Зачем мы спим. Новая наука о сне и сновидениях

16 
в гонке (сне) не участвует. По этой аналогии участниками забега являются другие отделы 
мозга и процессы, которые активно генерируют сам сон. Мелатонин выводит эти 
порождающие сон участки мозга на стартовую линию сна. 
По этим причинам мелатонин — не вспомогательное средство сна, по крайней мере для 
здоровых людей, не страдающих от синдрома смены часовых поясов (ниже мы рассмотрим 
этот синдром и помощь, которую в этом случае может оказать мелатонин). В лекарствах 
чистого мелатонина содержится совсем не много, если он вообще в них есть. Но мелатонин 
оказывает серьезный эффект плацебо, который нельзя недооценивать; эффект плацебо — это 
вообще самое надежное воздействие всей фармакологии. Не менее важно понимать тот факт, 
что отпуск мелатонина без рецепта во всем мире, как правило, никак не регулируется 
контролирующими органами, такими как американское Управление по санитарному надзору 
за качеством пищевых продуктов и медикаментов. Научные оценки безрецептурных 
торговых марок обнаружили, что концентрация мелатонина варьируется от 83%, что меньше, 
чем заявлено на этикетке, до 478%, что значительно превышает указанное количество [13]. 
Во сне концентрация мелатонина в течение ночи медленно понижается. С рассветом, 
когда солнечный свет проникает в мозг через глаза (даже сквозь закрытые веки), своего рода 
тормозная педаль действует на шишковидную железу, прекращая секрецию мелатонина. 
Отсутствие циркулирующего в крови мелатонина сообщает мозгу, что достигнута финишная 
прямая сна, а значит, пора признать забег завершившимся и позволить активному периоду 
бодрствования вернуться на оставшуюся часть дня. В этом отношении мы, люди, похожи на 
солнечные батареи. По мере приближения ночи прекращает работу солнечная тормозная 
педаль, блокирующая выработку мелатонина. Когда содержание этого вещества в крови 
повышается, поступает сигнал о начале очередной фазы темноты и на стартовую линию 
вызывается новый период сна. 
На рис. 2 вы видите типичные показатели выработки мелатонина. Она начинается через 
несколько часов после наступления сумерек, затем быстро увеличивается, достигая пика 
около четырех часов утра. Чем ближе рассвет, тем интенсивнее снижается секреция 
мелатонина, падая к утру до неизмеряемого уровня. 
Рис. 2.
Цикл мелатонина 
Сохраняйте ритм, оставайтесь дома 
Появление реактивных двигателей стало революцией в перемещениях людей по всей 
планете. Однако это событие создало и непредвиденное биологическое осложнение. 

17 
Реактивные самолеты проносились через часовые пояса так быстро, что наши биологические 
часы оказались не в состоянии следовать за их скоростью или хотя бы приспособиться к 
подобным переменам. Реактивные самолеты вызвали биологическую задержку во времени 
— джетлаг, или синдром смены часового пояса, расстройство биоритмов в связи с перелетом 
через несколько часовых поясов. В результате, оказавшись в отдаленном часовом поясе, мы 
в течение дня чувствуем себя усталыми и сонными, потому что наш организм, ориентируясь 
на внутренние часы, все еще считает, что пребывает в ночном времени. Биологические часы 
в таких случаях здорово отстают от действительности. Мало того, ночью мы порой не можем 
заснуть или плохо спим, постоянно просыпаясь, потому что наши внутренние часы уверены, 
что сейчас день. 
Рассмотрим для примера мой недавний перелет из Сан-Франциско домой в Англию. 
Лондон на восемь часов опережает Сан-Франциско. Когда я прибываю в Англию, несмотря 
на то что электронные часы в лондонском аэропорту Хитроу показывают мне, что сейчас 9 
часов утра, мои внутренние циркадные часы регистрируют совершенно другое, 
калифорнийское время, по которому в этот момент час ночи. Я уже должен крепко спать. И я 
буду волочить свой мозг и тело, отягощенные временной задержкой, через лондонский день 
в состоянии полной вялости. Каждая клеточка моего организма требует сна — сна, которым 
сейчас окутано население Калифорнии. 
Однако худшее еще впереди. К полуночи по лондонскому времени я, уставший и 
желающий немедленно заснуть, наконец ложусь в постель. Но, в отличие от большинства 
лондонцев, я не могу погрузиться в сон. Хотя в Лондоне полночь, мои внутренние 
биологические часы считают, что сейчас, как в Калифорнии, всего четыре часа пополудни. В 
это время я обычно активно бодрствую, что я и делаю, лежа в своей лондонской постели. 
Пройдет пять или шесть часов, прежде чем вернется моя естественная потребность во сне… 
как раз в то время, когда Лондон начнет просыпаться, и я должен буду отправиться 
выступать с лекцией. Какой бардак. 
Это синдром смены часового пояса: вы чувствуете себя усталым и сонным в течение дня 
в новом часовом поясе, потому что внутренние часы вашего организма и все его органы 
считают, что сейчас все еще ночь. А ночью вы не можете нормально спать, потому что ваш 
биологический ритм считает, что на дворе день. 
К счастью, мой мозг и мое тело не остаются в таком рассогласованном состоянии 
навсегда. С помощью солнечного света я привыкну к лондонскому времени, но это не 
быстрый процесс. За день, проведенный в новом часовом поясе, супрахиазматическое ядро 
подстраивается к реальному времени примерно на один час. Таким образом, мне 
потребовалось восемь дней, чтобы после Сан-Франциско приспособиться к лондонскому 
времени, поскольку Лондон опережает его на восемь часов. К сожалению, после таких 
героических усилий со стороны моего супрахиазматического ядра, когда оно подтягивалось 
во времени вперед и наконец обосновалось в Лондоне, ему предстояло столкнуться с 
печальной новостью: теперь, по прошествии девяти дней, я должен лететь обратно в 
Сан-Франциско. Моим бедным биологическим часам придется снова испытать мучения 
такой перестройки, но теперь в обратном направлении! 
Возможно, вы заметили, что труднее привыкать к новому часовому поясу, когда вы 
путешествуете на восток, чем когда летите на запад. Это обусловлено двумя причинами. 
Во-первых, перелет в восточном направлении требует, чтобы вы засыпали раньше, чем 
обычно, а это значит, что организм должен подчиниться приказу вашего мозга. Быстрое же 
перемещение на запад вынуждает вас бодрствовать значительно дольше, что с точки зрения 
сознания и прагматики гораздо легче. Во-вторых, не забывайте, что, когда ваш организм 
отрезан от влияния внешнего мира, период вашего естественного циркадного ритма 
несколько длиннее суток — примерно двадцать четыре часа и пятнадцать минут. Казалось 
бы, незначительная разница, но и она немного способствует искусственному продлению дня 
и отчасти мешает его сокращению. Когда вы путешествуете на запад — в направлении 
ваших более долгих суточных часов, — эти «сутки» длятся дольше двадцати четырех часов, 

18 
и приспособиться к ним проще. Путешествие на восток, когда «сутки» вдруг становятся 
короче двадцати четырех часов, идет наперекор вашему более протяжному внутреннему 
ритму, поэтому и перестроиться сложнее. 
Перемещаетесь вы на запад или на восток, в любом случае нарушение суточного ритма 
вызывает мучительное физиологическое напряжение мозга и серьезный биологический 
стресс для клеток, органов и основных систем организма. Такое влияние, конечно, не 
остается без последствий. Ученые проанализировали состояние членов авиаэкипажей, 
которые постоянно летают на дальние расстояния и практически не имеют возможности 
восстановиться. Проведя исследования, они получили два тревожащих результата. Первый: 
области мозга испытуемых, связанные с обучением и запоминанием, уменьшились в объеме. 
Это позволяет предположить разрушение клеток мозга, вызванное биологическим стрессом, 
связанным с перелетом в другой часовой пояс. Второй: их кратковременная память 
значительно ухудшилась. Они были гораздо более забывчивы, чем люди сходного возраста и 
биографических данных, которые редко путешествовали в другие часовые пояса. 
Дальнейшие исследования пилотов, бортпроводников и людей, работающих посменно, 
выявили еще более тревожные факты. Выявился более высокий, чем у обычного населения и 
даже у тщательно подобранных по сходным характеристикам людей, ведущих более оседлый 
образ жизни, уровень заболеваемости раком и диабетом второго типа. 
Принимая во внимание столь вредные последствия, вы можете понять, почему 
некоторым людям, вынужденным часто менять часовые пояса, таким как пилоты и 
бортпроводники, хотелось бы снизить это негативное влияние. Зачастую, пытаясь справиться 
с этой проблемой, они начинают принимать мелатонин. Вспомните мой перелет из 
Сан-Франциско в Лондон. В тот день по прибытии мне было очень сложно уснуть, и ночью я 
не спал совсем. Отчасти это было связано с тем, что в ту ночь мой организм не вырабатывал 
мелатонин. Секреция мелатонина все еще ориентировалась на калифорнийское время и 
поэтому отставала на много часов. Но давайте представим, что по прибытии в Лондон я 
решил принять официально разрешенный препарат мелатонина. И вот что было бы потом. 
Скажем, в семь или в восемь часов вечера по лондонскому времени я принимаю таблетку 
мелатонина, запуская искусственное повышение концентрации этого вещества, которое было 
бы похоже на естественный рост мелатонина, происходящий у большинства людей к ночи. 
Мой мозг, введенный в заблуждение этим химическим фокусом, решает, что наступила ночь, 
и дает сигнал началу сонной гонки. Конечно, еще нужно будет приложить некоторые усилия, 
чтобы заснуть в это непривычное для меня время, но сигнал мелатонина значительно 
повышает вероятность сна в ситуации смены часовых поясов. 
Потребность во сне и кофеин 
Ваш суточный циркадный ритм — первый из двух факторов, определяющих режим 
бодрствования и сна. Второй — потребность во сне. Именно в этот самый момент в вашем 
мозге накапливается химическое вещество, называемое аденозин. И с каждой минутой 
бодрствования его концентрация будет увеличиваться. Чем дольше вы бодрствуете, тем 
больше аденозина накапливается в вашем организме. Подумайте об аденозине как о 
химическом таймере, который непрерывно регистрирует количество времени, прошедшего с 
того момента, как вы проснулись утром. 
Последствие роста концентрации аденозина в мозге — усиливающееся желание спать. 
Это и есть потребность во сне — вторая сила, которая определяет, когда вы почувствуете 
сонливость и когда вам следует лечь спать. Обладая эффектом двойного действия, высокая 
концентрация аденозина одновременно «уменьшает громкость» сигнала из долей мозга, 
способствующих бодрствованию, и усиливает сигнал из участков, стимулирующих сон. В 
результате такого химического воздействия, когда концентрация аденозина достигает своего 
пика, вас охватывает неодолимое желание поспать [14]. Это происходит с большинством 
людей после двенадцати-шестнадцати часов бодрствования. 

19 
Однако вы можете искусственно приглушить подаваемый аденозином сигнал ко сну, 
используя вещество, которое заставит вас чувствовать себя бодрее, — кофеин. Кофеин — это 
не пищевая добавка. Скорее это наиболее широко употребляемый (и злоупотребляемый) в 
мире психостимулятор. Это второй после нефти наиболее продаваемый товар на планете. 
Потребление кофеина представляет собой самый длительный бесконтрольный эксперимент, 
проводимый над человечеством, соперничать с которым может лишь потребление алкоголя, 
и он продолжается по сей день. 
Кофеин успешно сражается с аденозином за привилегию проникнуть на приемный 
пункт аденозина, то есть в рецепторы мозга. Как только кофеин оккупирует эти участки, он 
не стимулирует их, подобно аденозину, вызывая в вас сонливость. Скорее кофеин блокирует 
и эффективно подавляет эти рецепторы, действуя как маскирующий агент. Это похоже на то, 
как человек затыкает уши, чтобы не слышать окружающего шума. Нападая на эти рецепторы 
и занимая их, кофеин блокирует сигнал сна, который обычно посылает мозгу аденозин. 
Развязка: кофеин вводит вас в заблуждение и заставляет чувствовать себя живым и бодрым, 
несмотря на высокий уровень аденозина, который без такого воздействия склонил бы вас ко 
сну. 
Уровень циркулирующего кофеина достигает пика примерно через тридцать минут 
после приема внутрь. Однако проблема в том, что кофеин проявляет удивительную 
живучесть в человеческом организме. В фармакологии, когда обсуждается эффективность 
какого-нибудь лекарства, мы используем термин «период полувыведения». Сам термин 
указывает на время, которое требуется организму для выведения 50% концентрации 
лекарственного средства. Средний период полувыведения кофеина составляет от пяти до 
семи часов. Скажем, вы после ужина, примерно в 19:30, выпиваете чашку кофе, — значит, к 
половине второго ночи 50% кофеина, возможно, еще активно циркулируют в тканях вашего 
мозга. Другими словами, в половине второго вы только на полпути к полному очищению 
своего мозга от кофеина, который приняли за ужином. 
Нет ничего хорошего в этих 50%. Половина порции кофеина все еще достаточно 
действенна, и организму в течение ночи предстоит серьезная работа по выведению кофеина. 
Сон не придет легко и не будет спокойным, пока ваш мозг продолжает сражаться с 
противоборствующей силой кофеина. Большинство людей не осознают, как много времени 
требуется для расщепления лишь одной дозы кофеина, и, проснувшись утром, никак не 
связывают плохой сон и выпитую десятью часами ранее чашку кофе. 
Кофеин содержится не только в кофе, определенных сортах чая и многих энергетиках, 
но также и в других продуктах — таких, как темный шоколад и мороженое; он также входит 
в состав некоторых лекарств, например в состав таблеток для похудения и болеутоляющих 
средств. Кофеин, являясь одним из самых распространенных виновников того, что люди не 
могут быстро уснуть и крепко спать, порой вынуждает ошибочно подумать о настоящем 
заболевании 
— 
бессоннице. 
Также 
имейте 
в 
виду, 
что 
пометка 
«декаф», 

жүктеу/скачать 2,25 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: