Вестник юурГУ. Серия «Право». 2016. Т. 16, №2, С. 7–12
Bulletin of the South Ural State University
жүктеу/скачать 369,78 Kb. Pdf көрінісі
|
| Bulletin of the South Ural State University.
Ser. Law. 2016, vol. 16, no. 2, pp. 7–12 8 тельстве. Очень часто рассматриваемое на- правление обозначается в литературе как «юридический позитивизм», что представля- ется неверным. Ведь слово «юридический» в переводе с латыни означает «право» (ius), а позитивисты, отождествляющие право и за- кон, используют данное слово только в смыс- ле «lex», то есть «закон». Следовательно, «это позитивизм не юридический, а легистский, законнический» [9, c. 29]. Позитивистский подход к пониманию права берет свое начало в учениях древнеки- тайских легистов IV в. до н.э., опиравшихся на тотальное административно-управлен- ческое насилие как наиболее эффективный регулятор отношений в обществе. В римском праве широкое распростране- ние таких терминов, как «собственность», «владение», «деликт», «мошенничество», «кража» и десятки других, однако не означа- ло, как указывает Дж. Г. Берман, их понима- ния в качестве идей, пронизывающих все нормы и определяющих их применимость: «Понятия римского права, как и его много- численные нормы, были привязаны к опреде- ленным юридическим ситуациям. Римское право состояло из сложной сети норм; однако они существовали не как интеллектуальная система, а скорее как красочная мозаика прак- тических решений конкретных юридических вопросов. Таким образом, можно сказать, что хотя в римском праве присутствовали поня- тия, там отсутствовало определение самого понятия» [2, c. 152]. Можно сказать, что в римском праве эпохи Юстиниана для отраже- ния общественных отношений в праве еще не применялись общие понятия, использовались лишь термины – имена конкретных явлений в логической системе «имя – денотат». Термины римского права, его «дефини- ции» – точное изложение правовых норм, приводимых в решениях по отдельным делам – были жестко привязаны к конкретным юри- дическим ситуациям, определенному контек- сту. Одно из правил Яволена гласит: «Все нормы (definitiones) в гражданском праве опасны, ибо почти всегда могут быть искаже- ны». В постклассический период для римско- го права характерна тенденция к более высо- кому уровню абстракции. Юристы первой по- ловины II в. начали говорить о нормах (regu- lare), которые выводились из прецедентов, но в то же время могли рассматриваться отдель- но. Но и эти нормы, несмотря на их отточен- ность, четкость и форму правовых принципов, имели значение только в том контексте со- держания конкретных дел, в рамках которых они когда-либо были применены, то есть в отношении к определенным ситуациям. В первой норме цитируются слова Павла: «Норма – это нечто кратко излагающее суть дела. Посредством норм передается краткое содержание дела, если оно неточно, то теряет свою полезность». В XI–XII вв. западноевропейские юристы, опираясь на диалектику Платона и Аристоте- ля, проводили анализ и синтез древних тек- стов – массы противоречащих друг другу юридических доктрин, почерпнутых из коди- фикации Юстиниана и других источников. Разработанный в начале 1100-х гг. схоласти- ческий метод анализа – синтеза, который Дж. Г. Берман назвал диалектическим в ши- роком смысле, использовался для концептуа- лизации норм и общих принципов права. Этот метод состоит в том, что целое при- знавалось истиной, а внутри него различные части могли обладать различной степенью истинности. Пьер Абеляр в XII в. писал о та- кой максимальной посылке, которая сумми- рует логику и смысл, являющиеся общими для подразумеваемых в ней частных посылок. Таким образом, универсальные принципы были индуцированы юристами путем синтеза отдельных казусов римского права, общих признаков отдельных видов прецедентов: синтезировались нормы – в принципы, прин- ципы – в целостную систему права, путем их соотнесения с частностями в предикации. Причем каждая норма считалась видом родо- вого понятия «право». Они использовали раз- личные части права для построения целого, а целое – для толкования каждой отдельной части. Дж. Г. Берман писал: «Парадоксальным образом схоластический метод предполагал, что в тексте могли быть и противоречия, и лакуны, поэтому своей главной задачей он ставит суммировать текст, закрыть лакуны, и разрешить существующие внутри него проти- воречия». Таким образом, с одной стороны, средне- вековые юристы в методологических целях использовали диалектику Платона и Аристо- теля. С другой стороны, с точки зрения зна- менитого спора об «универсалиях», противо- стояние номинализма и средневекового реа- лизма, этого своеобразного продолжения и развития «линий» Платона и Аристотеля, оп- |