Календарный пасхальный цикл в русской поэзии

«Календарный пасхальный цикл... 
Серия «Филология». № 4(60)/2010 
125 
ской  и  религиозной  традиции  Праздник — это  временной  отрезок,  обладающий  особой  связью  со 
сферой  сакрального.  Календарное  время  предполагает  максимальную  причастность  к  сакральной 
сфере всех участвующих в Празднике и отмечается как некое институциализированное действо. 
Композиция праздников, весь их внутренний строй оказали огромное воздействие на формиро-
вание идейной структуры календарной литературы, частью которой является пасхальная поэзия, за-
нимающая особое место в календарной литературе. Несомненно, пасхальная поэзия обладает своими 
самостоятельными сюжетами, мотивами и образами. 
По мнению Е.Душечкиной, пасхальные тексты складывались по образцу рождественских: «Пас-
хальные  же  тексты  явились  производным  от  рождественских.  При  этом  пасхальные  рассказы,  как 
правило, разрабатывали те же мотивы, что и рождественские, и не внесли в жанр календарного рас-
сказа ничего существенно нового. Мотив искупительной жертвы, который, казалось бы, должен был 
стать в них доминирующим, встречается не чаще, чем в рождественских текстах, что свидетельствует 
о  вторичности  пасхальных  рассказам  по  отношению  к  рождественским. Объяснение  этого  явления, 
видимо, лежит в том, что рассказов зимнего календарного цикла выросли из традиции фольклорного 
святочного рассказа, которая, в отличие от пасхальной, была более развитой и широкой» [1; 7]. 
Другие исследователи выделяют пасхальные тексты как отдельный тип календарной литерату-
ры. С.Николаева, которая не согласна с Е.Душечкиной, считает, что пасхальный текст существовал и 
в фольклоре, и в литературе наряду с рождественским и святочным. «Источники пасхальных текстов 
иные, так, если святочный произошёл от былички, рождественский — от евангельских легенд, пас-
хальный своими истоками восходит от апокрифов к житиям и притче» [2; 17]. 
В.Топоров  отмечает,  что  центральные  праздники  начинаются  в  ситуации, «связанной  с  обост-
ренным  и  напряженным  ожиданием  катастрофы  мира», «силы  хаоса,  кажется,  одолевают  космиче-
скую организацию мира». И подобная ситуация, спроецированная на конкретные образы и мотивы, 
повторяется в календарном произведении. 
Праздник Пасхи — Воскресение Христово и категория пасхальности имеют особое значение для 
русской  культуры.  Русская  литература  вырастает,  держится  на  пасхальном  мотиве  и  категории  со-
борности. Русская православная культура, по определению И.Есаулова, «содержит в себе пасхальный 
вектор, так как основывается на сотериологии, т.е. на идее спасения». Западному же миру ближе Ро-
ждество. Западная культура — «рождественская», потому что там акцент делается на устроение зем-
ного бытия. 
С праздником Пасхи связано множество традиций: обряды Великого Поста, обряды Вербной не-
дели, Страстная Седмица, праздничная пасхальная служба, традиции пасхального воскресенья, обряды 
пасхальной недели и связанные с послепасхальными днями (Радуница, Красная горка, Троица и т.д.). 
К классике пасхальной поэзии, в которой представлены все архетипические сюжеты, мотивы и 
образы,  соответствующие  Пасхе,  можно  отнести  евангельские  стихи  Бориса  Пастернака  из  цикла 
«Стихотворения  Юрия  Живаго»: «На  Страстной», «Дурные  дни», «Магдалина I», «Магдалина II», 
«Чудо», «Гефсиманский сад» [3]. Стихи из тетради Юрия Живаго пропитаны тоской, болью и ощу-
щением неотвратимого конца. Пересказывая евангельские легенды, пасхальная поэзия Б.Пастернака 
отталкивается от церковных сюжетов и мотивов, соответствующих празднику христианского кален-
даря — Пасхе. 
В стихотворении «Дурные дни» воспроизводятся евангельские события, происходящие в Верб-
ное воскресенье, или, по христианскому календарю, в праздник Входа Господня в Иерусалим: 
 
Когда на последней неделе 
Входил он в Иерусалим, 
Осанны навстречу гремели, 
Бежали с ветвями за ним… [3; 404]. 
 
Когда Иисус Христос вступил в Иерусалим, люди приветствовали его и кричали: «Осанна! Бла-
гословен грядущий во имя Господне, Царь Израилев. Осанна в вышних!». Вход Господень в Иеруса-
лим, по Евангелиям, знаменует будущее воцарение Христа. В этот день в храмах опять поднимаются 
ветки вербы и гремит царское приветствие: «Осанна!» 
После Вербного воскресения наступает Страстная неделя, предваряющая праздник Пасхи. Каж-
дый из дней Страстной недели именуется святым и великим и глубоко почитается всеми христиана-
ми. В каждый из дней Страстной недели на церковной службе вспоминается определённое евангель-
ское событие, предшествовавшее страданиям и смерти Иисуса Христа. 

Флёрко Л.В. 
126 
Вестник Карагандинского университета 
В Страстной понедельник церковь вспоминает смоковницу, засохшую от того, что она не прино-
сила плодов. После торжественного входа в Иерусалим Иисус шёл со своими учениками и проголо-
дался,  рассказывает  евангелист  Матфей.  Увидев  при  дороге  смоковницу,  он  подошёл  к  ней,  но  не 
нашёл ни единого плода: «Да не будет же впредь от тебя плода вовек. И смоковница тотчас засо-
хла» (Мф. 21, 19–20). 
Пасхальный  символ  Страстной  недели — смоковница  появляется  в  стихотворении  Пастернака 
«Чудо»,  в  котором  поэт  пересказывает  евангельский  сюжет:  Смоковница  высилась  невдалеке, / Со-
всем без плодов, только ветки да листья («Чудо») [3; 402]. 
Под  бесплодной  смоковницей  христиане  подразумевают  грешного  человека.  Такой  человек  не 
приносит  плодов,  т.е.  не  творит  добрых  дел,  не  творит  молитвы,  покаяния.  В  интерпретации 
Б.Пастернака  евангельский  мотив  смерти  смоковницы — чудо,  равное  Богу.  Чудо,  которое  может 
произойти  и  в  жизни  любого  человека:  перемены  в  судьбе,  новый  жизненный  путь.  Чудо,  которое 
настигает человека, приходит тогда, когда его не ждут, но верят в него так же, как верят в Бога. Этот 
мотив  чуда  перерождения  (возрождения,  пробуждения)  является  одним  из  основных  в  комплексе 
стихотворений пасхальной поэзии Б.Пастернака: 
 
Найдись в это время минута свободы 
У листьев, ветвей, и корней, и ствола, 
Успели б вмешаться законы природы. 
Но чудо есть чудо, и чудо есть Бог. 
Когда мы в смятенье, тогда средь разброда 
Оно настигает мгновенно, врасплох… [3; 402]. 
 
Вера в чудо, равная вере в Бога, выражается и в празднике Пасхи, когда происходит чудо Воскре-
сения из мёртвых Иисуса Христа. Никогда не поздно вступить на новый путь, переменить судьбу, пой-
ти на свет божественной истины — таков основной мотив любого пасхального жанра. Этот же мотив 
пронизывает ещё два евангельских стихотворения Пастернака — «Магдалина I» и «Магдалина II». 
Церковная служба Страстной среды посвящается воспоминанию о грешнице, помазавшей ноги 
Христа ароматным маслом. «И вот, женщина того города, которая была грешница, принесла алаваст-
ровый сосуд с миром; И, ставши позади у ног Его и плача, начала обмывать ноги Его слезами и оти-
рать  волосами  головы  своей,  и  целовала  ноги  Его,  и  мазала  миром…  Он  же  сказал  женщине:  вера 
твоя  спасла  тебя;  иди  с  миром» (Лук. 7, 36–50). Важное  место  в  системе  пасхальных  образов  у 
Б.Пастернака занимает образ Марии Магдалины, которая следовала за Христом, служила ему: 
 
Обмываю миром из ведёрка 
Я стопы пречистые твои. 
Шарю и не нахожу сандалий. 
Ничего не вижу из-за слёз. 
На глаза мне пеленой упали 
Пряди распустившихся волос. 
Ноги я твои в подол уперла, 
Их слезами облила, Исус… [3; 406]. 
Мария Магдалина присутствовала на Голгофе при кончине Иисуса и была свидетельницей его 
погребения. 
 
Брошусь на землю у ног распятья, 
Обомру и закушу уста. 
Слишком многим руки для объятья 
Ты раскинешь по концам креста… [3; 405]. 
 
