Ссылка на материал

— Ты что тво-… — Чонгук обернулся, собираясь её отругать, но слова застряли у него в горле, когда он 
увидел засохшую кровь.
— Ого, — Чохён совсем не испугалась, — похоже, вчера не только у госпожи Им была первая брачная 
ночь.
Чонгук сомкнул челюсти, злясь на девушку за такое нелепое предположение. Какая ещё первая 
брачная ночь? На что она намекает вообще?
Он вырвал у неё из рук простынь, стараясь не смотреть на кровь, тогда как у самого засосало под 
ложечкой. Он, очевидно, был пьян прошлым вечером, но может просто поранился? И испачкал постель. 
А может это и не кровь вовсе.
— Чонгук, — Чохён требовательно похлопала его по плечу, — это нужно сначала застирать. В холодной 
воде.
Он всё равно сунул простынь в машинку, догадываясь, что окончательно от пятен она не избавит, но 
хотя бы вымоет большую часть, оставив в основном контур, с которым он уже расправится 
отбеливателем.
— Ладно, как хочешь.
Чохён сдалась, отходя назад и присаживаясь на длинную деревянную скамью. Она сложила руки на 
груди и стала смотреть себе под ноги, носками кроссовок водя по серой плитке. Ей хотелось с кем-то 
поговорить, чем-то занять себя, чтобы не думать о всяком, но она боялась, что как только произнесёт 
вслух свои самые страшные опасения, они воплотятся в реальность. И потому она упрямо держала в 
себе предположение, что Ёнджун ушёл насовсем, что он по-настоящему умер.
Чонгук скомкал сумки, беря их под мышки и принимаясь выставлять градусы и режим стирки. Ему 
хотелось поскорее с этим покончить и сбежать к себе.
— Как ЫнБи? — Чохён опять заговорила первой, не давая ему спокойно уйти. — Нормально себя 
чувствует?
— Уверен, что она в порядке, — непонимающе ответил парень. — Вы знакомы? Почему спрашиваешь о 
ней?
Его подозрительный тон и не менее подозрительный вопрос поставил Чохён в тупик. Она бы никогда 
сама не додумалась, что он смог забыть о такой важной части своей жизни, потому предположила 
другой вариант — он пытается провести черту, намекнув, что ей не стоит лезть в их личную жизнь и 
спрашивать что-либо о его девушке. Это ведь не её дело.
— Нет-нет, просто, — ответила она, кусая губы.
Её разбитый печальный вид Чонгука раздражал.
— Ужинала? — спросил он, слушая, как постепенно стирка набирает обороты, становясь громче.
Чохён вскинула голову, отвечая быстрое:
— Нет.
На мгновение в ней проснулась надежда, что с Чонгуком ещё будет шанс толково поговорить и 
избавиться от былых обид, но он всё разрушил, как и всегда.
— Тогда иди домой и поужинай. Не сиди здесь просто так. Ты смущаешь других соседей.
Он ещё раз глянул, через какое время ему нужно спуститься, и пошёл к выходу. У лифта он не стал 
дожидаться Чохён, а на своём этаже очень быстро юркнул в квартиру, всячески стараясь отогнать 
глупые слова про секс, на который намекала его бывшая. Полностью отрицать такую возможность 
Чонгук никак не мог, но куда страшнее неведения было неведенье с кровавыми простынями.
Бросив сумки на входе, он взбежал вверх по лестнице, из-за своей неосторожности поскользнувшись в 
тапках на последней ступеньке и распластавшись на полу между кроватью и столиком с кое-какими 
бумагами. Его болезненный стон на удивление быстро смолк — он заметил на полу блестящий в свете 
лампы фольгированный пакетик из-под презерватива, а пока пытался нащупать его, нечаянно 
наткнулся на что-то округлое и плоское. Металлическая вставка была холодной на ощупь, а бусинки 
прокручивались под пальцами. Всё так же лёжа на полу, Чонгук достал из-под кровати женский 
браслет с оранжевыми и коричневыми бусинками, а в его центре красовалась серебристая пластинка с 
226/271

выдавленным изображением лисицы на ней.
***
ЫнБи так агрессивно размешивала в бумажном стакане сахар, что кофе расплескалось по столу, 
привлекая ненужное внимание Урим. Последние десять минут та говорила по телефону, начав 
привычный обзвон покупателей, что оставили заявки на сайте; сегодня их было крайне мало — всего 
шесть человек с очень маленькими заказами.
— Чёрт, — ЫнБи выругалась на выдохе, влезая ладонью в кофе и чувствуя себя так, словно тоже успела 
попробовать «Вкус неудачи». Вчера во время завтрака.
— Салфетки чуть правее кофемашины, — подсказала Урим, откладывая телефон и вставая со своего 
места, чтобы тоже сходить за кофе. — Не очень хорошее утро?
— Кошмарное…
— А как прошло знакомство с родителями? — Урим немного улыбнулась, надеясь, что смена темы 
уберёт эту мрачность с лица ЫнБи, но оно посерело ещё больше.
Она держалась изо всех сил, неимоверно злясь на маму и искренне веря в папины утешения о том, что 
«Порошок забвения» не панацея и есть множество вариантов вернуть Чонгуку его воспоминания. Он 
лично знал зелье, которое, в теории, должно было всё вернуть на круги своя. Единственная проблема 
состояла в том, что поскольку оно касалось махинации с человеческой памятью, некоторые 
ингредиенты было не достать так просто. Любая ведьма и колдун со стороны предпочли бы, чтобы 
люди, что забыли о волшебстве, о нём и не вспоминали. И всё же… ЫнБи было сложно справиться со 
своими эмоциями, когда она отправлялась этим утром на работу. В ней теплилась кое-какая надежда, 
что Чонгук вспомнит всё, как только они увидятся, но он промчался по офису в свой кабинет, ни разу не 
взглянув на неё.
— Неплохо, — ЫнБи отхлебнула из стаканчика, вздрагивая от того, как приторно и горько одновременно 
это было.
И ещё она вздрогнула от сквозняка, что пролетел по небольшому помещению, когда Чонгук приоткрыл 
дверь офиса.
— Госпожа ЫнБи, — позвал он, — зайдите ко мне, пожалуйста. Сейчас же.
Чонгук как раз успел вернуться к своему столу и рухнуть в кресло, когда ЫнБи постучалась. Она 
впорхнула в кабинет, поправляя светло-голубую рубашку с кружевами на рукавах, чтобы выглядеть как 
можно более опрятной и симпатичной, но Чонгук на неё совсем не смотрел.
— Скажите, пожалуйста, — начал он довольно строго, — вы отвечали за большие заказы с хлором? Могу 
назвать номера, но вам лучше самой взглянуть…
Кивая и нервно сглатывая, ЫнБи приблизилась, обходя стол и опираясь на него правой ладонью, чтобы 
было удобнее наклониться к ноутбуку с открытыми заказами, что оба были отменены.
— Да, я запечатывала и передавала курьеру.
— Замечательно, — буркнул Чонгук почти беззлобно, но продолжил уже с язвительными нотками. — А 
вы в курсе, что заказы были идентичны, но с разной ценой? Один для дилера, один для обычного 
покупателя.
ЫнБи не смогла сдержать нервное покашливание. Она так сильно боялась Чонгука, который ничего не 
помнил, что упустила из виду ещё более пугающего Чонгука-босса.
— Да, в курсе, — ответила она.
— Тогда какого чёрта вы перепутали посылки? В обоих случаях была доставка за наш счёт, но дилер не 
забрал из-за высокой цены, а покупатель растерялся, думая, что заказ не полный из-за 
десятипроцентной скидки. Теперь мне придётся оплатить обратную доставку, что значит, что в общем я 
должен оплатить обе доставки туда и обратно, а потом снова платить за доставку с правильными 
заказами! — он запрокинул голову, чтобы адресовать ЫнБи красноречивый взгляд, но вся его 
многозначительность моментально испарилась, стоило ему заметить покачивающуюся на цепочке 
мордочку лисы.
У Чонгука даже сбилось дыхание. Он осмотрел тело ЫнБи бегло, вроде не из любопытства или 
интереса, но в то же время взгляд его блуждал от её груди и до пят, а потом возвращался к лицу 
непростительно долго. Но она этого не заметила. Она перепугано смотрела в экран, борясь с 
227/271

переживаниями, что и так переполняли её всю, и вот-вот могли вырваться наружу. Пришлось моргать 
чаще и дышать через рот, чтобы не расплакаться прямо посреди кабинета.
— Простите… — её сдавленный голос оставил Чонгука равнодушным.
— Работаете здесь больше двух месяцев, но всё ещё допускаете такие идиотские ошибки, — он 
схватился за свой галстук, значительно ослабляя его.
У него уже не получалось сосредоточиться на работе. Он стал думать, почему она звонила ему вчера. 
Не потому ли, что у Чонгука из головы вылетело, что они переспали? Он переживал об этом, когда 
напился с ней в том чёртовом кафе с кашей, и теперь переживал снова. Но спрашивать было стыдно. 
Кем она его сочтёт, если он второй раз забыл, что было ночью?
— Простите, — повторила ЫнБи, шмыгая носом.
Он ругал её и раньше, но она никогда не расклеивалась так быстро. Это разволновало Чонгука ещё 
больше. Раз она прежде не была такой эмоциональной из-за ошибок на работе, может, она на грани 
слёз из-за того, как он отреагировал на вчерашнее?
У него на лице отразилось её болезненное выражение. Он смотрел за тем, как она облизывала сухие 
губы, как отводила взгляд, как нервно дёргала за цепочку на шее.
Всё было и так плохо, он-то знал, сколько неприятностей ЫнБи как менеджер доставляла, и даже 
спустя столько времени это не изменилось. Наверное, высшее образование таки имеет значение и глупо 
надеяться, что когда-нибудь она станет такой же профессиональной, как Урим.
— Госпожа ЫнБи, — он заговорил жёстко, чеканя каждое слово, — мы не можем так больше 
продолжать. Два менеджера — очень накладно для моего кошелька.
В последнее время продажи шли хорошо, отчёты Чонгука очень радовали, но он считал себя обязанным 
солгать о «неподъёмных зарплатах», чтобы упростить этот неприятный момент. Он не назовёт её 
идиоткой и неумёхой, и уволит её по другой причине — недостаток лишних средств для её зарплаты. 
Разве это не прекрасный вариант?
— Что? — ЫнБи повернулась к нему, глядя растеряно и убирая руку со стола.
Он, должно быть, шутит. Очень-очень зло шутит с ней.
— Давайте не будем тянуть с этим, чтобы вы поскорее могли начать поиски новой работы, — Чонгук 
первым отвернулся, устремляя взгляд в ноутбук и сворачивая окно с почтой. — Я попрошу бухгалтера 
оплатить вам всё, что вы отработали в этом месяце, но завтра можете уже не приходить.
У ЫнБи задрожала нижняя губа. Она хотела задушить Чонгука за то, что он такой отмороженный 
придурок, и в то же самое время заобнимать до смерти, очень надеясь, что чары порошка спадут.
— Господин Чон… — ей нужно было много чего ему сказать.
— Тут не о чем говорить, — прервал он её, подняв правую руку, чтобы она молчала. — Поработаем 
сегодня как минимум до пяти, а после, если будет настроение, можем пойти вместе на прощальный 
корпоратив.
Его слова медленно перетекли в неразборчивое бормотание, когда он принялся печатать ответ в 
переписке о строительстве бассейнов, давая контакты предполагаемого клиента и уточняя свой 
процент от сделки. Ему было совершенно не до ЫнБи, и он даже не хотел углубляться в разговоры с 
ней, чтобы нечаянно не задеть их вероятное совместное прошлое. Лучше вести себя так, словно ничего 
не было, и неважно, был секс или нет. Он увольняет её не из-за этого, есть множество других причин.
ЫнБи постояла ещё недолго у стола, убрав руки за спину. Она не могла найти тему, с которой можно 
было бы начать, а Чонгук не планировал отвлекаться от работы. Всю недосказанность окончательно 
развеял стук в двери — Урим пришла сказать, чего не хватает на складе, и ЫнБи была вынуждена уйти. 
Прямиком через офис к выходу, а потом в общественный туалет, где можно было запереться в кабинке 
и уткнуться носом в рукав, сильно жмурясь, чтобы не плакать.
Как он мог забыть столько всего и даже не заметить пропажи стольких воспоминаний? Папа сетовал, 
что у Чонгука в голове будет неразбериха, что он не будет помнить о всех магических моментах, а 
поскольку практически каждый момент с ЫнБи так или иначе касался этой темы, он забудет полтора 
месяца. Но почему он не выглядел растерянным, почему вёл себя так, словно этих недель между 
глотком «Вкуса неудачи» и прошлым утром попросту не существовало?
228/271

— ЫнБи? — Урим постучала в ещё одни двери — кабинки, в которой сидела девушка. — Ты там в 
порядке? Что-то случилось?
Хуже всего было бы начать жалеть себя прямо сейчас или позволить делать это другим. Хватало и того, 
что папа сочувствовал, а мама смотрела не то враждебно, не то с недоумением, искренне убеждённая, 
что «это пройдёт так же быстро, как и началось».
— Нет, всё хорошо, — только и смогла выдавить из себя ЫнБи.
Урим постояла ещё немного, потом включила воду, делая вид, что моет руки, сорвала и смяла пару 
бумажных полотенец, и застучала каблуками, уходя.
***
От ЫнБи в этот понедельник толку было мало. Она была не в состоянии совершать телефонные звонки, 
теряясь и путаясь в заказах, на складе тоже чуть не начудила, словив на себе очередной укоризненный 
взгляд Чонгука. После он буквально выхватил у неё из рук бутылку с надорванной наклейкой и сказал 
ей «немедленно убираться в офис». С подчёркнуто грубым «убираться», словно она была третьей 
лишней.
Раньше это не было так обидно. Чонгук вёл себя надменно, так как был директором, но никогда не 
заставлял её чувствовать себя совершенно бесполезной. Раньше у неё и сил было гораздо больше, 
чтобы переступить через это и посмеяться как-нибудь позже с его самоуверенности, которая всё равно 
ведь вылилась в то, что он сам дорвал наклейку, и пришлось новую допечатывать.
— Нет, я сегодня никак не могу, — ответила Урим на предложение Чонгука, что вышел из своего 
кабинета уже в пальто, — с чего вообще у нас корпоративный ужин?
— Это такая себе прощальная вечеринка, — Чонгук сам был не то чтобы в восторге от перспективы 
оплачивать чей-нибудь ужин.
— Для кого? — Урим метнула взгляд в опустившую голову и плечи ЫнБи, догадываясь, но всё равно 
терпеливо ожидая ответа.
Чонгук кивнул в сторону второго рабочего стола с потухшим компьютером.
— Для госпожи ЫнБи. Как и обещал, остаётся один менеджер, так как два для такого дела — слишком 
много и затратно.
Плечи Урим поднялись на вдохе, а на лице появилось задумчивое выражение. Она ещё раз взглянула на 
ЫнБи, потом на безмятежного Чонгука, который смотрел в свой телефон. Ей на ум не пришло ничего 
другого, кроме их расставания. Поссорились из-за какой-нибудь ерунды или вечный оптимизм и 
желание привлечь внимание ЫнБи настолько испортили первое знакомство с семьёй Чон, что их 
отношения сошли на нет за какие-то выходные.
— Я всё равно не могу, а завтра рано вставать, — сказала Урим, убирая косметику, которую ей вернула 
ЫнБи, в сумочку, — идите вдвоём.
Пока Чонгук не начал угрожать уменьшением ставки и прочими «приятными» моментами, она сорвалась 
с места и побежала за своей курткой. На прощание она поклонилась директору, а бывшую коллегу 
заключила в полуобъятия, удивительно странные и пахнущие пряностями и цедрой, как будто она была 
ходячим лимонным пирогом, но ЫнБи от этого не стало уютнее. Это усугубилось, когда девушка ушла, 
оставив её наедине с Чонгуком.
— Что ж, — он почесал затылок, чувствуя себя несколько неловко, — вдвоём так вдвоём. Где хотите 
поесть?
— Сходим в то кафе, — ЫнБи не спрашивала, а ставила его перед фактом, вновь опуская голову и пряча 
лицо за волосами.
— В то? Где каши? — Чонгук скривился, пока она не смотрела. — Вам, наверное, нравится такая еда…
Он пропустил её вперёд в коридоре, и они стали вместе спускаться по лестнице — ЫнБи обгоняла его 
на ступеньку. Как бы внимательно Чонгук ни смотрел себе под ноги, всё равно умудрился споткнуться и 
ойкнуть, в дальнейшем ведя рукой над перилами.
Общение с ЫнБи для него всегда вязалось с чем-то комфортным и непринуждённым, всегда уместным и 
интересным, но сегодня она упрямо хранила молчание.

жүктеу/скачать 1,5 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: