Bulletin of the South Ural State University. Ser. Law. 2016, vol. 16, no. 2, pp. 7–12 8 тельстве. Очень часто рассматриваемое на-
правление обозначается в литературе как
«юридический позитивизм», что представля-
ется неверным. Ведь слово «юридический» в
переводе с латыни означает «право» (ius), а
позитивисты, отождествляющие право и за-
кон, используют данное слово только в смыс-
ле «lex», то есть «закон». Следовательно, «это
позитивизм не юридический, а легистский,
законнический» [9, c. 29].
Позитивистский подход к пониманию
права берет свое начало в учениях древнеки-
тайских легистов IV в. до н.э., опиравшихся
на тотальное административно-управлен-
ческое насилие как наиболее эффективный
регулятор отношений в обществе.
В римском праве широкое распростране-
ние таких терминов, как «собственность»,
«владение», «деликт», «мошенничество»,
«кража» и десятки других, однако не означа-
ло, как указывает Дж. Г. Берман, их понима-
ния в качестве идей, пронизывающих все
нормы и определяющих их применимость:
«Понятия римского права, как и его много-
численные нормы, были привязаны к опреде-
ленным юридическим ситуациям. Римское
право состояло из сложной сети норм; однако
они существовали не как интеллектуальная
система, а скорее как красочная мозаика прак-
тических решений конкретных юридических
вопросов. Таким образом, можно сказать, что
хотя в римском праве присутствовали поня-
тия, там отсутствовало определение самого
понятия» [2, c. 152]. Можно сказать, что в
римском праве эпохи Юстиниана для отраже-
ния общественных отношений в праве еще не
применялись общие понятия, использовались
лишь термины – имена конкретных явлений в
логической системе «имя – денотат».
Термины римского права, его «дефини-
ции» – точное изложение правовых норм,
приводимых в решениях по отдельным делам
– были жестко привязаны к конкретным юри-
дическим ситуациям, определенному контек-
сту. Одно из правил Яволена гласит: «Все
нормы (definitiones) в гражданском праве
опасны, ибо почти всегда могут быть искаже-
ны». В постклассический период для римско-
го права характерна тенденция к более высо-
кому уровню абстракции. Юристы первой по-
ловины II в. начали говорить о нормах (regu-
lare), которые выводились из прецедентов, но
в то же время могли рассматриваться отдель-
но. Но и эти нормы, несмотря на их отточен-
ность, четкость и форму правовых принципов,
имели значение только в том контексте со-
держания конкретных дел, в рамках которых
они когда-либо были применены, то есть в
отношении к определенным ситуациям. В
первой норме цитируются слова Павла:
«Норма – это нечто кратко излагающее суть
дела. Посредством норм передается краткое
содержание дела, если оно неточно, то теряет
свою полезность».
В XI–XII вв. западноевропейские юристы,
опираясь на диалектику Платона и Аристоте-
ля, проводили анализ и синтез древних тек-
стов – массы противоречащих друг другу
юридических доктрин, почерпнутых из коди-
фикации Юстиниана и других источников.
Разработанный в начале 1100-х гг. схоласти-
ческий метод анализа – синтеза, который
Дж. Г. Берман назвал диалектическим в ши-
роком смысле, использовался для концептуа-
лизации норм и общих принципов права.
Этот метод состоит в том, что целое при-
знавалось истиной, а внутри него различные
части могли обладать различной степенью
истинности. Пьер Абеляр в XII в. писал о та-
кой максимальной посылке, которая сумми-
рует логику и смысл, являющиеся общими
для подразумеваемых в ней частных посылок.
Таким образом, универсальные принципы
были индуцированы юристами путем синтеза
отдельных казусов римского права, общих
признаков отдельных видов прецедентов:
синтезировались нормы – в принципы, прин-
ципы – в целостную систему права, путем их
соотнесения с частностями в предикации.
Причем каждая норма считалась видом родо-
вого понятия «право». Они использовали раз-
личные части права для построения целого, а
целое – для толкования каждой отдельной
части. Дж. Г. Берман писал: «Парадоксальным
образом схоластический метод предполагал,
что в тексте могли быть и противоречия, и
лакуны, поэтому своей главной задачей он
ставит суммировать текст, закрыть лакуны, и
разрешить существующие внутри него проти-
воречия».
Таким образом, с одной стороны, средне-
вековые юристы в методологических целях
использовали диалектику Платона и Аристо-
теля. С другой стороны, с точки зрения зна-
менитого спора об «универсалиях», противо-
стояние номинализма и средневекового реа-
лизма, этого своеобразного продолжения и
развития «линий» Платона и Аристотеля, оп-