№4(60)/2010 Серия филология

Концепт судьба как лингвокультурологическая
 
… 
Серия «Филология». № 4(60)/2010 
11 
предстает в виде трех сестер. Это мойры Лахесис («дающая жребий»), Клото («прядущая») и Антро-
пос («неотвратимая»). Лахесис назначает жребий человеку еще до его рождения, Клото прядет нить 
его жизни, а Антропос неотвратимо приближает будущее. В образах мойр воплотилась идея судьбы 
как неизбежности, довлеющей над человеком слепой необходимостью. В древнеримской мифологии 
богинями  судьбы,  равнозначными  греческим  мойрам,  являются  парки,  которых,  согласно  наиболее 
распространенным мифам, тоже было три: Нона, Децилла, покровительствующая ребенку на девятом 
или десятом месяце жизни, и Морта — богиня смерти [4; 302]. 
В  древнегреческой  мифологии  судьба  как  случайность  предстала  в  образе  богини  Тюхе,  что  в 
переводе с древнегреческого буквально означает «попадание». 
В римской мифологии в образе судьбы как случая выступает богиня Фортуна, бывшая первона-
чально богиней урожая и материнства, т.е. тех жизненно важных областей, которые во многом зави-
сели от случая. 
У славян судьбой управляла богиня Макошь, которая пряла нити судеб и, кроме всего прочего, 
покровительствовала  женским  рукоделиям  на  земле.  Ей  помогали  две  сестры — Доля  и  Недоля — 
небесные пряхи, которые пряли нить жизни каждого человека. Доля воплощала собой счастье, удачу, 
Недоля (Лихо) — горе, злосчастие, беду. 
В древней культурной традиции судьба выступает преимущественно как волеизъявление инди-
видуализированного божества. Но со временем мировоззрение древнего человека изменяется, созна-
ние приобретает уже менее мифологизированную окраску, и постепенно индивид приходит к опреде-
лению  судьбы  как  безличной  силе,  резко  усиливается  фаталистическая  тенденция.  Власть  судьбы 
всеобща,  она  распространяется  на  всех  без  исключения.  Сердцевину  концептуального  содержания 
мифологемы судьба составляет идея предопределения. 
Важным здесь является то, что в концепте судьбы подчеркивается момент принципиальной не-
зависимости воли человека от его позиции по отношению к жизненным обстоятельствам и непозна-
ваемости  детерминирующих  сил  судьбы  человека,  порождающих  страх  и  его  последствия.  Судьба 
непреодолима, поэтому часто она воспринималась нашими предками как «злодейка». 
Вера в судьбу как высшую силу связана с древнейшими, архаичными представлениями челове-
чества о существовании богов, которые управляли жизнью человека. Смыслы судьбы как мифологе-
мы обнаруживаются в мифах, повествующих о духах и божествах, олицетворяющих силы, влияющие 
на жизнь человека. 
В Х в. произошло принятие христианства на Руси, что отразилось и на трансформации концепта 
судьбы  народом.  Христианство  противопоставляло  идее  Судьбы  Веру  в  единого  Бога.  Судьба  уже 
осмыслялась как  «провидение»  высшего  единого  Бога.  В  советское  время,  в  связи  с  отречением  от 
церкви, интерес к судьбе как некой необъяснимой силе был потерян. В настоящее время наблюдается 
возрастающий интерес к концепту судьба как к иррациональной сущности. 
Концепт  судьба соединяет  в  себе  две  сущности,  идеи  русской  ментальности,  культуры:  некон-
тролируемость и непредсказуемость будущего, событий, которые происходят с человеком. 
На  основе  синтеза  всех  статей  в  толковых  словарях  русского  языка,  посвященных  понятию 
«судьба» (Д.Н.Ушакова,  Т.Ф.Ефремова,  В.В.Лопатина,  С.И.Ожегова,  А.П.Евгеньевой),  нам  удалось 
выявить  основные  значения  представленной  лексемы  в  языковом сознании  представителей  русской 
культуры: 
  некая воображаемая сила, которая определяет события в жизни человека: над кем стряслось, 
над тем и сбылось; кому вынется, тому сбудется, не минуется; 
  сила, которая исходит от Бога, определяет жизнь человека. Это провидение: суда божия на 
добром коне не объехати; пущен корабль на воду; сдан богу в руки; 
  случайность: так жребий выпал родиться под счастливой звездой; 
  история существования чего-либо. Синоним к лексеме «жизнь»: судьба человечества. 
Также мы обратились к Словарю православной церковной культуры. В нем отсутствуют лексе-
мы судьба, рок, фатум. Это связано с отказом понимания судьбы как некой неизвестной и мифиче-
ской  силы.  Судьба  отождествляется  с  действами  Бога,  с  его  провидением. «Провиденье — участие 
Бога в жизни людей, направляющее их к определенной цели» [5; 120]. Интересно противопоставить 
данное понимание судьбы как высшей воли Бога пониманию судьбы с атеистической точки зрения. В 
атеистическом  словаре  иное  трактование  сущности  судьба: «судьба,  участь,  доля — антинаучное 
представление о сверхъестественной предопределенности, неизбежности событий и поступков чело-
века» [6; 215]. 

Аманбаева Г.Ю., Шигабиева А.И. 
12 
Вестник Карагандинского университета 
Актуальность концепта для русского языка подтверждается существующей системой синоними-
ческого ряда, где представлены, кроме лексемы судьба, тождественные явления: судьбина, доля, не-
доля,  рок,  участь,  провидение,  фортуна,  фатум,  жребий,  случай,  будущность,  грядущее,  планида, 
планета, предназначение, предопределение, звезда, талан, счастье. Они также включают в себя по-
нятия непредсказуемости, предопределенности, необратимости, но эти дефиниции не во всей полноте 
тождественны между собой. Сопоставляя синонимы русского языка с их эквивалентами в английском 
языке, мы приходим к выводу, что концепт «судьба» имеет большое значение для носителя русской 
культуры, так как в языке существует 19 лексем, которые содержат в себе данное понятие. В англий-
ском  языке 11 лексем  (destiny, fate, chance, fortune, lot, predestination, doom, foredoom, star, weird, 
kismet), которые могут в разных контекстах служить переводом к слову «судьба», но все они имеют 
гораздо  более  узкое  значение  и  не  включают  все  те  смыслы,  которые  заключены  в  русском  слове 
судьба. У некоторых из них только книжная окраска или строгая дифференцированность в употреб-
лении. 
Так  как  концепт  судьба  является  универсальным  для  всех  языков,  все  идеи,  ассоциируемые  с 
влиянием высших сил на жизнь человека, присутствуют и в русском, и в английском языках, хотя в 
несколько другом аспекте. Рассмотрим синонимический ряд к лексеме судьба, который представлен в 
английском языке, чтобы выявить специфическую характеристику концепта судьба в русском языке. 
Мы уже говорили о таких словах в русском языке, как провидение, промысел, т.е. о понимании 
высших сил как Божественной воли. Данные понятия присутствуют и в английском языке: providence 
и disposal. 
Оба этих слова преимущественно употребляются только в религиозных контекстах, в словаре к 
слову disposal стоит помета «книжное», что указывает на редкое употребление слова. Русские экви-
валенты представленных лексем не имеют такой четкой стилистической дифференциации и в боль-
шей мере интегрированы в языковой картине мира. 
Хотя нельзя не отметить, что идея предопределения в английском языке представлена в большей 
мере  и  отражается  в  таких  синонимах:  foredoom, foreordination, predestination, preordination, 
predetermination. Но эти слова так же малоупотребительны, как их русский аналог. 
Идея случая, игры может быть представлена как lot, allotment, которые в переводе соответствуют 
лексемам жребий, случай, удел. 
В английском языке более четко выявляется дифференциация значения «положительная» судьба 
и «отрицательная» судьба. В русском языке не существует лексемы, которая бы указывала только на 
счастливую судьбу. Само слова судьба нейтрально и может, в зависимости от контекста, обозначать 
положительную или отрицательную оценку. Лексемы рок, участь несут в себе лишь негативное от-
ношение.  В  английском  языке  желательные  события,  которые  несут  что-то  хорошее,  обозначаются 
словами fortune, chance, а отрицательные события — это fate, doom. Нейтрально слово destiny, но оно 
не слишком частотно в сравнении с русской судьбой. 
В русском языке синонимы могут употребляться в зависимости от стиля, контекста, ситуации. 
Назначение,  предназначение  или  предопределение — это  переводные  термины  с  лат. destinatio 
или фр. destinee. Наряду со словом предопределение существует провиденье. Развиваясь и функцио-
нируя,  язык  выбирает  и дифференцирует  самостоятельно  слова  для  обозначения  понятия  судьба.  И 
провиденье ближе, чем все остальные синонимы, к религии, к священным писаниям. Именно в бого-
словском тексте передается смысл веры в слове провиденье, и это слово присутствует в Словаре пра-
вославной церковной культуры. 
Рок по внутренней форме соответствует латинскому fatum (сказанное, реченное). Происходит от 
слова речь, т.е. говорить: рок — речь, реку, рокъ [7; 920]. 
Рок настигает. Мы можем сказать: человек — носитель своей судьбы, но не своего рока. Человек 
подразумевает, что все же может как-то изменить судьбу, но не «рок». 
Рок в большей степени самостоятелен, он сам выбирает момент для изменения человеческой жиз-
ни и ассоциируется у носителя языка как полностью отрицательная сущность. 
Ещё одно немаловажное отличие рока от предопределения, назначения: рок не исходит от кого-то, 
в отличие от предопределения (божественной силы). Он сам субъект, сам источник несчастья — «рок 
судил иначе». 

Концепт судьба как лингвокультурологическая
 
… 
Серия «Филология». № 4(60)/2010 
13 
Таким образом, мы можем выделить основные характеристики рока: 
•  он исходит извне; 
•  
единичен  в  своем  проявлении  (хотя  может  преследовать  человека  на  протяжении  всей  его 
жизни), поэтому такой момент в жизни называется роковым; 
•  он абсолютно враждебен человеку; 
•  он несет отрицательную семантику; 
•  он самостоятелен в действии. 
Употребление этого слова отмечено, в основном, в литературном языке, причем в возвышенном 
стиле. В народных песнях или сказаниях оно встречается достаточно редко. Изначально, если вспом-
нить греческие мифы, рок отождествлялся с богом смерти и судьбы — Мойрой. И эта сема смерти 
сохранилась до сих пор. Рок — это трагедия и несчастье. 
Рок,  в  отличие  от  предопределения  и  судьбы,  не  может  быть  благоприятным.  Рок  неожиданно 
постигает человека, но, так же как и у назначения, — сила воздействия происходит извне. 
Доля, участь, удел соответствуют латинскому pars. Их можно объединить по признаку отноше-
ния их к некой «части». Слово участь так и происходит: 
•  у-часть, доля обозначает часть чего-нибудь. «Судьба, благоприятствующая человеку, в рус-
ском языке звучит как счастье (с-часть-е); несчастье — это отсутствие части (не-с-часть-е). 
Действие деления на части отражается и в традиционной ритуальной практике. Деление на части 
пищи, в частности хлеба, многократно воспроизводится в самых различных ситуациях и контекстах. 
Повторение  акта  деления  общего  блага  и  наделения  частью  его  каждого  имеет  магическую  цель  и 
подтверждает факт распределения благ, которое происходит в момент рождения человека. Подобный 
ритуал деления пищи и обязательного наделения каждого из участника трапезы характерен для мно-
гих календарных обрядов, сохранившихся до наших дней: деление каравая, освященной пасхальной 
еды. 
Человек осмысливает себя в мире некой частью от целого, частью среди других. Но у каждого 
своя доля в жизни, свой удел. Мир как целое разделен на доли, на части, каждому достается своя доля. 
Происходит, как и в двух предшествующих словах, влияние извне. Но участь, доля и удел не самостоя-
тельны как рок, они не назначаются как предопределение, они выпадают: «выпала доля, участь». Здесь 
очень тесная граница со случаем, случайностью. Но сема неотвратимости не снимается. 
Существительное удел, семантически близкое к участи, употребляется в основном как предикат. 
Это его удел. Лексема судьба способна заменять слово удел. Лексема доля в современной русской речи 
практически в свободных сочетаниях не используется и появляется в выражении выпало на долю. 
Эти  слова  обладают  большей  характеристикой,  чем  рок.  Доля  может  быть:  счастливой,  скром-
ной, тяжелой, горькой. Но она не смертельна и не трагична, как рок. Горькая доля — недоля, это про-
тивопоставление считается одной из главных оппозиций в модели мира. Счастливая доля в фольклоре 
называется  таланом  и  звездой,  соответственно  недоля — звезда  злочастная,  участь  бесталанная. 
Участь, долю человек может нести всю свою линию жизни. Слова доля, участь — русский ориги-
нальный источник, что подтверждает его мифологическая основа. Доля — это богиня счастья, судьбы 
в славянской мифологии. 
С понятием случайности неразрывно связано слово жребий, по употреблению аналогично слову 
доля. Это слово было когда-то заимствовано, и его происхождение связано с мифом о трех Мойрах — 
сестрах  судьбы,  каждая  из  которых  выполняла  определенную  функцию.  Одна  из  них  носила  имя 
Lachesis, что означало «бросающая жребий». 
В синонимическом ряду мы наблюдаем две дефиниции, стоящие отдельно от остальных тожде-
ственных судьбе слов, — будущность и грядущее. В отличие от уже анализируемых нами слов в дан-
ных лексемах на поверхностном уровне обнаруживается сема «будущность», т.е. того, что только ко-
гда-то  случится.  В  остальных  синонимах  нет  временного  промежутка:  они  либо  охватывают  всю 
жизнь  (в  понимании  судьбы  как  отрезка  жизни),  либо  проявляются  лишь  в  определенный  момент 
жизни, но важный для субъекта (роковой момент). 
По этимологии фатум восходит к слову «fatum», от «fari», что с латинского языка обозначает 
«сказанное, реченное». Это очень близко к русскому слову рок, которое, по аналогии, происходит от 
славянского корня «рокъ», что означает «речь-говорить» [7; 920]. И в семантике слов в большей сте-
пени  присутствует  значение  активности  некой  силы, категоричности  и  непоправимости.  Возможно, 
это связано с категорией рода в представленных лексемах. Близкая к слову фатум лексема фортуна 
является  заимствованной  и  тоже  связана  с  мифологическим  представлением.  Фортуна  в  римской 

Аманбаева Г.Ю., Шигабиева А.И. 
14 
Вестник Карагандинского университета 
мифологии была богиней урожая, затем слово приобрело значение «удача», которая выпадает по ве-
лению богов. В результате лексема сохранила положительную семантику и употребляется, когда речь 
идет о неком счастливом случае. 
Рассматривая  синонимический  ряд  лексемы  судьба,  мы  обнаруживаем  вариативность  употреб-
ления, которая связана со стилистической дифференциацией, семантической зависимостью от ситуа-
ции, при которой происходит бессознательный, интуитивный выбор подходящего слова из всех пред-
ставленных тождественных слов, что характерно и для синонимов в английском языке. 
Анализируя представленные данные, мы уже можем сделать вывод о разновекторности и неод-
носложности понимания концепта судьба на протяжении развития человечества. В концепте судьба 
соединены две ключевые идеи русской культуры: идея непредсказуемости будущего и неконтроли-
руемости происходящих событий. В зависимости от периода в истории к явлению судьба применя-
лись различные понятия, вкладывался определенный смысл, который был актуален и характерен для 
определенной эпохи. Представление о судьбе принадлежит к наиболее коренным категориям культу-
ры,  которые  образуют  глубинную  основу  системы  ценностей,  определяется  человеческим  этносом, 
коллективом. Концепт судьба присутствует не только в мифологических, религиозных, философских 
и этических системах. Он составляет ядро национального и индивидуального сознания. Это понятие 
принадлежит к числу «активно действующих начал жизни, таинственных, неизбежных» [8; 137]. 
 
 
Список литературы 
1.  Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии. — Т. 1. — М.: Издание автора, 1930. — 863 с. 
2.  Шпенглер  О.  Закат  Европы.  Очерки  морфологии  и  мировой  истории. — Т. 1. Гештальт  и  действительность. — М.: 
Мысль, 1993. — 274 с. 
3.  Аверинцев С.С. Судьба // Философский энциклопедический словарь. — М.: Сов. энцикл., 1983. — 815 с. 
4.  Горан В.П. Древнегреческая мифологема судьбы. — Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1990. — 703 с. 
5.  Скляревская Г.Н. Словарь православной церковной культуры. — М.: Изд-во МГУ, 1977. — 192 с. 
6.  Словарь атеиста / С.И.Василенок. — М.: Политиздат, 1964. — 271 с. 
7.  Этимологический  словарь  русского  языка / Под  ред.  А.Г.Преображенского. — М.:  Гос.  изд-во  иностр.  и  нац.  слов., 
1959. 
8.  Ковшова М.Л. Концепт судьбы. Фольклор и фразеология // Понятие судьбы в контексте разных культур. — М.: Наука, 
1994. — 320 с. 
 
 
 

Серия «Филология». № 4(60)/2010 
15 
УДК 81 
Ментальная  концептосфера  
как  объект  сопоставительного  исследования 
Аманбаева Г.Ю., Аширбекова Г.Н. 
Карагандинский государственный университет им. Е.А.Букетова 
Мақалада  қазіргі  таңда  маңызды  болып  табылып  жүрген  орыс  жəне  қазақ  тілдеріндегі  концепттерді 
салғастыра  зерттеу  мəселесі  қарастырылады.  Туыстық  атаулар  концептосфераларын  салыстырмалы 
қарастыру аталмыш тілдердің арнайы лингвомəдени белгілерін анықтау үшін қажет екені сөзсіз. Орыс 
жəне  қазақ  тілдеріндегі  туыстық  атаулар  концептосаласын  анықтау  екі  халықтың  əлемін  тілдік 
бейнесіндегі  мəдениеті  мен  дүниетанымындағы  ұқсастық  пен  айырмашылықтарды  аңғаруға  өз 
септігін тигізеді. 
This article analises a very important up-to-date problem of comparative study of concepts Russian and Ka-
zakh languages. Сomparison of conceptospheres of relativness in different languages is very effective for re-
vealing specific linguoculturological features and universalities of these languages. Research of conceptos-
pheres of relativness of the Russian and Kazakh languages helps to discover similarities and differences in 
culture, mentality, perception lingual world view. 
 
Как известно, каждый язык отражает самые разные способы мышления народа, на нем говоря-
щего, и сопоставительное изучение языков позволяет обнаруживать в них как глубинные различия, 
так и глубинные сходства: «…исследование разнообразия может привести к обнаружению универса-
лий…» [1; 292]. По словам А.Вежбицкой, «в действительности нет никакого конфликта между инте-
ресом к языковым и концептуальным универсалиям, с одной стороны, и интересом к разнообразию 
лингвокультурных систем — с другой. Напротив, чтобы достичь своих целей, оба интереса должны 
идти рука об руку» [1; 293]. 
Для осуществления тем или иным языком его основной, т.е. коммуникативной, функции в ходе 
общения представителей различных культур участникам общения необходимо знать и учитывать как 
систему  ценностей  носителей  этих  культур,  так  и  систему  ценностей,  отражаемую  одним  языком. 
Причем «для решения поставленных задач необходимо как осознание собственной культурной при-
надлежности, так и культурологическое описание лексики того или иного языка, включающее наряду 
с  традиционными  компонентами  лексического  значения  и  его  культурологический  компонент» 
[2; 41]. 
В настоящее время, в связи с возросшим интересом к национально- культурным, этнолингвисти-
ческим  аспектам  языка,  назрела  необходимость  сопоставительного  изучения  средств  вербализации 
концептов в различных языках. Одной из доминантных тем лингвистических исследований становит-
ся  описание  фрагментов  национальной  картины  мира,  одним  из  которых  является  концептосфера 
родства. Такие паремии, как русский человек без родни не живет или ағайының көп болса — ешкім 
тимес (если у тебя много родственников, никто тебя не тронет) свидетельствуют о релевантности 
в  языковом  сознании  представителей  разных  культур  концептосферы  родства.  В  особенностях  ее 
реализации отразилось этническое своеобразие различных форм духовной и культурной жизни наро-
дов-носителей.  Сопоставительное  изучение  языков  позволяет  обнаруживать  в  них  как  глубинные 
различия, так и глубинные сходства. 
По определению Л.О.Бутаковой, концептосфера — это система взаимообусловленных, взаимо-
связанных  на  вербальном  и  абстрактно-логическом  уровнях  концептов  этического  и  социального 
коллектива, репрезентированных в его речевых произведениях любой величины и коммуникативной 
направленности [3; 91–92]. Анализ  целой  совокупности  связанных  концептов  позволяет  нам  взгля-
нуть  на  интересующую  нас  концептосферу  с  позиции  интегративных  наук,  выявить  не  частные,  а 
общие  закономерности,  тенденции  в  функционировании  терминов  родства  в  русском  и  казахском 
языках.  Концептосфера  родства — это  совокупность  концептов,  обозначающих  родственные  отно-
шения между людьми. 
Начало  исследованию  терминов  родства  было  положено  в  языкознании  очень  давно,  в  связи  с 
его важностью для решения научных проблем. Круг данных терминов широко использовался в рабо-
тах исследователей сравнительно-исторического метода с целью обоснования родства индоевропей-

Аманбаева Г.Ю., Аширбекова Г.Н. 
16 
Вестник Карагандинского университета 
ских языков. Кроме того, эти данные необходимы для этнолингвистов и этнографов, решающих про-
блемы, связанные с историей развития человеческого общества. 
Семья является универсалией для любого социума на планете. Это единственно возможная фор-
ма социальной жизни, обладающая национальной спецификой. Передаваемые из поколения в поко-
ление нормы семейного и брачного поведения, как и другие институциональные нормы, становятся 
безусловными традициями, направляющими образ жизни и образ мышления людей в определенное 
русло [4; 3]. 
В  круг  нашего  исследования  мы  включили 49 универсальных  концептов,  имеющихся  и  в  рус-
ском, и в казахском, и в любом другом языке мира, так как этими концептами идентифицируется раз-
ная степень кровного и свойственного родства [5]: супруги, муж, жена, свекор, тесть, свекровь, те-
ща,  деверь,  золовка,  зять  (муж  золовки,  муж  сестры,  муж  дочери),  невестка,  свояк,  свояченица, 
свойственник (-ица),  сноха,  шурин,  родственник,  потомок,  предок,  сват,  сватья,  племянник (-ца), 
прадедушка, прабабушка, прапрадед, прапрабабушка, внук (-чка), правнук (-чка), праправнук (-чка), 
отчим, мачеха, пасынок, падчерица, семья, родители, мать, отец, ребенок, дочь, сын, брат, сестра, 
дед, бабушка, тетя, дядя, вдова, вдовец, сирота. 
Поскольку существует два вида родственных отношений — кровные и свойственные, толковый 
словарь дает нам следующее объяснение данных понятий: 
 кровный — происходящий от общих предков, родной по крови; 
 свойство — родство не по крови, а по браку (отношения между супругом и кровными родст-
венниками другого супруга, а также между родственниками супругов). 
В числе универсальных концептов, обозначенных нами, мы выделили 20 концептов кровного и 
20 концептов свойственного родства. В группу концептов свойственного родства вошли также и те, 
которые номинируют лиц, условно выполняющих роль родственников: отчим, мачеха, пасынок, пад-
черица. Отметим, что такие наименования имеются только в номинации самых близких родственни-
ков. Кроме того, есть 5 концептов, которые могут относиться к обеим группам: родственник, семья, 
тетя, дядя, племянник (-ица). Помимо прочих, мы выделили 3 концепта, называющих лиц, лишенных 
родства: вдова, вдовец, сирота. Здесь опять следует обратить внимание на то, что такие номинации 
нужны лишь для обозначения утраты самых близких родственников — мужа, жены, отца, матери. 
При сравнении русской концептосферы родства с казахской на лексическом уровне обнаружи-
ваются следующие явления: 
1)  совпадение основных (концептуальных) значений, например: ана — мать, жена — əйел; 
2)  некоторые лексемы, выступающие представителями основного значения концептов, обладают 
меньшим количеством значений в казахском языке, например: свояк — 1. муж жениной сест-
ры; 2. то же, что свойственник. В казахском языке бажа — муж жениной сестры [6]. 
3)  некоторые  лексемы-репрезентанты  основного  значения  концептов  обладают  большим  коли-
чеством значений в казахском языке (апа — 1. старшая сестра; 2. мама); 
4)  один и тот же концепт имеет больше репрезентантов в казахском языке, выделяющих какие-
то  оттенки  значения  (сестренка — қарындас  (сестренка  по  отношению  к  брату),  сіңілі 
(сестренка по отношению к сестре); 
5)  два  (или  более)  концепта  русского  языка  представлены  в  казахском  языке  как  один  общий 
(свекор, тесть — кайната); 
6)  в казахском языке имеются концепты, выходящие за рамки универсальных (балдыз — родст-
венники  жены,  которые  младше  самого  мужа;  абысын — жена  старшего  брата  мужа).  Это 
лишь свидетельствует о том, что «население одной страны по своим обычаям и по своему об-
разу жизни сочло необходимым образовать и наименовать такие разные сложные идеи, кото-
рые население другой страны никогда не создавало» [1; 276]; 
7)  обнаруживается  наличие  сходных  вторичных  значений.  Например:  использование  в  качестве 
обращений к посторонним людям лексем: брат — аға, тетенька — тəте, мать — шешей и т.д. 
8)  очевидно  наличие  у  концептов  родства  различных  вторичных  значений.  Например,  лексема 
«мать» имеет вторичное значение монахиня, а также жена духовного лица. Наличие у лексе-
мы «мать» такого значения свидетельствует об особом отношении носителя русской менталь-
ности к своему духовному наставнику. Монахини воспринимаются как те, кто заботится о ду-
ховном здоровье прихожан, о «духовном человеке», живущем внутри каждого, а потому им и 
приписывается родительская функция. 

Ментальная  концептосфера
 
… 
Серия «Филология». № 4(60)/2010 
17 
В  ходе  отдельного  исследования  и  дальнейшего  сопоставления  концептосферы  родства  в  рус-
ском и казахском языках мы выявили особенности номинации концептов родства в них (табл.). Как 
выяснилось,  для  русского  мировоззрения  их  гендерное  различие  является  принципиально  важным, 
например: внук — внучка, тогда как в казахском языке данные наименования могут быть обозначены 
одним словом «немере». 
Кроме  того,  в  русском  языке  есть  концепты,  благодаря  которым  осуществляется  очень  четкая 
дифференциация поколений родства, как горизонтального, так и вертикального. Например, по верти-
кальной линии: прабабушка, прапрадед. В казахском языке характерной чертой таких концептов яв-
ляется обобщение, например: ата, баба. То же мы наблюдаем и в обозначении горизонтальной линии 
родства.  В  русском  языке  есть  такие  понятия  степени  родства,  как  двоюродный,  троюродный.  А  в 
казахском они практически отсутствуют. 
Одной из ярких черт, выделяемых в казахской концептосфере родства, является линеарная диф-
ференциация. Например, «нағашы» — родственники по линии матери, «боле» — двоюродные братья 
или сестры по линии матери. В действительности, раньше для казахов было очень важно то, по какой 
линии тот или иной человек приходится тебе родственником — по отцовской или по материнской. 
Родственники со стороны отца считались ближе, чем по материнской, потому что часто девушек вы-
давали замуж за мужчин или юношей из других аулов и родов. Здесь обнаруживается действие зако-
на семи предков: для того чтобы избежать кровосмешения, а значит, ослабления рода, сохранить чис-
тоту крови, казахи не позволяли жениться молодым, в чьей родословной находились общие предки до 
седьмого колена. Так как после свадьбы жених увозил невесту в свой аул, где они и продолжали жить, 
то, естественно, «ближними» родственниками им оказывались родственники со стороны отца [7; 64]. В 
современном  обществе  эта  тенденция  нарушена,  однако  термины  родства,  отражающие  эту  особен-
ность, прочно закрепились в лексике казахского языка и существуют до сих пор. 
Дивергенция  казахских  терминов  родства  выражается  еще  и  в  наличии  большого  количества 
двойных наименований типа аға-жеңге, аға-іні. 
Т а б л и ц а    

жүктеу/скачать 2,07 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: