«солнечная пряжа»
жүктеу/скачать 6,3 Mb. Pdf көрінісі
|
| 156
Даты. События. Лица. ночлег с Бальмонтом в одной комнате, они ста- ли делиться своими планами и «договорились вплоть до того, что Бальмонт сознался «в жела- нии похитить мою жену» 1 . Конечно, этот эпизод не изменил тече- ние супружеской жизни Жанны Матвеевны. С одной стороны дни её были заполнены делами издательства: как личный секретарь Валерия Яковлевича, Жанна Матвеевна присутствовала при всех совещаниях «Скорпиона», писала и разносила приглашения, письма и была очень увлечена этой работой. Но личная жизнь её уже изменилась, постепенно жизнь их стала течь и вместе и раздельно. Вместе – это труд и ра- бота, это общая квартира, заботы друг о друге, сердечная дружба, забота о здоровье Брюсова, о его питании, врозь – светская жизнь, концерты, театры. Конечно, и Жанна Матвеевна посещала и премьеры, и выставки, бывала в литературном кружке, в обществе Свободной эстетики, но по характеру своему домоседка, она вела иной об- раз жизни, чем Брюсов. Размеренный образ жиз- ни Жанны Матвеевны послужил Брюсову при- мером для стихотворения «Терем» (1901). Тихи дни и годы – годы в терему, Словно льются воды медленно во тьму. <…>» [4, лл. 22–32]. В 1973 г. ставропольский учёный В. С. Дронов, занимавшийся редактированием воспоминаний, и их автор готовили предисло- вие к книге, которая так и не была издана. Преди- словие к будущей книге было решено составить в виде нескольких «эссе» – кратких рассказов, дав заглавие каждому из них. Оно опубликова- но в ставропольском «Брюсовском сборнике» в 1974 г. Предполагалось включить и отрывок о Бальмонте. Название этого «эссе» Дронов при- думать не мог и советовался с Чудецкой в пись- ме от 18 марта 1973 г., попутно извиняясь «за самоуправство»: «Бальмонт остался неаттесто- ванным: может быть так: «Бальмонт есть Баль- монт»? Кстати, я позволил себе комментировать от Вашего имени его выходку, как акцию против Брюсова» [3, л. 25]. На редакторское «самоуправство» Чудец- кая ответила, видимо, в нескольких письмах, одно из которых сохранилось в ОРФ ГЛМ: «До- рогой Владимир Сергеевич! Дочь Бальмонта – Нина Константиновна Бруни-Бальмонт, живёт в Москве, часто бывает у нас в кабинете и ка- ково будет, если от моего имени будет опорочен и осмеян её отец. У нас в кабинете проходили 1 В издании Сабашниковых дневника Брюсова (М., 1927), подготовленном к печати И.М. Брюсовой, такой записи нет. «Вечера Бальмонта» и мы собираемся ещё сде- лать «Вечер поэзии Бальмонта». Ведь это высо- кообразованный, знающий и говорящий на 30 языках человек <так! – М.О., возможно, описка Е. В. Чудецкой, речь идет о 3 языках>» [2, л. 1]. Чудецкая продолжает: «Умоляю Вас не допу- стите же фразы, что я просила вычеркнуть. Ни в коем случае я не хочу их в моих «Воспоминани- ях» и это не мнение Жанны Матвеевны, которая была в самых лучших отношениях с Ниной Кон- стантиновной. А я же после таких фраз выйду лицемерной и неверно освещающей отношение Ж.М. к Бальмонту. Люди сами поймут что к чему <…>» [2, л. 2]. Затем в послании – просьба вы- черкнуть слово «выходке»: «Прошу «выходке» вычеркнуть и оставить просто «О Бальмонте». На следующей странице письма Чудецкая тре- бует: «обязательно совсем снять» предложение, вставленное в ее воспоминания Дроновым: «За- канчивается это длинное слащаво-эротическое и явно рассчитанное на осложнение семейной жизни Брюсовых послание Бальмонта словами о «вечной» верности – это у Бальмонта-то!». Еле- на Владимировна настаивает в письме: «Я никак не хочу, чтобы это было напечатано еще и от мо- его имени. Конец же стихотворения Бальмонта можно оставить после многоточия. Считаю, что публика и сама разберется что к чему» [2, л. 3]. В воспоминаниях Чудецкая приводит пол- ный текст стихотворного послания Бальмонта Иоанне Матвеевне. Совершенно очевидно, что оно не содержит ничего слащаво-эротическо- го, никаких слов о «вечной» верности, а об ос- ложнении семейной жизни Брюсовых Бальмонт вряд ли задумывался, позаботившись о выраже- нии своих собственных чувств в поэтической форме: «<…> Не знаю, смерть ли ты нежданная, Иль нерождённая звезда, Но буду ждать тебя, желанная, Я буду ждать тебя всегда» [4, л. 31]. Позже, 28 марта 1973 г., Дронов ответил Чудецкой: «Бальмонта – убрал, т.е. то, о чём говорили Вы <…>» [3, л. 30]. В итоге редактор «убрал» весь отрывок, не включив его в «Брю- совский сборник». Cоветский ученый, участ- ник Великой Отечественной войны, доцент В. С. Дронов, возможно, считал, что с эмигран- том Бальмонтом, не принявшим новую власть, церемониться не следует. Е. В. Чудецкая, оце- нивавшая масштабность поэта, здесь ничего не могла сделать. К тому же эпизод не так прост, каким его пытается показать Чудецкая в вос- поминаниях: как будто верная жена поэта Брю- 157 Даты. События. Лица. сова с достоинством и негодованием прогоняет из своего дома увлекшегося ею другого поэта, мятежного, непостоянного и порой бесцеремон- ного Бальмонта. На страницах воспоминаний есть упоми- нание о том, что, сделав предложение Иоанне Матвеевне стать его женой в 1897 г., Брюсов по- ставил целый ряд условий: «<…> чтобы он мог уходить из дома без объяснений, куда и зачем он уходит, с кем он собирается провести время – с друзьями ли, или со знакомыми, или с женщи- ной, возлюбленной, которой у него сейчас нет, но которая, возможно, будет. Но он даёт такую же полную свободу и Жанне Матвеевне» [4, л. 16]. По поводу этих условий между женихом и невестой, по воспоминаниям Чудецкой, прои- зошли серьёзные размолвки: Иоанна Матвеевна не могла согласиться на предложения Валерия Яковлевича и даже хотела разорвать отношения, но, подумав и поверив в силу взаимной любви, решила, что позже всё само собой образуется [4, л. 16]. Когда молодая жена окунулась в среду, – по машинописи Чудецкой, – в «храм поэзии» [4, л. 21], где вращался Брюсов, познакомилась с поэтами – «с богами» [4, л. 21], среди которых были выдающиеся люди, в первые годы брака она не всегда могла оставаться равнодушной к проявляемому к ней вниманию «небожителей», что и подтвердил эпизод с Бальмонтом. Воз- можно, поэтому весьма сомнительны ремарки Чудецкой: «Жанна Матвеевна не поняла», и по- этому в переписке с редактором автор воспоми- наний столь эмоционально отнеслась к жёст- кому «самоуправству» Дронова, искажавшему смысл эпизода с Бальмонтом. Брюсов, поставив накануне брака свои условия и дав невесте «пол- ную свободу» в будущем, на деле не захотел ми- риться с тем, чтобы она вела себя «свободно». Отсюда – его нежелание разговаривать «недели две» с Иоанной Матвеевной после визита Баль- монта в дом на Цветном бульваре. Данный эпизод значительно повлиял как на отношения Брюсова и его жены, определив дальнейшую линию «поведения» Иоанны Мат- веевны в семье, так и на дальнейшие личные и творческие взаимоотношения двух поэтов, скла- дывавшиеся и без того непросто. Эпизод можно было бы считать выдумкой двух женщин – вдовы Брюсова и её секретаря – мало ли о чём, казалось бы, можно было «вспом- нить» в преклонном возрасте. Однако в НИОР РГБ в фонде В. Я. Брюсова есть доказательство того, что Бальмонт и вправду посвятил стихот- ворение, на слова которого написан не один ро- манс, жене своего друга. В конверте с почтовым штемпелем от 20 сентября 1899 г. без обратного адреса на адрес брюсовского дома отправлен ав- тограф стихотворения «Иоанне», написанного красивым почерком Бальмонта: Иоанне Камень Иоанна – нежный изумруд. Драгоценные камни. Я буду ждать тебя мучительно, Я буду ждать тебя года, Ты манишь сладко-исключительно, Ты обещаешь навсегда. Ты вся – безмолвие несчастия, Случайный свет во мгле земной, Неизъясненность сладострастия, Еще не познанного мной. Своей усмешкой вечно-кроткою, Лицом всегда склоненным ниц, Своей неровною походкою Крылатых, но не ходких птиц, – Ты будишь чувства тайно-спящие, И знаю, не затмит слеза Твои куда-то прочь глядящие, Твои неверные глаза. Не знаю, хочешь-ли ты радости, Уста – к устам, прильнуть ко мне, Но я не знаю высшей сладости, Как быть с тобой наедине. Не знаю, смерть-ли ты нежданная, Иль нерожденная звезда, Но буду ждать тебя, желанная, Я буду ждать тебя всегда. Сентябрь. 1899. Солнце. К. Бальмонт. жүктеу/скачать 6,3 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|