С образом Марии Магдалины связана христианская легенда — мотив дарения пасхальных яиц 
на праздник Пасхи. 
В четверг на Страстной неделе церковь вспоминает, как Иисус Христос установил Таинство Ев-
харистии (таинство своей плоти и крови), причастив своих учеников за Тайной Вечерею. О Тайной Ве-

«Календарный пасхальный цикл... 
Серия «Филология». № 4(60)/2010 
127 
чере рассказывают все четыре евангелиста (Мф. 26, 17–28; Мк. 14, 12–24; Лук. 22, 7–20; Ин. 13, 1–30). 
Кульминация Страстного Четверга — молитва Иисуса в Гефсиманском саду. 
Стихотворение Б.Пастернака «Гефсиманский сад» завершает поэтическую тетрадь Юрия Жива-
го, вместе с начальным стихотворением «Гамлет» выстраивает кольцевую композицию и всего рома-
на, и цикла стихотворений. Пасхальный топос — Гефсиманский сад по Евангелию то место, где Ии-
сус Христос провёл последние часы. Это были мгновения его прощания с земной жизнью. 
 
Дорога шла вокруг горы Масличной, 
Внизу под нею протекал Кедрон. 
В конце был чей-то сад, надел земельный. 
Учеников оставив за стеной, 
Он им сказал: «Душа скорбит смертельно, 
Побудьте здесь и бодрствуйте со мной» [3; 407]. 
 
На пути избранничества Христа неизбежные страдания и смерть. Как и в стихотворении «Гам-
лет»,  в  «Гефсиманском  саду»  предстаёт  образ  чаши — открытая  евангельская  реминисценция:  «Да 
минует меня чаша сия!». В этом обращении перифраз молитвы Христа в Гефсиманском саду перед 
тем, как «возложили руки на Иисуса Христа и взяли его. И отошед немного, пал на Лице Свое, молил-
ся и говорил: «Отче Мой! Если возможно, да минует меня чаша сия» (Мф. 26, 36). 
 
И, глядя в эти черные провалы, 
Пустые, без начала и конца, 
Чтоб эта чаша смерти миновала, 
В поту кровавом он молил отца [3; 407]. 
 
Пасхальный  мотив  моления — это  и  моление  Иисуса  Христа о  перемене судьбы,  о  смягчении 
жизненных ударов, и вечное человеческое обращение к Богу. В Гефсиманском саду Иисус предска-
зывает и свою скорую смерть, и предательство Иуды: 
 
Он разбудил их: «Вас Господь сподобил 
Жить в дни мои, вы ж разлеглись как пласт. 
Час Сына Человеческого пробил. 
Он в руки грешников себя предаст [3; 407]. 
 
Пасхальный топос Гефсиманского сада — это метафора безмерности времени и неотвратимости 
искупления во имя торжества высокой любви Духа. 
В стихотворении Б.Пастернака «Гефсиманский сад» евангельский миф трактуется как крестный 
путь Богочеловека. Для человека следовать Иисусу Христу значит идти избранным путем страданий, 
обрести Вечность. Здесь присутствуют все основные пасхальные мотивы: поиска пути, искупитель-
ной жертвы, всеобщей любви, покаяния, милосердия, страданий, моления, бессмертия, предательст-
ва, отречения. 
В святую и Великую Пятницу церковь вспоминает смерть Иисуса Христа на кресте. На середину 
Церкви выносят Святую Плащаницу — икону, на которой изображён Иисус Христос в гробу. В пят-
ницу вечером на Страстной неделе совершается служба, на которой святую Плащаницу обносят во-
круг  храма.  Эти  пасхальные  события  воспроизводятся  в  стихотворении  Б.Пастернака  «На  Страст-
ной»: 
 
И видят свет у царских врат, 
И чёрный плат, и свечек ряд, 
Заплаканные лица – 
И вдруг навстречу крестный ход 
Выходит с плащаницей… [3; 388]. 
 
В Великую Субботу, ровно в полночь, перед днём Пасхи, служат заутреню. Торжественный кре-
стный ход выходит их храма и обходит его кругом. Священник начинает петь радостную пасхальную 

Флёрко Л.В. 
128 
Вестник Карагандинского университета 
песнь:  «Христос  воскресе,  из  мертвых  смертию  смерть  поправ,  и  сущим  во  гробехъ  живот  даро-
вах», т.е. Христос воскрес из мертвых, победив своею смертью смерть и дав жизнь тем, которые были 
во гробах [3; 15]. 
 
И шествие обходит двор 
По краю тротуара… 
И пенье длится до зари, 
И, надорвавшись вдосталь, 
Доходят тише изнутри 
На пустыре под фонари 
Псалтырь или Апостол [3; 388]. 
 
Затем наступает Светлое Христово Воскресение — Праздник Праздников, Пасха, который несёт 
сопряжение личного и общественного в преодолении смерти, утверждение духовного над материаль-
ным, торжества «незримого» над «грубой» действительностью. Это же понимание праздника выразил 
Борис  Пастернак  в  своих  евангельских  стихах  из  цикла  «Стихотворения  Юрия  Живаго»,  которые 
пронизаны  единой  темой — «темой  добровольной  неотвратимости  крестного  пути  как  залога  бес-
смертия жизни, идущей путем страданий»: Смерть можно побороть / Усильем Воскресенья. 
В пасхальном цикле Пастернака выполняется закон движения от внутриобрядовой стороны ве-
ликого праздника к глубокому личностному внутреннему пробуждению — чуду, которое совершает-
ся в сфере духа. Мотивы страстей Христа, пересказ евангельских легенд, образы Иисуса, Марии Ма-
гдалины, Иуды и т.д. — это только одна сторона пасхальной лирики Пастернака, другая — личное 
переживание, преображение, духовный итог Светлого Воскресения в жизни человека. 
Ещё один из поэтов, использующий в своих произведениях символику календарных праздников, 
— Владимир Набоков. Календарная проза Набокова известна широкому кругу читателей («Рождест-
во», «Весна в Фиальте» и др.), чего нельзя сказать о календарной лирике поэта, которая в сознании 
читателей представлена как календарный несобранный цикл. В связи с этим представляется интерес-
ным рассмотреть календарные тексты, связанные концептом праздника Пасхи, в поэзии В. Набокова. 
В несобранном праздничном цикле Набокова выделяется ряд стихотворений, ориентированных 
на праздник Пасхи: а сегодня / сияет влажный мир, грядет весна Господня, / растет, зовет... («Пас-
ха»); Лазурь торжественная ночи / текла над городом, и там, /как чудо, плавал купол смуглый, / и 
гул тяжелый, гул округлый / всходил к пасхальным высотам! («Весна») [4]. Психологически Пасха 
связана с моментом духовного пробуждения для жизни. Воскресение из мертвых Иисуса Христа со-
вершается  как  путь  от  страдания  к  радости  (недаром  само  слово  «пасхин» — страдать). «В  Пасхе 
сливаются восхищение вечным водоворотом жизни, красотой мира божьего и постижение духовного 
бессмертия святыни — Любви, Добра, Истины, утверждение идеала «нетленной» духовной красоты»: 
Воскреснет Божий Сын, сияньем окружен; / у гроба, в третий день, виденье встретит жен, / во-
тще купивших ароматы; / светящуюся плоть ощупает Фома, / от веянья чудес земля сойдет с ума 
(«Мать») [4]. 
В пасхальных стихотворениях Набокова возникает традиционный образ Храма, в котором в пас-
хальную ночь проходят церковные службы: как в ночь пасхальную огни / свеч, наклонившихся во хра-
ме («Херувимы»); Пыланье свеч то выявит морщины, / В звездах шумят древесные вершины, / и за-
мирает крестный ход. / Со мною ждет ночь темно-голубая, / и вот, из мрака, церковь огибая, / пас-
хальный вопль опять растет («Молитва») [4]. Мотив церковной службы в ночь на светлый праздник 
предстает как порыв величайшего подъема человеческого духа от смерти к бессмертию: Но если все 
ручьи о чуде вновь запели, / но если перезвон и золото капели / не ослепительная ложь, / а трепетный 
призыв, сладчайшее «воскресни», / великое «цвети», тогда ты в этой песне, / ты в этом блеске, ты 
живешь! («Пасха») [4]. Этот традиционный мотив пасхальных переживаний, сопрягающих личное и 
вечное,  глубоко  характерен  для  пасхальной  лирики  в  целом  (А.Майков,  Я.Полонский,  А. Пушкин, 
С. Есенин, Б.Пастернак). 
Пасхальные дни — это не только праздник Воскресения Христова, вера в чудо, равная вере в Бо-
га,  но  и  Страстная  неделя,  на  которой  ежегодно  вспоминают  о  мученических  страданиях  и  смерти 
Иисуса Христа на кресте: Смеркается. Казнен. С Голгофы отвалив, / спускается толпа, виясь между 
олив, / подобно медленному змию («Мать») [4]. 

«Календарный пасхальный цикл... 
Серия «Филология». № 4(60)/2010 
129 
Набоковское  стихотворение  «Верба»  посвящено  наступлению  весны  и  картинам  оживающей 
весной природы. В нём поэт передаёт праздничную атмосферу и настроение Вербного воскресения: 
«Колоколов напев узорный, / волненье мартовского дня…/ и пестрота, и толкотня, / и ветер с влаж-
ными устами, / и почек вербных жемчуга, / и облака над куполами, / как лучезарные снега…» («Вер-
ба») [4]. В этом тексте представлены и традиционный для вербной поэзии хронотоп «вербного база-
ра», и растительный символ — образ вербы, соотносимый в календарно-временном плане с весной в 
целом. 
В  календарных  пасхальных  стихотворениях  В.Набокова  можно  выделить  целый  комплекс  ми-
фопоэтических праздничных архетипов, мотивов и образов. В пасхальных текстах Набокова в соот-
ветствии с мировоззрением самого поэта и его поэтическим мышлением воссоздаются традиционные 
календарные концепты, ориентированные на русскую православную культуру. 
Таким образом, выделим признаки пасхального произведения: 
 приуроченность к комплексу пасхальных праздников; 
 система  пасхальных  образов:  Христа,  Праведника,  Грешника,  Храма,  пасхального  херувима 
(ребёнка), Марии Магдалины, Иуды, апостолов; 
 основные пасхальные мотивы: поиски пути, путь к Храму, чудо перерождения (возрождения, 
пробуждения),  искупительная  жертва,  церковная  служба,  всеобщая  любовь,  покаяние,  мило-
сердие,  страдания  (страсти,  Страстная  седмица),  крест,  дар,  моление,  бессмертие,  раскаяние, 
блудный сын, предательство, отречение и др.; 
 духовное перерождение лирического героя; 
 постоянные символы и детали: священные огонь и вода, колокольный звон, подарки (яйцо, ку-
лич, пасхальный херувим), верба, терновый венец, крест, восходящая в небо лестница; 
 цветовая символика: сочетание золотого с красным или голубым, противопоставление чёрному. 
Пасхальные  произведения  являются  особыми  текстами  с  индивидуальным  характером,  прояв-
ляющимся в их внутренней структуре. Одним из основных элементов пасхальных лирических произ-
ведений выступает праздничный хронотоп, в соответствии с которым лирическое содержание текста 
приурочено к пасхальному праздничному циклу. 
Примечательно,  что,  создавая  пасхальный  цикл,  Б.Л.Пастернак  использует  в  «Стихотворениях 
Юрия  Живаго»  идею  природного  круговорота,  объединяя  её  с  идеей  круга  церковного  календаря. 
«Живаговский» цикл движется не только от весны к весне, но и от Пасхи к Пасхе. 
Академик Д.С.Лихачев, делая выводы о «вечности» художественного времени, замечает: «Хри-
стианские праздники — это не только память о событиях священной истории, о святых и пр. События 
вновь и вновь совершаются ежегодно в одно и то же время. Они не исчезли, они существуют в веч-
ном  мире  и  продолжают  существовать  во  вневременном,  повторяясь  в  христианском  календаре… 
Праздник выступает в своей вечной сущности, имеющей вневременные последствия для всего чело-
веческого рода, в своей календарной повторяемости и как воспоминание о событии, совершавшемся 
в прошлом». 
Календарный  праздник  Пасхи  становится  в  поэзии  Бориса  Пастернака  и  Владимира  Набокова 
одним  из  важнейших  циклообразующих  факторов,  выступающим  основой  для  утверждения  новой 
целостности — авторского (Пастернака) и «несобранного» календарного цикла (Набокова). В циклах 
обоих поэтов праздник выступает связующим звеном, циклообразующим концептом между текстом 
цикла и внетекстовой реальностью, в которой читатель воспринимает отдельные тексты как единое, 
целостное — пасхальный цикл. 
 
 
Список литературы 
1.  Душечкина Е.В. Русский святочный рассказ: становление жанра. — СПб.: Изд-во СПбГУ, 1995. — 256 с. 
2.  Николаева С.Ю. Пасхальный текст в русской литературе XIX века. — М.; Ярославль: Изд-во «Литера», 2004. — 360 с. 
3.  Пастернак Б.Л. Доктор Живаго. — М.: Книжная палата, 1989. — 428 с. 
4.  Набоков В.В. (В.Сирин). Собрание сочинений. — М.: Изд-во «Диля», 2007. — 1152 с. 

130 
Вестник Карагандинского университета 

жүктеу/скачать 2,07 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: