«солнечная пряжа»
жүктеу/скачать 6,3 Mb. Pdf көрінісі
|
часть тиража попадала в НИКИ на обработку. Сотрудники НИКИ, в отличие от всего советско- го народа, узнавали новости не только из газе- ты «Правда», но и из зарубежных источников. 153 Даты. События. Лица. Конечно, это рождало некое свободомыслие, и то, что звучало крамолой в каких-нибудь дру- гих стенах, в НИКИ было обычным явлением. В Институте работали высококвалифицирован- ные специалисты, знающие иностранные языки, эксперты в области страноведения и товарных рынков, люди с широким кругозором, имеющие опыт загранкомандировок и воспринимающие Запад не только как «загнивающий». Несколько раз в неделю выпускался мно- гостраничный Бюллетень иностранной коммер- ческой информации (БИКИ), в котором были как обширные аналитические статьи об эконо- мике зарубежных стран и товарных рынках, так и краткая информация по текущему состоянию дел. Нина Константиновна работала в БИКИ. Знание нескольких иностранных языков делало её неоценимым работником. Но знаменита на весь Институт Нина Константиновна была не только своей всеми признаваемой эрудицией. Она несла в нашу со- ветскую обезличенную среду живые приветы из старого мира. Вот наступает день 22 марта – и Нина Константиновна является с коробкой печё- ных «жаворонков» и ими щедро всех одарива- ет. Ни про каких «сорока мучеников Севастий- ских» мы, конечно, не знали, но дата солнечного равноденствия была понятна. И «жаворонки» из вкусного теста, символ наступающей весны, поедались с удовольствием. А зимой она одари- вала «козюлями», пряниками с глазурью. Мало кто из советских людей о них знал и пробовал эти вкусности. И были рассказы о Рождестве, о Пасхе, о старом, нам не знакомом быте. А ещё Нина Константиновна привозила поделки из бе- ресты: стаканчики для карандашей, коробочки для скрепок. Сейчас этим не удивить, всё сто- ит на потоке и можно купить в любом киоске в подземном переходе, а в 70-е годы это было сенсацией, воплощённое творчество и фантазия. Многие по примеру Нины Константиновны бро- сились собирать берёзовую кору. И у меня стоял такой стаканчик. Про художника Бруни, мужа Нины Кон- стантиновны, мы, молодёжь, знали, а вот Кон- стантин Бальмонт был практически под запре- том. Эмигрант, не принявший советскую власть, да и вообще декадент, писавший заумные стихи, далёкие от прославления человека труда, серпа и молота. Вот такими были наши «скромные» сведения о Константине Бальмонте. Мы с моей подругой Ольгой Андреевой в те года «отвеча- ли за культуру» в профсоюзной организации НИКИ (надо сказать, что профсоюзы были вез- де, а «культурное» просвещение масс выража- лось в добывании и распространении билетов в театры и организации поездок в какие-нибудь достопримечательные места). И вот, случайно услышав в коридоре, что Нина Константинов- на – дочь Бальмонта, мы с Ольгой решили ор- ганизовать вечер поэзии Бальмонта. Нина Кон- стантиновна согласилась. Повесили объявление. В небольшой кабинет после работы набилось человек двадцать сотрудников. Нина Констан- тиновна читала стихи, рассказывала биографию отца, показывала изданные за рубежом и в доре- волюционной России книги. Это было открытие. Малоизвестный в СССР поэт вдруг раскрылся и покорил изысканностью и глубиной. Все были тронуты. Мы от души благодарили Нину Кон- стантиновну, одарили её дефицитным по тем временам букетом гвоздик. Ну, а на следующий день грянул гром. Нас с подругой вызвали в про- фком, «на ковёр», как говорили тогда, и влепи- ли выговор за пропаганду «чуждого советскому народу поэта». Правда, прошла пара месяцев, и стихи Бальмонта начали появляться в толстых литературных журналах, но мы с Ольгой горди- лись, что одними из первых «реабилитировали» поэта-эмигранта. С Ниной Константиновной связаны вос- поминания и о поездке на экскурсию (организа- торы мы с Ольгой) в Псков и Пушкинские горы. И сейчас до Пскова добраться не просто, а тог- да на раздолбанном автобусе с «санитарными» остановками в лесу и двумя поломками на трас- се мы ехали туда 14 часов. Нина Константинов- на, которой было уже за 70, не только спокойно переносила непростую дорогу, но развлекала по- путчиков интересными рассказами о прошлом и о семье. А ещё у неё была маленькая фляжечка с коньяком, которая также оказалась в помощь. Поездка была не простая. Надо было много хо- дить. Сейчас, когда мне тоже за 70, понимаю, как это было непросто для старого человека. Но тогда Нина Константиновна и виду не показыва- ла, что ей тяжело, а нам и в голову не приходило притормозить и спросить, не устала ли она. Нина Константиновна ещё раз преподала всем урок бесстрашия и мужества, когда ей, уже почти восьмидесятилетней, ампутировали ногу. На всю жизнь я запомнила её слова: «Надо спра- шивать не за что мне это, а зачем мне это, какой сигнал мне подаёт Бог». Надо задуматься о жиз- ни, что-то переосмыслить, что-то изменить… Она смогла встать на протез, что не про- сто в такие годы, и не потеряла подвижности, сохраняла интерес к жизни до последней мину- ты. Нина Константиновна прожила прекрасную, хотя и трудную жизнь, и осталась в памяти даже тех, кто с ней соприкоснулся хоть не на много. |