В конце они оба умрут

ВИН ПИРС
12:55
Вину Пирсу позвонили из Отдела Смерти в 00:02, чтобы сообщить, что
сегодня он умрет. И он не то чтобы очень этому удивлен.
Вин зол, что красивая женщина с разноцветными волосами не
обратила на него внимания; зол, что так и не женился; зол, что ему
сегодня утром отказали буквально все женщины в приложении
«Некро»; зол на бывшего тренера, который помешал ему воплотить
свою мечту; зол на этих двух мальчишек с велосипедом, которые
мешают ему осуществить его последние разрушительные планы.
Паренек в велосипедной экипировке тащится очень медленно и
занимает великом весь тротуар — а ведь велосипеды нужны для того,
чтобы на них ездить! А не катить рядом с собой, как детскую коляску.
Вин рвется вперед, не думая о последствиях, и задевает парня плечом.
Тот недовольно цыкает, но друг, схватив за руку, его
придерживает.
Вину нравится, когда его боятся. Нравится и в повседневной
жизни, однако больше всего он любил это ощущение на ринге. Четыре
месяца назад Вин начал испытывать боли в мышцах, но признавать
свою слабость отказывался. Силовые нагрузки превратились в
испытание с плохими результатами. Несколько подходов по двадцать
подтягиваний превратились в подходы по четыре за раз, да и то в
лучшие дни, и тренер был вынужден навсегда снять Вина с ринга,
потому что драться он больше не мог. Болезни всегда преследовали
семью Вина: его отец умер несколько лет назад, после того как ему
диагностировали рассеянный склероз, тетя умерла от кровотечения,
вызванного внематочной беременностью, и так далее, — но Вин верил,
что он лучше, что он сильнее. Ему суждено стать великим, в этом он

был уверен; его ждут победа в чемпионате мира и невероятные
богатства… Но хроническая болезнь мышц сковала Вина, и он все
потерял.
Он заходит в зал, в котором провел последние семь лет, пытаясь
стать чемпионом мира в тяжелом весе. Запах пота и грязных кед
навевает бесчисленные воспоминания. Единственное воспоминание,
которое сейчас для него что-то значит, — это как тренер заставил его
освободить шкафчик в раздевалке и предложил обдумать другие
карьерные возможности, например попробовать себя в качестве
спортивного комментатора или самому стать тренером.
Какое оскорбление.
Вин проскальзывает в помещение с генераторными установками и
вынимает из спортивной сумки самодельную бомбу.
Вин погибнет там, где родился как личность. И погибнет он не
один.

МАТЕО
12:58
Мы проходим мимо витрины с классическими и современными
книжками, которые лежат в детских креслах, как будто праздно
проводят время в зале ожидания, готовые к тому, что их купят и
прочтут. Я хотел бы как-то расслабиться после встречи с грозной
физиономией того мужика со спортивной сумкой.
Руфус фотографирует витрину.
— Можем войти.
— Я минут на двадцать, не дольше, — обещаю я.
Мы заходим в «Открытый книжный». Мне нравится, что у него
такое вселяющее надежду название.
Зайти внутрь — самая лучшая из самых худших в мире идей. У
меня нет времени, чтобы прочесть даже одну книгу. Но раньше я
никогда не бывал в этом книжном, потому что обычно заказываю
книги с доставкой или беру их в школьной библиотеке. Может, на меня
упадет книжная полка, и таким и будет мой конец — болезненным.
Хотя бывают смерти и похуже.
Засмотревшись на старинные часы на самой верхней полке, я
натыкаюсь на стол и роняю на пол книги с выкладки «Снова в школу».
Я извиняюсь перед продавцом по имени Джоэл (если верить его
бейджу), но он говорит, что мне не о чем беспокоиться, и помогает
поднять книжки.
Руфус оставляет велосипед у входа и следом за мной идет между
книжных полок. Я читаю рекомендации сотрудников: разные жанры
расхваливаются разными почерками, какие-то более разборчивыми,
какие-то менее. Я стараюсь избегать секций с литературой о
преодолении горя, но две книги все-таки приковывают мое внимание.

Одна называется «Привет, Дебора, моя старая подруга» — это
биография Кэтрин Эверенн-Хейстинг, вызвавшая неоднозначную
реакцию у читателей. Вторая — бестселлер, о котором кричат на
каждом углу: «Как говорить о смерти, если ты узнал, что умираешь»,
— написанный каким-то мужчиной, который все еще жив (и в чем
тогда прикол?).
На полках я вижу многие из моих любимых триллеров и
молодежных книг.
Я останавливаюсь в разделе любовных романов. Около дюжины
книг здесь обернуто в крафтовую бумагу, на них — штампы
«Свидание с книгой вслепую» и небольшие подсказки, которые
должны зацепить покупателей. Что-то вроде короткого описания в
профиле на сайте знакомств. Или в приложении «Последний друг».
— Ты когда-нибудь с кем-нибудь встречался? — спрашивает
Руфус.
По-моему, ответ очевиден. Мило, что он не делает поспешных
выводов.
— Не-а. — Я только влюблялся, но мне немного неловко
признаться, что это были герои книг и сериалов. — Я упустил свой
шанс. Может, в следующей жизни.
— Может, — соглашается Руфус.
Я чувствую, что он хочет сказать что-то еще. Возможно, отколоть
шуточку, что мне стоило зарегистрироваться в «Некро», чтобы не
умереть девственником, как будто бы секс и любовь — это одно и то
же. Но Руфус молчит.
А может, я ошибаюсь.
— Эйми была твоей первой девушкой? — спрашиваю я и хватаю с
полки обернутую бумагой книгу, на которой нарисован убегающий
преступник с огромной червовой картой в руках и надписью: «Роман,
который украдет ваше сердце».

— Это были мои первые серьезные отношения, — говорит Руфус,
вращая стойку с открытками, на которых изображен Нью-Йорк. — Но
в прежней школе у меня кое-что было с одноклассниками. Ничего
серьезного, хоть мне и хотелось. А у тебя кто-то был? — Он берет со
стойки открытку с фотографией Бруклинского моста. — Можешь
отправить открытку.
Открытки.
Я улыбаюсь и беру одну, две, четыре, шесть, двенадцать открыток.
— Ты, я смотрю, влюбчивый, — замечает Руфус.
Я иду к кассе, где меня снова встречает Джоэл.
— Нам нужно отправить всем открытки, понимаешь? — Я
специально ничего не уточняю, потому что не хочу сообщать продавцу,
что покупатели, которым он пробивает чек, умрут сегодня в возрасте
семнадцати-восемнадцати лет. Не хочется портить ему день. —
Плутонцам, одноклассникам…
— У меня нет их адресов, — перебивает Руфус.
— Отправь на адрес школы. У них должны быть адреса всех
выпускников.
Это я и хочу сделать. Я покупаю таинственную книгу и открытки,
благодарю Джоэла за помощь, и мы уходим. Руфус сказал, что в его
отношениях самым главным была возможность откровенно делиться
своими мыслями. Я могу сделать это при помощи открыток, но и
голосом мне тоже придется воспользоваться.
— Впервые донимать отца по поводу любви я начал лет в девять,
— говорю я, снова просматривая открытки с изображениями мест
родного города, в которых так и не побывал. — Мне было интересно,
где она прячется: под диваном или на верхней полке в шкафу, куда я
пока не мог дотянуться. И ведь папа не говорил: «любовь в тебе
самом» или «любовь повсюду вокруг нас».
Руфус катит велосипед рядом, и мы проходим мимо спортзала.

— Я заинтригован. Что же он тогда говорил?
— Что любовь — это суперспособность, данная каждому из нас,
только эту суперспособность я не всегда смогу контролировать.
Особенно когда повзрослею. Иногда будет накатывать волна чистого
безумия, и главное — не бояться, если моя сила заденет кого-то, кого я
даже не планировал задеть. — Лицо начинает гореть, я так хотел бы
сейчас иметь суперздравый смысл, но мне его явно не хватает, потому
что такие вещи не стоит произносить вслух. — Это было глупо.
Прости.
Руфус останавливается и улыбается.
— Не, мне понравилось. Спасибо за эту историю, Суперматео.
— На самом деле я Мега-Мастер-Матеомэн. Так что не путай,
сайдкик. — Я поднимаю взгляд с открыток. Мне очень нравятся его
глаза. Карие и усталые, хотя он успел немного отдохнуть. — А как
узнать настоящую любовь?
— Я…
Звон стекла — и нас внезапно отбрасывает назад, языки пламени
охватывают визжащую толпу. 

жүктеу/скачать 2,17 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: