«солнечная пряжа»
жүктеу/скачать 6,3 Mb. Pdf көрінісі
|
Солнечная пряжа 15
| взвился проворней змеи. / Звонки подковы, зла-
ты и новы, пышны покровы красных попон. / В мире – вещанье, капель жужжанье, резвое ржа- нье, хохот и стон. / Белый рождаясь, красный – взметаясь, весь расцвечаясь в пропастях дня / Я у порога Мрака-Зловрога. Знаешь ты бога? Видишь меня?» (Агни, 1910) [10, с. 13]. Отгремела гроза, отсверкали молнии и принесли с собой живительную влагу, «ливень струй освободив», «Кони бурь» [11, с. 378.]: «Ржали кони по лазури, / Разоржались кони бурь. / И, дождавшись громкой бури, / Раз- румянили лазурь. / Громы, рдея, разрывали / Кре- пость мраков – чёрный круг, / В радость радуги играли, / Воздвигали рдяность дуг. // Завершив свой подвиг трудный, / Ливень струй освобо- див, / Мир растений изумрудный / Весь прикры- ли мглою Грив. // И промчались в небе взрытом, / Арку радуги дожгли / И ушли, гремя копытом. / Чу, последний гром вдали» (1910). Неоднократно в творчестве Бальмонта по- является образ Коня — то «исполинский», то «проворный», «добрый» конь богатырский [12, с. 366, 382, 411], либо быстрые кони, несущие на себе древних богов: Агни (Земной Огонь) не- сут на себе Красные кони, Вайю (Ветер, Воздух) 121 Бальмонт глазами художников мчится на красно-рыжих конях («Вайю впря- гает двух рыжих коней, / Вайю впрягает двух красных коней, / Вайю в свою колесницу впряга- ет двух быстрых коней...» [9, с.113] – написал Бальмонт в книге «Край Озириса» в 1914 г.). Впервые к образу Коня поэт обратился в 1907 г., опубликовав в журнале «Весы» стихот- ворение «Три коня» [13, с. 57]. В этом стихот- ворении белый конь «свершает путь» обратный, символизируя уход бога Солнца с небосклона («в край Заката, в сумрак»): «На трёх конях Властитель Солнца / Cвершает выезд в Иванов день. / И конь один красней червонца, / И конь другой есть конь- игрень. // И третий конь весь белый, белый, / Как будто вылит из серебра. / Властитель Солнца, светлый, смелый, / Свершает выезд, – ”В путь. Пора”. // … // У бога Солнца сердце сжато, / Ему лишь белый остался конь. / На склонах ярко- го заката / Горит пурпуровый огонь. // И виден в тучах белоснежных / Конь смертно-бледный из серебра. / Властитель Солнца, в снах безбреж- ных, / Свершает путь/ - ”Домой. Пора”» (1907). Вскоре после возвращения Бальмонта из гастрольной поездки состоялась его встреча с художником уже в Петербурге, когда он подарил Ульянову свою книгу «Поэзия как Волшебство» [14], на обложке которой название книги было помещено в рамку из знаков свастики [15]. Дар- ственная надпись на книге, сделанная в первый день нового, 1916, года гласит: «Дорогому и ува- жаемому Вс. Ф. Ульянову на память о Париже, Екатеринбурге, Петербурге, и в надежде снова свидеться в Париже. / К. Бальмонт / 1915. I.1 / Вас. Остр. / 22 л.,5.» [16]. (Поэт, по-видимому, автоматически написал дату «1915».) После новой встречи поэта с Вс. Ульяно- вым и воспоминаний о выступлениях в Екате- ринбурге, у него возникла мысль о новой теме для публичных выступлений – «Слово о Коне» [7, с.475], и он через Екатерину Алексеевну про- сит свою дочь, Нинику, «... переписать програм- му … (своего) выступления о Коне...», а затем передать её в Союз городов [17] г-же Кон». Примечателен тот факт, что в 1917 г. поэт вновь обратился к образу Коня, и написал цикл стихотворений «Кони» [18, с. 128–130.]: «Их было десять тысяч жеребцов, / Три- жүктеу/скачать 6,3 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|