Тюркский героический
жүктеу/скачать 3,04 Mb. Pdf көрінісі
|
| Детство героя. Богатырский конь и оружие 287
спутники приходят к старому табунщику, который дает герою особый совет: он должен выбрать жеребенка, родившегося в косяке серого жеребца. Это будет, по словам табунщика, чудесный конь, который поможет герою пре‐ одолеть все предстоящие преграды 1 . В данном случае старый табунщик вы‐ ступает в своей традиционной роли, о которой В.М. Жирмунский писал: «Старый табунщик... играет важную роль в монгольских, а также некоторых алтайских богатырских сказках. При выезде молодого героя он избирает ему чудесного коня, – без его помощи выезд богатыря не мог бы состояться» 2 . В редких случаях наблюдается некоторое отступление от такого изо‐ бражения табунщика. В эпосе «Алтаин Саин Суме» говорится, что по указа‐ нию отца богатырь идет добывать себе коня. Здесь в действие вступает раб‐ табунщик. Казалось бы, что он должен был подготовить богатырского коня. Но в этом эпизоде сказание отступает oт традиционных норм: раб‐табунщик объявляет героя вором, за что тот жестоко расправляется с ним 3 . Такую серьезную трансформацию образа табунщика можно объяснить, во‐первых, изменением его роли в реальном быту народа, когда он уже потерял былую славу и значение. Во‐вторых, стремлением подчеркнуть роль богатыря, ко‐ торый, по‐сказочному трехкратно испытав, сам выбирает коня. Можно также предположить, что в сказании имеется отдаленный отзвук популярного сре‐ ди тюркских народов эпоса об Алпамьше, в отдельных версиях которого воспроизводится острый конфликт между богатырем и сыном рабыни Улта‐ ном. Тем самым этот конфликт приобретает определенное социальное зву‐ чание, ибо «реальный табунщик в условиях феодального общества является “рабом”, как те рабы‐табунщики в казахской былине “Саин‐батыр”, которые отказываются подчиняться старику Боз‐Монаю и с которыми позднее так жестоко расплавляется его сын Саин‐батыр» 4 . В эволюции тюркского эпоса наблюдается такая общая закономерность: чем дальше и больше развивается героико‐эпическое творчество, тем более значительную роль в нем начинают играть воины‐богатыри. Легенды об ама‐ зонках, девах‐воительницах и сюжеты, связанные с ними, отступают на второй план и уступают место сказаниям о средневековых воинах‐богатырях. Хотя в сюжете добывания, особенно воспитания тулпара женщина продолжала играть отнюдь не последнюю роль, со временем и здесь богатырь сам выдвигается на первый план. Модернизированный вариант добывания коня самим богатырем представлен в татарском сказочном дастане «Алпамша». Здесь герой дважды добывает коня. В первый раз, узнав о том, что царь Кылтап, претендующий на руку Сандугач, идет войной, герой выбирает коней для себя и Сандугач из двух «кавалерийских полков». Выбор коня изображен в традиционной сказочной форме: трехкратно испытывается сила и выдержка лошадей и выбирается са‐ мая захудалая. Но в дальнейшем эти кони не играют никакой роли, потому что 1 Татар халык әкиятләре. Тылсымлы әкиятләр: төз. Л. Җамалетдин. Казан, 1994. 62– 77 бб. 2 Жирмунский В.М. Народный героический эпос. С. 211. 3 Татар халык иҗаты: Дастаннар. 53–60 бб. 4 Жирмунский В.М. Тюркский героический эпос. С. 258. 288 Тюркский героический эпос они не предназначены богатырю, не обладают никакими чудесными качества‐ ми, также как первый конь Кобланды 1 . Из‐за отсутствия настоящего богатыр‐ ского коня Кобланды терпит поражение в состязаниях. Первые кони Кобланды и Алпамши не превращаются в тулпаров, они просто «выпадают» из повество‐ вания. В «Алпамше» богатырь сам добывает коня у вражеского царя. К спящему Кылтапу он обращается с просьбой подарить ему Акбузата, за что обещает ему Сандугач. Кылтап сквозь сон сообщает богатырю, где находится его Акбузат и как можно его добыть. Это значит, что в сюжет героического дастана вплетает‐ ся авантюрно‐приключенческий эпизод. Установлено, что «хитрость не в харак‐ тере богатырей» 2 . Она не соответствует облику такого могучею богатыря, как Алпамша. Весь рассматриваемый эпизод модернизирован, о чем свидетельству‐ ет сопоставление его с теми же эпизодами башкирской версии сказания «Алпа‐ мыша и Барсын Хылу», где богатырю помогает пастух Колтаба, имя которого созвучно имени царя Кылтапа татарской версии. К пастуху Колтаба Алпамыша обращается с теми же словами, что и герой татарской версии к вражескому ца‐ рю Кылтапу, который причудливо совмещает в себе функции трех действую‐ щих лиц: старого табунщика (как и представлено в башкирской версии); враже‐ ского царя – соперника Алпамши в борьбе за Сандугач; безымянного жениха по‐ следней. Все это привело к тому, что помощником героя в добывании коня ока‐ зался вражеский царь. Впрочем, в этой же детали ясно сохранились и отголоски первобытных воззрений, по которым богатырь для удвоения своей силы дол‐ жен пить кровь поверженного врага, как в «Манасе» или «Песни о нибелунгах»; овладеть оружием противника, как в многочисленных сказках и сказаниях, и убить врага его же мечом; наконец, овладеть вражеским конем, как это и пред‐ ставлено в «Алпамше». Смысл двукратного добывания коня своеобразно разъяснен В.Я. Проппом, который считал, что эпическому герою в состоянии помочь лишь замогильный конь, подаренный ему предком. Этот сюжет широко представлен в татарских народных сказках. С этой точки зрения еще раз следует обратить внимание на масть коня, о чем уже говорилось, – у богатыря должен быть конь белой или бе‐ ло‐сивой масти. Белый цвет связан с архаичными представлениями о замо‐ гильном коне, потому что «белый цвет считается цветом мертвых» 3 . В связи с этим можно сказать, что генетически почтительное отношение к белому цвету связано и с представлениями о потустороннем мире. Получается, что белый цвет в представлениях первобытных людей, да и гораздо позже, связывается с идеей продолжения жизни «после смерти». И как бы это ни звучало парадок‐ сально, одновременно можно вполне уверенно говорить и о том, что белый цвет – это цвет жизни, только жизни не здесь, не в этом мире, а в ином, потусторон‐ нем, что для определенных эпох была такой же реальностью, как и жизнь в этом мире. Одновременно следует сказать, что последний рассматриваемый путь добывания коня у замогильного предка безусловно соприкасается с наи‐ более ранней формой помощи тотемного или божественного предка героя в до‐ 1 Татар халык иҗаты: Әкиятләр. 1. 268–276 бб. 2 жүктеу/скачать 3,04 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|