ДИФФЕРЕНЦИАЛЬНЫЕ  ПРИЗНАКИ  МЕЖЭТНИЧЕСКОЙ  КОММУНИКАЦИИ

12 
эти  признаки  являются,  по  нашему  мнению,  взаимосвязанными,  поскольку  характеризуют  общий 
объект атрибуции — явление межэтнической коммуникации. 
В данной статье нам хотелось бы изложить свое видение того, как социальные признаки межэт-
нической коммуникации позволяют нам говорить о ней как об оригинальном в сравнении с межкуль-
турной коммуникацией явлении. 
1. Особенности территориальной дислокации в условиях МЭК 
Этот признак, несмотря на внешнюю простоту и очевидность, требует внимательного рассмот-
рения, так как он логически связан с другими коммуникативными признаками МЭК. Данную связь 
мы видим в следующем. Территориальная общность — т.е. совместное проживание на одной терри-
тории — способствует регулярному общению разных этнических групп и вместе с другими комму-
никативными  признаками  МЭК — длительность,  совместность  сосуществования  —  позволяет 
формировать  общие  фоновые  знания.  Можно  установить  следующую  логическую  цепочку:  терри-
ториальная общность — длительное сосуществование — совместная деятельность — выработка 
общих фоновых знаний. 
Признак совместная деятельность, не обладая, по нашему мнению, обязательным характером, 
требует вместе с тем учета как имеющий высокую возможность осуществления. Это объясняется тем 
обстоятельством, что формирование общих фоновых знаний обязательно требует наличия таких фак-
торов, как территориальная общность и длительное сосуществование. Также логично будет пред-
положить, что эти факторы могут способствовать и активной совместной деятельности в различных 
сферах общественной жизни, что, в свою очередь, благоприятно сказывается на формировании обще-
го фонда знаний. Кроме этого, мы считаем возможным связывать территориальный признак с таким 
признаком, как этническая осведомленность, поскольку наличие общих фоновых знаний в условиях 
МЭК, формирующихся вследствие территориальной общности сосуществующих этносов, логически 
предполагает и наличие у них определенной степени этнической осведомленности друг о друге. 
Люди,  вступающие  в  межэтническую  коммуникацию,  проживают  на  единой  для  них  террито-
рии, как правило, являются гражданами одного государства, говоря другими словами, сосуществуют 
в  одной  территориальной  социально-политической  реальности.  Нахождение  на  одной  территории  в 
условиях МЭК предполагает вхождение в один социум, что существенно и принципиально отличает 
этот признак от аналогичного в условиях МКК. В последнем случае, даже находясь на одной терри-
тории (например, в одной стране), представители разных этнических групп могут и не быть в отно-
шениях МЭК. Например, русский — гражданин Казахстана — на всей территории республики будет 
ощущать  свою  принадлежность  именно  к  казахстанскому  обществу,  не  чувствуя  себя  чужим,  ино-
странцем. Его общение с казахстанцами других национальностей можно определять как межэтниче-
скую коммуникацию, характеризующуюся более высоким, чем в условиях МКК, уровнем коммуни-
кативной комфортности. Находясь на территории другого государства, этот же человек оказывается в 
ситуации МКК, когда ему присваивается статус чужого — иностранца, визитера. Длительное прожи-
вание на территории другого государства может, несомненно, расширить его фоновые знания об этой 
стране,  у  него  может  повыситься  уровень  этнической  осведомленности  об  окружающих  его  этно-
сах — но все это, как правило, не делает его более своим. 
Следовательно, признак территориальная дислокация становится дифференциальным для явле-
ния МЭК в том случае, если он подкрепляется рядом других признаков: принадлежность к одному 
социуму, единый социальный статус, совместность и длительность сосуществования в рамках од-
ного социума, наличие общих фоновых знаний. В конечном счете, все эти признаки позволяют выра-
ботать у человека ощущение принадлежности к чему-то большому, когда он включает себя в коллек-
тивное «Мы»: мы — казахстанцы, мы — россияне, мы — американцы. 
2. Принадлежность к единому социуму 
Межэтническая  коммуникация  понимается  нами  как  общение  представителей  различных  этни-
ческих групп, проживающих в одном социуме. Т.Г. Грушевицкая, определяя сущность МЭК, подчер-
кивает именно этот признак: «совместное существование в рамках одного общества (подч. нами — 
Г.С.)  естественно  приводит  к  взаимному  общению  этих  этнических  групп  и  обмену  культурными 
достижениями»
1
. Следовательно, особенность отношений в МЭК можно определить через формулу 
«разные этносы — один социум», тогда как коммуникативные процессы в условиях МКК описыва-
ются нами через формулу «разные этносы — разные социумы». 

13 
Дифференциальный признак МЭК принадлежность к одному социуму, как и в предыдущем слу-
чае, связан с другими социальными признаками, логическими отношениями. Вхождение в один со-
циум означает сосуществование на общей территории, что имеет следующие последствия. Админи-
стративно-территориальная общность, характеризующая МЭК, сопровождается также потенциальной 
длительностью  сосуществования  разных  этносов  и  высокой  степенью  возможности  их  совместной 
деятельности в разных сферах жизни данного социума. Эти факторы неизбежно приводят к формиро-
ванию общего фонда фоновых знаний людей, вступающих в межэтническую коммуникацию. 
3. Социальный статус и характер архетипа «чужой» в условиях МЭК 
Рассматривая признак социальный статус (он логически связан с признаком вхождение в один 
социум), мы связали его с характером архетипа чужой в МКК и МЭК и считаем, что он различается в 
обоих случаях. В первом случае статус человека, вступающего в межкультурный контакт, определя-
ется понятием иностранец, тогда как в МЭК оно не может быть применено. Говоря другими словами, 
люди, вступающие в МЭК, не чувствуют себя чужими в полном смысле этого слова. Будучи гражда-
нами одного государства, сосуществуя в одной социальной реальности, они в меньшей степени испы-
тывают дискомфорт в межэтническом общении, чем это возможно в условиях МКК, когда человек в 
статусе иностранца может оказываться в ситуации культурного шока, вызываемого чаще всего дис-
сонансом «с представлениями и ожиданиями в рамках других культур и народов»
2
. 
Большая  комфортность  общения  в  МЭК  объясняется  нами  наличием  у  коммуникантов  фонда 
общих фоновых знаний, а также более высоким уровнем этнической осведомленности. Они же сфор-
мировались  у  общающихся  вследствие  их  вхождения  в  единый  социум  и  обладания  ими  статусом 
граждан  одного  государства.  Таким  образом,  говоря  о  различии  в  содержании  архетипа  чужой  в 
МКК и МЭК, мы объясняем данное различие влиянием ряда социальных признаков. 
Итак, в МЭК представители других этнических групп могут восприниматься как чужие, но не 
иностранцы, тогда как в МКК ставится знак равенства между понятиями чужой и иностранец. 
Мы  считаем  возможным  увязать  логическими  отношениями  следующие  явления:  принадлеж-
ность к одному социуму — единый социальный статус коммуникантов — разное содержание архети-
па чужой — наличие и отсутствие культурного шока в условиях МКК и МЭК. 
В работах по теории этносов подчеркивается, что в основе их выделения лежит противопостав-
ление  другим  этносам.  В  частности,  говоря  о  значении  термина  этнос,  Л.Н.Гумилев  отмечал,  что 
«нет  ни  одного  реального  признака  для  определения  этноса:  язык,  происхождение,  материальная 
культура, идеология иногда являются определяющими моментами, а иногда нет. Вынести за скобку 
мы можем только одно — признание каждой особи: «мы такие-то, а все прочие — другие»
3
. 
Ученые говорят о ключевом значении понятия чужой для межэтнического общения. Проблема, 
по их мнению, состоит в том, «что до настоящего времени не сформулировано научное определение 
этого понятия. Во всех вариантах употребления оно понимается на обыденном уровне, т.е. путем вы-
деления и описания наиболее характерных признаков и свойств этого термина»
1 
(47). В этом случае 
можно выделить следующие семантические варианты понятия чужой: 1) чужой как нездешний, ино-
странный, находящийся за границами родной культуры; 2) чужой как странный, необычный, контра-
стирующий с обычным и привычным окружением; 3) чужой как незнакомый, неизвестный и недос-
тупный для понимания; 4) чужой как сверхъестественный, всемогущий, перед которым человек бес-
силен; 5) чужой как зловещий, несущий угрозу для жизни
1 
(47). 
По нашему мнению, для межэтнического общения актуальными представляются первые три се-
мантических варианта данного понятия, при этом они различаются для условий МКК и МЭК. В пер-
вом  случае  могут  функционировать  первые  три  варианта  понятия  чужой,  тогда  как  межэтническая 
коммуникация предполагает восприятие чужого как незнакомого, странного, необычного, но не не-
здешнего, иностранного. 
Таким  образом,  в  межэтническом  общении  универсальной  является  оппозиция  «я — другой, 
мы — иные, свои — чужие», имеющая в силу своей универсальности архетипический характер. Не-
сомненно,  что  данная  оппозиция,  равно  как  и  архетип  чужой,  имеет  аксиологическую  основу,  по-
скольку  деление  на  своих  и  других  предполагает,  пусть  даже  и  неосознанно,  некую  оценку,  когда 
представителям тех или иных этносов приписываются определенные качества. При этом оценка дру-
гих  этносов  осуществляется  при  сопоставлении  их  качеств  с  качествами  той  этнической  группы,  к 
которой относится субъект оценки. В этом случае происходит, как отмечает Ю.А.Сорокин, процесс 
идентификации и самоидентификации — «диады, в рамках которой соотносятся и ранжируются оп-
ределенные этнические качества (свойства)»
4
. 

14 
В  МЭК  люди  других  этнических  групп,  отличающиеся  друг  от  друга  этнически  и  культурно, 
вместе с тем объединены территориальной и социальной общностью, что позволяет им формировать 
и иметь общие фоновые знания. Последнее объективно невозможно в условиях МКК. Больший объем 
фонда общих фоновых знаний, более высокая степень этнической осведомленности, присущие МЭК, 
имеют  своим  следствием  и  такое  обстоятельство,  как  отсутствие  культурного  шока,  что  может  на-
блюдаться в ситуациях МКК. 
Таким  образом,  в  межэтническом  общении  представители  других  этнических  групп  восприни-
маются как чужие, но в условиях МКК и МЭК архетип чужой понимается по-разному. В межэтниче-
ской коммуникации «чужой» означает «другой, но не иностранец»; в условиях межкультурной ком-
муникации «чужой» значит «иностранец». Разное восприятие архетипа чужой мы объясняем такими 
особенностями  самой  межэтнической  коммуникации,  как  особенности  территориальной  дислока-
ции, вхождение в один социум, наличие общего фонда фоновых знаний, более высокая степень этни-
ческой осведомленности, меньшая вероятность культурного шока. 
4. Формирование общего фонда фоновых знаний 
Сопоставление МКК и МЭК выявляет еще один дифференциальный признак — наличие общего 
фонда фоновых знаний. Мы считаем, что данный признак следует рассматривать в ракурсе проблемы 
понимания и взаимопонимания по следующей причине. Сущность коммуникации естественно пред-
полагает понимание и взаимопонимание. Эти два взаимосвязанных явления имеют сложную природу, 
в силу чего ученые указывают на необходимость рассматривать их в контексте целого. Понимание, 
пишет К.М.Абишева, трактуется в русле различных философских традиций: «1) аналитической, раз-
вивающейся в рамках англоязычной философии языка, ориентированной на логический и семантиче-
ский  анализ  естественного  и  формализованных  языков; 2) герменевтической  традиции,  ориентиро-
ванной на процедуры толкования текстов и явлений культуры на основе общекультурных контекстов 
осмысления действительности человеком»
5 
(43). Нам близок предлагаемый ученым прагматический 
подход к проблеме понимания, поскольку при этом учитываются как внешние, так и внутренние ас-
пекты функционирования языка. В последнем случае подчеркивается важность личностей говоряще-
го и слушающего, их взаимопонимания в социальном и социокультурном аспекте. Рассмотрение сути 
понимания  выявляет  ряд  условий,  при  которых  оно  возможно.  К  таковым  К.М.Абишева  относит: 
1) интерпретацию  говоримого  и  понимаемого  в  контексте  целого  (герменевтический  принцип); 
2) учет ближайшего и дальнейшего значений слова (уровень языковой компетенции членов языково-
го коллектива); 3) наличие определенного сходства общей картины мира у общающихся; 4) взаимное 
принятие ролей; 5) адекватность взаимной оценки
5
. 
Итак,  понимание  и  взаимопонимание  как  важнейшие  результаты  коммуникации  предполагают 
действие ряда факторов, среди которых не последнее место занимает и фактор базы знаний. В состав 
базы знаний ученые включают: 1) языковые знания: а) языка-грамматики; б) об употреблении языка; 
в) принципов  речевого  общения; 2) внеязыковые  знания:  а)  о  контексте  и  ситуации,  об  адресате  (в 
том  числе  знание  поставленных  адресатом  целей  и  планов  его  представления  о  говорящем  и  окру-
жающей  обстановке);  б) общефоновые  знания  (т.е.  знания  о  мире);  знания о  событиях,  состояниях, 
действиях, процессах и т.д. 
В  когнитологии  структуры  знания  рассматриваются  в  виде  фреймов,  сценариев,  планов  и  т.д., 
представляющих собой пакеты информации. Как отмечает Е.Г.Проскурин, в обычной, монокультур-
ной коммуникации сценарные фреймы служат когнитивной основой для формирования связей между 
накопленным опытом и новым знанием, полученным в процессе общения
6
. В условиях межкультур-
ной  коммуникации,  по  мнению  ученого,  может  проявиться  несовпадение  скриптов,  что  приводит 
иногда к коммуникативной неудаче. Ю.А.Сорокин говорит об изначальной конфликтности межкуль-
турного общения, объясняя это различиями в объеме и структурировании личностного и этнического 
опытов, вербального и невербального
7
. Очевидно, что и накопленный опыт, и новое знание входят в 
личностный и этнический опыт, который, в свою очередь, является неотъемлемой частью формируе-
мых общих фоновых знаний, присущих участникам межэтнической коммуникации. 
С учетом характера этноконтактной среды общение может осуществляться в монокультурной и 
би(поли)культурной  среде.  В  последнем  случае  мы  различаем,  как  указывалось  выше,  межкультур-
ную  и  межэтническую  коммуникацию.  В  контексте  предшествующих  рассуждений  полагаем,  что  в 
вышеназванных  случаях  коммуникации  формирование  новых  знаний,  нового  опыта  и,  в  конечном 
случае,  коммуникативный  успех  будут  иметь  различный  характер.  Нам  думается,  что  в  ситуациях 
монокультурной  и  межэтнической  коммуникации  новое  знание  опирается  на  более  полную,  чем  в 

15 
условиях межкультурной коммуникации, базу общих фоновых знаний. Это означает, что формирова-
ние  связей  между  накопленным  опытом  и  новым  знанием  будет  более  успешным,  чем  в  условиях 
межкультурной коммуникации. Большую успешность этого процесса мы объясняем такими особен-
ностями межэтнического общения, как территориальная и социальная близость коммуникантов, что, 
в свою очередь, способствует формированию более полной базы общих фоновых знаний. Итак, круг 
логически замыкается: более полная база общих фоновых знаний, присущая явлениям монокультур-
ной и межэтнической коммуникации, определяет более успешное формирование новых когнитивных 
связей  у  коммуникантов,  которые  в  перспективе становятся  основой  для дальнейшего  развития  об-
щих фоновых знаний. Данное обстоятельство позволяет нам считать, что вхождение коммуникантов 
в единый социум (что связано с территориальной и социальной близостью), несомненно, способству-
ет большему объему общих фоновых знаний. Говоря другими словами, живя в одной стране, в одной 
социальной реальности, даже принадлежа к разным этническим группам, мы тем не менее знаем об 
окружающем и окружающих больше и глубже, чем о других странах и людях. Данное обстоятельство 
этнопсихологи  называют  этнической  осведомленностью.  Следовательно,  общие  фоновые  знания  в 
условиях  монокультурной  или  межэтнической  коммуникации  усиливаются,  углубляются  благодаря 
более высокому уровню этнической осведомленности. 
Наши  рассуждения  об  особенностях формирования  общего фонда  фоновых  знаний  в  условиях 
межэтнической  коммуникации  выводят  к  следующей  логической  цепочке:  вхождение  в  один  соци-
ум — территориальная близость — больший объем фонда общих фоновых знаний — более успешное 
формирование  новых  знаний  в  процессе  общения — более высокая  вероятность  коммуникативного 
успеха. Как отмечает К.М.Абишева, в классических работах Т.А.ван Дейка, Ч.Филлмора и других, во 
фреймах  интерпретации  предлагается  ограниченный  набор  знаний.  Мы  солидарны  с  ее  мнением  о 
том, что «только наличие самой базы знаний, входящих в фреймы интерпретации, применяемые го-
ворящим  в  процессе  речевого  общения,  необходимо  для  понимания  и  взаимопонимания»
5
.  Совер-
шенно  справедливо,  на  наш  взгляд,  исследователь  пишет  о  необходимости  расширить  базу  знаний, 
включив в нее:  
1) наличие общего языка;  
2)  знание  социально-языковых  конвенций:  а)  знание  значений  языка,  его использования  в  раз-
личных сферах деятельности; б) знание субъективно-личностного смысла слова;  
3)  социально-неязыковые  конвенции:  а)  знание  о  социальных  условиях  протекания  ситуации 
общения; б) знание о стратификационных и ситуативных переменных; в) знание постулатов общения, 
т.е.  социальных  правил,  регулирующих  процесс  общения;  г)  знание  национально-специфических 
особенностей  компонентов  культур,  к  которым  принадлежат  коммуниканты,  особенно  в  ситуациях 
межкультурного общения.  
К  компонентам,  имеющим  национально-специфическую  окраску,  ученый  относит: 1) ментали-
тет,  в  состав  которого  входит  знание  традиций,  обычаев,  запретов,  национального  характера  и  т.д.; 
2) специфику  употребления  невербальных  средств,  своеобразных  у  каждого  народа
5
.  Анализируя 
проблему понимания и взаимопонимания, К.М.Абишева приходит к важному для нас выводу: «Толь-
ко полное знание ситуации, наличие общих представлений о мире, общего языка, общего социокуль-
турного  опыта  (нормативно-ценностных  представлений  общества),  учет  объективных  и  субъектив-
ных значений, личностного смысла обеспечит взаимопонимание общающихся»
5 
(45). 
Говоря о сути общения, О.Йокояма использует понятие «импозиции» — приписывание говоря-
щим  адресату  определенного  когнитивного  знания  без  объективных  показателей  того,  что  это  дос-
тупно  адресату
8
.  В  этом  смысле  данное  понятие  может  логически  связываться  с  понятием  общего 
фонда знаний, поскольку, как и последнее, оно предполагает совместность знаний. В условиях МЭК 
совместные знания у представителей разных этнических общностей формируются в силу длительно-
го  совместного  сосуществования  в  одном  социуме,  так  что  мы  можем  говорить  о  наличии  у  таких 
коммуникантов общего когнитивного знания, не требующего обязательного вербального выражения, 
а  подразумевающегося  в  самом  акте  коммуникации.  Этот  признак — наличие  общего  фонда  зна-
ний —  мы  считаем  одним  из  существеннейших  дифференциальных  признаков  явления  межэтниче-
ской коммуникации. Импозиция, отмечает О.Йокояма, как правило, не нарушает успешности комму-
никативного акта в тех случаях, когда она действует в рамках «своего» модуса коммуникации, объе-
диняющего находящихся в близких отношениях собеседников. Такие отношения возможны, как пра-
вило, при общении хорошо знакомых собеседников. Следовательно, Йокояма связывает импозицию с 
фактором «характер отношений», в частности, с конкретным фактором «знакомый / незнакомый со-
беседник».  По  нашему  мнению,  явление  импозиции  в  большей  мере  будет  свойственно  МЭК,  по-

16 
скольку  близкие  отношения  логически  предполагают  длительное  знакомство,  т.е.  мы  видим  связь 
между характеристиками знакомый — длительный — близкий. Эта связь, возможно, и не имеет обяза-
тельного  характера,  но  определенное  влияние  на  коммуникацию  оказывает.  Скажем,  близкие  отно-
шения могут возникнуть и не при длительном знакомстве; длительные отношения не обязательно ве-
дут к близости общающихся, однако логика требует от нас признать внутреннюю взаимосвязь поня-
тий  длительный — близкий.  Мы  мотивируем  это  тем  обстоятельством,  что  явление  импозиции  по 
своей сути требует общего фонда знаний (совместные когнитивные знания, по словам Йокоямы), ко-
торый  все  же  в  первую  очередь формируется  при  условии  длительного  сосуществования  коммуни-
кантов в пределах одного социума, в общих территориально-временных рамках. Это же, как указыва-
лось нами выше, принципиально отличает МКК от МЭК. 
Таким образом, мы связываем вопрос об общем фонде фоновых знаний с проблемой понимания 
и взаимопонимания и считаем, что она в условиях МЭК имеет иной, менее острый характер, чем в 
случае МКК. 
5. Этническая осведомленность 
В  условиях  межкультурной  коммуникации,  она,  как  правило,  имеет  односторонний  и  искусст-
венный характер, является результатом преднамеренного изучения культуры, традиций одной из сто-
рон,  имеющей  статус  визитера  или  переселенца.  Наличие  этнической  осведомленности  у  одной  из 
сторон объясняется ее практическими потребностями, чего нельзя сказать о другой стороне. Как пра-
вило,  представители  принимающей  стороны  не  обладают  этнической  осведомленностью  в  отноше-
нии своих коммуникантов или же ее уровень гораздо ниже. Зачастую это обстоятельство приводит к 
коммуникативным  неудачам  или  провалам,  культурному  шоку.  По  мере  увеличения  длительности 
пребывания в той или иной стране уровень этнической осведомленности может возрастать. 
Для  межэтнического общения  в  условиях  МЭК  этническая осведомленность  может  иметь  дву-
сторонний и естественный характер, в силу длительного сосуществования, когда люди из разных эт-
нических групп, взаимодействуя в разных сферах общественной жизни, получают достаточно много 
информации друг о друге. 
Следующие два примера-диалога показывают наличие у коммуникантов определенной степени 
этнической осведомленности, что во многом определяет их коммуникативное поведение. Коммуни-
канты: Равиль, татарин, две русские девушки — подруги, в одну из них Равиль влюблен. 
1) Люська уткнулась в меню, посверкивая глазками. 
— Эй, нехристь, — сказал она. — Твоя идея, ты и платишь. У меня на нервной почве аппетит 
зверский. 
— Не сомневаюсь, мадам, вашему роскошному организму необходима поддержка. 
— Слышишь, как он меня? — хмыкнула Люська. — А чего это ты в нашем городе ошиваешься? 
Такой здоровый мужик, ехал бы в Чечню, помог бы правоверным, неприятности у них. 
— Побойтесь бога, мадам. Я ем свинину, водку пью, приветствую эмансипацию, какой же я по-
сле этого мусульманин? 
2) … — Да бог с ним, Равиль услужит. Услужишь ли? Человек ты восточный, темпераментом 
бог, поди, не обидел. Ты чего рожу-то кривишь? Не бойся, не трону. Я вашего брата на дух не выно-
шу. 
— Чем же мы вас так прогневили? 
— Как чем? — удивилась Люська. — А кто наш город штурмом брал? 
— Жуткий погром учинили, я слышала. Опять же два века в кабале держали, что-то это значит? 
— Мадам, они были не правы, — серьезно сказал Равиль. 
— Издеваешься? А моя генетическая память? Что с ней делать прикажешь? 
Равиль сунул в рот бутерброд с икрой и заметил, глядя на Люську смеющимися глазами: 
— Генетическая память — вещь серьезная. Возможно, именно ваша уважаемая прабабка откры-
ла объятия моему прадеду, что и задержало его в этом городе ровно на восемь веков. 
— Оставь покойницу, — грозно сказала Люська. — Женщины нашего рода всегда отличались 
хорошим вкусом. 
— Образчик вашего вкуса я недавно видел, воняло от него, не приведи господи, — сказал Ра-
виль, засовывая в рот второй бутерброд. 
— И здесь нехристь. У нас о покойнике плохо не говорят 
9
.  
Люся,  одна  из  подруг,  знает,  что  татары — мусульмане,  не  едят  свинину,  не  пьют  спиртное. 
Кроме этого, по ее мнению, как представитель Востока Равиль должен обладать пылким темперамен-

17 
том и выступать против эмансипации. Религиозную принадлежность своего собеседника она подчер-
кивает тем обстоятельством, что называет политическую реалию современной жизни России — вой-
ну в Чечне и иронически советует Равилю ехать туда помогать правоверным, подчеркивая тем самым 
оппозицию правоверные, мусульмане, нехристи — христиане. Из истории России Люся знает о тата-
ро-монгольском  иге  и  шутливо  обвиняет  своего  собеседника: — А  кто  наш  город  штурмом  брал? 
Жуткий погром учинили, я слышала. Опять же два века в кабале держали, что-то это значит? 
Оба собеседника выбирают тактику взаимного подшучивания и поддразнивания, иронического 
укора, при этом делается акцент именно на национальную принадлежность коммуникантов. 
Таким  образом,  мы  убеждены  в  необходимости  разграничивать  явления  межкультурной  и  ме-
жэтнической коммуникации, поскольку они обладают набором специфических признаков. В частно-
сти, это подтверждается даже приблизительным рассмотрением группы социальных признаков МЭК, 
обнаруживающих свою тесную взаимосвязь и взаимообусловленность. Наличие внутреннего единст-
ва этих признаков можно представить следующей логической цепочкой: единство территориальной 
дислокации — вхождение в один социум — единый социальный статус — длительное сосуществова-
ние — формирование общего фонда фоновых знаний — значительная степень этнической осведом-
ленности — меньшая вероятность культурного шока. 
 
 
Список литературы 
1.  Грушевицкая Т.Г., Попков В.Д., Садохин А.П. Основы межкультурной коммуникации. — М., 2003. — С. 143. 
2.  Исабеков С.Е. Национальное мышление и культура в ритуальной коммуникации // Язык — Культура — Человек: Ма-
териалы респ. науч.-практ. конф. — Алматы, 2004. — С. 8. 
3.  Гумилев Л.Н. Этногенез и этносфера // Гумилев Л.Н. Этносфера. История людей и история природы. — М., 1993. — 
С. 49. 
4.  Сорокин Ю.А. Речевые маркеры этнических и институциональных портретов и автопортретов. (Какими мы видим себя 
и других) // Вопросы языкознания. — 1995. — № 6. — С. 43. 
5.  Абишева  К.М.  Прагматический  подход  к  проблеме  понимания  и  взаимопонимания // Вестн.  КазНУ.  Сер.  филол. — 
2003. — № 59. 
6.  Проскурин  Е.Г.  Декомпрессия  как  способ  достижения  максимальной  коммуникативной  эквивалентности  текстов // 
Время. Язык. Человек: Материалы науч.-теор. конф. — Омск, 2002. — С. 47. 
7.  Сорокин  Ю.А.  Этническая  культурология:  теоретические  и  экспериментальные  фрагменты // Этническая  культура: 
проблема самосохранения в современном контексте. — М.–Нальчик, 1997. — С. 47. 
8.  Йокояма О. Теория коммуникативной компетенции и проблематика порядка слов в русском языке // Вопросы языко-
знания. — 1992. — № 6. 
9.  Полякова Т. Отпетые плутовки. — М., 2002. — С. 295–296. 
 
 
 
 
 
О.Б.Алтынбекова  
Казахский национальный университет им.Аль-Фараби, Алматы 

жүктеу/скачать 3,1 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: