявъ  мѣсто  въ  вагонѣ,  принялся  читать  газету.  На  со­

сѣднемъ  Диванѣ  сидѣла  какая  то  полная  дама,  которая 

какимъ  то  вислоухимъ  штатскимъ  лицамъ  убѣжденно 

разсказывала  о  своей  встрѣчѣ  съ  Зелимханомъ  въ  Кис­

ловодскомъ  паркѣ  на'музыкѣ.

26

Дама  эта  восторгалась  его  наружной  красотой  и 

умомъ,  при  чемъ  ее  интервью  привело  ее  къ  неоспори­

мой  мысли,  что  Зелимханъ  тотъ,  который  на  своемъ  пу­

ти  выдвигаетъ  высокіе  идеалы.  Я  предоставляю  моему 

читателю  выбрать  одно  изъ  моихъ  заключеній  —  или 

эта  дама,  по  своей  экспансивности,  лгала,  или  ее  легко­

мысліемъ  воспользовался  какой-то  курортный  фигляръ- 

шантажистъ.

Такъ  вотъ  истина  о  Зелимханѣ,  любезный  читатель, 

которую  могутъ,  отъ  начала  до  конца,  подтвердить  мно­

гіе  видные  коренные  представители  Сѣвернаго  Кавказа, 

находящіеся  въ  эмиграціи  и  хорошо  освѣдомленные  въ 

его  дѣлахъ  и  его  происхожденіи;  знающіе  его  начало 

и  конецъ.

Зелимханъ  Гушмазакаевъ  (чеченцы  носили  фами­

ліи  по  имени  отца)  родился  и  жилъ  въ  аулѣ  Хорочой, 

о  которомъ  я  уже  упоминалъ  выше.  Отецъ  его  Гушмаза- 

ко  принадлежалъ  къ  тѣмъ  самымъ  бѣднымъ,  несчаст­

нымъ  горскимъ  чеченцамъ,  которыхъ  я  описалъ  уже. 

Зелимханъ,  какъ  и  всѣ  горскіе  чеченцы  того  времени, 

нигдѣ  не  учился  и  русскій  языкъ  для  него  былъ  чуждъ. 

Онъ даже,  въ  силу  своей  бѣдности,  не  учился  и  арабской 

грамотѣ  въ тѣхъ  мектебахъ,  которые  были  при  мечетяхъ 

въ  каждомъ  аулѣ.  Росъ  онъ  въ  дикомъ  хорочоевскомъ 

ущельи,  подъ  покровомъ  неба  и  работалъ  въ  качествѣ 

сельскаго  рабочаго,  у  болѣе  зажиточныхъ  односель- 

цевъ,  какъ  всякій  батракъ,  повинуясь  безропотно  велѣ­

ніямъ  своихъ  хозяевъ,  исполняя  свои  священные  наці­

ональные  обычаи.  Занимаемое  имъ  рабское  положеніе  и 

полнѣйшее  незнаніе  имъ  русскаго  языка  не  позволяли 

ему  выѣзжать  изъ  своего  аула  въ  сторону,  хотя  бы  бли­

жайшаго  города,  да  и  надобности  въ  этомъ  не  было

27

обездоленному  горцу.  Такъ  росъ  сынъ  горъ  —  будущій 

абрекъ.

32  лѣтъ  Зелимханъ  женился  на  бѣдной,  какъ  и  самъ, 

неказистой  Заріатъ,  продолжая  жить  въ  родительской 

саклѣ,  вмѣстѣ  съ  отцомъ  и  младшимъ  братомъ  Солто- 

мурадомъ,  снискивая  для  семьи  пропитаніе  больше  въ 

Дагестанѣ  на  полевыхъ  работахъ.

Въ  1898  году  его  братъ  Солтомурадъ  рѣшилъ  же­

ниться  на  односельчанкѣ  своей  —  бѣдной,  но  красивой 

дѣвушкѣ  Ладѣ,  въ  которую  былъ  влюбленъ,  но  нашелся 

другой  претендентъ  на  сердце  Лады  —  односелецъ  Ма- 

гома  Эльсановъ,  который  въ  одну  изъ темныхъ  осеннихъ 

ночей  вѣроломно  похитилъ  красавицу  Ладу,  и  она,  по­

слѣ  насилія  надъ  ней,  невольно  стала  женой  Эльсанова. 

По  воззрѣніямъ  вообще  кавказцевъ  такое  явленіе  счи­

талось  позорнымъ,  оскорбляющимъ  весь  родъ,  и  позоръ 

этотъ  долженъ  былъ  смыться  кровью,  если  не  похити­

теля,  то  во  всякомъ  случаѣ  его  ближайшихъ  родствен­

никовъ  (отсюда,  разумѣется,  безконечная  кровавая 

месть,  переходящая  изъ  колѣна  въ  колѣно).  Обычно,  въ 

такихъ  случаяхъ,  виновникъ,  боясь  кровавой  съ  нимъ 

расправы,  скрывался  въ  отдаленныхъ  аулахъ,  ютивших­

ся  въ  тѣснинахъ  горъ,  но  и  обиженный  не  дремалъ,  въ 

поискахъ  своего  врага,  иначе  онъ дѣлался  посмѣшищемъ 

въ  аулѣ,  а  женщины  предавали  его  по  своему  остра­

кизму.

Не  дремалъ  и  Солтамурадъ.  Въ  тщетныхъ  поискахъ 

своего  врага,  онъ  окончательно  выбился  изъ  силъ.  Из­

нывалъ  и  старикъ  Гушмазако  йодъ  нависшимъ  надъ 

нимъ  и  его  поколѣніемъ  позоромъ.

Въ  одинъ  изъ  тихихъ  аульныхъ  вечеровъ,  когда  гор­

ныя  дѣвицы  гуськомъ  возвращались  съ  рѣчки  съ  мѣд­

28

ными  кувшинами  на  гибкихъ  плечахъ,  когда  густой  ту­

манъ  медленно  спускался  съ  скалистыхъ  вершинъ  въ  хо- 

рочаевское  ущелье,  въ  свою  ночлежку,  Гушмазако  слу­

чайно  повстрѣчалъ брата  врага  своего  поколѣнія.  20-лѣт­

няго  Хизири  Эльсанова.

Оба  взялись  за  оружіе,  но  пріемы  старика  Гушмаза­

ко  оказались  болѣе  поспѣшными,  и  Эльсановъ  былъ 

убитъ  наповалъ  однимъ  выстрѣломъ  изъ  кремневаго  пи­

столета  храбраго  старика  Гушмазако.  Надо  пояснить, 

что  положеніе  убійцы  въ  Чечнѣ  было  ужасное.  Онъ  не 

имѣлъ  возможности  мирно  работать  и  спокойно  спать, 

даже,  если  бы  былъ  оправданъ  судомъ  или  отбылъ  на­

казаніе,  такъ  какъ  по  обычаю,  скованному  вѣками,  род­

ственники  убитаго,  именуемые  «кровниками»,  должны 

были  слѣдить  за  своимъ  врагомъ  и  ликвидировать  его 

при  первой  возможности.  Мало  того  —  такое  взаимо­

мщеніе  распространялось  и  на  непричастныхъ  къ  убій­

ству  родственниковъ  и  эта  месть  переходила  изъ  поко­

лѣнія  въ  поколѣніе  обѣихъ  враждующихъ  сторонъ.  Не­

долго  пришлось  старику  Гушмазако  скрываться  въ  со­

сѣднемъ  аулѣ.  По  слѣжкѣ  Эльсановыхъ,  онъ  былъ  аре­

стованъ  начальникомъ  участка  и  временно  помѣщенъ,  на 

время  дознанія,  въ  участковое  арестантское  помѣщеніе. 

Сыновья  его  Зелимханъ  и  Солтамурадъ,  находившіеся 

въ  это  время  на  полевыхъ  работахъ  въ  Дагестанѣ,  были 

извѣщены  о  происшедшемъ  и  прибыли  въ  Ведено.  Н о­

чью  произвели  нападеніе  на  охранявшаго  участковый 

карцеръ  стражника-чеченца,  слегка  ранивъ  его,  освобо­

дили  своего  отца  и  скрылись  въ  горахъ  Дагестана,  оста­

вивъ  свою  бѣдную  саклю  и  обитателей  въ  ней  на  ми­

лость  судьбы.  Итакъ,  отецъ  съ  двумя  сыновьями,  избѣ­

гая  кровавой  мести  и  законной  кары,  избралъ  себѣ  путь

29

но  вѣковымъ  кавказскимъ  дебрямъ,  прямо  къ  абрече- 

ству.  Въ  скорости,  послѣ  этого,  Солтамурадъ  прибылъ 

въ  Ведено,  конечно,  тайкомъ,  для  покупки  у  одного  че­

ченца двухъ  винтовокъ,  но,  но  какой  то  неосторожности, 

былъ  обнаруженъ.  Властями  онъ  былъ  арестованъ  и  за­

ключенъ  въ  грозненскую  тюрьму,  но  ему  посчастливи­

лось.  Ко  дню  его  заключенія  арестованными  въ  тюрьмѣ 

былъ  законченъ  подкопъ  и  изъ  тюрьмы  бѣжало  60  аре­

стантовъ,  въ  числѣ  которыхъ  бѣжалъ  и  Солтамурадъ. 

Надо  замѣтить,  что  въ то  время  грозненская  тюрьма  хро­

мала  на  всѣ  четыре  ноги.

Достигнувъ  Дагестана,  Солтамурадъ  разыскалъ  от­

ца  и  брата.  Надо  было  существовать  и  поддерживать 

существованіе  и  семьи  Зелимхана.  Первый  шагъ  абре- 

чества  этой  тройки  выразился  въ  ограбленіи  на  краси­

вомъ  Керкетскомъ  перевалѣ,  извѣстномъ  читателю,  бо­

гатаго  лезгина,  жителя  андійскихъ  горъ,  возвращав­

шагося  съ  большими  деньгами  изъ  грозненской  ярмар­

ки,  послѣ  продажи  имъ  большого  количества  бурокъ. 

Лезгинъ  былъ  убитъ.  Вслѣдъ  за  этимъ  послѣдовало  рас­

поряженіе  генералъ-губернатора  Терской  области  объ 

арестѣ  и  высылкѣ  въ  отдаленныя  мѣста  Сибири  двѣнад­

цати  ближайшихъ  родственниковъ  Зелимхана  на  все  вре­

мя  военнаго  положенія  въ  Терской  области.  Зелимханъ 

съ  отцомъ  и  братомъ  рѣшилъ  освободить  этихъ  род­

ственниковъ,  которые  йодъ  конвоемъ  солдатъ  должны 

были  сопровождаться  изъ  Веденской  тюрьмы  въ  гроз­

ненскую  для  дальнѣйшаго  отправленія  въ  Сибирь.

Дорога,  но  которой  долженъ  былъ  проходить  кон­

вой,  шла  но  ущелью,  весьма  удобному  для  нападенія  и 

невозможномъ  для  отраженія  нападенія.  Освобождая 

родственниковъ,  Зелимханъ  завладѣвалъ  винтовками  и

30

патронами  перебитаго  конвоя  и  создавалъ  возлѣ  себя 

разбойничій  кадръ.  За  цѣлыя  сутки  до  слѣдованія  кон­

воя  съ  арестованными,  разбойничья  тройка  засѣла  въ 

удобномъ  мѣстѣ,  но,  по  какой-то  случайности,  эту  заса­

ду  обнаружилъ  дорожный  кондукторъ  Турчснко  (рус­

скій),  слѣдившій  за  ремонтомъ  этой  шоссейной  доро­

ги.

Замыселъ  Зелимхана,  конечно,  не  удался,  такъ  какъ 

караулъ  усилили  влитымъ  въ  его  составъ  взводомъ  че­

ченской  милиціи,  а .въ  чеченцевъ  онъ  не  могъ  стрѣлять, 

во  избѣжаніе  широкой  кровавой  мести,  но  за  то  кондук­

торъ  Турченко  на  третій  же  день  былъ  убитъ  въ  его  же 

собственномъ  домѣ  въ  слоб.  Ведено.  Съ  этого  момента 

администрація  Веденскаго  округа  особенно  «интенсив­

но»  повела  розыски  Зелимхана,  его  отца  и  брата,  путемъ 

репрессій  надъ  его  родственниками  и  женой,  которые 

ни  въ  коемъ  случаѣ  не  могли  знать  мѣстопребываніе 

этихъ  перелетныхъ  коршуновъ.

Были  произведены  аресты  и  избіенія  отдаленныхъ 

родственниковъ  Зелимхана  старшимъ  помощникомъ  на­

чальника  Веденскаго  округа,  подполковникомъ  Д обро­

вольскимъ,  но  опъ  за  эти  репрессіи  поплатился  жизнью. 

Въ  скорости,  послѣ  убійства  Турченко,  Добровольскій, 

по  дѣламъ  службы,  изъ  Ведено  выѣхалъ  въ  гор.  Гр оз­

ный.  Дорога  между  Ведено  и  Грознымъ  одна  — другихъ 

дорогъ  нѣтъ;  та  самая,  по  которой  смѣшанный  конвой 

погналъ  12  родственниковъ  Зелимхана.  Надо  пояснить, 

что  окружную  администрацію,  конечно,  въ  виду  ея  не 

прозорливости,  всегда  окружали  клевреты  Зелимхана, 

подъ  видомъ  вѣстовыхъ,  курьеровъ,  сторожей  и  проч 

Они  всегда  знали  о  выѣздѣ  изъ  Ведено  начальствую­

щихъ  лицъ  и  не  только  объ  этомъ,  но  и  о  времени  воз­

31

вращенія,  о  чемъ  сообщалось,  передаточнымъ  поряд­

комъ,  въ  нужныхъ  случаяхъ  Зелимхану.  Зелимханъ  за­

сѣлъ  на  гористомъ  удобномъ  мѣстѣ  у  описанной  доро­

ги  и  поджидалъ  возвращавшагося  изъ  Грознаго  подпол­

ковника  Добровольскаго.

Какъ  только  экипажъ  поровнялся  съ  мѣстомъ  за­

сады,  раздались  выстрѣлы,  и  Добровольскій,  получивъ 

двѣ  смертельныя  раны,  отдалъ  Богу  душу.  Распоряже­

ніемъ  намѣстника  Кавказа,  населеніе  Веденскаго  округа 

было  оштрафовано  на  восемь  тысячъ  рублей,  изъ  ко­

ихъ  пять  тысячъ  было  выдано  вдовѣ  Добровольскаго 

и  три  тысячи  вдовѣ  Турченко.  Аулъ  Хорочой,  покину­

тый  Зелимханомъ  три  года  тому  назадъ,  былъ  обезору­

женъ до  послѣдняго  кинжала,  старшина  этого  аула  былъ 

удаленъ  отъ  должности,  аулъ  былъ  лишенъ  права  вы­

бора  старшины,  съ  назначеніемъ  правительственнаго 

старшины,  еще  семь  семействъ  изъ  родственниковъ  Зе­

лимхана  были  выселены  въ  Акмолинскую  область. 

Штрафу  подверглись  и  самые  отдаленные,  разбросанные 

въ  глухихъ  ущельяхъ  аулы,  жители  которыхъ  объ  этихъ 

убійствахъ узнали  лишь тогда,  когда взыскивали  съ нихъ 

штрафныя  деньги,  въ  большинствѣ  путемъ  продажи  по­

слѣдней  козы.

Въ  1905  году  частный  инженеръ-химикъ  Байздрен- 

ко,  заинтересовавшись  озеромъ  Эйзенамъ,  въ  сопровож­

деніи  гражданина  гор.  Грознаго  Хрѣнова,  совершилъ  по­

ѣздку  къ  этому  озеру.  Помимо  красотъ  природы,  его 

интересовалъ  вопросъ  —   какимъ  образомъ  въ  горномъ 

озерѣ,  замкнутомъ  со  всѣхъ  сторонъ  скалистыми  высо­

тами,  на  высотѣ  2700  футовъ,  могла  появиться  рыба-фо­

рель?  Байздренко  имѣлъ  въ  виду  научнымъ  путемъ  из­

слѣдовать  эту  игру  природы.

32

Я  упустилъ  изъ  виду  сказать,  что  съ  Байздренко  и} 

Хрѣновымъ  были  и  жены  ихъ,  которыя  поѣхали  съ  ни­

ми,  чтобы  полюбоваться  на  эту  величественную  приро­

ду.  Зелимханъ,  шнырявшій  съ  отцомъ  и  братомъ,  по 

какому  то  фатальному  обстоятельству,  пронюхалъ  объ 

этой  компаніи  .и  на  Керкетскомъ  перевалѣ  встрѣтилъ 

непрошенныхъ  гостей.  Спросилъ  ихъ  —   имѣютъ  ли  они 

при  себѣ  20  тысячъ  рублей  и  когда  получилъ  отрица­

тельный  отвѣтъ,  то  предложилъ  женамъ  Байздренко  и 

Хрѣнова  ѣхать  домой  и  приготовить  эту  сумму  къ  прі­

ѣзду  въ  гор.  Грозный  особаго  лица  съ  запиской  отъ 

Байздренко,  а  мужчинъ,  до  полученія  выкупа,  объявилъ 

плѣнными,  при  этомъ  поставилъ  имъ  въ  условіе  быть 

нѣмыми,  «какъ  рыбы»,  въ  противномъ  случаѣ  угрожалъ 

имъ  смертью  ихъ  мужей.  Конечно,  какъ  и  нужно  было 

ожидать,  жены  Байздренко  и  Хрѣнова  молчали,  какъ  ры­

бы;  къ  назначенному  Зелимханомъ  сроку  приготовили 

20  тысячъ  рублей,  вручили  эту  сумму  прибывшему  отъ 

Зелимхана  съ  запиской  Байздренко  посланному,  и  мужья 

ихъ  совершенно  невредимыми  явились  къ  своимъ  семей­

нымъ  очагамъ.  Съ  этого  времени  Зелимханъ  пріобрѣта­

етъ  большую  извѣстность,  а  администрація  съ  невѣроят­

ной  рьяностью  производитъ  розыски  одними  и  тѣми 

же  пріемами,  т.  е.  нажимомъ  на  мирное  населеніе  и  при­

бѣгая  къ  услугамъ  трусливыхъ  кровниковъ  Зелимхана, 

какъ  агентовъ.

Итакъ,  генералъ-губернаторъ  Терской  области  ге­

нералъ-лейтенантъ  Колюбакинъ  вспомнилъ,  вѣроятно, 

историческую  фразу  Лукула,  который  сказалъ:  «нѣтъ 

такой  стѣны,  черезъ  которую  бы  не  перепрыгнулъ  оселъ, 

навьюченный  золотомъ»  и  рѣшилъ  навьючить  осла  зо­

лотомъ  и  перешагнуть  черезъ  зелимхановскую  стѣну.

33

Хотя  Зелимханъ  оперировалъ  въ  пяти  округахъ  — 

Веденскомъ,  Хасавъ-Юртовскомъ,  Назрановскомъ,  Гроз­

ненскомъ  и  андійскомъ  Дагестанской  области,  а  также 

и  Кизлярскомъ  отдѣлѣ,  заселенномъ  казаками  и  нагай- 

цами,  тѣмъ  не  менѣе  Колюбакинъ  распорядился  со­

брать  съ  жителей  Веденскаго  округа  20  тысячъ  рублей, 

какъ  фондъ  для  поимки  Зелимхана,  Гушмазако  и  Солта- 

мурада.  Изъ  этой  суммы  8  тысячъ  было  ассигновано  за 

голову  Зелимхана,  3  тысячи  за  голову  Солтамурада  й  1 

тысяча  за  голову  Гушмазако.  Говорятъ,  что  Гушмазако 

страшно  досадовалъ,  что  его  голову,  на  65-мъ  году, 

такъ  дешево  оцѣнили,  но  больше  онъ  былъ  недово­

ленъ  Колюбакинымъ  за  то,  что  не  правительство  долж­

но  было  платить  эту  сумму  отъ  казны,  а  его  единопле­

менники,  бѣдные  чеченцы.  Такимъ  образомъ,  оселъ былъ 

навьюченъ  золотомъ  —   оставалось  перешагнуть  Зелим- 

хановскую  стѣну.  Объ  ассигнованіи  этой  суммы  было 

широковѣщательно  оповѣщено  населеніе  и  вызывались 

охотники  (администрація  лишній  разъ  показала  свою 

слабость).

А  гдѣ  же  еще  8  тысячъ  рублей?  А  8  тысячъ  были 

вложены  въ  депозиты  начальника  Веденскаго  округа 

«на  безконтрольное  расходованіе  по  сыску  этихъ  абре­

ковъ».

Наберу въ ротъ  воды  и  буду  молчать  о  судьбѣ  этихъ 

денегъ.  Предоставлю  читателю  судить  по  назначенію 

или  не  по  назначенію  израсходованы  эти  деньги,  но 

фактъ  тотъ,  что  къ  марту  1907  г.,  т.  е.  ко  времени  моего 

прибытія  въ  Веденскій  округъ,  эти  8  тысячъ  усохли.

Какъ  увидимъ  дальше  и  эти  ассигнованія  не  помо­

гли  администраціи.  Населеніе  больше  озлоблялось  про­

34

тивъ  власти  и  личность  Зелимхана,  естественно,  станови­

лась  популярною,  въ  особенности,  въ  массѣ  молодежи.

Высшее  кавказское  начальство,  налагая  на  чеченскій 

народъ  экзекуціонную  кару  за  то,  что  Зелимханъ  ноче­

валъ  въ  юртѣ  какого-нибудь  аула,  или  въ  лѣсу  этого 

аула,  или  ночью  проѣхалъ  черезъ  аулъ,  не  учитывало 

психологіи  чеченца  и  не  понимало,  что  оно  настраивало 

противъ  себя  массу.  Вѣдь  чеченецъ,  вполнѣ  естественно, 

озлоблялся  не  противъ  Зелимхана,  который  ему  лично 

ничего  плохого  не  сдѣлалъ,  а  озлоблялся  противъ  того 

кнута,  который  погналъ  его  послѣднюю  корову  на  упла­

ту  штрафа  и  образованія  фонда  на  поимку  какого-то 

Зелимхана,  который  хватаетъ  въ  плѣнъ  гдѣ  то  на  Кер- 

кетскомъ  перевалѣ,  въ  другой  губерніи  какихъ-то  рус­

скихъ людей.  Я  считаю,  что  чёченецъ  былъ  вполнѣ  правъ 

въ  своихъ  сужденіяхъ.  Чеченецъ  говорилъ:  «Почему  я, 

никогда  не  видѣ*вшій  въ  лицо  Зелимхана,  ничего  общаго 

съ  нимъ  неимѣющій,  о  дѣлахъ  его  не  вѣдающій,  мирно 

работающій  въ  самыхъ  тягчайшихъ  условіяхъ,  аккурат­

но  уплачивающій  всѣ  государственныя  подати,  совер­

шенно  лишенный  права  ношенія  оружія,  долженъ  еще 

платить  какіе-то  штрафы,  непредусмотрѣнные  царски­

ми  законами,  т.  е.  быть  безъ  вины  виноватымъ.  Кормить 

сотню  казаковъ  или  роту  солдатъ,  переносить  насилія 

и  издѣвательства,  да  еще  и  искать  гдѣ-то  въ  дебряхъ, 

безъ  всякаго  оружія,  Зелимхана,  какъ  вѣтра.  Не  нелѣпо 

лй  это?»  Такъ  говорилъ  и  вопрошалъ  чеченецъ.  Чечен­

цы  спрашивали:  «есть  ли  въ  Европѣ  или  за  океаномъ 

такая  страна,  гдѣ  за  преступленія  одного  отвѣчаетъ  дру­

гой  непричастный,  да  еще  цѣлая  нація».

Теперь  я  скажу  объ  «укрывательствѣ»  абрековъ  че­

ченцами.  «Укрывательство»  это  носило  вынужденный

35

характеръ,  насильственный.  Въ  глубокую,  подчасъ,  не­

погодную  полночь  абреки  въѣзжали  на  коняхъ  къ  жив­

шему  на  окраинѣ,  пріютившагося  къ  скалистой  стѣнѣ 

аула,  чеченцу.  Поставивъ  дозорнаго,  абреки  располага­

лись  въ  саклѣ,  какъ  у  себя  дома.  Воспользовавшись  при­

нужденно  поданнымъ  угощеніемъ,  отдохнувъ  и  накор­

мивъ  коней,  отправлялись  дальше  въ  никому  неизвѣст­

номъ  направленіи.  Въ  аулѣ  нѣтъ  ни  вооруженной  силы, 

ни  телефона.  Впрочемъ,  самъ  хозяинъ  былъ  въ  положе­

ніи  плѣннаго,  такъ  что,  даже  при  наличіи  всего  этого, 

онъ  ничего,  въ  смыслѣ  задержанія  абрековъ,  предпри­

нять  не  могъ.

Дома  такихъ  «укрывателей»  сносились  до  основа­

нія  и  сами  они  высылались  административнымъ  поряд­

комъ  въ  отдаленныя  мѣста  Россіи,  а  аулъ  подвергался 

штрафу  или  экзекуціи.  Скажемъ  нѣсколько  словъ  объ 

экзекуціи.

Аулъ,  признанный  «виновнымъ  въ  укрывательствѣ» 

абрекозъ,  какъ  я  упомянулъ  выше,  лишался  права  вы­

бора  старшины,  въ  аулъ  назначался  старшиной  одинъ 

изъ  фаворитовъ  начальника  участка  или  начальника  ок­

руга,  жителямъ  на  извѣстный  срокъ  не  выдавались  пас­

порта,  въ  аулъ  вводилась  сотня,  а  то  и  болѣе  казаковъ 

или  рота  солдатъ;  часть  находилась  въ  аулѣ  до  6-ти  и 

болѣе  мѣсяцевъ  на  иждивеніи  аула.  Ясно  и  понятно,  что 

часть  эта  съѣдала  все  отъ  цинленка  до  быка.  Это  разо­

ряло  населеніе  окончательно,  убивало  въ  немъ  всякое 

уваженіе  къ  закону  и  власти,  чеченецъ  усматривалъ  пол­

ное  нарушеніе  русскихъ  гуманныхъ  законовъ  властью, 

а,  если  принять  во  вниманіе,  что  ночами,  подъ  предло­

гомъ  обысковъ,  съ  цѣлью  обнаруженія,  якобы,  оружія, 

нѣкоторые  негодяи  посягали  на  женскую  честь,  вѣка­

36

ми  замкнутой  горянки-чеченки,  воспитанной  въ  духѣ 

непроницаемой  нравственности,  то  думалось,  что  даже 

скалы  возопили  бы  къ  небу,  а  чеченецъ  терпѣлъ,  зата­

ивъ  протестъ  въ  груди.  Что  же дѣлали  правители?  Стре­

мились  къ  обрусѣнію  края?  Къ  проведенію  въ жизнь  рус­

ской  гражданственности?  Нѣтъ.  Они  учили  «покорен­

ный»  народъ  не  любить  Россію  и  ея  законы.  Они  посѣ- 

вали  между  русскими  и  туземцами  глубокій  антаго­

низмъ,  доходившій  изъ  за  пустяковъ  до  кровавыхъ 

столкновеній  между  станицами  и  аулами.  Распростра­

няться  объ  этомъ  не  буду  и  вернусь  къ  Зелимхану.  Это 

было  въ  1906  году,  когда  Зелимханъ,  собралъ  до  30  че­

ловѣкъ  всякаго  сброда  изъ  безотвѣтственнаго  элемента 

и  произвелъ  ночное  нападеніе  на  пассажирскій  поѣздъ, 

шедшій  изъ  Баку  въ  Ростовъ.  Шайка  засѣла  недалеко 

отъ  полотна  дороги  на  перегонѣ  —   «Аргунъ-Хачмасъ»< 

Какъ  только  поѣздъ  дошелъ до  мѣста  засады,  онъ  былъ 

остановленъ,  находившимся  въ  этомъ  поѣздѣ  абрекомъ 

изъ  шайки,  красной  рукояткой  тормознаго  крана.  Ш ай­

ка  имѣла  въ  виду  ограбить  почтовый  поѣздъ,  но  просто 

ошиблась.

Не  найдя,  разумѣется,  почтоваго  вагона,  абреки 

бросились  въ  вагоны.  Захваченные  врасплохъ  пассажи­

ры  въ  паникѣ  отдали  всѣ  деньги  и  наружныя  цѣнности. 

Операція  эта  продолжалась  не  болѣе  10  минутъ.  Шайка 

была  не  на  коняхъ,  а  пѣшая,  для  того,  именно,  чтобы  не 

оставить  слѣдовъ.  Къ  утру  вся  шайка  разбрелась  по  ок­

рестнымъ  ауламъ,  не  навлекая  на  себя  никакихъ  подо­

зрѣній.  Поднятая  на  слѣдующій  день  тревога  и  произ­

веденные  до  смѣшного  аресты  «подозрительныхъ» 

лицъ,  какъ  это  всегда  бывало,  безъ  всякихъ  основаній  и 

уликъ,  напоминавшіе  мнѣ  хлестаніе  кнутомъ  но  водѣ,

37

ни  къ  какимъ  желательнымъ  результатамъ,  конечно,  не 

привели  и  дѣло  это  кануло  въ  вѣчность.

жүктеу/скачать 2,39 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: