Қ 25 Еуразияшылдық: теория және практика. Оқу қҧралы

93 
 
 
 
 
БИБЛИОГРАФИЯЛЫҚ КӚРСЕТКІШ 
 
Байтҧрсынов  Ахмет  (1873—1938) —  ақын,  ҽдебиет  зерттеуші  ғалым, 
түркітанушы, публицист, педагог, аудармашы, қоғам қайраткері. 
 
1918-1919 жж. Алашорда қатарында болған. 1919 ж. маусымның 24 Қазақ 
ҿлкесін 
басқаратын 
Ҽскери-революциялық 
комитеттің 
мүшелігіне 
тағайындалады. 
1922-25 жж. Қазақстан Халық ағарту комиссариаты жанындағы ғылыми-
ҽдеби  комиссияның  тҿрағасы,  Халық  ағарту  комиссары,  Бүкілресейлік  ОАК-
ның,  ҚР  ОАК-нің  мүшесі,  Түркістан  Компартиясы  ОК-нің  органы  «Ақ  жол» 
газетінде қызмет атқарады. 
 
1925-1929 ж. Қазақ халық ағарту институтында (Ташкент) жҽне ҚазПИ-де 
оқытушы  маусымында  қамауға  алынып  ҿзі  Архангельск  облысына  жер 
аударылған.  
 
1934  ж.  Қызыл  Крест  комиссиясында  қызмет  еткен  Е.  Пешкованың 
(Максим Горькийдің зайыбы) қолдаухатымен Ахмет Байтұрсынов босатылған. 
1937 ж. қазан айында Ахмет Байтұрсынұлы тағы да қамауға алынған, екі айдан 
соң, желтоқсанның 8 «халық жауы» есебінде атылған. 
А. Байтұрсынов қазақ балаларының ана тілінде сауатын ашуына кҿп күш 
жұмсады.  Осы  мақсатта  «Оқу  құралы»  (1912),  «Тіл  құралы»  (1914); 
ересектердің сауатын ашуға арнап «Ҽліпби» (1924), «Жаңа ҽліпби» (1926) атты 
оқулықтар мен тың еңбектер ұсынды. Ахмет Байтұрсынов қазақ тілі білімін ХХ 
ғ.  бас  кезінде  қалыптастырып,  оның  ірге  тасын  қалады.  Араб  графикасына 
негізделген қазақ жазуының реформаторы болды. 
Бӛкейханов Әлихан Нҧрмҧхамедҧлы (1866—1937) — XIX ғ. соңы мен 
XX  ғ.  басындағы  қазақ  зиялыларының,  қоғам  жҽне  мемлекет  қайраткерлері 
қатарындағы  аса  ерекше  тұлға,  ұлт-азаттық  қозғлысы  кҿсемі  жҽне  Алаш 
партиясы, Алашорда үкіметінің тҿрағасы, публицист, ғалым, аудармашы. 
1894 ж.  Санкт-Петербор  Орман  шаруашылығы  институтының  экономика 
факультетін бітірген. 
1905 ж.  бастап  Ресей  конституциялық-демократиялық  партиясының 
(кадеттер)  мүшесі,  оның  қазақ  бҿлімшесін  құру  мақсатында  Оралда,  Семейде 
жиындар ҿткізген. Қарқаралыда патша ҿкіметінің отаршылдық саясатына қарсы 
ҿткен  қозғалысқа  қатысып,  14 500  адам  қол  қойған  Қарқаралы  петициясын 
ұйымдастырушылардың бірі болған. 
1905 ж.  Ҽлихан  Бҿкейханов  Семей  облысы  қазақтарының  атынан  І 
Мемлекеттік  Думаға  депутат  болып  сайланды.  Бірақ  ол  І  Мемлекеттік  Дума 
жұмысына қатыса алмады.  
1906  жылы  Омбыдан  шығатын  кадеттік  «Голос  степи»,  «Омич»  жҽне 
«Иртыш»  газеттерінде,  1908  жылы  Санкт-Петерборда  жарық  кҿрген 
меньшевиктік  «Товарищ»,  кадеттік  «Речь»,  «Слово»  газеттерінде  редакторлық 
қызмет атқарды. 1909-17 жж. «Дон егіншілік банкі» бҿлімшесінде жұмыс істеді. 

94 
 
1911-14  «Қазақ»  газетін  ұйымдастыруда  жҽне  оның  жалпы  ұлттық 
деңгейге кҿтерілуіне зор еңбек сіңірді. 
1916 жылы жер аудару мерзімі бітіп, Самардан Орынборға келген Ҽлихан 
бірден  қаланың  қоғамдық,  саяси  ҿміріне  араласып  кетеді.  Қаланың  қазақ 
тұрғындары  атынан  қалалық  думаға  сайланады.  Ол  Ресейдің  I  Мемлекеттік 
думасының  жҽне  мұсылман  халықтары  съезінің  депутаты,  IV  Мемлекеттік 
Думаның мұсылмандар фракциясының Бюро мүшесі болды. 
1919 ж.  большевиктер  ҿкіметінің  бұрынғы  алашордашыларға  жасаған 
кешірімнен кейін Ҽ. Бҿкейханов қалған ҿмірін ғылыми зерттеушілікке арнады. 
Алайда, Ҽ . Бҿкейханов 1926 ж. екі рет тұтқындалып, түрме азабын тартты. Ҽ. 
Бҿкейханов  Мҽскеуге жер аударылады, зор беделінен қорыққан большевиктер 
ҿкіметі  оны  Қазақстанға  жолатпады.  Онда  он  жыл  үй  қамауында  отырған 
Ҽлиханды  1937 ж.  тамызында  қайыра  тұтқындап,  бір  айдан  кейін  жалған 
жаламен 67 жасында Мҽскеуде ату жазасына жазасына кеседі. 
Вильгельм  фон  Гумбольдт  (нем.  Friedrich  Wilhelm  Christian  Karl 
Ferdinand  Freiherr  von  Humboldt;  22  маусым  1767  —  8  сҽуір  1835,  Тегель 
сарайы,  Берлин)  —  неміс  филологы,  философ,  тілтанушы,  мемлекеттік 
қайраткер,  дипломат,  ҿнер  теоретигі,  немістің  классикалық  гуманизмінің 
кҿрнекті  ҿкілі.  Тарихтың  мақсатын  ол  кҿркем  туындыға  ұқсас  белгілі  бір 
үйлесімді  тұтастық  болып  табылатын  адамдық  даралықты  қалыптастырудан 
жҽне  руханилық  мұраттарды  жүзеге  асырудан  кҿрді.  Тұлғалар  мен  ұлттардың 
ерікті ішкі дамуы Гумбольдт бойынша, ҿзіне рухани шығармашыл тұлғалардың 
ҽрекетін қосып алады. Мемлекет ҽрекеті, дейді Гумбольдт, шектелген жҽне ол 
сыртқы  шекаралар  мен  ішкі  құқық  қорғау  қызметтерімен  анықталады 
("Мемлекет  әрекетінің  шекаралары",  1792).  Бірнеше  теориялык  еңбектерінде 
("Ежелгіні,  әсіресе  гректікін  зерттеу  туралы",  1793,  "Эстетикалық 
тәжірибелер")  грек  ҿнерінің  маңыздылығын  атап  ҿтті.  Гумбольдт 
шығармаларының  биігіне  оның  тілтану  саласына  арналған  еңбектері  жатады. 
Тіл  тек  дайын  қарым-қатынас  құралы  емес,  ол  ҿз  бойына  "халық  рухын" 
жинақтаған.  Гумбольдт  мҽдениетті  "тарихта  әрекет  етіп  отырған 
халықтардын рухын" білдіретін органикалық тұтастық деп есептеді. Гумбольдт 
дербес пҽн ретіндегі тіл философиясының негізін қалады. 
Вернадский  Георгий  Владимирович  (1888-1973)  –  белгілі  орыс  жҽне 
американ  тарихшысы,  атақты  ғалым  В.И.  Вернадскийдің  ұлы.  1905  жылы 
Мҽскеу  университетіне  түскен.  Алайда  1905  ж.  революциясы  басталған  кезде 
ол  оқуын  тастап,  Германиядағы  Фрайбург  жҽне  Берлин  университеттерінде 
оқуын жалғастырған.  
1910 ж. Мҽскеу университетіне қайтып келіп, ұстаздық қызмет атқарады. 
Бірақ 1911 жылы «Кассо ісі» бойынша Мҽскеу университетінен шығып, Санкт-
Петерборға кетеді. 7 жыл бойы Петербор университетінде дҽріс оқып, «Русское 
массонство  в  царствование  Екатерины  ІІ»  атты  магистрлік  диссертация 
қорғаған.  Азамат  соғысы  жылдарында  (1917-1920  жж.)  Пермь,  Киевке, 
Симферопольде оқытушы болған. 

95 
 
1920 жылы эмиграцияға кетіп, Константинополь, Афина, Прага, Карлова 
университетінде орыс заң факультетінде оқытушы қызметін атқарған.  
1927  жылы  Йель  университетіне  АҚШ-қа  (Нью-Хейвен,  Коннектикут 
штаты) шақыртылады. 1946 жылы осы университет Ресей тарихы профессоры 
атағын береді. 1956 ж. зейнеткерлікке шыққан. 
Гаспринский  Исмаил-  (1851-1914)  -  қоғам  қайраткері,  ойшыл, 
жҽдитшілдіктің  негізін  салушы,  педагог,  публицист.  Ұлты  -  қырым  татары. 
Бақшасарай  қаласындағы  мұсылмандық  мектепте  оқып,  1865-1866  жылдары 
Мҽскеудегі  кадет  корпусында  оқыды.  1867-1870  жылдары  Қырымдағы 
«Занджерли» медресесінде оқытушы болды. 1871-1875 жылдары саяхат жасап, 
Еуропада,  Египетте,  Түркияда,  Үндістанда,  Түркістанда  болды.  1876-1883 
жылдары Бакшасарай қаласының басшысы болды. 1881 жылы Ресей ҿкіметінің 
орыстандыру  саясатын,  білім  беру  жүйесін  сынға  алып,  Ресей  империясы 
мұсылмандарының  рухани  ҿсуіне  мүмкіндік  беруді  талап  еткен  «Русское 
мусульманство.  Мысли,  заметки  и  наблюдения  мусульманина»  еңбегін 
жариялады.  Жҽдиттік  мектептер  мен  медреселерге  арнап  «Ховаджа  субъян» 
(«Балалар  оқытушысы»),  «Краед  турки»  («Түрік  хрестоматиясы»),  «Рахбер 
муалими»  («Мүгалімге  басшылық»)  оқу  құралдарын  жазды.  1883  жылы  10 
сҽуірден бастап «Тілде, пікірде, істе - бірлік» деген ұранмен «Тҽржіман» газетін 
шығаруды  қолға  алды.  Осы  басылым  арқылы  түрік  халықтарының  азаттық 
күресте  бірлікке  жҽне  оларды  ортақ  ҽдеби  тілге  кҿшуге  үндеді.  1906  жылы 
«Ресей  мұсылмандар  одағы»  («Иттифақ  ул-муслимин»)  ұйымының  ОК-не 
сайланды.  Мемлекеттік  думадағы  мұсылман  фракциясымен  тығыз  байланыс 
орнатып,  оның  қызметінің  нҽтижелі  жүруіне  қолғабыс  жасады.  1910  жылы 
Нобель  сыйлығына  ұсынылды.  А.  Байтұрсынұлы,  М.  Дулатов  жҽне  т.б.  қазақ 
зиялылары Гаспринскийді ҿзіне ұстаз тұтты. 
Дулатов  Міржақып  (1885-1935)  -  қазақтың  аса  кҿрнекті  ағартушысы, 
қоғам қайреткері, ақын, жазушы, жалынды кҿсемсҿз шебері. 
Міржақып  Дулатов  —  ҽдебиеттің  ҽр  түрлі  жанрына  қалам  тартқан 
қаламгер.  Алғашқы  кітабы  —  «Оян,  қазақ!»  деген  атпен  Петербург 
қаласындағы  жарық  кҿрген  ҿлең  жинағы.  Одан  кейін  1913  жылы  Орынборда 
«Азамат»,  ал  1915  жылы  «Терме»  атты  ҿлеңдер  кітаптары  басыльп  шығады. 
Ақын ҿлеңдерінің басты такырыбы—ел тағдыры болды. Алғашқы кітабы "Оян, 
қазақ!"  жұртшылық  арасында  ауыздан-ауызға,  қолдан-қолға  тез  тарап  кетеді. 
Қайта  басылады.  Кітаптың  нeriзгi  мазмұны  халықты  оятуға,  ҽділетсіздікпен 
күресуге шақырған ҿлеңдер құрады. Сол себепті де кітап тұтқындалып, авторы 
құғынға ұшырайды.  
1920  жылы  Ташкентке  келіп,  сондағы  «Ақ  жол»  газетінде  қызмет 
атқарады. 1922 жылы жазықсыз қамауға алынады. Түрмеден шыққан соң, 1922-
1926  жылы  Орынбордағы  ағарту  институтында  оқытушы  болады.  1922  жылы 
Ташкентте екі бҿлімнен тұратын «Есеп кұралы» оқулығын бастырады.  
1928 жылдың аяғында бip топ қазақ зиялыларымен бipre қамауға алынады 
да, он жылға сотталып, 1935 жылы тұтқында қайтыс болады. 

96 
 
Досмҧхамедов Халел  (1883-1937)  —  Алаш  қозғалысының  қайраткері, 
дҽрігер,  ұстаз,  ғалым.  Мамандығы  дҽрігер  бола  тұрса  да,  қоғам  ҿмірінің  сан 
салалы мҽселелеріне араласқан кҿп қырлы дарын: саяси жҽне қоғам қайраткері, 
тарихшы,  табиғаттанушы,  тілтанушы,  ҽдебиетші,  ауыз  ҽдебиетінің  сирек 
үлгілерін жинап, насихаттаушы, шебер аудармашы. 
1917 жылы ІІ жалпықазақ съезінде жарияланған Алашорда үкіметі — Ұлт 
кеңесі  құрамына  сайланды.  Алаш  қайраткерлерімен  бірге  бірінші  кезекте 
халықты  бүліншіліктен  қорғайтын  ұлттық  ҽскер —  халық  милициясын 
жасақтауға,  Алаш  қорын  құруға,  елден  алым-салық  қаражат  жинау  ісіне  күш 
салды.  
1918  жылы  Жымпиты  қаласында  ҿткен  Орал  ҿңірі  қазақтарының  4-
съезінде  Қазақстанның  бүкіл  батыс  ҿңіріне  ықпал  етерлік  ұлттық-
территориялық  құрылым —  «Ойыл  уҽлаяты  уақытша  үкіметін»  жариялауға 
қатысты.  Сол  жылы  қыркүйек  айының  ортасында  Кеңес  ҿкіметіне  қарсы 
күштердің  Уфа  директориясын  жариялау  мҽжілісіне  жиналған  Алашорда 
қайраткерлері  бұл  құрылымды  қолдап,  оған  «Алашорданың  батыс  бҿлімшесі» 
деген ат берді. Осы кезеңде Халел Алашорданың атты ҽскерін ұйымдастырып, 
Самарадағы  Комуч  үкіметінен  қару-жарақ  алуға,  Ұлттық  банк  ашуға, 
баспахана, «Еркін қазақ» газетін шығаруға кҿп еңбек сіңірді. 
1920  жылы  21  тамызда  Түркістан  республикасы  халық  ағарту 
комиссариаты  жанынан  Түркістан  халықтарының  оқу-ағарту,  мҽдени  Һҽм 
ғылыми  мұқтаждарын  ҿтеу  үшін  арнайы  ұйымдастырылған  Білім  комиссия-
сының  мүшелігіне,  кейін  тҿрағалығына  сайланды.  Ташкенттегі  халық  ағарту 
институтында оқытушы болды. 
Орта 
Азия 
(Түркістан) 
университеті 
медицина 
факультетінің 
хирургиялық  емханасында  ординатор,  Түркістан  денсаулық  сақтау  халық 
комиссариаты  алқасының  мүшесі  жҽне  емдеу-санитарлық  бҿлімінің 
меңгерушісі болды. 
Ол «Табиғаттану», «Жануарлар», «Адамның тҽн тірлігі» (қазақша орысша 
жаратылыстану  сҿздігі),  «Оқушылардың  денсаулығын  сақтау»,  «Дене  бітімі 
жҽне  оның  жұмысы  туралы  ҽңгімелер»,  «Сүйектілер  туралы»  т.б.  оқулықтар 
мен ғылыми еңбектер жазды. 
1924 жылы Ресей Ғылым Академиясының Орталық ҿлкетану бюросының 
корреспондент-мүшесі  болып  сайланады,  осы  жылы  Түркістан  халық  ағарту 
комиссариаты  атынан  Орынборда  ҿткен  қазақ  білімпаздарының,  Мҽскеудегі 
Бүкілресейлік денсаулық сақтау қызметкерлерінің съездеріне қатысты. 
1938  жылы  26  шілдеде  жалған  саяси  айыппен  екінші  рет  тұтқынға 
алынып  алдымен  Мҽскеу,  кейін  Алматы  түрмесінде  отырды.  1939  жылы  24 
сҽуірде ҽскери трибуналдың үкімімен ату жазасына кесілді. Оның ісі тек 1958 
жылы  28  ақпанда  Қазақ  КСР  Жоғарғы  сотының  Қылмыстық  істер 
коллегиясында қайта қаралып ақталды. 
 
Данилевский 
Николай 
Яковлевич 
– 
(1822-1885)- 
орыс 
ҽлеуметтанушысы,  мҽдениеттанушысы,  публицист  жҽне  геосаясаткер, 

97 
 
алғашқылардың  бірі  болып  тарихқа  деген  ҿркениетті  кҿзқарастың  негізін 
салды, панславизм идеологы. 
Негізгі идеялары: Жалпыадамзаттық ҿркениетті сынау жҽне дін, мҽдениет 
(ғылым,  ҿнер,  техника),  саясат,  қоғамдық-экономикалық    ҿмір  секілді    4 
негізден тұратын: мҽдени-тарихи түрлер тұжырымдамасы. 
 
Н.Я.  Данилевский  Санкт-  Петербург  университетінде  білім  алып, 
жаратылыстану  факультетінің  ерікті  тыңдаушысы  болған.  Ботаникамен 
айналыса жүріп, Фурьенің социалистік жүйесін зерттеді.  
Жҧмабаев Мағжан (Әбілмағжан) Бекенҧлы (Мағжан Жұмабаев) (1893 
-1938 жж.) — Алаш қозғалысының қайраткері, ақын, қазақ ҽдебиетінің кҿрнекті 
ҿкілі. «Алаш» партиясының мүшесі болған.  
Жиырмасыншы  жылдардың  бірінші  жартысында  шығармашылық  ҿнімді 
еңбекпен  шұғылданады.  Ҽйгілі  «Батыр  Баян»  поэмасын  жазды.  1923-1927 
жылдары  М.  Жұмабаев  Мҽскеуде  жоғарғы  ҽдеби-кҿркемҿнер  институтында 
оқиды. Бұл жылдары орыс, Батыс Европа ҽдебиетін терең зерттеп оқиды.       
1929 жылы ол «Алқа» атты жасырын ұлтшыл ұйым құрды деген жалған 
айыптаумен сотталады. Шығармашылықпен, айналысқан алғашқы он жылда ол 
ұлт-  азаттығын  поэзияда  ең  терең  қозғаған  ақын  болды.  Ҿкінішке  орай,  1929 
жылдан  1938  жылға  дейінгі  ақынның  он  жылдық  ғұмырында  шығармашылық 
үнсіздік орнайды.  Ақын  1938  жылы халық  жауы  деген  «үштіктің»  шешімімен 
жазықсыз атылады. Ол қазақ ҽдебиетін орыс, Европа ҽдебиетінің биік деңгейіне 
кҿтерді.  Елінің  тарихы  мен  мҽдени  мұраларын  терең  білуі  «Батыр  Баян», 
«Қорқыт»,  «Оқжетпестің  қиясында»,  «Қойлыбайдың  қобызы»,  «Ертегі»  т.б. 
сияқты тамаша поэмалар тудырды.  
Трубецкой  Николай  Сергеевич  –  (1890-1938)  –  еуразияшылдық 
идеясының  негізін  салушылардың  бірі,  ірі  лингвист,  филолог,  тарихшы, 
саясаттанушы. 
1890  ж.  Мҽскеу  университетінің  ректоры  отбасында  дүниеге  келген. 
Ҽкесі  атақты  профессор,  филолог  С.Н.  Трубецкой.  Бұл  отбасы  ерте  кездегі 
князь Гедиминович ҽулеті ұрпақтарынан. Отбасы жағдайы оның ерте уақыттан 
ғылыммен  айналысуына  ықпал  еткен.  Гимназияда  оқи  жүргенде  этнография, 
фольклористика, тілтану, тарих жҽне философиямен айналысады. 
1908  жылы  Мҽскеу  университетінің  тарих-филолог  факультетіне  оқуға 
түседі. Осы кезде, сондай-ақ, философиялық-психологиялық бҿлім жҽне батыс 
еуропа ҽдебиет бҿлімдері сабақтарына қатысқан.  
1912  ж.  салыстырмалы  тіл  оқыту  мамандығы  бойынша  тҽмҽмдап, 
университет  кафедрасына  қалдырылады.  Лейпцигте  младограмматикалық 
мектеп  доктринасын  оқыған.  Мҽскеуге  келген  соң,  Солтүстік  Кавказ 
фольклоры,  фин-угор  тілі  жҽне  славян  тілдері  мҽселелері  бойынша  мақалалар 
жариялаған.  Мҽскеу  лингвистикалық  үйірмесі  мүшесі  болған.  Онда  болашақ 
еуразиялық  тақырыбына  жақын  халықтану,  этнография,  мҽдениет  тарихын 
зерттеген. 

98 
 
Тынышбаев Мҧхаметжан  (1879-1937) — қазақтың кҿрнекті саяси жҽне 
қоғам  қайраткері,  Алаш  қозғалысының  негізін  салушылардың  бірі,  тарихшы 
ғалым, қазақтан шыққан тұңғыш теміржол қатынастарының инженері. 
1900-1906  жылдары  Санкт-Петербургтегі  І  Александр  атындағы  жол 
қатынасы  инженерлерін  даярлайтын  институтта  оқыған.  Институттың  соңғы 
курсында жүргенде 1905 жылғы тҿңкеріске қатысады. 
1905-1907  жылдары  Ресей  империясының  қоғамдық  саяси  ҿміріне 
белсене  араласа  бастайды.  1907  жылы  Ресей  ІІ-ші  Мемлекеттік  Думасына 
Жетісу облысынан депутат болып сайланады. 
1917  жылы  желтоқсанда  ҿткен  Жалпықазақтық  съезде  Алашорда 
үкіметінің  мүшелігіне  сайланып,  кейін  Алашорда  үкіметінің  тҿрағасының 
орынбасары болған.  
1917  жылғы  желтоқсан  айында  жарияланған  Алаш  автономиясы 
үкіметінің  он  бес  мүшесінің  бірі  болады,  «Алаш  автономиясы  аумағындағы 
уақытша жер пайдалану туралы Ереженің» жобасын қабылдауға қатысады. 
1917 жылы бүкілтүркістандық ІV-ші мұсылмандар съезіне қатысып, онда 
жарияланған  Түркістан  («Қоқан»)  автономиясының  премьер-министрі  болып 
сайланады. 
1920  жылдан  бастап,  Кеңес  ҿкіметінің  жағына  шығып,  Ташкентте, 
Қызылордада,  Алматыда  ҽр  деңгейдегі  шаруашылық  мекемелерінде  еңбек 
етеді. 
1926  жылдан  бастап  Тұрар  Рысқұловтың  қолдауымен  Түркістан-Сібір 
жолын  салуға  қатысады.  Сталиндік  зобалаңда  ол  1930  жылы  3  тамызда 
тұтқындалып, бес жылға сотталып Воронежге бес жылға жер аударылады. Онда 
ауырып, оралғанымен 1937 жылы қараша айында қайта тұтқындалады да, 1937 
жылы  Ташкент  түрмесінде  «Халық  жауы»  деген  желеумен  атылады.  1959 
жылдың  29-қыркүйегінде  Мұхаметжан  Тынышбаев  Қазақ  КСР  Жоғарғы 
сотының  жҽне  де  1970  жылы  КСРО  прокуратурасы  мен  Түркістан  ҽскери 
округының прокурорының шешімімен ақталады. 
Савицкий Петр Николаевич – (1895-1968)- орыс географы, экономист, 
геосаяттанушы,  мҽдениеттанушы,  философ,  ақын,  қоғам  қайраткері, 
еуразияшылдық кҿсемдерінің бірі. 
Ол ақсүйектер тегінен. Чернигов помещигі,  земстволық қайраткер, Ресей 
империясы  Мемлекеттік  кеңесі  мүшесі  (1906  ж.)  Николай  Петрович 
Савицкийдің  ұлы.  Гимназияда  оқып  білім  ала  жүріп,  ғылыми  жұмыстармен 
айналысқан.  Ұлы  Петр  атындағы  Петроград  политехникалық    институтында 
экономикалық  факультетінде  оқиды.  Осында  оқи  жүріп,    Петр  Струве 
жетекшілігімен    ғылыммен  айналысқан.  Струве  арқылы  осы  кезде  кадет 
партиясының  оң  қанатында  болады.  П.  Б.  Струвенің  жетекшілігімен 
шығарылған  «Великая  Россия»,  «Русская  мысль»  атты  журналдарында 
мақалалары  жарияланған.  1916-1917  жж.  Норвегияда  орыс  елшілігінде  жұмыс 
істейді. Ресейге Қазан тҿңкерісі алдында келген. Бұдан кейін Украинаға кетеді. 
Бұл 
уақытта 
Петлюра 
ҽскері 
құрамында 
соғысқан.  1919 
жылы 
деникиншілдермен  бірге  болып,  Деникин  мен  Врангель  үкіметтерінде  сыртқы 

99 
 
істер министрі орынбасары қызметін атқарады. 1920 жылы қалған врангельдік 
ҽскерімен  Константинопольге  кеткен.    Мұнда  ол  Струвемен  бірге  «Русская 
мысль» журналын қайта шығарады. 
  Сувчинский  Петр  Петрович  (1892-1985)  –  орыс  музыканты,  музыка 
жазушысы  жҽне  ұйымдастырушы,  публицист,  еуразияшылдар  қатарында 
болған.  Петербор  университетін  бітірген.  Фортепиано  жҽне  вокалдан  сабақ 
алып, опералық ҽнші болуға дайындалған.  
1918  жылдан  шетелге    кеткен  (Берлин,  София,  Париж).  1921  «Исход  к 
Востоку»  атты  алғашқы  еуразияшылдық  жинақты  шығарысуға  қатысады. 
«Версты» журналының редакторлық қызметін атқарады (1926–1928).  
Сҥлейменов Олжас - 1936 жылы  8 мамырда Алматы қаласында дүниеге 
келген.   Қазақ  мемлекеттік  университетінің  геология  факультетін  1950  жылы 
бітірген.  Мҽскеудегі    М. Горький атындағы Ҽдебиет институтының аударма 
бҿлімінде оқыған. Олжас Сүлейменов «Казахстанская правда» газетінде  бҿлім 
меңгерушісі, 
«Қазақфильм» 
киностудиясында 
сценарийлік-редакция 
алқасының  бас  редакторы  болып  қызмет  істейді.  1983-1991  жж.  Қазақстан 
жазушылары  Одағы  басқармасының  бірінші  хатшысы,  Қаз  КСР-і  Жоғары 
кеңесінің  Х,  ХІ  шақыртылымдарының  депутаты,    КСРО  Халық  депутаты 
болған. 
1990  жылы  ядролық  апатқа  қарсы  «Семей-Невада»  қозғалысын  құрып, 
Семей полигонының жабылуына зор үлес қосты. 1995 Италияда, 1996 жылдан 
Грекия  Республикасы  мен  Мальта  республикасында  Ҿкілетті  жҽне  Тҿтенше 
елшісі болды.  
Оның  "Арғымақтар"  ҿлеңі,  "Адамға  табын,  жер,  енді"  поэмасы  (1961), 
"Нұрлы түндер" (1962), "Шапағатты шақ" (1964), "Мешін жылы" (1967), "Қыш 
кітап" (1969), т.б. ҿлеңдер жинақтары бар.  
Флоровский  Георгий  Васильевич  (1893—1979),  дінтанушы,  тарихшы, 
еуразияшылдық қозғалысының негізін салушылардың бірі. 
1916  ж.  Новороссийск  университетінің  (Одесса  қ.)  тарих-филология 
факультетін  бітірген.    1920  жылдары  эмиграцияға  кеткен  (София,  Прага).  Ол 
«Исход  к  Востоку»  (1921),  На  путях  (Берлин,  1922),  «  Россия  и  латинство» 
(Берлин,  1923)  жинақтарын  шығаруға  қатысады.  «Восточные  отцы  IV  в.» 
(Париж, 1931),  «Византийские отцы V–VIII вв.» (Париж, 1933) деген еңбектері 
бар.  
Шоқаев  Мҧстафа  (1890—1941) —  Алаш  қайраткері,  Қоқан  (Түркістан) 
автономиясының негізін салушы.  
1910-1917  жылдары  Петербор  университетінің  заң  факультетін  оқып 
бітіреді.  
1917  ж.  Ақпан  тҿңкерісін  Петерборда  кездестіріп  Түркістан  ҿлкесіне 
аттанады.  Ташкентте  жергілікті  қазақ  зиялыларының  басын  қосатын  «Бірлік 
туы» атты саяси ұйым құрып жҽне осы аттас газет шығаруды қолға алады. Оған 
қоса 1917 ж. шілде айында Орынборда ҿткен I Бүкілқазақтық Құрылтайдан соң 
құрылған «Алаш» партиясына мүше еді. 

100 
 
Мұстафа  Шоқай  1917  жылы  қараша  айында  Қоқан  қаласында  құрылған 
Түркістан  автономиясының  Уақытша  үкіметінің  алғашында  оның  қаржы 
министрі, кейіннен сыртқы істер министрі, Мұхаметжан Тынышпаев отставкаға 
кеткен соң, оның орнына Бас министр қызметін атқарады. Бұл кезде ол Ҿлкелік 
Қазақ Кеңесінің тҿрағасы болатын. 
1917  жылы  желтоқсанда  Орынборда  ҿткен  Жалпықазақтық  съезіне 
қатысып, Сырдария облысынан Алашорда үкіметінің мүшелігіне ҿтеді. 
1918  жылы  5  қаңтарда  Түркістан  қаласында  ашылған  Сырдария  облысы 
қазақ-қырғыздарының  съезін  ұйымдастырады.  Онда  да  автономия,  милиция 
жҽне т.б. мҽселелер қаралады. Елде азамат соғысы басталып, қызылдар күш ала 
бастаған кезде олардың қуғынынан Ақтҿбе, Үфа, Грузия арқылы Түркияға 1921 
жылы кетіп, 1922 жылы Францияда тұрақтайды. 
1927-1931  жылдары  «Жаңа  Түркістан»,  1929-39  жылдары  «Жас 
Түркістан»  журналдарын  шығарып  тұрды.  Ол  1941  жылы  27  желтоқсанда 
Берлинде беймҽлім жағдайда қайтыс болады. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

101 
 
 
 
 
 
 
ҚОСЫМША 
 
В борьбе за евразийство 
Полемика вокруг евразийства в 1920-х годах 
П.Н. Савицкий 
 
I 
1920-е  годы  кончились.  Тридцатые  годы  ставят  перед  евразийством 
новые  и  настоятельные  задачи.  Обращаясь  к  их  разрешению,  полезно  не 
забывать  и  прошлого.  Настоящий  очерк  анализирует  это  прошлое  с  одной  из 
его  сторон.  Во  все  минувшие  годы  евразийцы  воздерживались  от  полемики. 
Этого  правила  они  придерживаются  и  ныне.  Все  последующее  написано 
отнюдь не для полемики. Но для того, чтобы на фоне прошлого и на основе его 
вывести  уроки  на  будущее.  К  тому  же  в  настоящее  время  в  идеологической 
области ясно многое такое, что было менее ясно в прошлые годы. 
Библиографическая  сторона  этого  очерка  ни  в  одном  из  отделов  не 
претендует на исчерпывающий характер. В частности, оставлены в стороне (за 
несколькими  исключениями)  отклики  на  евразийство,  появившиеся  в 
Советской России. 
Первый  евразийский  сборник  вышел  в  свет  в  начале  августа  1921  г. 
Первые статьи о евразийстве были напечатаны в начале сентября того же года. 
Авторы статей не во всем соглашались с евразийцами. И все-таки, их рецензии 
имели  скорее  характер  приветствий,  чем  критики.  И.  Н.  писал  в  софийском 
издании  "Зарницы":  "Общий  дух  сборника,  подкупающее  воодушевление 
авторов,  объединившая  их  идея  -  безусловно  симпатичны...  книга 
расшевеливает читателя... и предостерегает общественную мысль, склонную не 
столько  ориентироваться  на  новых,  сколько  окапываться  на  старых  позициях, 
от  явно  угрожающего  ей  окаменения  и  измельчания".  В  том  же  духе 
высказывался  В.  Татаринов  в  рецензии,  помещенной  в  берлинской  газете 
"Руль"    "Во  всей  книге  чувствуется  биение  живой,  пробуждающейся 
национальной  мысли,  которая  теперь  загорается  повсюду  -  ив  придавленной, 
рабской  России,  и  в  чуждой,  холодной  Европе...  Что  касается  до  общего 
значения  идей  и  лозунгов,  проповедуемых  "евразийцами",  то  оно,  конечно, 
несомненно и велико". Еще более показательна статья И. Гессена "Знамения", 
появившаяся  на  несколько  дней  позже  в  той  же  газете.  В  ней  автор 
рассматривает  вышедшую  в  свет  незадолго  перед  тем  "Переписку  из  двух 
углов"  В.  Иванова  и  М.  Гершензона:  "Я  предвижу,  что  отмеченная  выше 
исключительность  условий,  в  которых  приведенные  проникновенные  строки 
написаны,  может  послужить  доводом  в  пользу  того,  что  такое  настроение 

102 
 
случайно, не показательно. Не стоит об этом спорить, потому что предо мною 
другое доказательство, не только решающее, но волнующее до глубины души... 
Я  имею  в  виду  отмеченный  уже  в  "Руле"  сборник  "евразийцев"  "Исход  к 
Востоку".  Беззаветно  верящие  в  Россию,  проникнутые  религиозным  пафосом, 
эти выразители молодой русской мысли не только высказывают те же взгляды, 
но - что действительно до загадочности поразительно - говорят одними и теми 
же  словами...  Ни  большевистский  режим,  с  одной  стороны,  ни  бездомное 
скитание на чужбине - с другой, не помешали разъединенным представителям 
русской интеллигенции  слиться  мыслью  и  словом  в одном  устремлении...  дух 
русской  интеллигенции  остался  свободным,  не  порабощенным  страшным 
гнетом, разрушившим так много культурных ценностей". 
В истории евразийства "идиллия" продолжалась недолго. Лавры первого, 
выступившего  в  печати  хулителя  евразийства  принадлежат  Петру  Рыссу. 
Впрочем, хула его была голословна. В статье о "Смене вех", говоря о событиях 
нашего времени, он обронил следующую фразу: "Быть может, потому, что мы 
живем в этих событиях, что мы участвуем в них, нет оснований надеяться, что в 
этой  сумятице  может  родиться  новое  "слово".  И  потому  так  печально-
претенциозна  тоненькая  книжка  "евразийцев"  ("Исход  к  Востоку"), 
кокетничающих обломками идей 40-х годов". 
С  конца  сентября  1921  г.  стал  складываться  антиевразийский  фронт  в 
эмигрантской  печати.  Далеко  не  все  статьи,  относящиеся  к  этому  циклу, 
отвергали  евразийство  начисто.  Наоборот,  многие  из  них  подчеркивали 
согласие  с  евразийцами  в  тех  или  иных  пунктах.  Но  центр  тяжести  лежал  в 
критика. 
К. Мочульский, в противоположность евразийцам, не верил в творческие 
силы русского народа. Он говорил следующее: "Вместо горького питья правды 
- снова "вкусный лимонад" беспочвенных самообольщений. Мы знаем, чего не 
хотел,  чего  не  принимал,  чего  не  усваивал  народ  -  все  "не"  и  ничего 
положительного.  Мы  знаем  его  ненависть  к  формам  жизни  (все  равно  к 
государственным,  общественным,  культурным),  к  укладу,  к  "организации",  ко 
всякому становлению. Мы знаем глухое недовольство (страшное "безмолвие") 
народа и открытый мятеж. Мы знаем, что в никаком земном творчестве народ 
не  участвовал,  никакой  воли,  кроме  воли  к  небытию,  не  проявлял.  Какое  же 
право  имеем  мы  предписывать  ему  какую-то  новую  культуру  и  гадать  об 
экономическом положении будущей России, в связи с мировым рынком ?"  
Вот  нигилизм  -  более  полный  и  более  существенный,  чем  нигилизм 
коммунистический!  И  это  печаталось  в  "Общем  Деле"  В.  Бурцева.  И  с  таким 
мировоззрением  надеялись  одолеть  коммунизм.  И  полагали,  что  подобные 
воззрения могут подвинуть на действие кого бы то ни было, кроме отъявленных 
и безнадежных слуг ненависти и мести. 
К.  Мочульскому  остались,  видимо,  чужды  сокровища  русского 
фольклора,  созданные под  непосредственным  влиянием народного коллектива 
(см.  хотя  бы  печатаемую  евразийцами  статью  И.  Савельева  "Своеобычное  в 
русской  фольклористике").  Для  него  невнятны  те  полные  глубокого  смысла 

103 
 
"формы  жизни",  о  которых  рассказывает  русская  этнография.  Ему  не  было 
известно беспримерное во всемирной истории колонизационное дело русского 
народа, народное стихийное дело - выражение непреодолимой воли к бытию. А 
в  экономической  области  -  даже  то,  что  было  сделано  русским  народом  (и 
другими  народами  Евразии)  в  1920-х  годах  -  разве  это  не  оправдывает 
полностью  евразийских  "гаданий"  1921  г.  об  "экономическом  положении" 
России? 
На  истории  русского  нигилизма,  одним  из  проявлений  которого  являлось 
выступление  К.  Мочульского,  нужно  учиться  трезвому  и  творческому 
оптимизму. 
Ряд  авторов  отнесся  в  особенности  критически  к  религиозно-
богословскому  устою  евразийства.  Марк  Слоним  свою  статью  заканчивал 
следующими  словами:  "Особые  пути  культурного  и  исторического  развития 
России  пройдут  не  там,  где  их  предчувствовали  религиозные  идеалисты  и 
славянофильские эпигоны. Б. Шлецер заявлял: "....когда утверждают, как факт, 
"расцвет богословской мысли", когда говорят, что "православное богословие... 
накопило в своем существе неоценимые дары мудрости и откровения...", тогда 
мы  вправе  требовать  от  автора,  чтобы  от  общего  он  перешел  к  конкретному, 
чтобы  указал  он  нам  на  частные, отдельные примеры, на события и  реальные 
явления  .  Таких  указаний  в  евразийском  сборнике  Б.  Шлецер  не  находил.  Б. 
Мирский  (г.  Миркин-Гецевич;  не  смешивать  с  Д.  П.  Святополк-Мирским,  в 
иностранной печати подписывающимся: Д. С. Мирский) в статье "Смиренные 
скифы"  с  явным  неодобрением  говорил  о  евразийцах:  "Они  зовут  не  к 
политическому совершенству, не к заветам современной демократии, а к вере, 
вещают о грядущей "эпохе веры". 
Свои  критические  опыты  Б.  Мирский  продолжил  на  страницах 
"Еврейской  Трибуны"  (Париж).  Здесь  он  приходил  к  заключению,  что  "путь 
обязательный, единственный и для русского еврейства - не Евразия, а Европа... 
мне  приходилось  несколько  раз  намечать  некую  обобщенную  еврейско-
демократическую  точку  зрения  в  проблеме  русского  национального  сознания; 
мне приходилось указывать, что в силу целого ряда причин еврейство русское 
всегда  пойдет  с  Западом,  и  в  общерусской  жизни  творческое  западничество 
еврейства должно сыграть немаловажную роль". К настоящему времени (1931 
г.)  еврейство  дождалось  опровержения  этих  положений.  Только  что 
приведенному  тезису  (быть  может,  и  не  зная  его)  противопоставил  прямо 
обратную программу единоплеменник Б. Мирского, обладающий не меньшим, 
чем  он,  публицистическим  темпераментом,  Я.  А.  Бромберг:  "Восточному 
еврейству  пришла  пора  отказаться  от  роли  равнодушного  зрителя  по 
отношению  к  ходу  и  исходу  великого  противоборства  восточных  и  западных 
начал...  И  жертвы  (имеются  в  виду  события  1917-1921  гг.  на  Украине,  в 
Бессарабии  и  Галиции.  П.  Н.  С.)  и  зрелище  бесславного  угасания  западного 
еврейства в мертвой трясине уравнительно-демократической пошлости должны 
побудить нас произвести твердый и недвусмысленный выбор, должны обратить 
наши взоры опять к вечно немеркнущему свету с Востока, ныне воссиявшему с 

104 
 
костра самозаклания России... В данном конкретном случае можно уповать, что 
в евразийской концепции впервые получит органическое осмысление роковое, 
исполненное  мистической  и  онтологической  значительности  сплетение  судеб 
народа, пронесшего через века живое ощущение мессианского избранничества, 
с  великой  страной,  в  наши  дни  возложившей  на  себя,  перед  лицом  духовно 
скудеющего  и  погибающего  человечества,  тяжкое  бремя  вселенского 
призвания,  в  основных  своих  устремлениях  выходящего  за  пределы  чисто 
мирских планов и перспектив в область иного, чаемого царства". 
Выставим  же  четкое  евразийское  утверждение:  "Европа"  не  есть 
"единственный"  путь  для  русского  еврейства.  И  западничество  не  есть 
единственная  для  него  возможность.  Возможно  и  необходимо  появление  и 
развитие  еврейского  восточничества.  С  восточничеством  этим  евразийство 
должно быть в сотрудничестве и союзе. 
На  нечто  подобное  указывала  уже  статья  С.  Полякова-Литовцева  в  одном  из 
номеров  "Еврейской  Трибуны".  Полемизуя  с  Б.  Мирским,  автор 
спрашивал:"...если  Европа  и  еврейство,  действительно,  как  бы  прикованы  к 
тачке рационализма... почему России не искать особых от Европы путей во имя 
простой  свободы  духа,  во  имя  великого  права  "самоопределения"  и  выбора?.. 
Беда  не  в  том,  что  евразийцы  "взыскуют  града  нездешнего"  -  это  явление 
положительное.  Без  него  "град  здешний"  очень  уж  плосок  и  скучен.  А  в  том, 
что,  уносясь  мечтою  в  "высшие  планы",  эти  люди  имеют  склонность 
квиетические  мириться  с  неправдами,  уродствами  и  мерзостью  нашей 
"юдоли"...  Мы  (т.  е.  евреи)...  в  крайности  не  впадаем.  Мы  твердо  помним  о 
земле  даже  тогда,  когда  стремимся  к  небу.  Мы  твердо  верим,  что  правда  в 
сочетании двух градов, здешнего и нездешнего, и мечтаем о чудесной лестнице 
между  землей  и  небом".  С.  Поляков-Литовцев  возводил  на  евразийцев 
напраслину,  говоря  об  их  "квиетическом  примирении"  с  неправдами, 
уродствами  и  мерзостью.  Но  указание  это  в  его  статье  производило 
впечатление  формального  отвода,  рассчитанного  на  то,  чтобы  не  разойтись 
начисто  с  сотрудником  по  журналу  (Б.  Мирским).  Положительные  же  его 
утверждения  вполне  согласуемы,  в  данном  случае,  с  принципами  "еврейского 
восточничества - и суть просто евразийские положения. 
Сказанное  в  достаточной  степени  характеризует  те  основания,  на  которых 
покоилась полемика с евразийством в эмигрантской печати в конце 1921 года. 
Это были: отрицание религиозной сущности и религиозного призвания России; 
неверие в творческие силы "народа". Возражения эти имеют для евразийцев не 
только исторический интерес. И сейчас они не лишены актуальности. 
Тридцатые  годы  начались  в  России  в  обстановке  некоторых 
материальных  достижений,  и  еще  больших  страданий,  и  небывалых  по 
настойчивости попыток угашения духа. В этих условиях евразийство должно с 
новой  силой  и  в  новых  формах  утверждать  и  утвердить  непреходящесть 
религиозного начала и подлинность религиозного призвания России. В начале 
1930-х  годов  -  так  же,  как  это  было  в  начале  20-х,  -  оно  должно  поднимать 
горение  веры  и  вселять  убеждение  в  неистощимости  творческих  сил 

105 
 
евразийских  народов.  Угашатели  духа  невластны  над  духом.  Первая  статья  о 
евразийстве  не  на  русском  языке  появилась,  насколько  нам  известно,  в 
болгарском  журнале  "Везни"  22  октября  1921  г.  Она  заканчивалась 
следующими  словами:  "Хаос...  родит  звезду.  И  ее  сияние  еще  поведет,  быть 
может,  весь  мир  к  новым  пределам,  к  новому  Вифлеему,  где  рождается  Дух. 
Россия несет новое Евангелие миру". Первенство в данном случае болгарской 
печати объяснялось, конечно, тем обстоятельством, что "Исход к Востоку" был 
издан в Софии. Вообще же - по части евразийствоведения - славянская печать 
оказалась  вначале  впереди  романо-германской.  В  январе-феврале  1922  г. 
наиболее серьезные (из иноязычных) статьи о евразийстве были опубликованы 
в  чешской  печати.  В  некоторых  отношениях  имеет  самостоятельное  значение 
статья  Франтишка  Кубки  "Евразизм",  появившаяся  в  газете  "Венков".  В  ней 
евразийство  сопоставлено  с  некоторыми  мало  известными  в  Европе,  но  во 
многих  отношениях  созвучными  ему  явлениями  русской  культурной  жизни  в 
Харбине  (Ф.  Кубка  как  раз  перед  тем  приехал  в  Прагу  с  Дальнего  Востока)  - 
так, напр., с содержанием журнала "Окно", выходившего в Харбине в ноябре-
декабре  1920  г.  Заключение  Кубки  такое:  "По  сравнению  с  царистическим 
характером  старого  славянофильства  приятно  поражает  народный  облик 
концепции  евразийства.  К  романо-германскому  западу  (в  смысле  культурном) 
оно  причисляет  и  нас,  чехословацких  славян,  и  не  неправильно...  За  нами 
остается  в  будущем  положение  моста  между  романо-германцами  (романо-
англосаксами)  и  Россией.  После  революционной  бури  большая  часть 
евразийской  программы,  очевидно,  осуществится.  Связи  крови  и  симпатии 
сердца тем сильнее связывают... европейскую сторону России с нами, что для 
нашего  будущего  существование  России-Евразии  желательней,  чем 
существование реакционной России или иной немецкой колонии". 
Еще  обстоятельней,  чем  статья  Ф.  Кубки,  была  работа,  подписанная 
инициалами  Н.  В.  и  помещенная  в  чешской  газете  "Трибуна"  под  заглавием: 
"Евразия, евразийцы и евразийство". Работа эта принадлежала перу известного 
украинского деятеля, уже в течение многих лет живущего в Праге. В ней почти 
целиком  переведен  на  чешский  язык  ряд  статей  "Исхода  к  Востоку". 
Евразийство  названо  "достойной  внимания  и  весьма  незаурядной  попыткой 
создать  новую  русскую  национальную  философию".  Во  многих  местах 
указывается  на  ценность  отдельных  статей,  на  богатство  и  оригинальность 
мыслей  и  пр.  Критике  подвергнута  формула  "отвержения  социализма  и 
утверждения  Церкви"  ("Исход  к  Востоку",  стр.  VI).  По  мнению  Н.  В.,  она 
показывает,  что  "евразийство  не  уразумело  основ  мирового  социализма, 
неправильно  отождествляя  его  с  большевизмом,  который  в  московской 
коммунистической  практике  представляет  собою  попрание  действительного... 
социализма, как неизбежного пути к разрешению социальной проблемы нашего 
времени". 
В  1931  г.  мы  можем  точнее  определить  наше  отношение  к  социализму, 
чем мы могли сделать это в 1922 г. Вопросы общественного устройства мы не 
сводим 
исключительно 
к 
вопросам 
устройства 
политического 
и 

106 
 
экономического.  Исповедуя  религиозные  начала,  мы  утверждаем  философию 
подчиненной  этим  началам  политики  и  экономики,  тем  самым  чуждую 
философии  социализма,  в  его  наиболее  характерных  проявлениях.  Но 
поскольку  социализм,  в  жизненном  осуществлении,  преображается  в  этатизм 
(развитие 
государственного 
хозяйства), 
его 
устремления 
созвучны 
устремлениям евразийцев. И конечно же наш этатизм радикальнее, чем этатизм 
и тех европейских "социалистов", которые вообще его признают, радикальнее в 
том  смысле,  что  охватывает  более  широкие  сферы  хозяйственной  жизни. 
Радикальнее и наше понимание планового хозяйства. Интересы трудящихся мы 
почитаем  своими  интересами.  По  сравнению  с  евразийской  государственно-
частной  системой  тот  строй,  к  которому  европейские  социалисты 
прикладывают  свою  руку,  является  господством  капиталистических  начал. 
Термин  "социализм",  в  его  европейском  понимании,  недостаточен  для 
обозначения  социальной  сущности  евразийства.  С  одинаковым  правом  можно 
сказать, что мы отвергаем социализм и что мы являемся сверхсоциалистами... 
Первые  по  времени  статьи  о  евразийстве  в  романо-германской  печати 
были  написаны  русскими  авторами.  Сюда  относятся,  между  прочим,  статьи  в 
журнале "Russian Life"  и в литературном приложении "Times" (No1063). Одна 
из них подписана Д. С. Мирским (Д. П. Святополк-Мирский). Названные статьи 
отличаются  в  невыгодном  смысле  от  всех  вышецитованных  допущенными  в 
них фактическими ошибками. 
Гораздо  основательнее  и  точнее  данные  французской  статьи  В.  Никитина  о 
русской эмиграции, в которой несколько страниц посвящено евразийцам. 
Большой  напряженности  полемика  с  евразийством  достигла  в 
эмигрантской  печати  в  январе-феврале  1922  г.  Застрельщиком  на  этот  раз 
явился  сотрудник  "Руля"  Г.  Ландау.  По  характеру  своему  выступления  эти 
были  предвестием  позднейших  выпадов  по  адресу  евразийства  со  стороны 
"активистов" и "николаевцев". "Сквозь пестроту составных частиц" евразийства 
Г.  Ландау  пытался  "определить  его  подлинную  пружину".  "Она  -  не  в 
антропогеографической  теории,  не  в  религиозном  устремлении,  не  в 
национальной тревоге; она - в бездейственном самоутешении". В 1925 г. А. А. 
Кизеветтер  был  по  этому  поводу  иного  мнения:  "Евразийство  вовсе  не  так 
невинно, как кажется с первого взгляда. Со временем из него могут вылупиться 
чисто практические выводы и действия, далеко не безразличные с точки зрения 
актуального общественного поведения". 
Выступления  Г.  Ландау  не  воспрепятствовали  распространению 
евразийства. И уже в том же 1922 году в журнале "Новый Восток", появление 
которого  сделало  эпоху  в  истории  русского  востоковедения,  руководящая 
статья  редактора  журнала,  покойного  М.  Павловича,  стояла  под  знаком 
евразийства:  "Вся  современная  Азия  является  для  нас  терра-инкогнита...  А 
между тем с недавнего времени Россия называется Евразией (Европой-Азией), 
и  действительно  ни  одна  страна  европейского  континента  не  связана,  даже  в 
самой малой степени в экономическом, политическом и духовном отношениях, 
так  глубоко  с  Азией  и  со  всем  Востоком,  как  современная  Россия... 

107 
 
Современная  Россия-Евразия  -  это  прежде  всего  учитель,  руководитель 
стонущего в цепях духовного и экономического рабства, борющегося за лучшее 
будущее Востока" . 
Евразийство  упоминается  в  предисловиях  к  ряду  книг,  появившихся  в 
течение  1920-х  годов  и  имевших  то  или  иное  отношение  к  востоковедению. 
Обращается  мыслью  к  евразийцам  Всеволод  Никонорович  Иванов  в 
предисловии к книге "Мы": "Движение евразийцев должно быть приветствуемо 
всеми  любящими  свою  страну  русскими  людьми.  Из  их  исследований  веет 
душистостью  степей  и  пряными  запахами  Востока.  Они  правильно  вносят 
поправку в дело славянофилов, ища на Востоке того, чего не хватало Аксакову, 
Хомякову,  Конст.  Леонтьеву,  чтобы  обосновать  наше  отличие  от  Европы. 
Только перетряхивая полным пересмотром историю Востока, найдем мы самих 
себя".  Далее  следуют  возражения:  "Но  почему  это  должно  быть  движением 
Евр-Азийским,  а  не  просто  Азийским,  вот  чего  я  не  могу  понять...  культура 
Запада  и  культура  Востока  находятся  в  известном  антагонизме...  нам  в 
реальной нашей жизни не остается ничего другого, как присоединиться к одной 
из  этих  сторон,  чтобы  ввергнуться  в  реальный  процесс  живого  становления, 
чтобы  из  темного  магического  кристалла  будущего  и  явилась  новая  реальная 
культура,  нам  доселе  неведомая,  а  не  искать  самим  "средней  линии".  Здесь 
приходится  разъяснить,  что  евразийство  не  понимает  и  никогда  не  понимало 
своей линии, как "средней". Евразия - это не "микстум композитум" Востока и 
Запада.  Это  -  неповторимая  личность.  Но  именно  неповторимость  ее  и  не 
позволяет  отождествлять  Евразию  с  Азией,  заключающей  целый  ряд 
своеобразных и отличных от Евразии миров. Упоминает о евразийстве и доктор 
Эренжен  Даваевич  Хара-Даван  в  замечательном  труде  своем:  "Чингисхан  как 
полководец и его наследие" : "Только за  последние годы ученые евразийского 
мировоззрения,  изучая  проблему  русского  самопознания,  стали  внимательно 
разбираться  в  разных  восточных  влияниях  на  русскую  историю,  культуру  и 
быт,  и  им  отчасти  удалось  разбить  "предубеждения  и  предрассудки 
европеизма",  с  которыми  трактовался  этот  вопрос  до  них,  и  тем  самым 
заинтересовать  широкий  круг  русской  интеллигенции,  чего  не  удавалось 
сделать нашим ориенталистам". 
 
Тридцатые годы: Утверждение евразийцев.,- Париж. 1931. Кн. 7.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

108 
 
 
 
 
 
 
О ТУРАНСКОМ ЭЛЕМЕНТЕ  
В РУССКОЙ КУЛЬТУРЕ 
Н. С. Трубецкой 
 
 I 
Восточнославянские 
племена 
занимали 
первоначально 
лишь 
незначительную  часть  той  громадной  территории,  которую  занимает 
современная  Россия.  Славяне  заселяли  первоначально  только  небольшую 
западную  часть  этой  территории,  речные  бассейны,  связующие  Балтийское 
море  с  Черным.  Вся  прочая,  большая  часть  территории  современной  России 
была заселена преимущественно теми племенами, которые принято объединять 
под  именем  "туранских"  или  "урало-алтайских".  В  истории  всей  названной 
географической области эти туранские племена играли первоначально гораздо 
более  значительную  роль,  чем  восточнославянские,  русские  племена.  Даже  в 
так  называемый  домонгольский  период  туранские  государства  в  пределах 
одной  Европейской  России  (царство  волжско-камских  болгар  и  царство 
Хазарское)  были  гораздо  значительнее  варяжско-русского.  Само  объединение 
почти  всей  территории  современной  России  под  властью  одного  государства 
было впервые осуществлено не русскими славянами, а туранцами-монголами. 
Распространение  русских  на  Восток  было  связано  с  обрусением  целого 
ряда  туранских  племен,  сожительство  русских  с  туранцами  проходит  красной 
нитью через всю русскую историю. Если сопряжение восточного славянства с 
туранством  есть  основной  факт  русской  истории,  если  трудно  найти 
великорусса, в жилах которого так или иначе не текла бы и туранская кровь, и 
если  та  же  туранская  кровь  (от  древних  степных  кочевников)  в  значительной 
мере  течет  и  в  жилах  малороссов,  то  совершенно  ясно,  что  для  правильного 
национального самопознания нам, русским, необходимо учитывать наличность 
в  нас  туранского  элемента,  необходимо  изучать  наших  туранских  братьев. 
Между тем до сих пор мы мало заботились об этом: мы склонны были всегда 
выдвигать  наше  славянское  происхождение,  замалчивая  наличность  в  нас 
туранского  элемента,  даже  как  будто  стыдясь  этого  элемента.  С  этим 
предрассудком  пора  покончить.  Как  всякая  предвзятость,  он  мешает 
правильному  самопознанию,  а  правильное  самопознание  есть  не  только  долг 
всякой  личности,  но  и  непременное  условие  разумного  существования  всякой 
личности,  в  том  числе  и  нации,  понимаемой  также  как  своего  рода  личность. 
Под именем "туранских" или "урало-алтайских" народов разумеют следующие 
пять  групп  народов:  Народы  угро-финские,  которые  по  признакам  языкового 
родства  подразделяются  на  западных  финнов  (эстов,  карелов,  собственно 
финнов  и  ряд  мелких  племен),  лопарей  (в  Швеции,  Норвегии,  Северной 

109 
 
Финляндии  и  в  России  на  Кольском  полуострове),  мордву,  черемисов, 
пермских финнов (зырян и вотяков) и угров (мадьяр, или венгерцев, в Венгрии 
и Трансильвании и "обских угров", т. е. вогулов и остяков в 
Северо-Западной  Сибири);  к  той  же  группе  угро-финских  народов 
принадлежали  и  вымершие  (точнее,  вполне  обрусевшие)  древние  племена  - 
меря  (по  языку  родственные  черемисам),  весь  (по  языку  западнофинское 
племя),  мурома  и  мещера,  упоминаемые  русскими  летописями.  Самоеды, 
делившиеся  на  несколько  племен,  ныне  почти  вымершие  и  сохранившиеся 
лишь  в  незначительном  количестве  в  Архангельской  губернии  и  Северо-
Западной  Сибири.  Тюрки,  к  которым  принадлежат  турки-османы,  разные 
татары  (крымские,  казанские,  азербайджанские,  тобольские  и  т.д.),  мещеряки, 
тептяри,  балкарцы  (карачаевцы,  урусбиевцы  и  проч.),  кумыки,  башкиры, 
киргизы-кайсаки,  кара-киргизы,  туркмены,  сарты,  узбеки,  алтайцы,  якуты, 
чуваши  и  целый  ряд  древних,  исчезнувших  народов,  из  которых  наиболее 
известными  являются  хазары,  болгары  (волжско-камские  и  "аспаруховы"), 
половцы  (иначе  куманы  или  кыпчаки),  уйгуры  и  проч.  Монголы,  к  которым 
принадлежат  в  пределах  России  калмыки  и  буряты,  а  за  ее  пределами  - 
собственно  монголы  в  Монголии.  Маньчжуры,  к  которым  кроме  собственно 
маньчжуров  принадлежат  еще  гольды  и  тунгусы  (ныне  почти  поголовно 
вымершие или обрусевшие).  
Несмотря  на  ряд  общих  антропологических  и  лингвистических 
признаков,  свойственных  всем  перечисленным  группам  народов  и 
позволяющих  объединить  их  под  общим  именем  туранских,  вопрос  об  их 
генетическом  родстве  является  спорным.  Доказанным  можно  считать  только 
родство  угро-финской  группы  языков  с  самоедской,  и  обе  эти  группы 
объединяют иногда под общим именем "уральской семьи языков" [+2]. Но все 
же, даже если остальные три группы туранских языков и народов генетически 
не  родственны  между  собой  и  с  "уральцами",  тем  не  менее  близкое  взаимное 
сходство  всех  туранских  языков  и  психологических  обликов  всех  туранских 
народов  совершенно  не  подлежит  сомнению,  и  мы  имеем  право  говорить  о 
едином туранском психологическом типе, совершенно отвлекаясь от вопроса о 
том,  обусловлена  ли  эта  общность  психологического  типа  кровным  родством 
или какими-нибудь другими историческими причинами. 
II 
Туранский  психический  облик  явственнее  всего  выступает  у  тюрков, 
которые  к  тому  же  из  всех  туранцев  играли  в  истории  Евразии  самую 
выдающуюся  роль.  Поэтому  мы  будем  исходить  из  характеристики  именно 
тюрков.  Психический  облик  тюрков  выясняется  из  рассмотрения  их  языка  и 
продуктов  их  национального  творчества  в  области  духовной  культуры. 
Тюркские  языки  очень  близки  друг  к  другу,  особенно  если  отвлечься  от 
иностранных  слов  (персидских  и  арабских),  проникших  в  огромном  числе  в 
языки  тюрков-мусульман.  При  сравнении  отдельных  тюркских  языков  между 
собой  легко  выявляется  один  общий  тип  языка,  яснее  всего  выступающий  у 
алтайцев. Тип этот характеризуется своей необычайной стройностью. Звуковой 

110 
 
состав  слов  нормируется  рядом  законов,  которые  в  чисто  тюркских, 
незаимствованных словах не терпят исключений...  
Подводя итог всему сказанному о тюркском языковом типе, приходим к 
заключению,  что  тип  этот  характеризуется  схематической  закономерностью, 
последовательным проведением небольшого числа простых и ясных основных 
принципов,  спаивающих  речь  в  одно  целое.  Сравнительная  бедность  и 
рудиментарность  самого  речевого  материала,  с  одной  стороны,  и  подчинение 
всей  речи  как  в  звуковом,  так  и  в  формальном  отношении  схематической 
закономерности  -  с  другой,  -  вот  главные  особенности  тюркского  языкового 
типа...  
В  отношении  религиозной  жизни  тюрки  не  отличаются  активностью. 
Большая  часть  тюркских  племен  в  настоящее  время  исповедует  ислам,  в 
древности  были  тюрки  -  буддисты  (уйгуры)  и  юдаисты  (хазары).  Тюркские 
племена, 
сохранившие 
национальную 
языческую 
веру, 
сейчас 
немногочисленны.  Из  них  особого  внимания  заслуживают  алтайцы.  Религия 
этих  последних  (поскольку  они  еще  сохраняют  язычество)  проникнута  идеей 
дуализма,  и  любопытно,  что  дуализм  этот  возведен  в  последовательную, 
педантически-симметричную  систему.  Здесь  мы,  следовательно,  опять 
встречаемся  с  тем  рудиментарным  схематизмом,  который  уже  отмечали  в 
языке,  в  музыке  и  в  поэзии.  В  язычестве  якутском  и  чувашском  находим  в 
общем  ту  же  дуалистическую  тенденцию,  но  проведенную  менее 
последовательно и схематично, чем у алтайцев.  
В обычном праве, в частности в системе родового строя, специфические 
черты  тюркской  психологии  тоже  отражаются,  но  в  этой  области  схематизм 
связан, так сказать, с существом дела, проявляется и у многих других народов, 
так что явление это не является характерным. Все же нельзя не отметить, что 
тюркское  обычное  право  в  общем  всегда  оказывается  более  разработанным  и 
более  систематично  построенным,  чем  обычное  право  других  племен  той  же 
географической зоны (за исключением монголов). 
III 
Таким  образом,  мы  не  ошибемся,  если  скажем,  что  во  всем  духовном 
творчестве  тюрков  господствует  одна  основная  психическая  черта:  ясная 
схематизация  сравнительно  небогатого  и  рудиментарного  материала.  Отсюда 
позволительно  сделать  выводы  и  о  самой  тюркской  психологии.  Типичный 
тюрк не любит вдаваться в тонкости и в запутанные детали. Он предпочитает 
оперировать  с  основными,  ясно  воспринимаемыми  образами  и  эти  образы 
группировать  в  ясные  и  простые  схемы.  Однако  следует  остерегаться 
возможных неправильных толкований этих положений. Так, ошибочно было бы 
думать,  что  тюркский  ум  особенно  был  бы  склонен  к  схематическому 
отвлечению.  Конкретные  этнографические  данные,  из  которых  мы  извлекли 
указание на характер тюркского психического типа, не дают нам оснований для 
подобного  заключения.  Ведь  те  схемы,  на  которых,  как  мы  видели,  строится 
тюркское  духовное  творчество,  отнюдь  не  являются  продуктом  философской 
абстракции  и  даже  вовсе  не  носят  характера  чего-то  нарочито  обдуманного. 

111 
 
Наоборот,  они  подсознательны  и  существуют  в  психике  как  неосознанная 
причина  той  психической  инерции,  благодаря  которой  все  элементы 
психического материала сами собой укладываются именно в таком, а не в ином 
порядке:  это  возможно  благодаря  особенной  элементарности  и  простоте  этих 
схем.  
С  другой  стороны,  ошибочно  было  бы  думать,  что  шорность  или 
схематичность  тюркской  психологии  препятствовала  широкому  размаху  и 
полету  фантазии.  Содержание  эпических  преданий  тюркских  племен 
решительно противоречит такому представлению. Тюркская фантазия не бедна 
и  не  робка,  в  ней  есть  смелый  размах,  но  размах  этот  рудиментарен:  сила 
воображения  направлена  не  на  детальную  разработку,  не  на  нагромождение 
разнообразных  подробностей,  а,  так  сказать,  на  развитие  в  ширину  и  длину; 
картина,  рисуемая  этим  воображением,  не  пестрит  разнообразием  красок  и 
переходных  тонов,  а  написана  в  основных  тонах,  широкими,  порой  даже 
колоссально  широкими  мазками.  Это  стремление  к  разрастанию  вширь, 
глубоко  характерное  для  тюркского  творчества,  внутренне  обусловлено  теми 
же  основными  чертами  тюркской  психики.  Мы  видели,  что  самое  длинное 
тюркское  слово  (например,  османско-турецкое  вуруштурамамышыдыныз  (?  - 
"Э.") - вы не заставили их побить друг друга) построено по тем же звуковым и 
этимологическим  законам,  как  и  самое  короткое;  что  самый  длинный  период 
строится  по  тем  же  синтаксическим  правилам,  как  и  короткое  простое 
предложение; что в самой длинной песне господствуют те же композиционные 
правила, что и в короткой; что длинные поэмы построены на тех же правилах, 
как и короткие двустишия. Благодаря элементарности материала и отчетливой 
простоте схем построение может легко растягиваться до произвольно больших 
размеров. И в этом растяжении воображение тюрка находит удовлетворение.  
Описанная психология типичного тюрка определяет собой и жизненный 
уклад, и миросозерцание носителей этой психологии. Тюрк любит симметрию, 
ясность и устойчивое равновесие; но любит, чтобы все это было уже дано, а не 
задано,  чтобы  все  это  определяло  по  инерции  его  мысли,  поступки  и  образ 
жизни:  разыскивать  и  создавать  те  исходные  и  основные  схемы,  на  которых 
должны строиться его жизнь и миросозерцание, для тюрка всегда мучительно, 
ибо  это  разыскивание  всегда  связано  с  острым  чувством  отсутствия 
устойчивости  и  ясности.  Потому-то  тюрки  всегда  так  охотно  брали  готовые 
чужие схемы, принимали иноземные верования. Но, конечно, не всякое чужое 
миросозерцание  приемлемо  для  тюрка.  В  этом  миросозерцании  непременно 
должна быть ясность, простота, а главное, оно должно быть удобной схемой, в 
которую можно вложить все, весь мир во всей его конкретности. Раз уверовав в 
определенное  миросозерцание,  превратив  его  в  подсознательный  закон, 
определяющий  все  его  поведение,  в  универсальную  схему  и  достигнув  таким 
образом состояния устойчивого равновесия на ясном основании, тюрк на этом 
успокаивается и крепко держится за свое верование. Смотря на миросозерцание 
именно как на незыблемое основание душевного и бытового равновесия, тюрк 
в  самом  миросозерцании  проявляет  косность  и  упрямый  консерватизм.  Вера, 

112 
 
попавшая в тюркскую среду, неминуемо застывает и кристаллизуется, ибо она 
там  призвана  играть  роль  незыблемого  центра  тяжести  -  главного  условия 
устойчивого равновесия. На этой особенности тюркской психологии основано 
странное явление: притяжение между психикой тюркской и семитской. Трудно 
найти  две  более  различные,  прямо  противоположные  друг  другу  психики. 
Можно  показать,  опять-таки  на  основании  конкретных  этнографических 
данных, языка, музыки, поэзии, орнамента, что психология семита разительно 
противоположна  психологии  тюрка.  И  тем  не  менее  не  случайно,  что 
большинство  тюрков  -  магометане  и  что  тюрки-хазары  были  единственным  в 
истории  несемитским  народом,  сделавшим  своей  государственной  религией 
иудаизм.  
Семит, выискивающий противоречия, находящий особое удовольствие в 
обнаружении  противоречий  и  в  казуистическом  их  преодолении,  любящий 
ворошиться  в  сложно  переплетенных  и  запутанных  тонкостях,  и  тюрк,  более 
всего  ненавидящий  тревожное  чувство  внутреннего  противоречия  и 
беспомощный в его преодолении, - это две натуры, не только не сходные, но и 
прямо друг другу противоположные. Но в этой противоположности и причина 
притяжения:  семит  делает  за  тюрка  ту  работу,  на  которую  сам  тюрк  не 
способен,  -  преодолевает  противоречия  и  подносит  тюрку  решение  (пусть 
казуистическое),  свободное  от  противоречий.  И  немудрено  поэтому,  что,  ища 
необходимой  базы  для  устойчивого  равновесия,  тюрк  постоянно  выбирает 
такой базой плод творчества семитского духа. Но, заимствуя этот плод чуждого 
духа, тюрк сразу упрощает его, воспринимает его статически, в готовом виде, и, 
превратив его в одно лишь незыблемое основание своей душевной и внешней 
жизни, раз и навсегда мумифицирует его, не принимая никакого участия в его 
внутреннем  развитии.  Так,  тюрки  не  дали  исламу  ни  одного  сколько-нибудь 
крупного  богослова,  юриста  или  мыслителя:  они  приняли  ислам  как 
завершенное данное. 
 
На путях: Утверждение евразийцев.- Берлин, 1922. Кн. 2. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

113 
 
 
 
 
 
 

жүктеу/скачать 1,43 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: